Читать книгу S-T-I-K-S. Всех кого ты возьмёшь в плен - Герман Анатольевич Горшенев, Герман Горшенев - Страница 5

Я сидел в столовой научного отсека и размышлял над этим миром и историей человечества. Подсчитывал, скольким людям удалось выжить в этой катастрофе, в которую нас сунули неведомые властители всего этого безобразия. К этому моменту нам удалось наладить связь почти со всеми, кто ответил на контроль-запрос, и даже немного больше. Ещё несколько человек выжили на среднем крейсере «Собачья кувалда», который запрессовал себя в корпус «Топора палача», придушив десант богомолов. Теперь предстояло понять, как выколупать этот летательный аппарат. Уцелевшая часть экипажа самостоятельно разобралась с заражением и, будучи замурованной в корпусе из астероида, прорезала проходы, а получив доступ к бортовой системе связи, стала искать тех, кто выжил.

Крайне вовремя. Всем остальным я уже отправил лекарство, они чувствовали себя очень плохо, но по-прежнему бились за живучесть корабля. Обошлось. Дрон с инжекторами лихо обежал все препятствия и доставил странное вещество.

Несмотря на то что большую часть линкора занимали разодранные ангары, отсеки и развороченные склады, заполненные космическим вакуумом, было немало помещений, где имелась атмосфера и просторные места для охотничьих угодий. По всему кораблю остались десанты нелюдей и целые отсеки с людьми в лёгких скафандрах. Если кому-то удавалось вырваться из своей брони и разодрать чужую, то заболевший получал груду мяса, которую сжирал и рос, а дальше проще. Особенно много было богомолов. Потерявшие разум и заточенные на рукопашный бой бойцы легко крушили скафандры всех остальных и отжирались до внушительных размеров.

Ирма и Альбинос сидели около меня, придя с очередной вылазки и притащив несколько голов нелюдей. Лекарство получалось только из крупных тварей. Похоже, Новые люди перешли в следующую стадию развития. Мы не только стали побеждать нелюдей, но и начали их употреблять, пусть не в пищу, но в качестве лекарственного средства.

История Нового человечества очень проста. Вначале были просто люди, которые жили, рожали детей и мечтательно смотрели в небо, наполненное звёздами. Только-только появились первые корабли, которые смогли совершать гиперпрыжок до ближайшей звезды, ориентируясь на её гравитацию. Первая теория гиперпространственного прыжка была несовершенна и позволяла двигаться именно так.

Затем пришли они – могучая раса насекомых. Тогда люди стали Новыми и Старыми. Старые люди были беспомощными, жалкими, их легко раздавили, превратив в еду, а Новые смогли дать отпор космическим пришельцам. Молодые рожали много детей, строили корабли, придумывали оружие и добывали ресурсы. Старые уходили в расходные группы.

Обвешанные примитивными бронеплитами, сделанными по не менее примитивным технологиям, корабли, управляемые смертниками, несли ядерные заряды. Они вреза́лись в корпуса кораблей нелюдей, подрывая себя. На каждом астероиде, на каждой базе, за каждым брошенным обломком мог находиться человек, обколотый биостимуляторами и ждущий удобного момента, чтобы подорвать заряд из расщепляющихся материалов. Огонь термоядерных взрывов был повсюду. Разумные пауки, матки жуков и высшие сколопендры очень боялись за свои вечные жизни и гибли от примитивного оружия теплокровных пачками. Нелюди ушли, чтобы вернуться, а Новые люди (других уже и не было) остались, чтобы строить корабли, учиться воевать и рожать много детей. Так закончилась первая война.

Когда нелюди пришли в следующий раз, это оказалось совсем другое человечество, другие корабли и технологии, но по-прежнему за каждым астероидом, за каждым обломком и брошенной железкой, болтающейся в космосе, насекомых ждал отпор. Новые люди не считались ни со своими, ни с чужими жизнями, неся нелюдям смерть в абсолютном свете термоядерных взрывов.

