Читать книгу Стихотворения - Глеб Пудов - Страница 14

Когда-то давно, когда в мире

вновь слышалось эхо войны,

я жил в коммунальной квартире

и мыл за собою полы.

Вода у нас свадебным чудом

бежала из разных кранов,

а страшное слово «посуда»

шуршало из пыльных углов.

Люди в квартире большой проживали,

имя моё они знали

едва ли.

Седой старичок и, признаться, милейший,

комнату справа собой заполнял.

Жену его (видом – японская гейша)

редко в квартире кто-либо встречал.

Был глуховат тот седой Филемон,

кричала на ухо, краснея, Бавкида14.

Только поэтому брак их силён,

что редко супругу он видел

и слышал. Бывает спасён Гименей

отсутствием рядом нам близких людей.

Соседями слева стала тогда

семья небольшая: она и… она.

То женщина с взрослой дочуркой.

Зиккурат15 из поникших окурков

под утро выдерживал стол.

Узоры из длинных волос

украшали занозистый пол.

Споры велись по ночам и научный диспут

посвящён был проблеме: «Испорченный суп

и влияние тонны природных солей на живой организм».

Организмом был я. Иногда кретинизм

позволял мне вести разговоры с соседом

о пользе футбола и прочей спортивной игры.

Сосед Филемон был по сути своей домоседом,

но при слове «Зенит»16 он сурово топорщил усы.

Далеко ль до беды?

Но, в общем, мы мирно тогда проживали,

хотя повторю: моё имя едва ли

соседи узнали.

Никто не пытался оттяпать полметра

у меня, ведь триумф оккупаций

почуять никто не хотел, вариаций

на тему войны никто бы из нас не сыграл

костями друг друга. И молью ракетной

не был бы съеден несчастный Цхинвал17,

если бы всюду соседи жили так же, как мы.