Читать книгу Украина в огне - Глеб Бобров - Страница 3

После быстрого отбытия Главнокомандующего мы, оставшись впятером, приступили непосредственно к плану. Расставили стулья, достали блокноты. Начштаба, увидев мою скорченную при заходе на посадку мину, внимательно посмотрел поверх очков и поинтересовался:

– Что с вами, Деркулов?

– Отвратительное питание, хроническая усталость, мало баб, водки, сна. Сауна, опять же… – Он терпеливо ждал. Сухой, хладнокровный, прямой и неподвижный, как противотанковая пушка. Красные белки и желтые пятна на лице, третья, если не четвертая бессонная ночь; вот и поторгуйся с ним… – Извините, Александр Павлович! Фурункулез. Весь зад в чирьях – и смех, и грех. Ни попариться, ни до врача доехать – только вчера из болот вылезли.

– Я знаю… – он перевел усталую двустволку на комполка: – Михаил Богданович, у вас там банька, кажется, организована?

Колода сразу заерзал:

– Та яка там лазня, Олэксандрэ Павловычу! Тики назва. Пьятьом хлопцям нидэ повэрнутысь. – Весь нахохлился, насупился. Такой виноватый, такой несчастный. Ну, не знал бы жабу, поверил! Вот уж артист.

– Отлично. В десять получасовых смен и помоются. Запишите. В полку есть военврач?

– Е… фелшэр.

– Очень хорошо. Обеспечьте личному составу отряда осмотр после помывки. Далее – записывайте, Колодий, – к 15–00 должен быть готов макет вот этого участка… – Опанасенко обвел на карте кусок Родаковского подъема. – От ориентира «мост реки Белая» включительно до «Сухая балка» включительно – по вертикали и от сих до сих – в ширину. Вопросы?

– Зробымо…

– Итак… Рассказываю общий план операции, потом проработаем детали…

Оказалось, штабу группировки известна точная дата начала наступления – утро 22 декабря. Наши европейские друзья решили сводной бронегруппой подразделений СОРа, частей ЦУРа, добровольческих формирований – эсэсовских[51] «курэнив» Галичины и отрядов прибалтийских легионеров – одновременно с фланговым обхватом ударить в лобовую: выдвинуться из Алчевска и по магистрали Е40 пройти до Луганска основными силами. Отдельно, перевалив одной усиленной пехотой бронегруппой через Родаковский бугор, опять же степными просторами подойти к Луганску по Бахмутской трассе и встать у стен колыбели города Каменного Брода.

Моторизированная огневая мощь, которой они располагали, безраздельное господство в воздухе и в информационном обеспечении против тех жалких крох тяжелой техники, которой у нас и раньше было негусто, а уж после Северодонецка осталось и вовсе – только повод дать, позволяла противнику, не особо напрягаясь, действовать просто и комфортно.

Для фронтального удара сводные силы выбрали самую короткую, широкую и качественную дорогу. Остановить их здесь могли только законченные обдолбайцы из потомственных камикадзе, и то ненадолго. Да никто раньше и не собирался – единственной нашей тактикой, приносившей хоть какие-то плоды, была разветвленная очаговая оборона с построением многоярусной системы огня в населенных пунктах. В чистом поле нас даже не «рвали» – лениво, словно сусликов, давили гусеницами танков.

С обходным путем намечались определенные трудности. Восточная Малороссия страна горная. Понятно, Донецкий Кряж не Гималайские ледники, но разделявшее две главные транспортные артерии плоское плато на этом отрезке можно было пересечь лишь в трех точках: непосредственно у Алчевска, потом – через поселок Родаково и у самого города – в дорожной смычке у станции Сабовка. В первом случае пришлось бы ломиться тридцать километров по убитым шоссе сквозь несколько поселков и городишко Зимогорье. Оно и по названию видно, что населенный пункт пусть и маленький, но характер степных горцев наш противник уже прочувствовал. В последнем случае весь охват терял смысл – в Сабовке смыкались обе трассы, а расчет строился на том, чтобы заставить нас обороняться на два фронта. Да и в лабиринтах железнодорожных развязок, мостов и закрученной петлей дороги можно было нахвататься от гранатометчиков по самое «не хочу». Оставалось – Родаково.