Чужаки опять дрогнули, а человечество пошло вперёд за откатывающимся валом пауков и прочих негуманоидов. Каждый Новый человек делал всё для выживания вида. Появился новый тип кораблей. Покалеченных инвалидов протезировали и монтировали в несъёмные системы управления кораблей. Небольшие штурмовики, торпедоносцы и истребители не были подвержены РЭБ-атакам. Интегрируя свои нервные системы с боевыми системами корабля, Новые люди получили совершенно другие возможности. Нет ничего надёжнее, чем сигнал от мозга до кончика пальца.

Сквозь вспышки термоядерных взрывов не пролетал ни один дрон, ни одна торпеда, кроме этих маленьких юрких корабликов. Лишённые обычных чувств и нервных окончаний, заменённых на сенсоры боевого корабля, они могли оказаться где угодно, в какое угодно время, где вся электроника отказывала разом. Работала только грубая экранированная электрика, с проводами толщиной в полпальца. Примитивные блоки, большей частью состоящие из биомодулей органического происхождения, примитивного, но мощного оружия, и такой же надёжной и простой системы жизнеобеспечения.

Мозг, оружие, двигатель и уверенность в том, что делаешь. Излучение, перегрузки электромагнитные вспышки – всё было нипочём этим шустрым корабликам-смертникам, не имеющим даже посадочного модуля. Это был новый кошмар и ужас пауков. Из облака радиоактивной плазмы ядерного взрыва, пожирающего корабль-матку жуков или линкор богомолов, вырывались эти маленькие судёнышки, чтобы снова нанести удар, а потом ещё один и ещё.

Нелюди ничего не могли противопоставить этим смертникам, летающим среди расплавленного пылающего океана плазмы, а разумные высшие пауки и прочие, обладающие практически вечным существованием, боялись за свои бесценные и великие жизни. Людским маленьким корабликам дорога в один конец была нипочём, главное, чтобы хватило ресурсов, да не умереть от перегрузок и нещадной радиации до того, как сбросить заряды.

Эти боевые машины, даже не имевшие системы стыковки, иногда удавалось подобрать после боя. Выработавшие свой ресурс, они болтались в пустоте космоса и надеялись, что их найдут, чтобы снова рваться в схватку с ненавистными нелюдями, но для большинства бой оказывался всё-таки последним. Враги к этому готовы не были, как и к столкновению с Новыми людьми. Ни одной расы в известном секторе галактики.

Жуки, сколопендры и прочие насекомоподобные боялись человеческого сектора космоса. Если раньше, в начале первой войны, Новые люди отступали и делали засады внутри звёздных систем, то теперь мог прилететь крошечный кораблик с гиперпространственным двигателем, рассчитанным на прыжок в один конец.

Чудной малыш, почти не фиксируемый радарами, появлялся неожиданно и подрывал себя, нанося болезненные удары, унося с собой множество врагов, порой калеча целые эскадры. Нелюди боялись, а кровожадные теплокровные не щадили ни себя, ни других и ничего не боялись. Одержимые злобой, желанием мстить и убивать, они наносили колоссальный урон.

Я сидел и наблюдал за моими штурмовиками, рассматривая Альбиноса. Больше двух метров роста, очень крупный парень действительно был альбиносом. Я даже заглянул в его личное дело. Ещё до его рождения матери предлагали сделать ген-коррекцию ребёнка, но она категорически отказалась в память о дедушке, который служил управляющим модулем на автономном торпедоносце. Дедушка тоже был альбиносом и героем. Его крошечный юркий кораблик совершил восемь успешных вылетов. Выживший всеми чудесами мира, израсходовавший ресурс торпедоносец с дедушкой находили, подбирали, заряжали и вновь отправляли в бой. Тогда многие старики, раненые и покалеченные инвалиды уходили служить модулями управления, и дедушка был одним из них.

Штурмовики всегда выделялись крупным ростом. На самом деле штурмовые скафандры своими сервоприводами и бронёй компенсировали любые физические недостатки, но всегда как-то так получалось, что штурмовики были крупнее. Даже Ирма выше меня, хотя я вовсе не маленький. Как и большинство уроженцев ледяных планет, она высокая, стройная и очень подвижная, с раскосыми глазами, крупным горбатым носом и симпатичным пропорциональным лицом. Моя воительница с интересом поглядывала на бледного громилу с белым ёжиком волос, как и он в её сторону. Парни-штурмовики обычно брились под ноль или носили короткие ёжики. Очень редко можно было увидеть косматую шевелюру в несколько сантиметров.

