Читать книгу Крысиная чума - Gleb 44 - Страница 4

Никита, как и многие другие, был застигнут врасплох внезапным всплеском всеобщего безумия.

Это случилось утром, в зале автовокзала, когда он стоял в очереди в кассу для покупки билетов на автобус – он собирался дней десять отдохнуть на побережье.

Сначала всё было как обычно: одни люди стояли в очереди за билетами, другие сидели на скамейках в зале ожидания, кто-то крутился вокруг кофе-автоматов, а кто-то просто стоял с телефоном в руках. Обычная картина. Ничто не предвещало беды.

Но затем, вдруг, внезапно, многие люди, почти одновременно, стали меняться прямо на глазах.

Сначала они начинали махать головой, словно хотели что-то струсить или сбросить с неё, как если бы это была паутина. Через минуту или меньше они потирали глаза, как будто наводя резкость, а затем, вдруг, точно прислушивались к чему-то на какие-то считанные секунды.

Потом они словно переставали быть разумными людьми, превращаясь в обезумевших животных. Не внешне, а исходя из своих действий. Безо всяких видимых причин, они бросались на первого, кто в этот момент находился рядом и начинали его избивать, царапать, рвать плоть даже зубами, до тех пор, пока жертва уже не могла пошевелиться.

Это уже были не люди. Словно разъярённые животные в человеческом обличии, лишенные разума и здравого смысла, они бросались на всё, что двигалось. Без разбора. Без повода. Без жалости и сострадания. И сопровождалось это жуткое действие неистовым рёвом. Обезумевшие люди кричали при этом так громко, как разозлённые животные перед лицом смерти, издавая очень неприятный вопль, от которого мурашки бежали по всему телу.

Какая-то женщина, стоявшая в очереди в кассу перед Никитой, проделала этот странный ритуал со сбрасыванием незримой паутины на голове, протерла глаза и после этого внезапно набросилась на подошедшего к ней мужчину, который просто поинтересовался, всё ли у неё в порядке. Она повалила его на пол и начала колотить руками изо всех сил.

Ни с того, ни с сего, она налетела на мужчину с такой яростью, как будто он был виноват во всех смертных грехах, как если бы он являлся самым опасным врагом. При этом она так громко кричала, словно это он избивал её, а не наоборот. Мужчина же растерялся. Это произошло настолько неожиданно, что он не успел ничего предпринять и потому сразу оказался на полу, под натиском её яростных ударов.

Чуть позже, видимо, начиная приходить в себя, мужчина стал понемногу отражать её удары. Несколько раз он поднимался на ноги, но женщина сразу же бросалась на него, сбивая с ног, буквально раздирая ногтями его лицо. Он вновь терял равновесие и падал, кричал от боли, звал на помощь, но женщина не останавливалась ни на мгновение.

Это происходило прямо на глазах у Никиты. Он был ошеломлён. Надо было бы помочь бедолаге, или хотя бы бежать куда подальше, но… страх буквально парализовал парня. Он застыл, как истукан, не в состоянии пошевелить даже пальцем.

Мужчина продолжал отбиваться, наносил ответные удары, бил руками наотмашь, иногда попадал, но женщине удары были словно нипочем.

Потом подбежал другой человек – мужчина с фигурой атлета. Обхватив женщину двумя руками со спины, он стал оттаскивать её в сторону. Из объятий высокого и плечистого, казалось, женщине уже не вырваться.

Но буквально через секунды ситуация кардинально изменилась. Обезумевшая женщина каким-то образом вывернулась из его хватки, повернулась к нему лицом и закричала так, что в ушах зазвенело. Мужчина, не ожидая ничего подобного, растерялся, всего на мгновение, но этого оказалось достаточно, чтобы женщина, не дав ему опомниться, тут же бросилась к его лицу. И почти сразу ей удалось достигнуть цели – выцарапать ему один глаз.

Мужчина упал на колени, обхватив обеими руками лицо, и завыл от боли. Женщина продолжила его бить, только теперь уже ногами, прямо подошвой она буквально втаптывала его в землю.

