Читать книгу Реальность бессмертия. Как нарушить цикл смерти и рождения - Гэри Р. Ренард - Страница 6

«Сила решения – единственная свобода, оставшаяся у тебя, раба этого мира. Ты в состоянии выбрать верный взгляд на мир» [1].

В следующие два месяца я часто думал о том, что сказала мне Пурса, – об опыте. В прошедшем году хватало уроков прощения, связанных с публикацией книги. Неприятная злость некоторых предполагаемых духовных учеников в Интернете оказалась для меня большой неожиданностью. Некоторые из них говорили о книге дурное, даже не прочитав ее, потому что им нужно было помахать своего рода политическим топором. Я бы сам не поверил, что такие люди вообще есть в так называемом сообществе «Курса чудес». Оказавшись одним из членов этого сообщества, я быстро начал думать о нем как о семье, которой нужно было практиковать тот самый Курс, в который она якобы верила.

Мне повезло: во время путешествий я смог лично познакомиться с настоящим сообществом Курса и понял, что, в отличие от того, что я порой вижу в Интернете, большая часть этих людей на самом деле заинтересована в том, чтобы добиться поразительного духовного прогресса, который предлагает им Курс. В то же время появилась и начала расти Интернет-группа по обсуждению «Исчезновения Вселенной». После довольно жесткого старта, вызванного несколькими людьми, которые начали нападать на меня и книгу, форум превратился в одну из самых любящих и поддерживающих групп в Интернете.

Я делал все, что мог, чтобы практиковать прощение,

зная, что привычка его применения приведет

к духовному опыту.

Успех не всегда соответствовал моему представлению о нем. Даже когда книга начала продаваться очень хорошо, продолжали появляться какие-то препятствия, которые необходимо было преодолевать. В их число входили нападки – иногда неявные, а иногда – весьма очевидные. Когда казалось, что что-то идет не так, я делал все, что мог, чтобы практиковать прощение, зная, что эта привычка приведет к духовному опыту в форме внутреннего мира или в виде непредсказуемого мистического опыта, к которому я начал привыкать. Курс научил меня тому, что на самом деле я не могу подвергнуться нападению на уровне разума, хотя, конечно, может казаться, что кто-то на меня нападает. Тем не менее, временами эта практика была очень трудной, и я откладывал решение выбрать Святой Дух своим учителем вместо эго. Поэтому мне пришлось гадать, почему я не могу всегда жить по указанию Курса, которое мне так нравится и которое гласит: «В любви нет печалей» [2]. Почему так легко прощать одних людей, но так трудно прощать других?

Я знал, что Курс также учит: «Каким видишь его, таким увидишь себя» [3]. То, как я смотрю на человека и что о нем думаю, обязательно отражает мое восприятие себя, и в конечном счете определяет мою собственную идентичность как духа или тела. Я хотел знать, почему так трудно сделать правильный выбор.

Артен и Пурса сказали, что я буду много путешествовать. Все больше становилось очевидно, что писать и выступать будет моей работой, так же как и прощение всего, что мне приходилось делать в связи с этим. Всего шестью месяцами ранее я ни разу не выступал перед публикой. Но теперь, после всего нескольких выступлений и мастер-классов, я был готов отправиться в путь и регулярно предаваться новому занятию.

Я не мог не вспоминать октябрь 1992 года, время за два месяца до того, как мои друзья впервые появились передо мной. Мои финансовые дела шли не слишком хорошо, и я всерьез задумывался о том, чтобы вернуться к игре на гитаре, которой занимался двадцать лет, чтобы получить немного денег. Я достал Les Paul Custom из чулана, встал посреди гостиной и принялся играть. У меня были заняты обе руки. Внезапно, к своему изумлению, я почувствовал, что еще одна рука медленно, но упорно прижимает шейку гитары к полу, и меня вместе с ней. Словно какое-то невидимое существо не давало мне играть, вмешиваясь твердо, но ласково, и передавало мне послание, отвернуться от которого я не мог: нет, больше тебе этим заниматься не нужно. Я получил послание. Я еще не знал, чем именно должен заниматься, но после этого опыта у меня появилось чувство, что скоро я узнаю. Два месяца спустя передо мной впервые появились Артен и Пурса, и со временем я узнал, что мне дали возможность посвятить остаток своей жизни способу вернуться домой, к Богу.

Во время моей первой поездки в Калифорнию, в конце февраля, я отправился посмотреть только что вышедший фильм Мэла Гибсона «Страсти Христовы». Меня поразили изображение Джея как страдающего и мрачного и жуткая жестокость фильма. Я хотел поговорить об этом с моими просветленными посетителями. И долго ждать мне не пришлось. Как обычно, их появление было внезапным, как будто я смотрел телевизор и переключил кнопки на пульте дистанционного управления, так что изображение внезапно изменилось. Появление и исчезновение моих друзей происходили одинаково. Они как будто меняли частоту или даже измерения, хотя я, разумеется, не хотел их ограничивать.

