Читать книгу Метаморфозы. Путешествие хирурга по самым прекрасным и ужасным изменениям человеческого тела - Гевiн Френсiс - Страница 6
Вервольфы: волнение от полной Луны
ОглавлениеКак первое человеческое перевоплощение такого рода превращение Ликаона [в волка] стоит рассмотреть подробно.
Женевьев Лайвли. Метаморфозы Овидия
Когда ночью в отделение экстренной помощи поступает особенно много окровавленных жертв насилия или пациентов с психическими расстройствами, кто-нибудь из моих коллег обязательно говорит: «Должно быть, сегодня полнолуние». В напряженную ночную смену я даже выхожу на улицу, чтобы найти на небесах объяснение моей загруженности на Земле. С древних времен люди верили, что Луна влияет не только на приливы и фертильность женщин, но и на разум. Отелло говорит Эмилии: «Луна с пути, должно быть, уклонилась: к Земле спустилась больше, чем обычно, и сводит всех с ума»[2]. Джеймс Джойс в «Улиссе» пишет о способности Луны «очаровывать, убивать, окутывать красотой, сводить с ума». Убеждение, будто Луна способна влиять на человеческую психику, широко распространено: многочисленные исследования, проведенные в Индии, Иране, Европе и США, подтверждают это. Согласно результатам одного американского исследования, 40 % людей считают, что Луна влияет на разум. Более раннее исследование показало, что 74 % специалистов в области психического здоровья убеждены в том же. Однако статистики не смогли обосновать это: количество пациентов, поступивших в больницу с травмами, маниями и патологиями сна («лунатизмом»), не зависит от фазы Луны, и нет никакой связи между полнолунием и попытками самоубийств, автомобильными авариями и звонками на линию психологической помощи. И мои коллеги, и 74 % опрошенных американских психиатров ошибаются.
Даже незначительное сокращение продолжительности сна способно спровоцировать эпилептические припадки.
Три калифорнийских психиатра решили выяснить, действительно ли настолько распространенное убеждение не соответствует реальности. В исследовании под названием «Другой взгляд на Луну и сумасшествие» они предположили, что до изобретения яркого электрического освещения в XIX веке полнолуние влияло на людей с шатким психическим здоровьем, так как нарушало продолжительность сна и его качество. Они доказали, что отдых в темноте в течение 14 часов в сутки может предотвратить приступы маниакального психоза и что даже незначительное сокращение продолжительности сна способно ухудшить психическое здоровье.
То же самое было подтверждено и моими пациентами, страдающими биполярным расстройством и эпилепсией. Мозговая активность, связанная с крепким сном, коррелирует с мозговой активностью, связанной с устойчивым психическим состоянием, однако пока неизвестно, каким образом.
До распространения искусственного освещения людям было «выгодно» полнолуние, поскольку лунный свет был достаточно ярким, чтобы находиться ночью вне дома. «Лунное общество» промышленников и представителей интеллигенции, существовавшее в Англии в XVIII веке, получило свое название не из-за предмета изучения, а из-за того, что его членам было удобнее собираться по вечерам при полной Луне. Однако лунный свет иногда отбрасывал тени, поражавшие воображение впечатлительных людей. «Умалишенные становятся более встревоженными при полной Луне и на рассвете, – писал в XIX веке французский психиатр Жан-Этьен Эскироль. – Разве не этот яркий свет освещает их жилища, что пугает одних, радует других и волнует всех?»