Это продолжалось до тех пор, пока мужчина не перестал всхлипывать и двигаться вообще. Он особо даже не сопротивлялся и не пытался встать на ноги, или позвать на помощь – он только завывал и стонал всё время от боли, прикрывая ладонями лицо, пока не упал навзничь и не утих навсегда.

Женщина убила его!

После этого она остановилась, замерла на месте, сидя на его бездыханном теле, и начала, как будто вслушиваясь, поворачивать голову в разные стороны. Лицо её было искажено лютой ненавистью, в глазах – пустота, словно она и вовсе была лишена зрения. Вот она повернулась к парню – Никита окаменел от страха, с ужасом ожидая своей участи.

И тут первый пострадавший мужчина, с которого всё, собственно, и началось, крикнул «Помогите!» и женщина, словно хищник, тут же кинулась к нему.

Никита не верил своим глазам, что всё это происходит по-настоящему, взаправду. Что это не сон.

Когда женщина расправилась со вторым мужчиной, она вновь замерла на месте, снова вслушиваясь в происходящее вокруг и выбирая себе новую жертву.

Но поблизости был только один человек – Никита, парализованный страхом. Его тело покрылось холодным потом. Мелькнула мысль: «Это конец! Он – следующий! »

Женщина неестественно выкручивала голову и медленно двигалась в сторону Никиты.

Внутри парня всё кричало и кричало: «Беги!», но ноги не слушались, они словно прилипли к полу. Юноша затаил дыхание.

Неожиданно, где-то позади за спиной, раздался чей-то женский крик и в то же мгновение обезумевшая, уже вся в крови, бросилась на этот звук. Она пронеслась всего лишь в шаге от Никиты, едва не коснувшись его своим окровавленным, некогда бежевым пальто.

Пронеслась мимо!

В это мгновение он готов был умереть. Точнее, он с ужасом ожидал собственного неизбежного конца. Думал, что эта обезумевшая женщина расправится сейчас и с ним, так же, как расправилась перед этим с двумя мужчинами – будет избивать его и кричать до тех пор, пока он не умрёт.

Но в этот раз смерть прошла мимо. Женщина словно не увидела его, не учуяла.

Никита понемногу стал приходить в себя. До него донесся всеобщий шум и гам, крики и вопли, которые были уже повсюду. Обернувшись, он ужаснулся: то там, то тут люди ни с того ни с сего начинали махать головой, тереть глаза и….

Все в панике сновали туда-сюда; кто-то кого-то молотил, кругом было много людей, живых и тех, кто уже лежал в крови, не двигаясь на полу. Паника. Крики.

Какой-то парень лет двадцати бросился к выходу, перепрыгнул через скамейки и вылетел, как угорелый, через открытую дверь, и вскоре, исчез за углом.

Словно по инерции Никита последовал его примеру – бежать! Прочь отсюда. Домой. И как можно быстрей.

Но на улицах не оказалось спасения, там происходил тот же ужас, что и в зале автостанции. Крики, вопли, много крови и насилия.

ЭТО непонятное что-то творилось повсюду!

Никита мчался, что было мочи, бежал со всех ног, стараясь избегать любых контактов, пересекал одну улицу за другой, и везде было одно и то же. Кто-то взывал или молил о помощи, кто-то с криком отчаянья защищался от нападавших, но тем было всё нипочем и с каждой минутой их становилось всё больше и больше. Масштабность происходящего просто не оставляла шансов выжить.

Но вот парень уже подбежал к своему дому, вот его окна, там уже горит свет, спасение близко… и в окне он видит, как родной отец, словно безумный, догоняет мать.

Женщина успевает выбежать на улицу, захлопнув за собой входную дверь.

Никита бежит на помощь. Однако, в подъезде он видит свою маму, которая стоит у входной двери и тяжело дышит, машет головой – точно сбрасывая с себя незримую паутину.

Парень в ужасе замирает на месте, всё это он уже видел. Затем она протирает глаза. Но слезы льются у Никиты. Он всё понимает – ему надо бежать. Но это ведь мама. Его родная и любимая мама. А там за дверью яростно стучит его отец, пытаясь выбраться наружу.

