Читать книгу Лучшие подруги - Гитти Данешвари - Страница 3

– Хилари Рыбтон – мой идол! – сообщила девушка в яркой одежде – та самая, с панковской прической и с искусно сработанными браслетами-лозами, – открыв дверь покоев Крови и Моркови. Рошель тащилась следом за нею. – Ты знаешь, что она однажды устроила недельную голодовку в знак протеста против сбрасывания ядовитых химических веществ в океан?

На противоположной от входа стене висел портрет нынешнего президента Международной федерации монстров Хилари Рыбтон. Ее как главу нынешнего руководства мира монстров боготворили одни и демонизировали другие.

– Рыбы с легкостью могут обходиться неделю без пищи. Конечно, поступок Хилари Рыбтон не становится от этого менее достойным. Я упомянула об этом только потому, что мне, как горгулье, полагается делиться всей относящейся к делу информацией, – с неловкостью пояснила Рошель, прежде чем протянуть руку для рукопожатия. – Кстати, меня зовут Рошель Гойл.

– Я – Венера МакФлайтрап, а это – мое ручное растение венерина мухоловка, Чюлиан, – сообщила девушка, откидывая назад свои длинные волосы в розово-зеленую полоску. – Я приехала пораньше, чтобы устроить Чулиана здесь. Растения – они такие, терпеть не могут перемен, – продолжала Венера, потирая розовую щетину на побритой части головы.

– Не могу не отметить, что у него отличная гигиена полости рта, – заметила Рошель, посмотрев на необычайно белые зубы растения и ярко-зеленые десны.

– Да, он такой, – согласилась Венера и послала пыльцовый поцелуй – дуновение оранжевой пыли – своему любимцу.

– Пардоне муа, это Ру, мой ручной грифон.

Рыжка, радостно помахивая крыльями и хвостом, подскакала к Чюлиану, чтобы поздороваться с ним. К несчастью, едва лишь серый зверек оказался в дюйме от растения, Чюлиан укусил его за нос. И не просто за кончик носа: растение умудрилось заглотить чуть ли не всю морду.

– Чю, нет! – прикрикнула на него Венера. – Извини, пожалуйста, он сейчас в кусательной стадии. Он не очень хорошо видит, потому не всегда отличает друзей от закуски. Ру не пострадала?

Рошель заметила, что растение ухмыляется со злобным, но туповатым видом. Потом она осмотрела неизменно радостную Ру.

– О да, с ней все в порядке. Она из гранита, так что от нее сложно что-то откусить.

– Он у меня очень милый, если познакомиться с ним поближе, но я бы советовала тебе рядом с ним следить за своими пальцами, – произнесла Венера, потом оглядела комнату. – Ты только глянь на это место. Ты веришь собственным глазам? Я просто в ужасе!

Рошель тщательно оглядела небольшую, но уютную комнату, выискивая угрозу безопасности, но не нашла ничего. Между хорошо отшлифованных известняковых стен имелись три кровати, сделанные под старину, два окна средних размеров, шкаф для одежды и одно большое мягкое кресло. Этот переполненный набивкой предмет обстановки, казалось, мог, подобно морскому анемону, поглотить без следа все, что угодно. Ни кресло, ни кровати, покрытые марлевой накидкой из бинтов мумии и покрывалами из волколачьей шерсти тонкого прядения – ее получали путем вычесывания при линьке, – не казались пугающими, и Рошель озадачилась.

– Тебя беспокоит, что они использовали ткани недостаточно высокого качества? Не забывай, что это школа, а не пятизвездочный отель, – серьезно произнесла она.

– Чего? Я говорю про неэкологичные лампочки и отсутствие емкости для перерабатываемых отходов. Это просто возмутительно! – воскликнула Венера, притопнув розовым берцем.