Артен: У тебя много на уме, умник. С чего хочешь начать?

Гэри: Как вы наверняка знаете, я пошел смотреть фильм Мэла Гибсона «Страсти Христовы». Я бы хотел об этом поговорить.

Артен: Может быть, немного и стоит, брат мой, но я думаю, что сегодня лучше будет поговорить о других вещах.

Гэри: Правда? Вы обычно говорите о том, о чем хочу поговорить я.

Пурса: Есть тема, которую мы хотим раскрыть попозже и которая лучше всего объясняет подход Мэла к Распятию, но ты ведь заметил, какой фокус мы с тобой сыграли с этим фильмом?

Примечание: Пурса во время первой серии визитов сказала мне, что если я хочу получить христианство вкратце, то мне нужно вернуться к старому писанию (они никогда не называли его Ветхим Заветом) и прочитать книгу Исайи, главу 53, стихи 5–10. Их слова были опубликованы за год до выхода «Страстей». В этой части Библии говорится об агнце, которого ведут на бойню, и говорится также: «Ранами Его мы исцелились». Старая идея – будто каким-то образом можно искупить грехи других людей, принеся невинного человека в жертву. Проблема в том, что написано это было за семьсот лет до Джея и никакого отношения к нему не имело. Речь шла о другом пророке. Позднее люди попытались превратить это в пророчество и применить к Джею, но слова совершенно к нему не относятся. Затем они приняли их на веру, хотя они никак не связаны с учением Джея, и навязали их ему, считая, будто он так же, как они, верил в мыслительную систему греха, вины, страха, страдания, жертвы и смерти.

«Фокус», о котором говорит Пурса, – то, что они заставили меня прочитать этот раздел книги Исайя главу 53, стихи 5–10, зная, что их слова будут опубликованы прежде, чем выйдет фильм. И когда я сидел в кинотеатре, то увидел, что первое, что выпустил на экран Мэл Гибсон, была цитата. Книга Исайи, глава 53, стихи 5–10! Ниже приведена эта цитата из Библии. В ней выражается мыслительная система, которая уже есть в подсознании и которую выразил писатель:

«Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши;

наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились.

Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу:

и Господь возложил на Него грехи всех нас.

Он истязаем был, но страдал добровольно и не открывал уст Своих;

как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен,

так Он не отверзал уст Своих.

Ему назначали гроб со злодеями, но Он погребен у богатого,

потому что не сделал греха, и не было лжи в устах Его.

Но Господу угодно было поразить Его, и Он предал Его мучению;

когда же душа Его принесет жертву умилостивления…».

Много столетий спустя Савл Тарсийский, более известный как апостол Павел, мучаясь от глубокой вины по поводу убийства множества христиан, испытал сложные (наполовину вызванные эго) переживания на дороге в Дамаск, и поэтому он принял то, что считал путем Иисуса. Так как Павел был евреем, который верил в старое Писание, неудивительно, что ему было трудно совместить верования из приведенной цитаты с развивающейся теологией о Джее. Это привело к формированию религии, в которой потерялась большая часть истинного послания Джея, а ее заменила собственная мыслительная система.

Опыт просмотра «Страстей» был не первым случаем, когда мои учителя рассказывали мне что-то, осознавая, что позднее я услышу или увижу это в кино, ведь они знали, что это мое хобби. Точно так же они сделали, когда сказали мне: «Люди подобны призракам, но на кажущемся ином уровне. Они думают, что их тела живые, но на самом деле это не так. Они просто видят то, что хотят видеть».

Пару лет спустя я посмотрел прекрасный фильм, «Шестое чувство», сценаристом и режиссером которого был М. Найт Шьямалан. Когда мальчик в фильме решил, что настало время поделиться с психологом секретом, то две строчки о призраках, которых он видел, звучали так: «Они думают, что они живые. Но они просто видят то, что хотят видеть». Я едва не выскочил из кресла, когда услышал эти слова в жутковатом и совершенно потрясающем фильме, зная, что мои друзья подшутили надо мной. Но я также знал, что они не просто пошутили. Они еще убедительнее донесли до меня свою мысль.

Артен: Да, мы наблюдали за тобой в начале фильма, чтобы увидеть твою реакцию.

Гэри: Ты имеешь в виду цитату в начале – «ранами Его мы исцелились». Наверное, если они нас исцеляют, это объясняет, почему Мэл показал так много.