Джоан Фредерик доставили в больницу на «Скорой помощи». В ее карте поперек страницы было написано: «истерический делирий». Историю болезни рассказала ее соседка по комнате: на протяжении нескольких дней Джоан была простужена и чувствовала слабость и пошла в аптеку, чтобы купить лекарства. Лекарства не помогли: слабость усилилась, появилась боль в животе, а кожа будто бы горела. Моча была горячей и вязкой, а мочеиспускание – болезненным. У нее раньше были инфекции мочевого пузыря, но на этот раз она чувствовала себя иначе: ею овладело чувство дискомфорта, распространившееся от туловища к конечностям. Ноги тряслись, руки ослабли, и легкая лихорадка не отступала ни на минуту. Джоан записалась на прием к терапевту, но так к нему и не попала: соседка вызвала «Скорую помощь», когда ей стали мерещиться гигантские лягушки на стенах. На пути в больницу у нее случился припадок, к тому моменту, как я увидел ее, ей успели вколоть седативные препараты.
Существуют сотни причин, по которым у человека может развиться «истерический делирий»: наркотическая передозировка, «ломка», инфекция, инсульт, черепно-мозговая травма, психическое расстройство и даже нехватка того или иного витамина. Однако анализы крови Джоан были хорошими, а компьютерная томография мозга не выявила никаких патологий. Пока Джоан лежала, находясь под действием седативных препаратов, соседка рассказала мне о ней. Джоан вела относительно тихую жизнь; у нее было несколько близких друзей, но обычно она замыкалась в себе. Ранее она уже попадала в больницу с «нервным срывом»: в ее карте говорилось, что у нее был короткий эпизод парализующей паники и тревожности, который завершился после нескольких дней отдыха. Джоан работала администратором в подвале здания городского совета. Ей нравилась эта работа, потому что давала возможность не находиться на солнце. «Она легко обгорает, – сказала ее соседка. – Видели бы вы ее летом: у нее кожа слезает от солнца». На ее теле были коричневые пигментные пятна, больше всего – на лице и на руках, будто бы гранулированный кофе растерли по мокрой коже.
Я был начинающим врачом, и для меня, как, впрочем, и для других медиков, диагноз Джоан был загадкой. Когда мой наставник пришел на обход, он внимательно выслушал историю Джоан и просмотрел записи, сделанные во время ее предыдущей госпитализации. Он осмотрел ее кожу, пролистал нормальные результаты анализов, а затем взглянул на меня с выражением триумфа в глазах. «Нужно проверить ее порфирины», – сказал он.
Порфирины, составляющие основу гемоглобина и хлорофилла, вырабатываются в теле специальными ферментами, которые работают вместе, как команда монтажников. Если один из «монтажников» не выполняет свою работу должным образом, развивается порфирия. Частично сформированные кольца порфирина накапливаются в крови и тканях, вызывая криз, провоцировать который могут наркотики, диета и даже пара бессонных ночей. Некоторые порфирины удивительно чувствительны к свету (именно это позволяет им поглощать солнечную энергию в хлорофилле), и при определенных типах порфирии кожа на открытых для солнца участках покрывается язвами, которые затем рубцуются. Скопление порфиринов в нервах и мозге вызывает онемение, паралич, психозы и припадки. Еще одно последствие скопления порфиринов в коже, которое пока не удается объяснить, – рост волос на лбу и щеках. Острая порфирия иногда сопровождается запорами и нестерпимой болью в животе. Стонущих пациентов довольно часто привозят в операционную, и их напрасно оперируют снова и снова, прежде чем врачи ставят правильный диагноз[3].
Результаты анализов Джоан подтвердили повышенный уровень порфиринов: скорее всего, у нее была редкая вариация под названием «пестрая порфирия». Лечение началось: отдых, отказ от препаратов, способных спровоцировать обострение (лекарства от простуды могли стать причиной кризиса) и внутривенное введение жидкостей. Мы также назначили пациентке инъекции глюкозы. За три дня она восстановилась и вышла из больницы со списком лекарств, которых следует избегать, и долгожданным объяснением ее повышенной чувствительности к солнечному свету.