Венера МакФлайтрап была дочерью растительного монстра и отчасти унаследовала его характер, особенно в том, что касалось защиты окружающей среды. И хотя она старалась контролировать распыление своих воззрений, иногда это оказывалось просто невозможно. Предельный гнев или расстройство часто приводили к чиханию пыльцой, побуждающей всех, кто встречался Венере на пути, от всего сердца соглашаться со всем, что она говорит. В зависимости от силы чихания воздействие пыльцы могло продолжаться от нескольких минут до нескольких часов. И самое вопиющее – ярко-оранжевую пыльцу Венеры было чрезвычайно трудно убрать с одежды.

Едва лишь Рошель собралась оспорить утверждение Венеры о кошмарности ситуации, как дверь распахнулась и с грохотом врезалась в известняковую стену.

– Кнопки-заклепки! – с пылом воскликнула девушка с влажным лицом, вся в заклепках и металлических накладках. – Эта школа – чокнутая какая-то! Я это сказала совершенно серьезно, как только увидела летучую мышь в коридоре – но она еще и здоровенная! Я заблудилась и так расстроилась, что начала исходить паром, и мои волосы слиплись, как от бананов. Бананы, может, неплохи с овсянкой, но не в воло-сах же!

Девушка, определенно сделанная из паровой машины, покраснела под взглядами Рошель и Венеры, и принялась теребить длинные голубые волосы.

– Робекка Стим? – ухмыльнувшись, поинтересовалась Венера.

– Ой, блин, у меня, должно быть, мозги заржавели! Что это на меня нашло, что я врываюсь в комнату и даже не догадываюсь представиться! Да, я – Робекка Стим. Вот те на! Я так не нервничала с тех самых пор, как выполняла при отце первую фигуру высшего пилотажа. Это, конечно, было сто лет назад, еще до того, как меня разобрали. Как я рада, что меня смонтировали заново! – произнесла Робекка, и из ушей у нее повалил пар.

Когда она сердилась или нервничала, из ушей и носа Робекки шел пар. И хотя испарения нисколько ее не беспокоили, окружающие терпеть их не могли. Эти выбросы пара лишили складок множество плиссированных юбок и заставили курчавиться мех не одного монстра. Но от пара были не только неприятности: он работал как естественный массаж лица – потому оно у Робекки было всегда таким свежим.

– Бонжур, Робекка. Меня зовут Рошель, и я очень рада знакомству с тобой.

– Скарижский акцент! Как звучит – пальчики оближешь!

– А что, тут принято облизывать пальцы? – серьезно спросила Рошель.

Робекка расхохоталась:

– Вот это да! Прелесть какая! Облизывать пальцы!

Тут шелест листьев привлек внимание Робекки к стоящей рядом красивой зеленокожей девушке.

– Привет. Я Венера.

– Вы себе не представляете, как я рада делить комнату с вами! Именно поэтому я решила уехать из дома мисс Детоед. Я знала, что жизнь в общежитии – это высший сорт! Подумать только, как мы будем веселиться, болтать допоздна…

– Мне кажется, я должна предупредить, что я всегда ложусь спать вовремя, – перебила ее Рошель.

– Думаю, нам пора идти, или мы опоздаем на собрание, – добавила Венера, выдрав карандаш изо рта у Чюлиана.

– Опоздаем! О, как бы я хотела, чтобы этого слова вообще не существовало! Понимаете, я совершенно не лажу со временем – у меня внутренние часы отсутствуют. Но я обещала себе, что в школе буду стараться изо всех сил. Это оказалось ужасным испытанием для Пенни, моей механической ручной пингвинихи. Я так беспокоилась из-за времени, что оставила ее… Честно говоря, я даже толком не знаю, где она сейчас. Надеюсь, я не оставила ее в «Кувалде» – или, хуже того, в уборной «Кувалды». Пенни очень брезгливо относится к общественным уборным. Не могу ее за это обвинять – большей их части ужасно не хватает хорошей обработки паром, – бессвязно выпалила Робекка, потом рухнула в кресло и смахнула остаток пара со лба.

Робекка так переживала по поводу своего недостатка, что новые соседки по комнате доверили ей следить за временем, в буквальном смысле слова. Ее усадили перед часами и велели сообщить, когда до времени выхода останется пять минут.

– Кажется, я заметила идеальное место для моей компостной кучи, – обрадовалась Венера, выглянув в окно.