Артен: Такова мыслительная система эго, братец. Мы еще поговорим об этом и о фильме позже. В «Курсе чудес» есть раздел под названием «Герой сна». Когда мы перейдем к нему, то обсудим также «Страсти» и то, как мировые верования настолько крепко укореняются в теле.

Пурса: И кстати о телах: ты знаешь, что идея «в любви нет обид», о которой ты столько размышлял, может быть противоядием к телу. Как говорится в уроке Курса: «Обижаться значит забывать, кто ты. Обижаться значит воспринимать себя как тело». В последнее время тебе тяжело давались некоторые из уроков прощения [4].

Гэри: Вы знаете. Почему одних прощать кажется так легко, а других – так трудно?

Пурса: Тебе нужно помнить, что подсознание знает все. Ему известны все отношения, которые у тебя когда-либо были. Нужно также учитывать, что жизни, через которые ты как будто проходишь, – словно танец, в котором ты играешь в одной жизни роль жертвы, в другой – роль насильника. Так тот, кто убивал в этой жизни, оказывается убит в другой, иногда тем самым человеком, которого убил в предыдущей жизни. Это относится и к действиям, и к занятиям. Священник в этой жизни может в следующей оказаться проституткой, и наоборот. Вообще-то проститутка, которую Джей спас от забивания камнями, – не Мария Магдалина – помогала Джею в предыдущей жизни. Вы постоянно меняете роли. Вы можете быть офицером полиции в одной из жизней-снов и преступником в другой.

Гэри: Или политиком, что еще хуже.

Пурса: У политиков есть свои проблемы. Будь к ним добрее. Так ты будешь добрее к себе.

Гэри: Я стараюсь. Я даже добился больших успехов. Раньше меня раздражало, когда один политик – я позволю вам угадать, который, – появлялся на экране. Я реагировал и расстраивался от того, как, в моем восприятии, он портил жизнь стране и миру. Но вот однажды он появился на экране, я начал на него реагировать, но вспомнил об истине и начал прощать его. Как вы и учили, это труднее всего… Помнить истину, когда дело в разгаре. Так что я начал прощать его, а потом подумал: «А ведь он же даже не знает, что я смотрю!» Так кто же здесь страдает? Наверное, он хорошо проводит время. Он не знает, что все это иллюзия. Он думает, что действительно Президент!

Пурса: Да, прощение – это всегда дар, который ты вручаешь самому себе, а не человеку, которого ты прощаешь, как тебе кажется. Именно ты получаешь все преимущества, практические и метафизические. Ты действительно выступаешь как напоминание об истине для другого человека. Все мысли на том или ином уровне влияют на ситуацию, и для другого человека это тоже хорошо. Не то чтобы он на самом деле тут был, конечно. Я говорю о кажущемся отделенным аспекте твоего собственного разума.

Гэри: Да, я думаю, что это действительно круто. Когда я прощаю, то на самом деле воссоединяюсь с собой на уровне разума, на котором прощаю. Я снова становлюсь целым. К тому же, если я прощаю, то не страдаю. А если я прощаю всего за одну минуту, а не за полчаса, то это освобождает двадцать девять минут моей жизни от страданий.

Артен: Именно. Ты помнишь, как твой тесть расстраивался, когда Билл Клинтон появлялся на телевидении?

Гэри: Уж конечно. Он иногда даже багровел. Он переключал канал или выходил из комнаты. Восемь лет он страдал, а потом умер. И я практически гарантирую, что все это время Билл Клинтон прекрасно проводил время.

Возвращаясь к нашей «мгновенной реинкарнации»: ты как будто намекаешь, что причина, по которой мне труднее прощать одних, чем других, потому что я знал в прошлой жизни человека, которого трудно простить, и между нами происходило что-то, что я сейчас не осознаю. И я понимаю, что вы имеете в виду, когда говорите о том, что реинкарнации нам кажутся, но на самом деле их нет; все это лишь одна гигантская галлюцинация. На самом деле мы никуда не движемся. Как говорится в Курсе… мы мысленно просматриваем то, что происходит [5].

Мы наблюдаем свои собственные проекции, которые на самом деле порождаются нашим подсознанием. Это похоже на то, как я хожу в кино. Я хочу забыть, что оно не настоящее. Я хочу, чтобы оно было реальным, и мое внимание переключается на экран. Может быть, я начну реагировать на происходящее на экране, если втянусь в историю, но здесь ничего не происходит. Экран – это только следствие, а образы, которые я вижу, приходят из какого-то другого места. Если я попытаюсь исправлять экран, чтобы изменить происходящее, это ничем не поможет. Но есть проектор. Он спрятан в задней части кинозала. Я не должен о нем думать. Но в этом и причина. Оттуда появляется то, что я вижу на самом деле.