Вот тут стратегический гений командования и нашел свою изюминку. Замысел отличался запредельной логикой и откровенным коварством. Бронегруппу без боя пропускали ровно на половину всего пути к Луганску. При подходе в растянутый на пять километров вдоль трассы поселок Белое фашиков издали обстреливали секреты и пехом уходили назад в жилые массивы. Через километр напротив шахты имени XIX партсъезда и цыганской слободы, носившей собственное неофициальное название «поселок Сутоган», под прямым углом начинался поворот налево в Родаково.

Пока часть брони с пехотой втягивалась на дорогу перед подъемом, основная группа без боя шла до конечных поселковых окраин, где упиралась в оборону. Решено было поставить смешанное минное поле, подрывом уронить путепровод и, используя зигзагообразные повороты трассы, посадку с правой стороны дороги, жилые дома и маневрирующую внутри поселка бронетехнику, тормознуть группировку.

В это же время мне отводилась задача, используя сложный рельеф подъема, остановить обходную бронегруппу на Родаковском бугре. Колодий, в свою очередь, на середине плато удерживал подходы к моим позициям, а также непосредственно железнодорожную станцию и пгт. Родаково от прорыва при возможном маневре через преддверие Зимогорья – поселок и станцию Лотиково.

Вначале у меня глаза на лоб полезли. Опанасенко, видя, что я напрягся, спросил:

– Судя по всему, у Деркулова появились вопросы?

– Это мягко сказано, товарищ полковник. Ну, я – по порядку… Хорошо, допустим, все идет по плану. Мои полсотни гавриков спокойно жгут примерно восемьдесят, судя по протяженности зоны ответственности, единиц бронетехники суперэлитных, как вы их там называете, частей…

– Бронекавалерийских… Знаете, что это такое?

– Да. Гибрид танковой и разведывательной бригады.

– Это по классике в армии США. В СОР немного другая структура. Распечатки для вас готовы. Возьмете – изучите за завтра. Продолжайте…

– Продолжаю… И попутно расстреливаем какой-то из добровольческих пехотных батальонов. Лично мне, конечно, все равно, что гуцулы, что лабусы. По-любому неленивые насчет повоевать ребята. Главное – отстреливаем. Вы же тем временем останавливаете остальную толпу. Правильно?

– Так точно… – Кажется, он даже немного приподнял вверх уголки губ, хотя нашему начштаба это не свойственно. Зато Стас ублаженным котом развалился на табурете, словно у него под столом Катька изо всех сил трудится. Не иначе, в рукавах отцы-командиры пачку тузов заготовили.

– И что дальше?

Опанасенко вдруг широко улыбнулся (первый раз в жизни увидел, клянусь!) и, повернувшись к сидящему рядом Стасу, сказал:

– Что дальше, Станислав Эдуардович?

– Да как обычно, Кирьян. Садимся всем Военсоветом в седла, шашки наголо – и мать их так и разэдак!

Буслаев, подперев голову рукой, хитро щурясь, поглядывал на меня с нескрываемым любопытством – что же я дальше делать-то буду? Явно мы с Колодием тут, что два тупоголовых школяра-неумехи, ни о чем не в курсе.

– Хорошо, понял. Нет вопросов! Возьмем мою задачу… Вот я ставлю себя на место СОРовского Шурпалыча. Что имеем? Есть два очага обороны и идеально подходящая для засады дорога. Как действуем? Первое: подойдя к мосту, расстреливаю на хрен весь бугор вместе со складками местности с обеих сторон дорожного полотна. Второе. Высаживаю на вершине плато пару десантно-штурмовых групп и оставляю им для прикрытия вертолетное звено. Третье. Высылаю наверх усиленный дозор. Разворачиваю его на вершине. Следом – поднимаю бронегруппу. При первом же выстреле еще раз засеиваю все рвы, кусты и канавы из САУшек[52] и автоматических минометов. Так же поступлю и с обороной в Белом. Пару БШУ – для разминки, далее САУ и танки – прямой наводкой – стирают в пыль и минное поле, и баррикаду, и весь жилой сектор вместе с бронетехникой и защитниками…

Опанасенко устал слушать и поднял обе руки вверх:

– Все, сдаюсь, сдаюсь. Наголову разгромил. Молодец! Теперь серьезно. Давайте, Кирилл Аркадьевич, я расскажу, как дело будет?!

