Читать книгу Образование. Очень краткое введение - Гэри Томас - Страница 3

Лишь очень немногие хорошо представляют, почему школы существуют в своем нынешнем виде: интеллектуальные традиции, сформировавшие образование, остаются неразличимыми для большинства наблюдателей. Это какой-то странный пробел в общественном знании. Например, с физикой и биологией дело обстоит по-другому. Большинство образованных неспециалистов сумеют набросать пару связных предложений об Эйнштейне и Ньютоне, а о Дарвине так даже целую страницу. Даже в случае с экономикой многие способны выдать что-то вполне осмысленное о Кейнсе и Марксе. Но вот имена Дьюи или Пиаже у большинства людей, боюсь, скорее вызовут недоумение. Возможно, именно этим пробелом в представлениях о том, что такое образование и какой путь развития оно прошло, объясняется скудость творческого воображения в деле его улучшения.

По-видимому, этот пробел в знании показывает, как мы на Западе относимся к образованию. Вот характерный пример. Когда американский философ Джон Дьюи – возможно, величайший мыслитель в Новейшей истории, занимавшийся вопросами образования, – посетил в 1928 г. Китай, где ему должны были присвоить почетную ученую степень Пекинского Национального университета, ректор представил его как «второго Конфуция». Вряд ли это было преувеличением или шуткой – в конце концов, дело было в Китае, а сравнения с Конфуцием в Китае никогда не бывают неосмотрительными. Дьюи снискал высшую похвалу!

Однако, сокрушается автор передовицы в «Time», посвященной этому событию, «на десять тысяч американцев не найдется ни одного, хоть что-нибудь слыхавшего о Джоне Дьюи». И в наши дни мало что изменилось (нет, это не тот Дьюи, который изобрел систему библиотечной классификации). Большинство людей на Западе полагают, что обязательное посещение школы в течение десяти лет – это все, что им нужно знать об образовании. Знаменитая фраза Джона Мэйджора (британского премьер-министра в 1990–1997 гг.) о том, что дети должны прилежнее заниматься образованием в школе, выдала его с головой – очевидно, «образование» для него было просто-напросто такой штукой, которой занимаются в школе. И не более того.

Это не просто краткое введение – это очень краткое введение, и поэтому упрощения, поверхностные обобщения, упущения и банальности в нем неминуемы. «Как же мне этого избежать?» – гадал я, садясь за работу. Непростой вопрос, особенно если учитывать широту темы. Я понял, что обо всем написать не удастся, – во всяком случае, без упрощений. Поэтому я пожертвовал полнотой обзора ради обсуждения сути вопроса и сосредоточился скорее на идеях, нежели на фактах.

Представляя себе читателей «Очень краткого введения» как умных и образованных людей, возможно, не обладающих специальными знаниями об этом предмете, я решил попробовать рассказать историю – точнее, ряд историй – о том, каким образом формировались идеи об образовании. Эти истории часто переплетаются, так что не ждите простого и ясного повествования о поступательном становлении образования: его становление оказывалось под сильным влиянием развития психологии, тестирования, результатов исследований, посвященных воздействию образования.

Мои взгляды на образование преломляются сквозь призму моих собственных школьных бед. Когда я завалил переходный экзамен из начальной школы в среднюю, мои мудрые родители перевели меня в дешевую (во всех смыслах этого слова) частную школу, эдакую Академию Дотбойс-Холл[1] наших дней.

И здесь в течение всего одного урока я получил 23 удара тростью (дело было в 1966 г.) от учителя английского по прозвищу Шизик. Его трость прозывалась мистером Уиппи[2], в честь очень распространенной в то время марки мороженого. Как любил приговаривать Шизик, знакомя очередного ученика с мистером Уиппи, «кому мороженое, а кому и по роже»[3]. Судя по всему, это казалось ему очень смешной шуткой. Когда эта школа, по счастью, обанкротилась, меня отправили в местную общеобразовательную среднюю школу[4], а когда я сдал достаточное количество всяческих экзаменов, меня допустили сначала в классическую среднюю школу[5], а затем в университет.

После университета я работал учителем начальной школы, школьным психологом и преподавателем в пяти университетах. За время моей профессиональной карьеры я побывал в 200 или 300 школах, работал в пяти органах местного управления и был членом родительского комитета в государственной единой средней школе, где учились мои собственные дети. Я периодически оказывал услуги таксиста своим двум дочерям, когда они учились каждая в своем университете. Я могу с полным правом заявить, что знаю учебные заведения, как поется в песне Джони Митчелл, «изнутри и снаружи», и поэтому в книге нашлось место и моим собственным взглядам на образование.

Я хочу поблагодарить обеих моих дочерей за помощь в работе над книгой – Кейт помогала мне с иллюстрациями, а Эмили, которая работает учительницей в средней школе, сделала множество очень полезных замечаний по черновому варианту книги. Я бесконечно благодарен безымянным британским и американским читателям за бесценные комментарии, огромную поддержку и за то, что они всячески поощряли меня открыто высказывать мое собственное мнение. Благодарю также моих коллег по педагогическому факультету Бирмингемского университета за их советы и идеи. Все ошибки в фактах и суждениях целиком и полностью остаются на моей совести.