Мы наблюдаем свои собственные проекции,

которые на самом деле порождаются

нашим подсознанием.

Если я хочу получить настоящую силу, то мне намного лучше будет иметь дело с причиной, чем со следствием. Если я могу изменить то, что в проекторе, – то есть пленку, – то это все изменит. Но в жизни, или в том, что ей кажется, большинство людей пытаются исправить то, что видят на экране, то если следствие, вместо того, чтобы изменить проектор и то, что на пленке, то есть разум и мыслительную систему, которой он придерживается.

Мысли на первом месте. Помню, я читал о врачах, которые проводили исследование людей в депрессии и их мыслей. Врачи полагали, что у пациентов появляются все эти дурные мысли, потому что они были в депрессии. Но обнаруженное ими было поразительным. Оказалось, что пациенты в депрессии, потому что у них были все эти дурные мысли.

Артен: Очень хорошо. Знаешь, временами у тебя даже получается связать два слова.

Гэри: Это самый лучший комплимент, который ты мне говорил.

Пурса: Кстати, ты будешь использовать эту аналогию причины и следствия с кино на своих мастер-классах. Твои публичные учения, как и первая книга, заставят других учителей Курса более точно понимать то, чему учит Курс. Прямо сейчас многие из них свободно обходятся с посланием Курса. Если указать им на то, что их учения не соответствуют тому, что говорится в Курсе, то они назовут тебя фундаменталистом Курса! Очевидно, что фундаменталисты Курса – это все, кто считают, что нужно придерживаться того, чему на самом деле учит Курс. Ты пройдешь долгий путь к окончанию этой глупости. Твое послание настолько ясное, что другие учителя не смогут от него отвернуться, и им придется приспосабливаться, иначе будет впечатление, что они не слишком хорошо знают Курс.

У меня для тебя еще один комплимент. Я считаю, что за последние пару лет ты стал действительно духовным человеком.

Гэри: Именно так, детка.

Пурса: Итак, мы видим, насколько глупо пытаться разобраться со следствием и как важно разобраться с причиной, то есть с разумом. Такова настоящая сила. Прежде чем мы еще немного позанимаемся обзором, нужно убедиться, что ты понимаешь – все сложности в твоих отношениях были запланированы заранее, ты их хотел.

Гэри: Да, так что приходит кто-нибудь, кому из-за меня пришлось нелегко в прошлой жизни, о которой я забыл, и создает мне сложности или еще что похуже. А я просто думаю, что это он виноват. Истина в том, что в прошлой жизни я сам создавал им сложности, или что-то похуже, и они просто достигли этапа возмездия. Обычно никто из нас не знает, почему нам так трудно поладить с другим человеком. Но на самом деле все запланировано заранее в составленном эго сценарии времени и пространства, в котором мы поочередно оказываемся то жертвой, то насильником. Это правильно?

Пурса: Истинно, насколько это возможно во сне. Причина, по которой некоторые из твоих уроков прощения оказываются такими сложными, в том, что твое подсознание помнит плохие отношения, которые были у тебя с другим человеком в прошлой жизни, так что ты настроен на сильнейшее подсознательное сопротивление тому, чтобы простить его в этой жизни. К тому же постоянно возникает сопротивление тому, чтобы отказаться от своей личной идентичности, потому что эго ощущает, что если ты практикуешь прощение, то это конец. У всех есть такие отношения из прошлой жизни, и воспоминания подсознательные. Вот почему настолько труднее простить конкретные отношения ненависти, чем конкретные отношения любви.

Гэри: Легко прощать конкретную любовь – семью, друзей и возлюбленных – просто потому, что ты их любишь. С другой стороны, конкретная ненависть, люди, которые тебе не нравятся, – что ж, ты никогда не простишь этих ублюдков, потому что они этого не заслуживают. Но ты считаешь, что люди, которых ты любишь, заслуживают только хорошего. Поэтому даже если член твоей семьи кого-то убил, ты будешь в зале суда искать способы вытащить его. Однако настоящие любовь и прощение никого не исключают. Они применяются к каждому. Они не конкретные, а универсальные. Их целостность и делает их настоящими.

Пурса: Да. Но что, если бы ты действительно понимал, что эти тела не такие уж особенные, хотя бы если посмотреть на то, какое их количество занимали ты и близкие тебе?

Гэри: А сколько тел я занимал?

Артен: Тысячи.

Гэри: Ты говорил что-то о тысячах жизней во время прошлого посещения, последнего в первой серии, но мне кажется, что это ужасно много.

Артен: Правда? Хочешь на них посмотреть?

Гэри: О чем ты?

Артен: Сядь покрепче, брат мой. Сейчас тебе сорвет крышу.

Гэри: Ой. Не уверен, что мне нравится, как это прозвучало.

