Читать книгу Варвара Шум. Золотой диск - Герман Рыльский - Страница 2

Перу, Куско. 24 июня

В небольшой семейной гостинице, где обосновалась съёмочная группа «За гранью реального», с самого утра было оживлённо. По вестибюлю носились мужчины с тяжёлыми кофрами, хлопала входная дверь, то и дело звенел подвешенный над входом колокольчик. В старшей команде было всего пять человек, но этого оказалось достаточно, чтобы Варвара почувствовала себя туристом на восточном базаре.

– Сумку застегни, а то провода по полу волочатся! – слышалось слева.

– Эй, придержите кто-нибудь двери, у меня руки заняты! – доносилось справа.

Дмитрий Шум присматривал за погрузкой аппаратуры в арендованный фургон, параллельно раздавая указания двум своим подчинённым – звукооператору и видеоинженеру.

– Следите, чтобы кофры не болтались! – говорил он, делая какие-то пометки в блокноте. – Укладывайте плотно!

– Можно подумать, в первый раз грузимся, – ворчал Олег, долговязый звукооператор, щеголявший жилетом с множеством карманов. Проходя мимо Варвары, он едва не засветил ей в глаз длинным штативом, который лениво закинул на плечо.

– Осторожней! – недовольно бросила девушка. Сегодня у неё был важный день – её первая в жизни серьёзная съёмка. Не хватало ещё появиться перед зрителями с фингалом!

За одним из столиков Елена Павловна, исполнявшая обязанности главного редактора передачи, объясняла водителю маршрут, который наметила накануне.

– Выезжаем из Куско и поворачиваем на северо-восток. До Ольянтайтамбо примерно шестьдесят километров, вот по этой трассе, – говорила она, тыча пальцем в карту. – До Морая чуть меньше, километров пятьдесят.

Фёдор Иванович, седой и полноватый, кивал, глядя на Елену Павловну печальным собачьим взглядом. Вообще, он был довольно жизнерадостным человеком и только в присутствии главного редактора становился похожим на бассет-хаунда, которому не досталась вожделенная сахарная косточка.

– Вы меня слушаете? – холодно поинтересовалась Елена Павловна, заметив, что пожилой шофёр не смотрит на карту.

– Ага-ага! – опомнился тот. – Шестьдесят километров до этого… Ольянтам… сямбо!

На Варвару никто не обращал внимания. Не желая путаться под ногами у старших коллег, она отошла в сторону и села за столик.

В холле гостиницы было по-домашнему уютно: деревянные столы, плетёные кресла, абажуры из раскрашенной соломки. На каждой стене красовался цветастый коврик из шерсти альпака и лам, которых местные жители держали вместо овец. В углу стоял радиоприёмник в потемневшем деревянном корпусе; из хрипловатого динамика, затянутого материей, доносился гитарный перебор.

Хозяина отеля, восседавшего за стойкой администратора, звали Хосе Мигель. Черноволосый и смуглый, он наблюдал за суетящимися постояльцами с невозмутимостью истинного индейца. По-русски он знал только три слова – «спасибо», «товарищ» и почему-то «Чебурашка». Благо, многие в команде, включая Варвару, владели разговорным испанским.

Дмитрию Шум, который сейчас носился по вестибюлю гостиницы, подгоняя коллег, было сорок три года. Высокий худощавый шатен, он едва ли мог претендовать на роль первого плана в голливудском фильме. Обладая весьма заурядной внешностью, он восполнял этот недостаток кипучей энергией и умением работать с людьми.

Дмитрий был автором и ведущим передачи «За гранью реального». Он со своей бригадой ездил по всему миру, снимая про́клятые дома, за́мки с привидениями и места, где, по слухам, обитал снежный человек. В Перу съёмочная команда прилетела, чтобы снять загадочные постройки, оставшиеся от древней цивилизации инков – круги Морая и линии Наски, которые было видно лишь с высоты птичьего полёта. И те, и другие, по мнению Дмитрия Шум, могли служить взлётно-посадочной площадкой НЛО.

– Квадрокоптер погрузили? – спросил Дмитрий, пряча блокнот в задний карман джинсов и оглядываясь.

Из разговоров, которые вели между собой видеоинженер и звукооператор, Варвара уяснила, что сооружения, возведённые древними инками, следовало снимать при помощи квадрокоптера. Без таких кадров зрители не смогли бы оценить размах, с которым индейцы подходили к вопросу строительства своих пирамид и храмов.

