Читать книгу Сердце кошмара - Глеб Сергеевич Дьяконов - Страница 5

Экономка Кристенсенов любезно одолжила полиции адрес жены покойного, и Асмер возлагал надежды, что именно она хоть немного сможет разогнать туман той неизвестности, что застелил горизонт расследования убийства.

Однако, надежда была достаточно призрачной, ведь он ничего не знал об этой девушке, лишь адрес, аккуратно написанный на небольшом, вырванном из блокнота листке бумаги, а выяснить что-то о ней из базы данных полиции было бы слишком неаккуратно, ведь церковники бы сразу поняли, что старший детектив полиции и комиссар что-то они них скрывают.

Бесконечные ряды серых бетонных домов, узкие жилы таких же серых переулков и улиц. Серебряный Город был похож на огромный механизм, россыпь шестеренок, гвоздей и шурупов, что гремят и звенят в такт наполняющей округу тишине, средь которой выделялось лишь едва слышимое гудение паровых котлов котельных, да нечастое цоканье копыт. Редкие клумбы цветов и деревья, покрытые пылью, среди бетонных, обрамленных тусклым серебром деталей остановившегося механизма, резали глаза.

Серебряный Город не блистал роскошью и красотой уличного убранства, как старый Атифис. Это был жилой район для простых, работящих людей невысокого положения в обществе, и в этом не было нужды. Здесь не было ни важных муниципальных объектов, ни соборов Церквей, лишь жилые дома для не богатых, но и не бедных людей. В общем весь Серебряный Город можно было охарактеризовать двумя словами – обычный и серый. И не то, что это было плохо, в одинаковых, как под копирку, домах и улицах, так или иначе, был свой шарм, свое обаяние, мертвое и безжизненное, но притягательное.

Улицы были пусты. Лишь редкие люди, казалось, такие же тусклые и серые, как и их окружение, бродили по своим делам, не поднимая головы и не глядя по сторонам.

Асмер знал, куда ему идти, серебряный Город был хорошо ему знаком, ровно, как и любая другая часть Атифиса.

Специфика работы – ответил бы он, если кто-то спросил бы, откуда у него такие познания в топографии города. И пускай Асмер вот уже три года до вчерашнего дня, как не был нигде, кроме полицейского участка, своей квартиры и дороги между ними, он все еще отчетливо помнил каждую улочку Атифиса. Да и город нисколько не поменялся за это время. В конце концов, что такое три года в тысячелетней истории – лишь крохотная капля в целом море.

Это было так же и его проклятьем. Асмер знал и помнил улицы лишь потому, что многие из них ассоциировались у него с конкретным случаем убийства. В моменты, когда воспоминания вдруг начинали всплывать и заполнять разум, Асмер не мог им сопротивляться, не мог отгородиться от образов, что всплывали перед глазами. В такие моменты, его ум, казалось, покидал тело и возвращался в прошлое, чтобы воссоединиться со своей более молодой проекцией и взглянуть на случившееся собственными глазами.

Так и произошло в этот раз. Голова закружилась, и разум провалился куда-то вглубь подсознания.

***

Асмер встрепенулся. Он стоял в небольшом дворике, рядом с клумбой цветов дюон. Уродливые, покрытые пылью клумбы с уродливыми цветами, голубые лепестки которых покрывали застывшие капли багровой росы. И дом, такой же серый, как и все здесь. Асмер помнил его, помнил, что случилось на четвертом этаже в одной из квартир. Только вот направлялся совсем не сюда.

– Твою мать.

Он увидел номер дома и название улицы на небольшой, металлической пластине не стене. Достал из кармана записку и сверил адреса. Они совпадали.

Асмер вздохнул. Еще раз убедился, что пришел именно по адресу, где жила свидетельница, и зашел в обшарпанные двери подъезда. Поднялся на нужный этаж.