Примечание: то, что произошло после этого, заставило меня ахнуть. Артен и Пурса начали стремительно менять тела прямо передо мной. Пурса стала чернокожим мужчиной, а Артен – пожилой женщиной. Они оставались такими две-три секунды, чтобы я успел рассмотреть, а потом поменялись снова. На этот раз Пурса была девочкой-подростком, лет семнадцати, а Артен – мальчиком примерно того же возраста, что отражало двойственность мужского и женского начала. Все тела выглядели совершенно реальными, как и другие тела Артена и Пурсы. Внезапно они начали меняться еще быстрее. За минуту передо мной пролетело два потока тел, которые отражали бесчисленные реинкарнации, разные по форме, в одежде разных временных периодов. Потом я вспомнил, что спрашивал у меня Артен: «Хочешь на них посмотреть?» И тут до меня дошло. Все эти тела были мной! Они показывали мне все мои разные реинкарнации, тысячи реинкарнаций.

Стремительный парад тел гипнотизировал. Я чувствовал, что меня почти затягивает в поток форм, словно я мог присоединиться к Артену и Пурсе и тоже начать менять тела. Потом я осознал, что уже меняю тела на протяжении всего существующего времени, и именно поэтому я оказался здесь и сейчас. Внезапно идея того, что я – «Гэри», показалась мне намного менее значительной. Если я пережил кажущиеся реинкарнации во все эти тела, то насколько особенным можно считать то, в котором я кажусь существующим сейчас? Артен и Пурса продолжали меняться. По комнате как будто прокатился водоворот энергии, собиравшийся вокруг дивана, на котором они сидели. Тела летели одно за другим, и временами появлялись такие, которые выглядели не вполне человеческими, хотя были определенно гуманоидными. Интуитивно я догадался, что это инопланетные формы жизни, но они мелькали так быстро, что я не мог рассмотреть их как следует. Большинство тел были мужчинами и женщинами (и людьми неопределенного пола), разных форм, размеров и цветов: молодые и старые, дети и старики, хорошо одетые и практически обнаженные. Казалось, что прошел час, пока этот поток – стремительный голографический поток кажущихся реальными телесных образов – внезапно остановился, и Артен и Пурса снова появились на прежних местах.

Гэри: Эй, постойте! Отмотайте на одно!

Примечание: Пурса стала идеальной копией моего тела, каким оно выглядит сейчас, но Артен исчез.

Гэри: Где Артен?

Пурса, выглядящая как Гэри: Хорошая попытка, но тебе еще не время знать, кем был Артен в этой жизни. Мы поговорим об этом позже.

Гэри: Ладно, ладно. Можете отмотать еще на одно тело?

Примечание: Пурса изменилась снова и стала выглядеть мужчиной примерно тридцати лет, а на месте Артена появился другой мужчина. Благодаря воспоминаниям, которые остались у меня после визитов Артена и Пурсы, я понял, что вижу перед собой Фому и Фаддея, которых позже назвали святыми. Самой заметной их чертой, помимо очень добрых лиц, было то, что они выглядели намного ниже ростом, чем нынешние люди. Мне недолго позволили смотреть на них, потому что Артен и Пурса быстро вернулись в форму тел, в которых они провели свои последние жизни, которые пришлись на наше будущее. Отчасти понять это помогает идея о том, что время голографическое: прошлое, настоящее и будущее происходят одновременно, и, согласно Курсу, все уже закончено. Но нам нужно выучить свои уроки, чтобы сделать это реальным в своем опыте.

Пурса: Вот. Теперь ты видел, как выглядел в прошлом, когда был Фомой, как ты выглядишь в настоящем, и как будешь выглядеть в будущем – как я. Ты также видел, как выглядел Фаддей в прошлом и Артен из будущего. Я думаю, что тебе стоит на минутку расслабиться.

Примечание: посидев еще минуту в размышлениях и с открытым от ошеломления ртом и пытаясь осознать поразительные визуальные впечатления прошедшего часа, я начал немного сосредоточиваться, а Пурса снова заговорила.

Пурса: Тела, которые ты занимал в разных реинкарнациях из своих снов – это символы двойственности. Поэтому ты прожил одинаковое количество жизней богатым и бедным, хорошим и плохим, красивым и непривлекательным, знаменитым и неизвестным, здоровым и больным; ты пережил любую двойственность, полярность и противоположность, которую только можно придумать. И ничего из этого не было настоящим. Это все обман. Ты – твоя собственная противоположность. В сущности, тела, которые не были твоими реинкарнациями, – это тоже ты. Как и твои собственные тела, они отражают противоположности двойственности, потому что символизируют состояние отделения от Бога. Однако отделиться от Бога невозможно. Только Бог существует, все остальное – обман. По этому поводу Курс высказывается совершенно бескомпромиссно, это нужно только увидеть.