– Погрузили, – отозвался Анатолий, видеоинженер, работавший с Дмитрием уже без малого пятнадцать лет. Коренастый, бородатый, в очках и вязаном свитере под горло, он был похож на геолога или заядлого туриста. Для полноты образа недоставало лишь потёртого рюкзака и гитары через плечо.

Варваре было бы интересно посмотреть на таинственные круги Морая, но сегодня она снимала свой собственный сюжет. Оператор у неё тоже был свой, но он с самого утра куда-то запропастился.

Меж тем съёмочная группа почти закончила погрузку. Пластмассовые, с металлическими уголками кофры, в которых находились микрофоны, видеокамеры и хрупкие осветительные приборы, были перенесены в машину и аккуратно уложены в багажное отделение.

– Пап, ты не видел Никиту? – спросила Варвара, дождавшись, когда Дмитрий освободится.

– Что? – автор и ведущий «За гранью реального» оглянулся и несколько секунд смотрел на девушку совершенно непонимающим взглядом, как человек, потерявший нить разговора. Варвара знала, что, погружаясь в работу, отец с трудом переключался на что-то другое, и поэтому просто ждала.

– А, Никита, твой оператор! – взгляд Дмитрия просветлел. – Нет, не видел. А что?

– Ничего, – Варвара пожала плечами. – Просто мы договаривались встретиться в семь, а уже половина восьмого. А кто его сосед по номеру, не знаешь?

– Фёдор Иванович, если не ошибаюсь.

Похожий на барда-геолога Анатолий, которого Варвара привыкла называть «дядь Толя», и Олег, тот самый звукооператор, едва не наградивший её фингалом, были приятелями и обычно селились в одном номере. С тех пор как мама Варвары пропала без вести, Дмитрий предпочитал брать себе одноместный номер. Из мужчин, с кем бы Никита мог делить комнату, оставался только Фёдор Иванович, пожилой шофёр.

Мысленно обругав себя за несообразительность, Варвара произнесла:

– Спасибо. Спрошу у него.

– Ну, хорошо, – сказал отец и, подмигнув, добавил: – Удачи тебе на съёмках! Сделай классный сюжет!

– Обязательно! Спасибо!

Варваре Шум было четырнадцать лет, и это была далеко не первая её заграничная поездка. Дочь тележурналистов, она с раннего детства сопровождала родителей в командировках. Пока её сверстники ходили в школу или играли на компьютере, Варвара бродила по таинственным катакомбам под Римом или выслеживала призраков в старинных английских особняках. Само собой, её инстаграм был полон фотографий из самых удивительных мест.

Отец всячески поощрял увлечение Варвары журналистикой и полгода назад помог ей устроиться на детское телевидение. Сначала она была на подхвате, помогая другим ведущим, потом всё чаще начала появляться в кадре, читая новости или делая коротенькие сюжеты с места событий. В конце концов канал «Улыбнись!» предложил ей трёхмесячный контракт в качестве ведущей собственной программы. Варвара ухватилась за этот шанс, как аллигатор за ляжку зазевавшейся антилопы.

И вот в середине июня Варвара и Дмитрий Шум отправились по одному маршруту, но с разными заданиями – пока отец охотился за НЛО и чупакаброй, дочь должна была снимать сюжеты о местных традициях и праздниках Южной Америки. К сожалению, политика детского канала запрещала рассказывать о зомби, шаманах и жрецах вуду, поэтому Варвара решила начать с фестиваля Инти Райми. Он проводился в окрестностях Куско в день Зимнего Солнцестояния, то есть сегодня, двадцать четвёртого июня.

Улучив момент, когда Фёдор Иванович остался один, Варвара подсела к нему за столик.

– Вы Никиту не видели? – спросила она без лишних предисловий.

– Не, не видал, – отозвался Фёдор Иванович, провожая Елену Павловну печальным взглядом. – Он рано ушёл, не знаю куды. И чего молодёжи вечно не сидится?

Человек, способный сказать «куды», конечно, был не парой Елене Павловне, окончившей престижный институт по специальности «журналистика». В свои сорок восемь лет она не была замужем и не имела детей, но при этом жёстко пресекала неловкие ухаживания водителя. Причина её холодности, впрочем, была не в том, что Фёдор Иванович разговаривал, как неграмотный крестьянин времён Льва Толстого, а в том, что дома, в Москве, у него была жена и взрослый сын.