Пришлось молча развести руками, мол, подчиняюсь…

Оказалось, что не все так просто. Противник традиционно шагу не ступал без детальной и тщательной разведки. Причем, как правило, разведки комплексной – от фотоснимков со спутников до видео в режиме реального времени с беспилотников. Теперь его главное оружие должно ударить в хозяина. Они, естественно, детально знали все нюансы нашей подготовки на двух рубежах обороны – на задних окраинах поселка Белое и в центре станции Родаково. Только вот преисполненные военного могущества СОРовцы не обращали особого внимания на муравьев, копошившихся в поселках Родаково и Белое, а ведь именно нам – блеклой пехоте – отводилась главная скрипка в этой разработанной Шурпалычем хоральной симфонии ре минор.

Непонятно, какой политический фактор они задействовали и на что рассчитывали, но здесь присутствовал цельный министр иностранных дел, и роль Стаса состояла в гарантиях. Он дал жесткие вводные: у противника в час «икс» для начала отрубалась связь на всех частотах: от УКВ до GPS – тотально. Спрашивается, что толку тогда от всей, трижды могучей, артиллерии СОРа! Далее, было гарантировано, что ни одного самолета крупнее БПЛА и ни одного вертолета с момента отсчета не взлетит.

Поверить не могу! Не будет штурмовиков и вертолетов? Я в шоке! Да СОРовцы тогда – без связи, огневого сопровождения и воздушной поддержки – шагу не ступят! Ну, ладно, посмотрим, спорить все равно бесполезно…

И в довесок мне не пришлось ничего выторговывать – сами дали столько, что еле увез. И это только часть обещанного!

– Ваша задача, Деркулов. Первое, завтра до 18–00 вы совместно с Буслаевым и Колодием, используя спутниковые снимки, личную рекогносцировку и изготовленный штабом полка макет местности, разрабатываете: карту минных полей, точки закладки фугасов, диспозицию групп, расчетов и схему построения огня. Второе. Также к 18–00 вы должны принять и распределить пополнение. Кроме того, вам отдельно будут приданы три группы. Вам знакома фамилия Гирман?

Чуть не поперхнулся… Боря Гирман! Борис Яковлевич Гирман! Живая легенда Республики Донбасс, неуловимый полевик, командир засадной гранатометной группы, человек, сжегший столько вражеской техники, что во времена оные – ходить бы ему трижды Героем.

– Да…

– Он со своей группой входит в ваше подчинение. Кроме того, сегодня вместе с вами назад в расположение уйдет группа технической разведки и корректировщики. Ваша задача – обеспечить их всем необходимым, а они в свою очередь обеспечат вас связью. Сразу ставлю вам условие: люди из служб прямого подчинения Главнокомандующего – никаких лишних вопросов. Далее. Вам будет придана минометная батарея капитана Штейнберга. Вы, кажется, знакомы. И, наконец, в-третьих, завтра в ночь к вам прибудет отдельный инженерно-саперный батальон, который за ночь поставит минные поля. Вопросы?

Тут, конечно, спрашивать и спрашивать. Да вот только по опыту знаю – отдохну, когда в бой вступим. До этого штабисты загонят вусмерть. Успеют, не напрягаясь, за трое суток подготовки в том числе и на вопросы ответить. Так хотя бы сегодня отоспаться. Ход мыслей Богданыча полностью соответствовал общей колее. Встали.

Опанасенко, видя, что€ у меня на уме, напоследок сказал:

– Деркулов! Не забивайте голову вопросами, а просто качественно готовьтесь к операции. У нас нет ресурса для ведения боевых действий уровня двадцать первого века. Поэтому мы вернем нашего высокотехнологичного противника в условия, привычные для вас, – во времена войны в Афганистане. Поставим их перед реалиями восьмидесятых. А там вы знаете: у кого нервы крепче да готовности идти до конца – больше.

– Попробуем, Александр Павлович. Пока мы не на характер мерились, а по пословице: «У кого больше, тот и пан»!