Артен: Вспомни, что я говорил об идее отделения от Бога. Поскольку твоя идея порождена не Богом, Он не откликается на нее. Откликнуться значит сделать ее реальной. Если бы сам Бог признавал все, кроме идеи идеального единства, то больше не будет идеального единства. Больше не будет идеального состояния Рая, куда вам предстоит вернуться. Ты все еще здесь, но вошел в кошмарное состояние иллюзии.

Гэри: Поэтому Билл Тетфорд назвал Курс «христианскими ведами»?

Артен: Да! Билл понимал, что говорится в Курсе. Только идеальное, недвойственное единство Бога реально, а все остальное нереально – и именно это говорится в древнем индуистском тексте, Ведах, хотя, конечно, люди потом ложно интерпретировали его примерно так же, как сейчас поступили с Курсом.

Только идеальное,

недвойственное единство Бога реально,

а все остальное нереально.

Ты обязательно должен придерживаться послания. Не иди на компромиссы. «Курс чудес» совершенно недвойствен. Мы не хотим, чтобы с посланием Курса произошло то же, что и с посланием Джея две тысячи лет назад. Это одна из главных причин, по которой мы вернулись: для того, чтобы люди оставались сосредоточенными, в том числе и ты сам. Мы хотим, чтобы ты говорил все прямо, а если кто-то будет критиковать тебя или твое послание, то после того, как ты их простишь, скажи им, что они ошибаются. У тебя есть право не молчать.

Гэри: А как насчет того урока из учебника Курса – если я защищаю себя, значит, на меня напали [6]?

Пурса: Помни, что уроки Курса всегда применяются на уровне разума и никогда – на уровне физической формы. Вот почему это Курс причины, а не следствия [7]. Разумом ты используешь правополушарные идеи. А потом, иногда после прощения, ты можешь почувствовать, что тебя так или иначе ведет Святой Дух, подсказывая, что тебе нужно или не нужно делать. Это не обязательно происходит часто. Всего одна вдохновенная идея может оказать большое влияние на вашу жизнь. Это вдохновение, которое проявляется как следствие прощения примерно так же, как становится следствием истинной молитвы.

Гэри: Тела, которые вы мне показали и которые все были мной… и те, которые выглядели как инопланетяне? Что все это значило?

Пурса: Тебе расскажут все, что тебе нужно знать, брат мой. Иногда реинкарнация происходит не в человеческое тело, хотя люди проводят большую часть жизней – не все – в человеческом облике. Это связано с тем, как устроена Вселенная. Важно понимать, для чего нужна жизнь, то есть как ее использовать, чтобы вернуться домой.

Гэри: Мне нелегко будет описать то, что я только что видел.

Артен: Не беспокойся, просто действуй. И все же я могу повторить совет, который мы давали тебе раньше. Не трать время на попытки нас описать, в том числе и то, как мы выглядели, когда были Фомой и Фаддеем. Тела не являются нашей целью. Мы использовали тела для того, чтобы преподать тебе урок нереальности всех тел и подчеркнуть, что в конечном счете ни одно тело не бывает важнее или реальнее, чем любое другое. Именно это делает Святой Дух. Он использует иллюзии для того, чтобы вывести вас из иллюзии. Истинное прощение – это тоже иллюзия, но она приведет вас домой. Без него вы бы навсегда остались в стране несчастных снов.

Гэри: Они не всегда несчастные.

Артен: Это лишь еще один обман, брат мой. Я не говорю, что иногда здесь не бывает хорошо. Но даже тогда без целостности кажется, что чего-то не хватает. А не хватает совершенного единства с Богом. Вселенная времени и пространства предназначена для того, чтобы скрыть одну-единственную проблему – кажущееся отделение от Бога, и в особенности одно-единственное решение – вернуться домой по пути прощения. Как говорится в Курсе, и сказанное очень важно: «Чувство отделенности от Бога – это единственная потеря, которую действительно нужно восполнить» [8]. Если это единственное, чего не хватает, то все остальное просто символизирует первую и единственную утрату.

К слову, помимо того, что я не хочу тратить слишком много времени на это описание, мне хотелось бы отметить, что ты принял правильное решение, не делая наших фотографий в первый раз и избавившись от записей; то же самое нужно сделать и на этот раз.

Гэри: У меня было сильное искушение сохранить записи, знаете ли.