В 1964 году в журнале «Труды Королевского Медицинского общества» появилась любопытная статья лондонского невролога Ли Иллиса. На четырех страницах он красноречиво и убедительно высказал предположение, что миф о вервольфах[4] был подтвержден или даже порожден порфирией. При таком кожном заболевании, как гипертрихоз, волосы начинают расти на лице и кистях рук, однако это не сопровождается проблемами с психикой. Бешенство у людей может быть причиной нервного возбуждения, агрессии и галлюцинаций, но изменений в коже при этом не происходит. Иллис подчеркнул, что больные порфирией избегают солнечного света и предпочитают выходить на улицу ночью. Кризисам обычно предшествуют периоды плохого сна или изменения в питании. При отсутствии лечения у некоторых больных кожа может стать бледной с желтоватым оттенком (из-за желтухи) и покрыться рубцами; на лице могут даже начать расти волосы. Люди с некоторыми типами порфирии имеют проблемы с психическим здоровьем и избегают социальных контактов, что провоцирует недоверчивое отношение к ним.
Раньше совокупность таких симптомов вызывала подозрение в занятиях колдовством. Французский экзорцист Анри Боге в Discours exécrable des Sorciers (1602) хвастался числом вервольфов и ведьм, которых он пытал и затем казнил.
74% специалистов в сфере психического здоровья считают, что полнолуние способно провоцировать сумасшествие.
«Все эти колдуны имели глубокие царапины на лице, руках и ногах, – писал он. – Один из них был настолько изуродован, что уже не был похож на человека, и никто не мог взглянуть на него, не вздрогнув». Вполне естественно, что периоды сумасшествия, сопровождаемые светобоязнью, порождали в неграмотном, изолированном и легковерном обществе страх перед мнимыми оборотнями.
Согласно закону древних хеттов, людей исключали из общины со словами: «Ты становишься волком». Даже сегодня мы называем человека, который держится обособленно, «одиноким волком». Первое перевоплощение, описанное в «Метаморфозах» Овидия, было как раз перевоплощением человека в волка. Это произошло по желанию богов, которые хотели наказать людей за жестокость и каннибализм. Хотя волки уже никак не угрожают европейцам, мы все равно вспоминаем о них, когда нуждаемся в метафоре для характеристики злого или ненасытного человека: мы говорим «волчья ухмылка» и «волчий аппетит», а дети до сих пор боятся волков из «Красной Шапочки» и «Трех поросят». Наскальные рисунки, изображавшие волков, оставшиеся от наших предков, живших в палеолите, – одни из старейших сохранившихся произведений искусства.
Слово «вервольф» подразумевает физическую трансформацию человека в волка, в то время как греческий термин «ликантропия» означает ошибочную убежденность в реальности такой трансформации. Ликантропия – это форма психоза. Психиатры расширили использование этого термина, употребляя его по отношению ко всем случаям, когда пациент верит, что превращается в какое-либо животное. Более корректным термином является «териантропия», от греческого «терион» – «зверь». Плиний считал абсурдной идею физического перевоплощения человека в животное и утверждал, что на такую трансформацию способен лишь человеческий разум: «Способность людей превращаться в волков, а затем возвращаться к своему прежнему облику совершенно точно является выдумкой».
Короля Якова I Английского (Якова VI Шотландского) особенно увлекала возможность такого превращения, и в своей книге «Демонология» (1597) он писал о вервольфах: «Греки называют их «ликантропами», то есть «людьми-волками». Однако я полагаю, что если бы нечто подобное действительно существовало, то это следовало бы списать на естественный переизбыток меланхолии». Король Яков считал, что ликантропия – это временное помешательство рассудка, психическая проблема, а не реальное физическое перевоплощение. Греческий врач Марцелл Сидийский придерживался такого же мнения: он утверждал, что вервольфы, которые ночами приходят на афинские кладбища, – вовсе не оборотни, а просто больные. Византийский врач Павел Эгинский писал, что ликантропов следует лечить обильным кровопусканием, сном и успокоительными средствами. Как можно заметить, это не сильно отличается от современных методов лечения порфирии.