Меня преследовало странное ощущение, что в этом месте я научился драться ногами, причём только тогда, когда надевал скафандр, неважно какой, будь то лёгкий ремонтный, штурмовой или привычный для меня технический. Тогда ноги становились моим основным оружием. Тут у многих появились весьма странные умения. Всё надо было проверить. Оба штурмовика сидели рядом, спиной ко мне. Ирма сосредоточенно жевала, как обычно с большим трудом наложив себе еды ровно столько, сколько нужно, а не больше, истребляя жиры, белки и углеводы. Она была полностью поглощена приёмом пищи.

Я отломил кусочек хлеба, свернул шарик и кинул ей в затылок. Расстояние чуть больше двух метров. Девушка не могла меня видеть и даже слышать, потому что её челюстные мышцы и зубы издавали столько звуков, пережёвывая кусок мяса, что, заползи сюда сколопендра, она бы этого не услышала. Десантница сделала лёгкое движение головой, и шарик пролетел у неё над ухом. Девушка недоумённо обернулась на меня. Я улыбнулся во всю рожу.

Не поняв, чего мне надо, моя штурмовая подруга продолжила жевать. Выждав паузу, я снова метнул шарик хлеба, а Ирма опять увернулась. В этот раз я сделал вид, что совершенно ни при чём. Немного понаблюдав за спокойно жующим мной, девушка опять вернулась к еде. Рядом с ней сидел наш Альбинос. Наверняка он боец не хуже неё. Три виброножа просто так не дают. Контрольный заброс. Шарик хлеба попал идеально, отлетев от бритого затылка громилы, который даже не пытался уворачиваться. Пока оба бойца недоумённо смотрели на своего начальника, я в уме подводил итоги эксперимента. Данные требовали тщательной проверки.

– Ирма, доедай – и пойдём. Ты мне нужна кое-что проверить. И друга своего прихвати.

Закончив еду и запив, как положено, сладким соком, мои бойцы доложились:

– Приём пищи окончен!

Мы отправились на одну из палуб ремонтного ангара. Там было тепло и вполне пригодная для дыхания атмосфера. Я снял свой скафандр и приказал:

– Ирма, Альбинос, снимайте скафандры.

Нас всех ещё в учебке учили драться. Кому-то этой науки доставалось больше, кому-то меньше, и когда девушка осталась без брони, я без предупреждения ударил её ногой. Ирма легко перехватила мою ступню в блок и вполне могла её сломать или оторвать, но начальственную конечность калечить нельзя, поэтому я отделался жёсткой посадкой. Поднявшись с пола, попробовал лягнуть нашего громилу, ударив назад, но он легко ушёл от гадкого удара, сделав вид, что ничего не произошло.

Дальнейшее продолжения этой части эксперимента смысла не имело. Пробовать напрямую ещё раз бить её друга я даже не стал. Альбинос был заметно тяжелее меня, на четверть выше, и даже по взгляду понятно, что достать его подлым ударом ноги точно не получится. Я растянул рожу в улыбке и попробовал ударить Ирму ещё раз. Она опять легко перехватила ногу в блок, не ожидая такой повторной гадости. Девушка недоумённо глянула на меня и отошла на несколько шагов, подальше от своего бешеного командира.

– Ирма, ты молодец. Одевайся в рейдер, а ты в штурмовой, – скомандовал я не понимающему моё поведение своему личному штурмовику и её другу.

На все вопросы я ответил жестом, чтобы они молчали и делали то, что я скажу. Через несколько минут мы были одеты. Я облачился в лёгкий внутренний скафандр техника, а ребята – в штурмовые десантные. Сейчас они были почти в полтора раза больше меня. Это связано с тем, что ноги и руки десантных скафандров протезированы манипуляторами и имеют немного большую длину, чем конечности, а у ремонтного скафа руки фактически являются пластиковыми перчатками.

Я повторил то же самое, пытаясь подло ударить ногами. Бам! Бам! Бам! Бам! М-да, чтобы драться ногами, мне точно нужен скафандр.