Пурса: Мы знаем. Но если они распространятся, люди начнут отвлекаться. Вместо того, чтобы сосредоточиться на учении, речь будет идти о том, аутентичные эти записи или нет. И чьи голоса остались на пленке? Отвлекающих факторов и без того слишком много. Используй записи сам, для точности воспроизведения, а потом избавься от них. Если кому-то это не нравится, или кто-то считает, что ты недостаточно хорошо объяснил свои действия, пусть будет так. Главное – общая картина. Пусть люди сосредоточиваются на том, на чем нужно, братец.

Гэри: Братец? Ты мне напоминаешь про Гавайи. Я до сих пор всего два раза туда ездил.

Артен: Держись, братец. Ты еще дважды съездишь туда в следующем году, один раз – на обратном пути из Австралии.

Гэри: Австралии? Ты серьезно?

Артен: Не слишком серьезно, но ты поедешь в эти места, чтобы делиться учением.

Гэри: Поверить не могу! Когда я был ребенком, Австралия казалась тем же, что и Марс, – она была такой недостижимой!

Артен: Ну что ж, теперь ее не назовешь недостижимой. Помни только, когда попадаешь туда, что все это происходит у тебя в голове. И люди повсюду примерно одинаковы. Они могут говорить по-разному, но думают практически одно и то же. Со временем ты будешь ездить туда, где тебе понадобится переводчик.

Гэри: Будем надеяться, что он справится с переводом лучше, чем та компьютерная штука.

Примечание: после издания «Исчезновения Вселенной» мой первый издатель Д. Патрик Миллер и я услышали, что ее обсуждали в Интернете люди из других стран, в том числе из Голландии. Мы нашли веб-страницу, на которой кто-то говорил о книге и пытался перевести ее компьютерной программой. Однако компьютерная программа умеет воспроизводить только буквальное значение, и просто предлагает слова, ближайшие к оригиналу. Компьютер не может перевести смысл, как это делает настоящий переводчик. Компьютерный переводчик перевел отрывок из начала книги, в котором я рассказываю, как почувствовал свои отношения с Иисусом, так: «Писатель купался с Иисусом».

Пурса: Эта идея – купание с Иисусом – в Голландии может прижиться.

Гэри: Я бы лучше искупался с тобой.

Пурса: Я проявлю доброту и не обращу на это внимания. Ты все еще не в себе после того, как увидел тела.

Гэри: Да, и некоторые из них были неплохи.

Артен: Может, сменим тему и сохраним людям еще несколько жизней? Мы не закончили обзор учения. К примеру, мы говорили о подсознательной вине, остающейся в сознании, от которой должен избавить Святой Дух. Почему? Как это сюда попало? Ты хочешь поделиться с нами тем, что узнал?

Гэри: Конечно, если только вы будете меня поправлять, когда надо. Допустим, у вас есть Бог, и Бог – это совершенное единство. Ничего другого нет. Бог создает, но то, что Он создает, такое же, то же, что и Он сам. Это разделение идеальной любви, которая превосходит все, что мы можем понять благодаря цельному разуму. Однако это переживание так велико, что приводит в полный восторг. И вот возникает мысль. Это ничего не значащая мысль, которая исчезает в то же мгновение. Она не имеет никакого смысла. Это мысль об отделении: «Каково было бы стать отдельным и создавать что-то самому?» Такая идея увеличивает личный опыт.

Как ты уже говорил, Бог на нее не отзывался. Он не дурак и поддерживает реальность идеальной и единой, но мысль об отделении делает так, что что-то кажется происходящим в нашем опыте. Теперь переходим к сложной части: на самом деле этого не происходило. Это только кажется. Так же сон, который я вижу ночью, может казаться совершенно реальным, этот сон тоже может казаться совершенно реальным, но он нереален. На самом деле другие части сна выглядят менее реальными, чтобы мы думали, что более понятная часть сна реальна. Это функция уровней, которая вообще не может существовать в совершенном единстве.

Такие сложные переживания, которые кажутся происходящими с нами, возникают на массовом метафизическом уровне. Назовем эти переживания сознанием. Насколько я знаю, «Курс чудес» – это единственное духовное учение в мире, которое открывает сознанию то, что происходит на самом деле. В Курсе говорится: «Сознание или уровень восприятия было первым после разделения расщеплением разума, сделавшее разум скорее воспринимающим, нежели творцом. Сознание правильно определяется как сфера эго» [9].

Люди считают, что сознание имеет значение, потому что мы хотим, чтобы сделанное нами было важным. Поэтому мы прославляем это, измеряем и придаем ему особые свойства, хотя это всего лишь символ отделения от нашего Источника. Это отделение, потому что для того, чтобы обладать сознанием, нужно больше одного субъекта. Нужны субъект и объект. Должно быть то, что можно осознавать. Тогда появляется двойственность, заменяющая единство. Так появляются символические иллюзорные противоположности, полярности и двойственности.