Вестибюль опустел. Следом за съёмочной командой Варвара вышла на улицу. Куско располагался в Андах, и, как в любых горах, здесь было прохладно. Девушка не сверялась с термометром, но, по ощущениям, сейчас ртутный столбик не показал бы больше десяти-двенадцати градусов.

В Куско, старинном, оторванном от цивилизации городке, редко встречались постройки выше двух этажей. Если посмотреть вдаль, над одинаковыми черепичными крышами можно было разглядеть горные вершины. Острые, покрытые чахлым лесом пики терялись в грязно-серой туманной дымке. Казалось, кто-то распотрошил над Андами невероятных размеров старый матрас, вывалив наружу несвежую, свалявшуюся вату.

Стоя в тени резного балкончика, нависавшего над входом в гостиницу, Варвара наблюдала, как съёмочная команда во главе с Дмитрием рассаживается по местам. Фургончик был старый и обшарпанный, но с автопарком в Перу вообще была беда. Варвара поняла это сразу, как только вышла из аэропорта в Лиме и увидела стоянку такси, больше напоминавшую выставку ретро-автомобилей.

– Трогаемся, трогаемся! – скомандовала Елена Павловна.

Двери фургончика захлопнулись, по-старчески кашлянув, завёлся мотор, и команда «За гранью реального» отправилась в путь. Варвара помахала на прощание и вернулась в гостиницу.

Часы над стойкой администратора показывали восемь утра. Пора бы Никите появиться!

Накануне Варвара и Никита обменялись номерами телефонов. Радуясь своей предусмотрительности, девушка достала мобильник и набрала номер. В трубке раздался гудок, и записанный голос сообщил, что абонент недоступен.

«Отлично!» – с раздражением подумала Варвара, убирая телефон в карман джинсов. Во время полётов пользоваться сотовой связью запрещалось, и она заподозрила, что Никита, переполненный новыми впечатлениями, попросту забыл отключить авиарежим.

Разница во времени между Россией и Перу составляла минус восемь часов, то есть по московскому времени сейчас было двенадцать ночи. Может, Никита проспал?

Злясь на оператора, который, кажется, не понимал всей ответственности, возложенной каналом «Улыбнись!» на плечи их маленькой съёмочной команды, Варвара пересекла вестибюль. Пройдя мимо Хосе Мигеля, который так и не пошевелился за всё это время, словно был деревянной скульптурой, изображавшей индейца-кечуа, она поднялась на второй этаж.

Скрипучая лесенка привела её в узкий, скупо освещённый коридор, по обе стороны которого располагались филёнчатые двери, различавшиеся лишь номером. Фёдор Иванович сказал, что Никита ушёл, но Варвара решила на всякий случай проверить номер. В такой суете оператор, которого ей подсиропил канал «Улыбнись!», мог проскользнуть наверх незамеченным.

Девушка остановилась у двери с номером «4» и постучала. Не дождавшись ответа, она подёргала ручку. Заперто. Понемногу закипая, Варвара вернулась на первый этаж и села в плетёное кресло. Она искренне надеялась, что Никиту похитила секта жрецов-инков, тайно практикующая человеческие жертвоприношения. Любая другая причина в её понимании уважительной не являлась.

Варвара несколько раз слышала о Никите Романове от коллег, но лично познакомилась только в самолёте Москва – Париж. Рейс был стыковочный, с пересадкой во Франции. После недолгого ожидания в парижском аэропорту съёмочной команде предстоял двенадцатичасовой перелёт через Атлантику и Южноамериканский континент.

Варвара уже заняла своё место у иллюминатора, когда в проходе появился высокий худощавый парень в джинсах и пиджаке спортивного покроя, с заплатами из коричневой замши на локтях. Его огненно-рыжие волосы были пострижены по последней моде и уложены с продуманной небрежностью. В том, как молодой человек выглядел и держался, сквозило что-то европейское, поэтому Варвара удивилась, когда, опустившись в кресло, он произнёс:

– Здравствуйте. Вы, наверное, Варвара?

– Да, – девушка закрыла журнал, который только что достала из сетчатого кармашка впередистоящего кресла.

– Я Никита Романов, ваш оператор.