Древняя литература переполнена воображаемыми превращениями. Одна из эклог Вергилия повествует о сумасшествии трех сестер, которые из-за проклятия считают себя коровами: «Они оглашали поля воображаемым мычанием… каждая боялась ярма на шее и часто искала рога на своем гладком лбу». В Ветхом Завете царь Навуходоносор превращается в животное, а затем впадает в депрессию: «Его прогнали от людей, и его разум уподобился разуму зверя; он жил с дикими ослами и ел траву, подобно волу; его тело омывалось небесной росой, пока он не признал, что Всевышний Бог властвует над царствами смертных и ставит над ними кого желает».
В Европе в период позднего Средневековья ужасы, описанные Боге, были относительно распространенным явлением: сотни так называемых вервольфов были приговорены к сожжению. В XVIII–XIX веках количество опубликованных докладов о ликантропии стало сокращаться параллельно с уменьшением числа суеверий (и популяций волков в Европе).
Однако предрассудки не были забыты целиком, они просто приобрели другую форму. В 1954 году Карл Юнг описал трех сестер, которые ночь за ночью видели сон о том, что их мать превратилась в животное. Он не удивился, когда много лет спустя у матери проявились признаки психотической ликантропии: дочери, по мнению Юнга, неосознанно распознали у своей матери давно подавляемую «первобытную идентификацию».
В современной культуре наиболее известным литературным произведением, описывающим ужас и метафорический потенциал превращения в животное, можно считать «Превращение» Кафки. Однажды утром Грегор Замза проснулся и увидел, что превратился в «страшное насекомое» с тонкими лапками, мощными челюстями и панцирем, как у жука[5]. Превращение Замзы необратимо: коммивояжер оказался на попечении своей семьи и был вынужден не покидать своей комнаты. Пока его шокированные родственники решали, как быть, он привык к своему новому облику: ползал по потолку и начал предпочитать гниющие кусочки половицы еде, которую приносили ему члены семьи. В конце концов его нашли мертвым на полу и, как любое насекомое, смели с пола и выбросили вместе с мусором.
«Превращение» Кафки не поддается буквальной интерпретации, однако обращено к тем, кто чувствует себя отчужденным, загнанным и беспомощным. Метаморфоза Замзы делает его пространственно и общественно изолированным, что знакомо многим из тех, кто страдает ментальными или телесными заболеваниями. Случаи обращения в животных, известные нам из мифов и фольклора, обычно обоснованны и даже справедливы, однако к переменам Замзы это не относится: «Он не мог придумать, как вернуть мир и порядок в этот хаос».
Один из вязов, стоящих неподалеку от моей клиники, для меня особенный. Это связано не с размерами дерева или формой ветвей, а с тем, что один из моих пациентов как-то упал с него с высоты шести метров. Гэри Хоббс не так часто ползал по деревьям. Молодой мужчина, страдающий шизофренией, принял коктейль из препаратов, содержащих метилендиоксиметамфетамин (МДМА) и решил, что он превратился в кота. Очевидцы рассказали, что в день падения он бродил по окрестным улицам и изучал содержание мусорных баков, а затем забрался на вяз и начал шипеть на прохожих. Когда приехала полиция, он забрался выше. Когда подошел человек с собакой, чтобы посмотреть, что происходит, Гэри отпрыгнул и взвизгнул, демонстрируя страх перед собакой. Пока полицейские обсуждали, как снять его оттуда, Гэри соскользнул и упал на землю, сломав запястье и ударившись головой. Он лежал на земле и мяукал, а затем его срочно доставили в отделение экстренной помощи.
Ранние европейские и ближневосточные мифы полны сюжетов о превращении в животных.
