Читать книгу Умереть в раю - Гера Фотич - Страница 4

– Привет, дед!

Родная речь внезапно вернула Василия обратно к ожиданию чего-то ненадежного, неприятного. Готовности дать отпор или просто уйти, затаив злобу. Он обернулся.

Перед ним стоял молодой светловолосый парень, низкорослый. Если бы не коренастая фигура, можно было принять за подростка. Лицо сплошь покрыто веснушками. Голубые глаза, налившиеся красным веки. Яркие губки бантиком.

– Вы мне? – спросил Василий на всякий случай. Лицо молодого человека было на удивление знакомым, словно когда-то давно видел его.

– Кому же еще? – криво усмехнулся парень. Правой рукой как гребнем приподнял свою длинную челку и пригладил назад. В уголках глаз – сеть морщин. Стало видно, что ему давно за тридцать. Красная футболка с двумя нарисованными злыми зубастыми человечками из мультика скрывала хилую грудь. – Видишь здесь другого деда?

– А почему сразу на «ты»? – спросил Василий недовольно. Парень ему не понравился, – Мы знакомы?

– В английском языке слова «вы» нет, – ответил тот насмешливо.

– А ты что, со мной на английском говоришь? – начал злиться Василий. Ему не нравился этот неожиданно возникший островок родины, на котором он оказался, беседуя с незнакомцем.

– Говорю-то по-русски. Только здесь Америка! – парень перестал улыбаться и снова поправил челку.

– И что, значит, уважения никакого нет? – Василий сделал вид, что собирается отвернуться и уйти.

– Какое здесь уважение, дед? Вот если б у тебя бабла полные карманы были, тогда и уважение! Но что-то на миллионера ты не смахиваешь! – он придержал Василия за локоть и, спрятав ухмылку, добавил: – Ладно, чего трепаться! Дочка твоя просила тебя доставить. Ты же сообщил, когда прилетаешь. Пошли в тачку!

– А ты кто будешь-то? – повернулся Василий.

– Да можно сказать и муж! – снова ехидная улыбка.

– Она мне писала, что муж у нее американец! – недоверчиво сказал Василий.

– Все мы здесь американцы, пока не депортировали, – усмехнулся парень, – знаешь, почему Америку называют свободной страной? И, не дождавшись ответа, продолжил:

– Здесь нет закона о депортации! Если уж ты проник на их территорию, то можешь свободно жить! Но только до тех пор, пока не совершить какое нарушение! Вот тогда тебя вышлют! Чуешь? А ты, дед, тоже видать американцем хочешь пожить, как я посмотрю?

– Хочу американцем помереть! – не сдержался Василий.

– Ха-ха! Ну ты, дед, хохмач! Лерка и не говорила мне, что ты шутник! Ну, поехали, что ли? Тет меня зовут. Толя по-нашему.

– Это, по какому, по-вашему? – Василий не мог сдержать возникшую ранее неприязнь: – Имя себе выбрал кобелиное, как кличку собаке. Тет – не Тет! Тот, не тот! Дочь мою Леркой обзываешь! Она что тебе, плашка для нарезания резьбы?.. Но, вспомнив счастливое состояние, испытанное еще минуту назад, подавил раздражение. Посмотрел вверх на синее небо, почувствовал жар от солнца на своем лице и тихо добавил:

– Василий Петрович меня зовут.

– Да ладно тебе, Петрович, – примирительно сказал Тет, – вместе щи у Валерии хлебать будем! А резьбу твоя дочь точно нарезать может на ком угодно! Где багаж-то?

– Все, что есть, – Василий развел руками. Тет оглядел его сверху вниз. Остановил взгляд на сумке, висевшей через плечо:

– Ты как на свадьбу собрался!

– Сказал же, на похороны! – буркнул Василий. – Чего языком чесать, сказали везти – так вези!

Тет обиженно махнул рукой, развернулся и неторопливо пошёл вперед. Василий последовал за ним. Ослабил узел галстука. Почувствовал, как горячий воздух проник к шее и стал пробираться к груди.