С виду Никите было лет пятнадцать, чуть больше, чем самой Варваре. Он держался вежливо, если не сказать настороженно. Девушка нацепила свою лучшую улыбку, которой обычно приветствовала зрителей детского канала, и протянула ладонь для рукопожатия:

– Рада познакомиться! Предлагаю сразу перейти на «ты»!

– Хорошо! – Никита пожал Варваре руку. – Я тоже рад!

Стюардесса, с такой же профессиональной, как и у Варвары, улыбкой, напомнила, где находятся аварийные выходы и как пользоваться спасательными жилетами, командир корабля поприветствовал пассажиров по громкой связи, и самолёт поднялся в воздух. Едва на панели загорелся значок, разрешающий расстегнуть ремни безопасности, Никита перегнулся через Варвару и прилип к иллюминатору.

– Ух ты! – воскликнул он. – Мы выше облаков! Невероятно!

– Ты что, раньше никогда не летал? – спросила Варвара, пытаясь избежать случайного удара острым, затянутым в коричневую замшу локтем.

– Нет, это первый раз!

– А за границей был когда-нибудь?

– Да, – сказал Никита, к облегчению Варвары возвращаясь на своё место. – Раньше мы с родителями жили в Польше.

– О, надо же!.. – протянула Варвара, изображая интерес. Сама-то она объездила половину земного шара и как минимум четыре раза была в Польше. – И что вы там делали?

– Отец работал художником-реставратором, восстанавливал фрески в костёлах. Мама сидела дома. Ну а я учился в церковно-приходской школе.

– Значит, ты знаешь польский? – полюбопытствовала она.

– Jesteś bardzo piękną młodą dziewczyną.

– Ясно, – кивнула Варвара, подозрительно прищурившись. Она не говорила по-польски, но догадывалась, что Никита сделал ей какой-то комплимент.

Восторженные комплименты не производили на Варвару ровным счётом никакого впечатления, разве что нагоняли скуку. В глубине души она считала себя медийной личностью, а это обязывало следить за внешностью и хорошо выглядеть. Сейчас Никита видел перед собой стройную девушку с благородными чертами лица и большими ярко-синими глазами. Про такие лица обычно говорили – достойны кисти Рафаэля. Её длинные каштановые волосы слегка вились, но Варвара каждое утро упорно выпрямляла их утюжком. Даже сейчас, во время изнурительного многочасового перелёта, она умудрялась выглядеть так, словно позировала для модного журнала.

– А это что такое? – спросила Варвара, ненавязчиво переводя тему. Поводом послужило украшение из крупных чёрных бусин, которое Никита носил на запястье. – Браслет?

– Это чётки, – произнёс молодой человек. – Верующие используют их для молитвы.

Варвара ничего не сказала, лишь удивлённо вскинула одну бровь.

– Ношу на удачу, – торопливо добавил Никита.

Варвара вспоминала этот разговор, глядя на закрытую дверь и колокольчик, который молчал уже минут двадцать, с тех пор, как бригада Дмитрия отправилась на съёмки.

«Сегодня Никите понадобится удача, – думала Варвара. – А ещё у него будет отличный повод помолиться перед смертью!»

Приблизительно за две недели до вылета в Перу Варваре начали сниться неприятные, тревожные сны. То она бежала по незнакомым запутанным улочкам, понимая, что опаздывает на съёмку, то вдруг обнаруживала, что стоит перед камерой в чём мать родила. Несколько раз ей снилось, что руководство канала передумало и назначило ведущей программы другую девочку. Однажды, за завтраком, Варвара рассказала об этом отцу.

– У меня уже круги под глазами из-за недосыпа, – пожаловалась она, разглядывая своё отражение в блестящем кофейнике. – Видишь?

– Всё в порядке, – сказал Дмитрий. – Это обычные профессиональные кошмары.

– Это значит, что я уже профессионал? – уточнила Варвара, отрываясь от кофейника.

– Нет, – рассмеялся отец. – Это значит, ты слишком волнуешься из-за командировки.