Перед детективом вытянулся длинный, узкий коридор с дверями, широко распахнутыми настежь. Из открытых квартир слышались самые различные звуки: разговоры, смех, детское улюлюканье. Лишь одна дверь, та, что была заперта, молчала. Асмеру нужна была именно она.

Он нажал на кнопку звонка и услышал громкий писк по другую сторону двери. Отпустил палец и стал ждать, пока из квартиры послышаться звуки шагов хозяйки. Тишина. Никто не открывал. Тогда Асмер позвонил еще раз, более настойчиво. – снова тишина.

Из двери, откуда слышался громкий детский смех, вышла женщина с охапкой мокрого постельного белья. Заметив Асмера, она с легкой улыбкой взглянула на него и принялась развешивать вещи на веревке в коридоре. Асмер позвонил еще раз.

– Что не открывает? – спросила женщина, все так же улыбаясь.

– Нет, – ответил он, а затем про себя: – Видимо никого нет дома.

В этот момент раздалось несколько щелчков открывающегося замка и едва слышный скрип двери.

– Извините, я принимала ванную и ничего не слышала… Вы что-то хотели? –раздался женский голос.

Асмер повернулся. Перед ним стояла довольно молодая девушка в халате и мокрыми, пепельно русыми волосами. От их мокрых прядей пахло соленой карамелью.

– Да, – ответил Асмер, доставая свой жетон. – Мы можем поговорить внутри?

Женщина с бельем давно уже развесила вещи, а теперь любопытно смотрела на них. Продолжала улыбаться.

– Конечно… Да… – немного встревоженно сказала девушка, пропуская Асмера внутрь.

– У вас любопытные соседи, – хмыкнул Асмер, пройдя вглубь кваритиры и повернувшись в сторону гостинной.

– Не обращайте внимание… – она закатила глаза, махнула рукой, а затем взглянула на Асмера, и показала рукой на кресло. – Пожалуйста, присаживайтесь. Что-то случилось? Я не ожидала увидеть здесь полицейского…

Асмер опустился в мягкое кресло, обитое приятной, плотной тканью, а затем провел взглядом по комнате. Здесь было довольно мило и уютно: новая мебель, от которой еще даже пахло свежим деревом, множество горшков с цветами и декоративными травами на подвязках, а также приятный и слегка дурманящий запах карамели, витающий вокруг.

– Меня зовут Асмер Амуннсен, старший детектив полиции Атифиса, – произнес он. – Так уж вышло, что мне не известно ваше имя…

– Мирра Мадьяр.

– Мирра, к моему глубокому сожалению, я вынужден вам сообщить, что вчера был найдем убитым Арне Кристенсен. Его нашла экономка, она же и сообщила мне ваш адрес.

Девушка на мгновение застыла, ее румяное лицо побледнело, а губы дернулись.

– Арне, но…Как? Не может быть, – спустя секунду прошептала она, вытирая руками заблистевшие от слез глаза. – А Грета как же? Девочки? Умоляю, скажите, что они в порядке.

– Про них ничего не известно. По крайней мере, пока. Однако, мы работаем над этим, – Асмер взглянул на Мирру, попытавшись придать голосу побольше уверенности, а затем добавил: – Я понимаю, что сейчас не время, но мне нужна ваша помощь. Вообще-то, вы единственный человек, к которому я мог бы обратиться. Я могу рассчитывать на вас?

Мирра молчала, глядя на него пустым взглядом. Она будто еще не совсем до конца понимала, что хочет он нее детектив. Асмер терпеливо ждал. Он понимал: далеко не каждый день приходит незнакомый человек и сообщает о смерти одного близкого человека и пропаже другого.

– Да, конечно…Как мне помочь? – девушка вытерла все еще мокрые глаза и шмыгнула носом. Асмера удивило, насколько быстро она смогла взять себя в руки.

– Ничего сложного…Нужно, просто ответить на пару моих вопросов.