– Вот мы и поменяем правила игры: отступать нам больше некуда, а с характером у нас никогда проблем не было. Посмотрим, на что они готовы.

– Хорошо, товарищ полковник… Попробуем наших западных друзей на железистость очка: когда жим-жим – песочек не сыплется?

Кравец расхохотался. Шурпалыч сдержанно улыбнулся. Буслаев сиял и откровенно гордился своими подчиненными.

Попрощались, вышли.

На улице меня окликнула Хонич. Подошла, сухо вручила тяжелый полиэтиленовый пакет и ледяным тоном сообщила:

– Станислав Эдуардович распорядился передать.

Нет, ну какова сука?! Ты же, когда все рухнуло, мне в жилетку плакалась – сдалась, что называется, с потрохами. Тебя спасли, спрятали на все время раздачи слонов. Я не забыл своего данного в присутствии зареванного унитаза обещания – отправил лично на следующий же день. Со дня разговора в туалете ты ни разу меня вживую не видела, считай, полгода. Сто раз обоих могли грохнуть под любым обстрелом или бомбежкой. Я уже не твой начальник и вообще ушел в совершенно другой, параллельный тебе мир. Нет же! Опять наша гордая девочка взлетела и снова взялась за старое. Ничего человеческого! Сухая, бездушная функция продвижения к вершинам власти. Тварь…

– Спасибо.

– Не за что.

Вот уж точно…

Пакет очень кстати. Надо Жихарева порадовать – алаверды, однако, Богданыча еще разок угостить – от него помимо баньки вскорости много чего потребуется. Да и обещал же своим командирам гостинцев. Вот не с пустыми руками и вернусь. Заодно будет чем пилюлю подсластить. Шутка ли, пусть с двумя кузовами гранатометов, взрывчатки и мин да с разными подкреплениями, но остановить в чистом поле чуть ли не бронетанковый батальон да пехоты сотен несколько! Волей-неволей, а призадумаешься.

* * *

На Луганщине, сколько помню, Родаково всегда называли Бермудским Треугольником. Причин тому было несколько, но главных две: место расположения и база «Родаковоресурсы». Насчет географии – отдельная тема, а вот предприятие, само по себе, притча во всех языцех.

Построили ее в благословенные времена застоя как раз в паре километров от поселка, а заодно и одноименную железнодорожную станцию расширили, дабы потребности базы могла удовлетворять: депо создали, мастерские, весовые, как положено. Ну, разумеется, людей привалило в поселок, возвели, прицепом, пару микрорайонов.

Обозвали для начала «Родаковской универсальной». Переименовывали потом бесчисленное количество раз, но именно такой – широкого профиля – до самой своей смерти она и оставалась. Окончательно добили ее бомбежки, но на деле конец ей пришел в аккурат с падением Союза, ибо создавалась она для материально-технического обеспечения юга РСФСР; в сферу ее обслуживания входили Ставрополье с Ростовской, Белгородской, Воронежской и частью Харьковской областей и, конечно же, половина Донбасса.

Переваливали всё – металлы, уголь, ГСМ, лес, строительные материалы, метизы, резину, товары народного потребления и еще сотни так необходимых народному хозяйству наименований. Все, что плохо лежало, ясное дело, тащили по домам. Обеспеченность местного населения могла бы вызывать определенное беспокойство у правоохранителей, если бы не одно «но» – Родаково лежало за пределами всякой досягаемости.

База, поселок и станция расположены в самой середине одной из возвышенностей Донецкого Кряжа, и к ним ведет всего две дороги. Вернее, одна – та, посередине которой Родаково и расположено, – связующее шоссе между двумя магистралями. И если летом особых проблем нет – хоть с Донецкой, хоть с Бахмутки: заезжай – не хочу, то с первыми морозцами и снежком поселок, а соответственно и вся остальная инфраструктура от «Большой земли» отрезались напрочь. Единственное сообщение – электрички да проходящие сквозняком магистральные составы. Правда, от станции еще дойти надо – парочку километров до пункта назначения. Если снег не чистить, задача не из простых. Его и не чистили. Принципиально!

Поселок жил базой. База жила директором. Директор жил традициями. Традиции сложились исторически – под стать суровому характеру родаковских горцев.