Варвара знала, что людям иногда снятся вещие сны, недаром Дмитрий Шум посвятил этому несколько выпусков «За гранью реального». Менделеев открыл во сне таблицу химических элементов, а пятеро пассажиров «Титаника» отказались от плавания, потому что им приснилось кораблекрушение. Сейчас, сидя под аляповатым абажуром, в окружении дурацких шерстяных ковриков, Варвара чувствовала себя так, словно её кошмары начали сбываться наяву. И вот, когда Варвара уже была готова швыряться мебелью, входная дверь распахнулась, и на пороге возник Никита Романов собственной персоной. В джинсах, твидовом пиджаке и цветастом шарфе, он выглядел так, словно вернулся с приятной утренней прогулки. Впрочем, так оно, по всей видимости, и было.

Варвара поднялась из-за столика и двинулась навстречу Никите. Они встретились в центре вестибюля и остановились, глядя друг на друга.

– Это что такое? – процедила Варвара.

– Что? – не понял Никита. – А, ты про шарфик? Классный, да? Из шерсти альпака. Потрогай, какой мягкий…

– Какой, к чертям, ШАРФИК?!

Никита удивлённо моргнул и отшатнулся, словно от пощёчины.

– Мы во сколько должны были встретиться?!!

Никита открыл рот, как будто хотел что-то сказать, но тут же закрыл его.

– Я спрашиваю – во сколько мы должны были встретиться?!!

– Ну, утром… – пробормотал Никита, кидая быстрый взгляд на часы за стойкой администратора. – В девять?

– В семь! А сейчас сколько?!

– Половина девятого, – недоумение понемногу исчезало с лица Никиты, уступая место испугу.

– Ты что, совсем дурак?!! – закричала Варвара, не стесняясь Хосе Мигеля, наблюдавшего за ними безразличным вороньим взглядом. – Иди за камерой! Быстро!!!

Никиту как ветром сдуло. Варвара проводила его свирепым взглядом.

Много дней она думала только о сюжете, изучала культуру Перу, смотрела документальные фильмы об индейцах, писала и переписывала сценарий. Она не понимала, как можно спокойно гулять, покупать сувениры и любоваться достопримечательностями, когда все мысли должны быть только об одном – о работе!

Спустя пару минут на лестнице послышались торопливые шаги, и появился Никита, с большой сумкой-чехлом через плечо. Шарфик из шерсти альпака, узором не отличавшийся от ковриков на стенах, развевался у него за спиной.

– Можем идти! – сказал он, останавливаясь на безопасном расстоянии от Варвары.

– Идти?! Побежали!

Гостиница располагалась неподалёку от Пласа-де-Армас – центральной площади Куско, где и начинался фестиваль Инти Райми. К счастью, Варвара ещё вчера заглянула в карту и разузнала маршрут.

Съёмочная группа, состоявшая всего из двух человек, бежала по узким пешеходным улочкам Куско. Справа и слева проносились мрачноватые каменные постройки с черепичными крышами и узкими, похожими на бойницы окнами. Резные деревянные балкончики, без которых в Куско обходился редкий дом, нависали так низко, что при желании их можно было коснуться рукой.

Варвара чувствовала себя последней идиоткой, несясь как угорелая по тем самым улицам, где в своё время ходили древние инки, а чуть позже маршировали испанские конкистадоры. Не так она представляла свой первый съёмочный день в Перу!

Девушка не смотрела на бежавшего чуть позади Никиту, но слышала, как шлёпают по мостовой подошвы его кроссовок. Сейчас, когда городок только просыпался, этот звук казался неестественно громким, многократно отражаясь от каменных стен. Местные жители – все как один смуглые, коренастые и в шерстяных пончо – провожали бегущих подростков удивлёнными взглядами.

Инки построили свою столицу на приличной высоте – три с половиной тысячи метров над уровнем моря. Как в любых горах, воздух здесь был разреженный. Варвара чувствовала себя рыбой, которую выбросило на берег, но, несмотря на кислородное голодание, продолжала упорно бежать вперёд.

– Далеко ещё? – спросил Никита, задыхаясь.

Варвара оглянулась лишь для того, чтобы наградить его испепеляющим взглядом.

По мере приближения к Пласа-де-Армас на улицах становилось оживлённее. Всё чаще на пути попадались туристы с фотоаппаратами и продавцы сувениров, лотки которых были завалены браслетами из разноцветных бусин, деревянными погремушками, яркими шерстяными наволочками и прочей ерундой.

Варвара пулей вылетела на площадь, по инерции пробежала ещё несколько шагов и остановилась. Высокий помост, возведённый посреди Пласа-де-Армас и способный вместить сотню, если не больше, артистов, пустовал. Не было и зрителей, лишь несколько уборщиков ходили под сценой, собирая в мешки оставленный туристами мусор.