На следующее утро Гэри проснулся в ортопедическом отделении с гипсом на руке. Он с неохотой обсудил случившееся с больничным психиатром. Его отпустили домой, в жилой комплекс с маленькими квартирками, где круглосуточно дежурил комендант, готовый прийти на помощь. Когда я приходил его проведать, видел открытые банки с кошачьей едой и гадал, ест ли он из них. Время от времени я спрашивал его о той ночи, но он всегда менял тему разговора. Я слышал, что он подобрал пару бездомных котов; в его входной двери были отверстия, чтобы они могли входить и выходить.
Некоторые ученые считают мифы о превращении в животных доказательством того, что в древности животным поклонялись.
Взглянув на популярные поисковые запросы, вы убедитесь в том, что благоговение перед кошками и собаками сохраняется и по сей день. В фольклорных традициях тоже хватает таких сюжетов: от кельтских сказок о превращении людей в тюленей до шаманских преображений в тотемных животных.
Эти истории объединяет общая идея: потеря связи с человеческим миром может быть опасной. Шелки, то есть люди-тюлени, которые оставались тюленями слишком долго, рисковали поплатиться своей человеческой жизнью. Духовно слабые или недостаточно подготовленные шаманы могли навсегда остаться в животном обличии.
«Все они в каком-то смысле вьючные животные, – писал Торо, – созданные, чтобы тащить на себе наши мысли». Зайдите в любой магазин игрушек или посмотрите несколько телепрограмм для детей, и вы увидите, какой значительной частью западной культуры продолжают оставаться очеловеченные животные. От Кролика Питера до Стюарта Литтла, от костюмов тигров до праздников с раскрашиванием лиц – возможность перенимать внешний облик и повадки животных позволяет детям почувствовать себя сильнее, меньше, быстрее или ловчее, чем на самом деле. Некоторым взрослым териантропия предлагает то же самое: освобождение от ограничений и давления повседневной жизни.
В конце 1980-х годов группа психиатров из Массачусетса опубликовала статью, содержащую описания 12 случаев, с которыми им довелось иметь дело более чем за 14 лет работы в клинике неподалеку от Бостона.
Двое пациентов имели истинную ликантропию и считали себя волками, двое – котами, двое – собаками и двое – непонятными животными (один из них «ползал, выл, ухал, царапался, топал ногами и гадил», а второй «ползал, рычал и лаял»). Из оставшихся четырех один был тигром, один – кроликом, один – птицей и один – песчанкой, которых он разводил всю жизнь.
Среди этих пациентов шизофрения не преобладала: у восьми из них было диагностировано биполярное расстройство, у двух – шизофрения, у одного – депрессия и еще у одного – пограничное расстройство личности. «Наличие ликантропии не имеет никакой прямой связи с прогнозом, – писали авторы. – Делюзия превращения в животное не является более опасной, чем любая другая делюзия». Дольше всего делюзия длилась у 24-летнего мужчины, который после запоя решил, как Гэри Хоббс, что он кот в человеческом обличии. К моменту публикации статьи этот мужчина жил в образе кота на протяжении 13 лет подряд.
«По словам пациента, он узнал, что является котом, когда кот их семьи поведал ему этот секрет, а затем и обучил его «кошачьему языку», – писали психиатры. – Он работал на нормальной работе, но жил с котами, занимался с ними сексом, охотился и ночами предпочитал ходить на сборища котов, а не людей». Психиатры практически не надеялись на его выздоровление: его состояние не улучшалось, несмотря на курсы антидепрессантов, антиконвульсантов, антипсихотиков, а также шесть лет психотерапии. «Его самой большой, но безответной любовью была тигрица в местном зоопарке, – писали авторы исследования. – Он надеялся однажды ее освободить».
2
Перевод Анны Радловой. – Примеч. пер.
3
Когда те же самые ферменты-монтажники перестают нормально функционировать в растениях, на листьях начинают появляться темные точки даже при кратковременном пребывании на солнце.
4
Вервольф (нем. Werwolf) – оборотень, способный превращаться в волка. – Примеч. ред.
5
Превращения в современных сказках Анжелы Картер такие же поразительные.