– Хорошо. Это и впрямь не кажется чем-то трудным, – Мирра попыталась выдавить из себя улыбку. У нее не получилось. – Только и я вас хочу попросить об услуге.

Асмер кивнул.

– Не рассказывайте никому, что мы с вами разговаривали, ведь, если об этом узнают в Церкви Крови, у меня могут быть серьезные проблемы, – мрачно сказала девушка, и глядя на ее обеспокоенное лицо, Асмер понял, что она совсем не шутит.

– Haer orit qbadius, – прошептала Мирра, так тихо, что Асмер не услышал.

– Не расскажу, обещаю…Не нужно об этом беспокоиться, ведь вас, так или иначе, скоро вызовут на дачу показаний. Церковь крови и Церковь души объединились с полицией в расследовании дела.

– Вот оно как? – удивилась Мирра, пренебрежительно улыбаясь. – Даже и не знаю, что сказать…

– Говорит прямо, как комиссар, – подумал Асмер, а затем уже вслух: – Я так понимаю, вы были близки с семьей Арне Кристенсена?

– Очень близки. Мы с Гретой с детства были лучшими подругами, практически сестрами, а с Арне познакомились, конечно, позже, но тоже быстро сдружились. Не могу поверить… – девушка протерла своим маленьким кулачком правый глаз. – К тому же, мы с ним оба служим…служили в церкви Крови. Правда, я всего лишь медсестра, но с Арне мы пересекались довольно часто.

Медсестры в церкви Крови были низшим саном. По аналогии монахиням из церкви Души, они обычно занимались проведением всяческих обрядов, делали самую грязную и сложную работу. Однако, в отличии от монахинь церкви Души, медсестры церкви Крови не жили в монастырях и не обязывались к соблюдению всяческих обетов, вроде обета безбрачия.

– Хорошо, это может нам пригодиться… – произнес Асмер. – Когда вы в последний раз видели Кристенсенов?

– Совсем недавно… Арне я видела на кровослужении, а Грету перед этим накануне, – заметив взгляд Асмера, который не очень-то разбирался в обрядах церкви Крови, продолжила: – Квинтонект – важная дата для всего нашего культа. Считается, что именно в этот день великий Змей явился святым и поведал им историю создания мира. Церковь крови круглый год проводит кровослужения, в процессе которых люди очищают и освещают свою кровь, смешивая ее с кровью Святых. А вчерашней ночью прошло главное из них, а соответственно и самое тяжелое по подготовке.

Асмер повидал многих людей. Видел тех, кто безропотно верил в россказни священников, верил в свою религию и говорил о ней с придыханием и благоговением. Однако, были и те, в тоне которых было безразличие, словно эти люди не совсем верили в то, что говорят. Мирра показалась ему именно такой. Казалось, вера в великого Змея была для нее придумкой, сказкой.

– Не замечали ничего странного в поведении Арне или Греты? Если вы были так близки, думаю, вы заметили бы малейшее изменение.

Мирра задумалась, а Асмер не стал перебивать молчание девушки. Лишь терпеливо смотрел на нее, отметив для себя, что смотреть ему приятно. Мирра была красива. Однако красота ее была не только в правильных чертах лица или в больших, сверкающие зелёным светом глазах, но и в лёгкой небезупречности: в небольших впадинах под глазами, в косой линии давнишнего шрама на лбу. Пряди ее длинных пепельных волос, локонами ниспадали на плечи и грудь, подчеркивая хорошо слаженную фигуру.

Мирра заметила взгляд Асмера и покраснела. Легкий румянец украсил ее побледневшее лицо.

– Вообще, да, замечала, – нервно теребя локон, сказала она. – Даже не знаю с чего начать.

– С самого важного, – подсказал Асмер.

– Ну… – протянула Мирра. – Арне, в общем-то, всегда был немного странный, задумчивый и молчаливый. Только в последнее время это начало проявляться как-то ну очень уж сильно. Он как будто еще глубже ушел внутрь себя, перестал замечать людей вокруг. Даже не здоровался со мной. Кроме того, был какой-то нервный, дерганный.