Варвара посмотрела на часы. Согласно расписанию, которое она выучила наизусть, в эту самую минуту процессия во главе с верховным инкой направлялась в древнюю цитадель Саксайуаман. Именно там, в двух километрах от города, проходили главные мероприятия Инти Райми.

«Мы пропустили открытие фестиваля!» – с ужасом осознала девушка.

Площадь продолжала жить своей жизнью, безразличная к проблемам Варвары. Индейцы-кечуа пытались что-то продать туристам или просто сидели на каменной мостовой с безразличным видом, ожидая, когда какой-нибудь иностранец захочет с ними сфотографироваться. Все они были похожи на московских разнорабочих, зачем-то нацепивших шерстяные пончо поверх олимпиек и мешковатых спортивных штанов. На фоне мужчин женщины-кечуа выглядели образцом стиля – вместо растянутых на коленях треников они носили юбки, цветастые пончо и фетровые шляпы.

– Мы опоздали, да? – спросил Никита, оглядываясь.

– Да.

– Извини. Это я виноват. Загулялся, совсем забыл про время…

– Помолчи, – сказала Варвара. – Дай мне подумать.

Девушка прошлась туда-сюда, что-то бормоча себе под нос. Никита наблюдал за ней, время от времени поддёргивая сползающий с плеча ремешок. Так продолжалось несколько минут.

– Доставай камеру, – распорядилась Варвара. – Будем снимать.

Не говоря ни слова, Никита принялся расчехлять камеру. Пока он готовил аппаратуру к съёмке, Варвара вытащила пудреницу и попыталась хоть частично вернуть утраченный во время пробежки лоск. Она поднялась на полтора часа раньше остальной съёмочной группы, чтобы привести себя в надлежащий вид, вымыть голову и сделать маникюр. И чего ради, спрашивается?

Свою передачу Варвара решила назвать «Дневники крутой путешественницы». Она собиралась появиться перед зрителями в образе безбашенной девчонки, которой море по колено. Именно поэтому на ней были джинсы в дырках, кожаная куртка, наподобие тех, что носили мотоциклисты, и футболка с надписью «Отрывайся!». Но крутая – не значит запыхавшаяся и взъерошенная!

Варвара поправляла причёску, силясь разглядеть себя в маленьком зеркальце, когда к ней подошёл Никита.

– Вот, возьми, – сказал он, протягивая Варваре миниатюрный микрофон-петличку. – Хочешь, я помогу надеть…

– Спасибо, сама справлюсь, – огрызнулась девушка.

Забрав микрофон у оператора, она закрепила петличку на вороте куртки, а трансмиттер – маленькую чёрную коробочку с антенной – повесила сзади, на пояс джинсов. Шнур, соединяющий микрофон и передатчик, Варвара пропустила под футболкой.

– Что снимаем? – спросил Никита.

– Подводку, – Варвара медленно повернулась вокруг своей оси, выбирая наиболее удачный ракурс. – Пока что нам нужен общий план…

Самым заметным сооружением на Пласа-де-Армас был массивный, мрачноватый с виду готический собор. Здание жёлто-серого цвета напоминало огромный песчаный замок, основательно прожаренный солнцем, и только ворота были тёмно-зелёными. Другим сооружением, на фоне которого фотографировались многочисленные туристы, являлся фонтан. Каменную чашу венчала позолоченная статуя – верховный инка в головном уборе из перьев и с боевым топором в правой руке. И хотя было пасмурно, статуя сверкала, словно отлитая из легендарного индейского золота, захваченного и переплавленного конкистадорами.

– Сначала снимаем на фоне собора, – решила Варвара. – Потом, когда я скажу: «Верховный инка», переводишь камеру на фонтан и делаешь плавный наезд. Зрители должны увидеть статую крупным планом. Понял?

– Конечно, не вопрос, – отозвался Никита.

– Тогда начнём.

Варвара встала на исходную, спиной к собору и чуть левее фонтана. Никита с камерой на плече отошёл метров на пять-шесть и занял позицию напротив Варвары. Индейцы, привыкшие, что здесь постоянно кто-нибудь что-нибудь снимает, продолжали заниматься своими делами, безразличные к тому, что попадают в кадр.

