Читать книгу Ближневосточный покер. Новый раунд Большой Игры - Геворг Мирзаян - Страница 5

Проблемой было то, что Катар не мог защититься традиционным способом. У него нет и не могло быть ни мощной армии наподобие иранской или египетской, ни духовного щита типа Мекки и Медины, ни святости династии, как у хашимитов в Иордании. А защита была нужна, ведь после переворота новый эмир встретился с весьма прохладным отношением к себе со стороны традиционных лидеров арабского мира – Египта и Саудовской Аравии. Каиру и Эр-Рияду по душе был предыдущий эмир – покладистый, неамбициозный, стремящийся никуда не лезть и ничего нового не выдумывать. Поэтому новый эмир Хамад стал искать новые, нетрадиционные средства сохранения катарского суверенитета – и нашел их.

Прежде всего, эмир сделал Катар экономически важной для Запада страной. И эмир не ограничился подсаживанием Запада на газовую иглу (по состоянию на 2012 год 23 % потребляемого ЕС газа имело катарское происхождение [10]). И не ограничился созданием на своей территории огромного аэропорта и строительством порта, которые сделали эмират одним из крупнейших в мире логистических хабов. Основная важность Катара объясняется его колоссальными инвестициями в западную экономику (в 2011 году Qatar Investment Authority обладал 70 миллиардами долларов [11]). Эмират попросту скупал активы, прибыльные как с материальной, так и с имиджевой точки зрения. Например, за 150 миллионов евро надпись Qatar Foundation появилась на футболках ФК «Барселона» (всегда гордившегося тем, что, поскольку «”Барса“ больше, чем клуб», на футболках его игроков не было коммерческих надписей). Кроме того, эмират стал первой арабской страной, которая получила право провести чемпионат мира по футболу (в 2022 году).

Особенно активную экспансию Катар развил во время экономического кризиса – сверхдоходы от продажи газа позволяли. «Многие страны предпочитают хранить деньги при себе, а не вкладывать их в зарубежные предприятия. Для нас же это уникальная возможность, подобных которой в ближайшие 20 лет не предвидится», – заявлял тогда эмир [12]. В результате катарцы владеют перерабатывающими заводами в Китае, модными домами во Франции, футбольными командами в Испании, курортами в Швейцарии, а катарские шейхи сидят в советах директоров ряда крупнейших европейских компаний и банков. Особенной популярностью у катарских бизнесменов, в силу исторических причин, пользуется Великобритания. Катар инвестирует во многие сферы, и прежде всего в сектор лондонской недвижимости (по словам катарского эмира, этот сектор может приболеть, но никогда не умрет) [13].

При этом катарские инвесторы в Европе вели себя крайне вежливо, без традиционного для ближневосточных принцев презрения к местным традициям. Эмиру было важно не только посадить европейские элиты на катарский инвестиционный крючок, но и сделать это с минимальным раздражением для жертв. Так, в июне 2009 года катарцы отказались от проекта строительства в лондонском «Челси Барракс» многоквартирного комплекса стоимостью 1 миллиард долларов. Причиной стало вмешательство в проект принца Чарльза, который потребовал изменить дизайн здания (принц известен как ярый противник современной архитектуры). «Как инвесторам нам нужно было, во-первых, избежать конфликта, а во-вторых, поступить так, как было бы лучше для нашей репутации в Великобритании», – объяснил эмир [14].

Имидж Катара как приличной страны поддерживался не только за счет вежливого поведения в Европе, но и благодаря внутренним реформам. Да, Катар являлся ваххабитским государством, однако эмир Хамад сделал его куда либеральнее, чем ряд других стран Залива. Катарская конституция стала первой в арабском мире, которая более-менее приравнивала права мужчин и женщин. Женщинам было позволено даже водить машину (несмотря на то что, по словам эмира, они – плохие водители и создают проблемы на дорогах [15]). Символом эмансипации стала жена эмира Муза. Например, она первой из жен монархов Залива сняла паранджу (злые языки говорят, что не столько из-за либеральных взглядов, сколько из желания продемонстрировать миру свои дорогостоящие украшения) [16]. Кроме того, эмир сделал невозможное – резко снизил традиционную для арабских стран коррупцию. В общемировом Индексе восприятия коррупции Transparency International Катар занимает довольно высокое место (в 2014 году – 26-е), а среди арабских стран – первое [17].

Решил Катар и проблему с возможной задержкой американской помощи в случае вторжения. В середине нулевых американские военные перебрались из Саудовской Аравии на специально созданную в Катаре базу Эль-Удейд, которая стала одной из крупнейших американских баз США в мире. При этом сам эмир вложил в строительство этой базы 1 миллиард долларов. На сегодняшний день база Эль-Удейд оснащена самыми современными системами связи и управления, позволяющими осуществлять постоянную радиолокационную разведку всего региона. С ее помощью Вашингтон отслеживает все передвижения в двух водных артериях – Ормузском проливе и Персидском заливе. Ее критическая важность для американских интересов стала лучшей гарантией безопасности со стороны Вашингтона.