Мать начинает вертеть головой по сторонам, Никита замечает это, когда уже бежит – и больше он не оборачивается. Он бежит и ревёт, как ребёнок. Слёзы наполняют реальность туманом. Парень словно не видит окружающий его со всех сторон кошмар. Бежит. Бежит бездумно, куда глаза глядят.

Последнее воспоминание Григория Тихоновича

Григорий Тихонович, или, по-свойски – дядя Гриша, проработал за рулем почти двадцать лет. За свою жизнь он был дальнобойщиком, водителем городского автобуса, немного поколесил по стране будучи почтовым перевозчиком, и последние пять лет возил по утрам детей в школу и развозил их по домам. Обычно он был улыбчив и вежлив, приветствовал каждого ученика по имени, частенько шутил и интересовался их настроением, но в этот день он был сам на себя не похож, хмур и задумчив. Виной тому были ключи.

Дело в том, что сегодня он впервые забыл дома ключи от автобуса, и ему пришлось возвращаться. Пока он шёл, он всё думал о произошедшем. Для кого-то это могло показаться пустяком, но не для Григория Тихоновича. В этом событии он видел лишь неизбежно приближающуюся старость. Склероз.

Он шёл за ключами, представляя себе, как теперь с каждым днём он будет забывать всё больше и больше, пока не забудет и себя. И так и умрёт – овощем.

Мысли об этом пугали его.

Он взял ключи, сел в автобус и поехал, но мысли никуда не делись. Всю дорогу он только и делал, что гадал: каким будет его последнее воспоминание, после которого ему суждено будет погрузиться во тьму. Ещё его пугала мысль, что однажды он может забыть, как, собственно, управлять автобусом.

И что тогда?

Все эти размышления угнетали его, отвлекали от происходящего. Он мало с кем здоровался и как-то странно улыбался, продолжая думать о своём. Поэтому он далеко не сразу сообразил, что творится в автобусе.

Конечно, он слышал шум, гам и возню позади, но такое с детьми бывает, когда они заигрываются и забывают, где находятся в этот момент, и потому продолжал спокойно ехать.

Дорога была почему-то перегружена, в какой-то момент ко всему ещё и отключились светофоры.

Он видел, как некоторые водители просто бросают свои машины и куда-то бегут, что делало и без того затяжную пробку ещё более напряжённой, ведь приходилось объезжать, протискиваться в узкие для такого автобуса щели между стоящими автомобилями. Именно на одном из таких объездов один из учеников бросился к выходу со словами: “откройте двери, выпустите” ….

– Ещё чего удумал?! А ну-ка сядь на место! – скомандовал Григорий Тихонович, лишь мельком взглянув на нетерпеливого школьника, – Это ты что ли, Лёня?

– Дядя Гриша, выпустите меня, пожалуйста, – уже почти кричал парнишка, – А то они меня тоже убьют.

– Чего?! – дядя Гриша был явно недоволен, – Я сейчас остановлю автобус, и дам кому надо ремня, если не прекратите себя так вести. Что это за игры такие придумали?! Больше нечем заняться?!

Мальчик буквально вжался в закрытые двери, с ужасом наблюдая за событиями в салоне. Когда Григорий Тихонович, наконец, остановил автобус и обернулся назад, перед его глазами предстала просто невообразимая картина.

Дети избивали друг друга, яростно и до крови. Они громко кричали и как будто упивались самим процессом, словно в них проснулись какие-то врождённые маньяки или демоны. Картинка, как из фильмов ужасов.

Григорий Тихонович был в шоке от увиденного. Он потерял дар речи, совершенно не понимая, что можно было сказать в подобной ситуации.

Всё, что успел сделать дядя Гриша, прежде чем на него набросились обезумевшие дети, это выпустить одного ребёнка и закрыть за ним дверь.

Так уж вышло, что убегающий мальчик по имени Лёня – стал последним событием, которое довелось увидеть Григорию Тихоновичу, прежде чем он безвозвратно провалился во тьму.

Старик не сопротивлялся и не противился уготованной участи, и принял свою судьбу с достоинством капитана, тонущего вместе со своим кораблем. Драться с детьми, пусть и обезумевшими, было выше его сил, поэтому они вскоре налетели на него, как саранча, облепив со всех сторон.

Дальнейший исход событий стал лишь вопросом времени.