Глядя то на Варвару, то на экран видоискателя, Никита отстроил камеру. Когда всё было готово, он громко произнёс:

– Три… два… один… поехали!

– Привет! – закричала Варвара, бешено размахивая рукой. – Я Варвара Шум, и это «Дневники крутой путешественницы»!

Перестав махать, девушка оглянулась по сторонам с таким видом, словно перенеслась сюда по мановению волшебной палочки и теперь не понимала, где очутилась.

– Мы с вами находимся в Перу. Для тех, кто не в курсе, Перу – это страна в Южной Америке. Кстати, не путайте с Северной Америкой – тут вы не найдёте Диснейленда и Макдональдса. Зато найдёте много чего другого поинтересней. Много веков назад здесь обитали древние инки. Да-да, те самые, которые добывали золото, строили храмы и, – Варвара слегка понизила голос, – приносили своим богам человеческие жертвы! А главным у них был верховный инка!

Никита отвёл камеру в сторону, снимая статую.

– Здесь нужно будет наложить музыку, что-нибудь индейское, – сказала Варвара, выходя из образа.

– Сделаем, – кивнул Никита, не отрываясь от видоискателя.

Пока он снимал фонтан, девушка поднялась по ступенькам собора и встала спиной к зелёным, обшитым металлическими полосами дверям.

– Сейчас будет про конкистадоров, – сообщила она. – Готов?

– Готов! – отозвался Никита.

– В шестнадцатом веке в Перу пришли испанские завоеватели, конкистадоры! – произнесла Варвара. – Их знаменитый девиз гласил: «Бог, слава и золото». Но больше всего их, конечно же, интересовало золото! Трюмы кораблей, которые уходили в Испанию, были доверху набиты сокровищами! Благодаря конкистадорам империя инков рухнула, – Варвара покачала головой, показывая, что опечалена судьбой индейцев. Мимо, как по заказу, прошла небольшая компания кечуа, предки которых пострадали от жадных до золота испанцев. Выдержав секундную паузу, Варвара хитро подмигнула в объектив и добавила: – Зато здесь уже много веков никого не приносят в жертву! Как говорится – нет худа без добра!

Никита поднял большой палец, показывая, что дубль удался.

– Поснимай собор для перебивок, – распорядилась Варвара, спускаясь со ступенек.

– Ладно! – сказал Никита, вскидывая камеру и фокусируя объектив на одной из башен. Там, в тёмных сводчатых проёмах, виднелись очертания тяжёлых колоколов.

Пока он занимался своим делом, Варвара ходила кругами, выбирая ракурс и фон для следующего эпизода.

– Давай поснимаем в движении, что ли, – сказала Варвара, когда Никита закончил. – Начнём здесь и остановимся перед сценой.

Оператор окинул взглядом путь от ступенек собора до сцены и коротко кивнул. Некоторое время ему предстояло снимать Варвару пятясь. Главное тут было не споткнуться и не налететь на кого-нибудь из прохожих.

– Готов? – спросила девушка.

– Да. Снимаем!

– Вы спросите – чего это меня занесло в Перу? – произнесла Варвара, двигаясь на камеру. – Я пересекла Атлантический океан не просто так, а чтобы рассказать вам, зрителям канала «Улыбнись!», о самых необычных праздниках, какие только можно вообразить! Здесь, в Южной Америке, не отмечают Новый Год, как привыкли мы – с оливье и ёлкой. Новый Год здесь вообще празднуют летом, в день – только не удивляйтесь! – зимнего солнцестояния. Понять это сложно. Всё, что я могу посоветовать, – учите астрономию! Древние инки, между прочим, знали её на пять с плюсом. Они, в отличие от меня, смогли бы объяснить, что такое зимнее солнцестояние и с какой стати оно происходит летом!

Никита шёл чуть медленнее, и, когда расстояние между ним и Варварой сократилось, остановился, пропуская её вперёд.

– Ну и где же праздник – спросите вы? – произнесла девушка, обгоняя оператора. – Честно говоря, я хотела попасть на открытие фестиваля, но немного опоздала! Безобразие – скажете вы, и будете правы. В своё оправдание скажу, что это моя первая передача и я немного волнуюсь, совсем как в первый день в новой школе. А кто из нас не опаздывал в школу?

