Читать книгу Смертельный сеанс. Миссия в Вашингтоне - Гилберт Майер - Страница 24

На следующий день все газеты выстрелили аршинными заголовками, оповещавшими об аресте Густава Вагнера по кличке Густл.

Одна из них, ссылаясь на медицинскую сестру сан-паульской лечебницы, утверждала, что в первую же ночь старик попытался покончить с собой довольно оригинальным способом: растоптав собственные очки, успел наглотаться стекла. Пациенту пришлось срочно и неоднократно промывать желудок с помощью клизмы. После этой процедуры он принялся биться головой о стену, и санитарам потребовалось немало усилий, чтобы его усмирить.

Через неделю телевидение и пресса замолчали об этом нашумевшем деле так же синхронно, как и известили об аресте Вагнера. Однако ещё через какое-то время на первых полосах газет снова появились имя и фотографии этого австрийца. Сообщалось, что он выбросился из окна психиатрической больницы уже в городе-спутнике столицы – Тагуатинге, – и разбился насмерть. Возможно, его доставили в город Бразилиа для суда или начала процедуры выдачи властям Западной Германии. Сразу несколько досужих репортёров стали задавать риторический вопрос: а не помог ли кто-то неведомый самоубийству матёрого нацистского преступника, чтобы замести следы, ведущие к его «коллегам»?

Но Вольфганга взволновал совсем другой вопрос: в какой мере он оказался причастен к поимке Густава Вагнера (и, следовательно, к его смерти), если австрийца схватили не агенты «Моссада», а арестовала местная полиция? Этого он не знал, и, пожалуй, вряд ли когда-нибудь узнает.

Самое удивительное – он не испытывал ни малейшей жалости к несчастному старику. Более того, не сдержавшись, не без гордости сказал Татьяне, что «приложил руку» к поимке этого «мясника». Она опешила, но расспрашивать о подробностях не стала. Бросив на него пронзительный взгляд, поинтересовалась, не раскаивается ли он в содеянном, не мучают ли его угрызения совести – ведь он взял большой грех на душу.

– Ничуть не бывало! – с наигранной весёлостью ответил Вольфганг. – Напротив, я снял часть греха с моей души. И тебе ли не знать, какого именно.