– Жарко тут у вас! Мне всегда казалось, что Америка и Россия лежат на одинаковой широте!

– Что ты, дед!..Петрович, – поправился Тет. – Чикаго южнее вашего Сочи, а остальные города еще ближе к экватору! Сплошная Африка! Ну, не считая Аляски, конечно.

Они спустились вниз по парапету, затем прошли под виадуком и вышли к автостоянке.

– Сумку можешь бросить в кузов, чтобы в кабине не мешала, – Тет кивнул на огромный старенький джип на широких колесах.

– Ты что, на нем лес возишь по болоту? – усмехнулся Василий. – Я слышал, дороги у вас тут в порядке.

– Подрабатываю иногда. Кому что перевезти, трейлер или катер доставить. На все случаи жизни. С парковкой проблем нет. Там где запрещено и малолитражку не поставишь, а где разрешено – там всегда места навалом! Здесь поездов почти нет – всё машинами. Поэтому и дороги хорошие. Кто-то из ихних президентов сказал, что Америка будет жить, пока будут хорошие дороги. Они здесь как… артерии в организме – снабжают каждый закуток! Во я сказанул! – сам себя похвалил Тет.

«М-да… Если дороги – это артерии, – подумал Василий, – то в России уже давно хроническая стенокардия т тромбофлебит, вот-вот наступит инфаркт. Может, уже и наступил».

– А что, передний номер полицейские сняли за быструю езду? – спросил он, подозрительно обходя машину, – Нарушаешь?

– Да нет, – ответил Тет, открывая дверь кабины, – Здесь так принято! Можно только с задним ездить. Полиция, как правило, со спины пристраивается, ей передний номер ни к чему. Никто как в России из кустов на обочине не ловит. Ну, поживешь, сам все узнаешь! Василий положил сумку в кузов под брезент и залез на пассажирское сиденье. На такой высоте ему ездить не приходилось, если не считать переезд за город на грузовике. Он тогда сидел рядом с водителем, показывая дорогу, рискуя выбить головой лобовое стекло на очередном ухабе.

На кожаном сиденье джипа Василий вновь ощутил ломоту в правой ягодице. Чуть сполз вперед, чтобы боль утихла. Выйдя из самолета в аэропорту Чикаго, он вообще едва волочил ногу. Под непривычно жарким солнцем все сразу вдруг прошло – экая чудодейственная аура Америки! Будто анестезия!.. Но вновь возникшая боль напомнила о цели прилета.

Как только машина выехала со стоянки, Василий пожалел, что не сходил в туалет в аэропорту, и теперь к ломоте в ноге прибавились неприятные ощущения в паху.

– Ты чего ерзаешь, Петрович? – Тет в очередной раз пригладил челку, – Приспичило?

– Ну да, – решил не скрывать правду Василий, чувствуя, что его терпения надолго не хватит, – Может, съедем с дороги в перелесок, я быстро!

– Ты что! – возмутился Тет, – Да здесь за такой перелесок в тюрьму посадят. Да и какой здесь перелесок?! Дешевле в кабине опорожниться. Сейчас выедем на трассу, я заверну к первой кафешке. Это тебе не Россия, где все гадят на обочинах!

Впервые за последние несколько часов Василий пожалел, что он не дома, где можно остановить машину на краю дороги, встать рядом и сделать свои дела. Расслабиться, глядя в открытое поле. Покоситься на старух с детьми, которые ближе к поселку продают зелень и овощи с огородов. А чуть дальше грибники и ягодники предлагают за бесценок свой товар, собранный в лесу. И каждый пытается существовать, приторговывая пирогами, валенками, корзинами, свистульками… Выставляет свой товар ближе к шоссе, словно на загрубелую скатерть многокилометрового стола, простирающегося на всю страну. Не для удовольствия, а чтобы как-то выжить в этом государстве, богатом ресурсами и чиновниками-миллионерами.

«Да… – грустно подумал Василий. – Великая Россия – страна обоссаных обочин, которые становятся папертью».