Варвара остановилась напротив пустой сцены, повернулась лицом к оператору и произнесла:

– Однако не всё потеряно! Праздничное шествие сейчас движется к древней крепости Саксайуаман, которая находится в двух километрах от Куско. Именно там проходит самый красочный фестиваль Перу – Инти Райми, куда мы с вами должны попасть. И для этого нам придётся догнать торжественную процессию, которую возглавляет сам верховный инка… хотя некоторые скептики утверждают, что это всего-навсего переодетый актёр!..

Варвара ещё пару секунд подержала улыбку, а после произнесла, слегка мрачнея:

– Ну что, записали?

– Да, всё отлично! – сказал Никита, опуская камеру. – А как мы будем догонять шествие?

– Ещё не знаю, – буркнула Варвара, в который раз награждая оператора недовольным взглядом. – Поснимай что-нибудь, а я подумаю!

Пока Никита снимал красоты Пласа-де-Армас, Варвара окинула площадь задумчивым взглядом. О том, чтобы догонять шествие на своих двоих не могло быть и речи. «Надо было заранее выяснить, что у них с транспортом!» – подумала девушка. Куско выглядел как самый настоящий средневековый городок, жители которого привыкли ходить пешком. И тут взгляд Варвары упал на странноватый экипаж, припаркованный неподалёку, в тени раскидистого дерева.

– Ух ты! – вырвалось у неё.

– Что? – спросил Никита.

– Ничего! – отмахнулась Варвара, становясь на исходную. – Работаем!

Никита пожал плечами, поудобнее перехватил камеру и произнёс:

– Снимаю!

– В Москве, если бы мне вдруг понадобилось кого-то догнать, я бы просто вызвала такси, – сказала Варвара, – но мы находимся в столице империи инков – Куско. Поэтому я не буду никуда звонить, а просто найму велорикшу!

Варвара отступила в сторону, чтобы зрители канала «Улыбнись!» увидели экипаж. По сути, это был трёхколёсный велосипед, заднюю, крытую, часть которого приспособили для перевозки пассажиров. Там, на деревянных сиденьях, могли поместиться два человека. Однажды бригада «За гранью реального» снимала цикл передач об Индии, и там Варвара впервые увидела, как работают велорикши, катая туристов по улицам Дели и Мумбаи.

– Давайте пообщаемся с водителем! – сказала Варвара и уверенным шагом двинулась к велотакси. Никита, не прекращая снимать, последовал за ней.

Заметив потенциальных клиентов, водитель вскочил с бордюра и широко улыбнулся, демонстрируя редкие коричневые зубы. Это был невысокого роста пожилой индеец в спортивном костюме и грязных стоптанных кроссовках.

– Hola amigo! – поздоровалась Варвара, переходя на испанский.

– Hola señorita, – водитель ещё сильнее расплылся в улыбке, отчего его лицо приобрело сходство со сморщенным сухофруктом. – ¿A dónde ir?

– Это велорикша, – сказала Варвара, обращаясь к своим будущим зрителям. – И он спрашивает, куда нам ехать. Что ж, попробую объяснить!

Варвара обменялась с пожилым индейцем несколькими фразами на испанском, рассмеялась какой-то его шутке и снова посмотрела в камеру:

– Этот господин согласился помочь нам и попросил за свои услуги десять перуанских солей. Кстати, валюта Перу так и называется – перуанский новый соль. И, разумеется, она не имеет ничего общего с обычной солью, которой посыпают чипсы!

Варвара полезла во внутренний карман куртки и достала бумажник. Никита подошёл ближе, снимая, как она отсчитывает монетки.

– Между прочим, десять солей – это слишком дорого, – сказала Варвара, высыпая деньги в ладонь велорикши. – Таксисты в таких местах всегда завышают цены. Я немного поторговалась, и водитель согласился довезти нас за восемь монет. Можно сказать, я сэкономила нам пару щепоток соли!

Индеец пересчитал мелочь, проворно перебирая монетки заскорузлыми пальцами, довольно покивал и запрыгнул на велосипед:

– Вueno, ¡vamos!

– Ну, vamos, так vamos, – сказала Варвара, взбираясь на пассажирское сиденье. – Кстати, по-испански это значит «Поехали!».

Никита выключил камеру, убрал её в сумку и сел рядом. Велотакси тронулось с места. Они сделали круг по площади, лавируя между сувенирными лотками, и нырнули в один из прилегающих к Пласа-де-Армас проулков.