Из двойственности возникает множественность, но все это символы оригинальной идеи разделения. Множественность порождает хаос. Но под ней остаются базовые идеи, и эти идеи могут казаться реальными, когда вы воспринимаете себя отдельно от единства – к примеру, в виде идей нехватки и смерти. Не может быть нехватки чего-либо в полноте, но когда у тебя появляются такие идеи, как отделение и противоположности, то остается возможность появления самых странных вещей. Вот почему в Книге Бытия говорится: «От дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь». Что ж, добро и зло – это противоположности, а где есть противоположности, там есть и смерть. В Раю смерти может не быть, там есть лишь вечная жизнь, но когда появляются противоположности, появляется и кажущаяся противоположность жизни, то есть смерть. На самом деле ее не существует. Вот почему в Курсе говорится, прямо во введении, что «антипод любви есть страх, но то, что объемлет все, не имеет антипода» [10]. То, что объемлет все, истинно, а то, что не объемлет все, то есть не совершенно целое, на самом деле не существует.

Артен: В Курсе также говорится по поводу спасения, что «оно возвращает тебя к осознанию единства фрагментов, которые тебе кажутся отколотыми и отделенными. И это позволяет преодолеть страх смерти. Потому что отдельные фрагменты должны разлагаться и умирать, но целостность бессмертна» [11].

Гэри: Бессмертный. Не припоминаю, чтобы в Курсе слишком часто использовалось это слово.

Артен: Ты удивишься. Продолжай, пожалуйста.

Гэри: Ладно. В ответ на ложное условие разделения истинное прощение отрицает то, что не истинно, и принимает то, что истинно. Как говорит Джей в Курсе: «Оно отрицает возможность всего, что не является Богом, повлиять на тебя» [12].

Артен: Это отражает сказанное в Курсе: «На бессмертного не могут напасть; временное не влияет на него» [13].

Гэри: Ну ладно, бессмертный. Для большинства из нас переживание того, что мы здесь, кажется очень реальным, но для того, чтобы понять, почему, нам нужно вернуться на метафизический уровень, который сейчас нами не осознается. Через минуту увидим, почему. Но на метафизическом уровне до создания Вселенной времени и пространства мы испытывали невыносимую утрату и ощущали ее на уровне, который сейчас не можем даже вообразить.

Пурса: Отлично. Тебе нужно понимать, что до этого все в твоих переживаниях было совершенно. О тебе целиком и полностью заботились, все обеспечивали, не было никаких проблем – только экстаз. Такую совершенную радость нельзя передать словами. Но теперь, после появления идеи разделения, получается, что ты допустил большой промах. Ты как будто потерял Бога, а это значит, что ты потерял все! Единственное переживание в этом мире, которое может приблизиться к тому, что вы чувствовали во время изначального отделения от Бога, – то, что ты испытываешь, когда умирает человек, которого ты любишь больше всех в мире. Что происходит, когда такой человек умирает? Ты отделяешься. Ты думаешь, что никогда не сможешь его вернуть. Конечно, это неправда, потому что никто никогда не умирает, но для тебя выглядит и ощущается именно так. На самом деле это символ первого разделения, который воплощается в этом мире. А изначальное отделение – на метафизическом уровне, от Бога – вызвало у тебя ужасные чувства.

Артен: Поскольку противоположности – это результат разделения, то остаются два возможных способа думать о происходящем: правильный, который мы будем называть интерпретацией Святого Духа, и неправильный, который мы назовем интерпретацией эго. Бог не присылал Святой Дух вам на помощь. Святой Дух может считаться воспоминанием о вашем истинном доме с Господом, то есть правильной части разума. Эго – это неправильная часть разума. Сначала люди думают, что Курс обращен к ним лично, потому что полагают себя личностями. Но «ты», к которому адресован Курс, – это твой кажущийся отдельным разум, которому нужно прислушиваться к правильному учителю, а не к неправильному.

Святой Дух может считаться воспоминанием

о вашем истинном доме с Господом,

то есть правильной части разума.

Это нелегко, потому что ты ужасно себя чувствуешь, и эго собирается сыграть на твоих страхах. В этом новом переживании сознания ты считаешь, что все потерял, а эго более чем счастливо заставить тебя думать, что ты что-то сделал не так. «Ты виноват, парень. Бог очень зол за то, что ты сделал». Но если ты что-то сделал не так – что это, как не идея греха? А если ты грешил, это значит, что ты виноват. А если ты виноват, это значит, что ты будешь наказан. Но на этом уровне ты думаешь, что тебя накажет сам Бог! Это приводит к страху перед Богом, который ты все еще испытываешь, даже если не осознаешь его. Страшная вина, которую ты испытываешь мысленно, все еще остается там, но разум голографичен, и переживание истины тоже еще там.