– Параграф первый пункт седьмой Этического кодекса горгулий вменяет мне в обязанность предупреждать всякого, кто находится в опасности. Венера, компостные кучи являются питательной средой для бактерий. На самом деле ученые полагают, что именно они несут ответственность за прошлогоднюю эпидемию продуктовой гнили во внутренней Монголии.

– Знаешь, что еще является питательной средой для бактерий? Ядерное оружие! Почему бы тебе не заняться им и не оставить мою компостную кучу в покое? – с неприкрытым раздражением парировала Венера.

– Венера, силь гуль пле, позволь мне объяснить. На самом деле я всячески желаю тебе удачи с твоей компостной кучей. Просто, поскольку я являюсь горгульей, обязана предупреждать всех вокруг о возможной опасности и поправлять тех, кто распространяет неточные сведения. Таким образом, хотела бы указать, что ядерное оружие не способствует размножению бактерий. Хотя оно способно уничтожить человечество и монстров в считаные минуты, оно, с крайне высокой вероятностью, не станет источником микробов.

– Все путем, я понимаю, ты просто пытаешься помочь, – искренне отозвалась Венера. Она была вспыльчивой, но вместе с тем отходчивой.

Рошель улыбнулась и встала рядом с Венерой у окна.

– Взгляни на эти сосны. Ты любишь свежий кислород?

– А что, бывает несвежий кислород? Он же весь свежий. Хотя кислород можно хранить в цистернах, и я полагаю, его уже нельзя будет назвать свежим, – негромко пробормотала Рошель.

– Ты, я смотрю, действительно любишь поправлять других, – заметила Венера с легким оттенком раздражения.

– Что я могу сказать? Я – горгулья, – отозвалась Рошель, рассеяно постукивая по стоящей рядом керамической вазе серым твердым пальцем. – Мы очень высоко ценим точность.

Постукивание было одной из самых проблематичных особенностей поведения Рошели. Когда она задумывалась или увлекалась разговором – а иногда даже во сне, – она принималась машинально постукивать по чему-нибудь пальцами. Как нетрудно догадаться, твердые поверхности наподобие мрамора, дерева и металла переносили соприкосновение с ее увесистыми пальцами без проблем. А вот хрупким предметам наподобие керамических ваз везло меньше.

– А, черт! – воскликнула Рошель, когда ваза, расплескав воду, превратилась в груду осколков.

– Не переживай из-за нее, – вскользь бросила Венера. – Ничто не действует так угнетающе, как свежесрезанные цветы: это все равно что открытый гроб на похоронах. Они могут казаться живыми, а на самом деле они мертвы.

– Закусай меня блоха, опять я за свое! – вскричала Робекка, и из ушей ее хлынул пар.

Хотя Робекку посадили прямо перед часами, как-то так получилось, что взгляд девушки уткнулся в ее реактивные ботинки, и она принялась начищать их, совершенно позабыв про время.

– Помните, я обещала, что скажу, когда до выхода останется пять минут? Так вот, это время прошло десять минут назад! – пролепетала Робекка. – Скорее! Нельзя терять ни секунды!

– Нам нужно бежать? – поинтересовалась Рошель, тащившаяся за Робеккой и Венерой.

Хотя летают горгульи с необычайной скоростью, на земле они медлительны. Каменные ноги просто не предназначены для скорости. На самом деле они не предназначены ни для чего, кроме стояния на месте.

– Девочки, мне ужасно жаль! Я вправду думала, что предупрежу вас вовремя. Но я ошибалась! Мои опоздания заразны! – выпалила Робекка, когда они спускались по розовой лестнице.

– Робекка, да успокойся ты, ничего страшного! Ну подумаешь, опоздаем на собрание! Я всегда говорю – не потей из-за фигни, – заявила Венера в вальяжной манере жителей западного побережья.

– Это ты хочешь мне сообщить, что я вспотела или что покрылась паром? Жуть какая! Я прямо ощущаю, как ржавею от одной лишь мысли о том, какое ужасное первое впечатление произведу!