– Почему он так себя вел? Может были какие-то проблемы в церкви?

– Да вроде нет. По крайней мере, я объясняла это приближающимся Квинтонектом, мол на нем много работы и ответственность большая лежит. Арне все-таки викарий… Был викарием, и именно он отвечал перед понтификом за то, как пройдет кровослужение. Хотя иногда мне казалось, что его что-то пугает, казалось, что Арне постоянно оглядывается за спину. Как бы это не звучало, но мне иногда думалось именно так.

– Еще, что было очень странно, – продолжала Мирра. – Грета всегда была очень верна церкви Крови и никогда не пропускала кровослужений. Да и обычно я всегда помогала ей и девочкам с церемонией. Ну знаете, подсоединяла к аппаратам переливания крови и все такое. Поэтому я и удивилась, когда Мирра сказала, что в этот раз не идет, а когда я спросила почему – лишь пробубнила что-то про Арне. Это в принципе все.

– Действительно… – задумчиво сказал Асмер, размышляя о сказанном ею. Арне Кристенсен вел себя странно, будто боялся чего-то, а, по мимо всего прочего, запретил жене идти на это кровослужение. Но почему? – Неужели это как-то связано с церковью Крови? Девушка попросила его никому не рассказывать об их разговоре. Она явно боялась. И вряд ли это был страх потери ежемесячного жалования медсестры. Нет, она страшилась совсем не этого. Вполне вероятно, что Мирра переживала за свою жизнь. – У вас есть предположения, кто мог желать Арне Кристенсену зла? При столь высоком положении в церковной иерархии, вероятно, у него было много недоброжелателей.

– Вы удивитесь, но как раз-таки недоброжелателей у него не было. Арне, как никто другой мог расположить к себе, и вероятность того, что в церкви Крови есть кто-то, кто мог желать ему зла, очень мала.

Асмер достал фотографию медальона и результаты экспертизы крови.

– Скажите, Мирра, вы когда-нибудь видели этот медальон? Может быть, знак вам знаком? – он протянул ей фотографию.

– Мне очень жаль, но нет. Никогда не видела его.

– Ничего страшного, – Асмер забрал фотографию и показал девушке второй листок. – Вы говорили, что помогали Грете и девочкам с кровослужением. Посмотрите сюда и скажите мне, знакомо ли вам что-то, указанное в этом отчете.

Мирра взяла в руки листок с анализами крови. Нахмурила лицо, с которого вновь сошла краска. В ее глазах снова заблестели слезы.

– Да, это анализ крови Арне, – через мгновение ответила девушка.

– Только его? – уточнил Асмер.

Мирра кивнула.

– Это значит, что Грета и девочки в порядке?

– Очень надеюсь на это, – пожал плечами Асмер, и тут же понял, что надо было сказать нечто более ободряющее.

А глазах Мирры вновь заблестели слезы. Две их прозрачные струйки потекли по ее щекам. Асмер вдруг понял, что ему пора: нужно было дать девушке погоревать. Оплакать утрату на едине с собой. Только заставить себя покинуть ее было трудно.

– Послушайте, Мирра, – сказал детектив, доставая ручку и блокнот. – Я оставлю вам свой адрес. Если вдруг вы что-то вспомните или вам понадобится помощь, можете обратиться ко мне.

– Спасибо, – улыбнулась она сквозь слезы.

– Это меньшее, что я могу для вас сделать. Спасибо, вы мне очень помогли. Еще раз примите мои соболезнования.

Асмер поднялся и направился к двери. Как только она закрылась за его спиной, за ней раздалось рыдание. Что-то внутри него сжалось, но сделать он ничего не мог. В этом мире не было таких слов или действий, что могли унять боль утраты.

Именно поэтому он предпочитал быть один. Слишком много жизней Атифис забирал каждый день, слишком много приносил страданий.