Читать книгу Цейтнот. Диалог поэта и философа - Глеб Шульпяков - Страница 4

{Философ} В рейнских регионах Германии все праздники и народные гуляния проходят по принципу уличного карнавала – самого доминантного по размаху мероприятия. И ты вынужден или прыгать в него с головой, или просто уезжать из страны на эти пять дней. То же самое с чемпионатами по футболу. Люди всех возрастов переодеваются. Трико немецкой команды даже на младенцах, ты сам видел. Все на взводе, и не только болельщики. Но как может внимание разных людей зациклиться на одной игре до такой степени? Почему миллионы людей поклоняются тем, кто не обладает ни даром мысли, ни даром слова? Тем, кто воплощает даже не здоровье, красоту, эротику или мудрость, а лишь филигранно отточенное мастерство и огромную волю к победе? Ну, может, еще коллектив играет роль. Как ты ощущаешь этот феномен в российском культурно-информационном пространстве? Как просто интересную игру? Мирную платформу для соревнования национальных идей? Экономическую модель постиндустриального общества? Апогей абсурда и массового психоза? Или просто часть странного Духа Времени?

{Поэт} «Часть Странного Духа Времени»… «Я часть той силы, которая…» Да. Ты знаешь, несколько дней назад во франкфуртском магазине «Адидас» я стоял в очереди к принтеру, который печатает на футбольной майке имя любого игрока. Помимо туристов, кто, как я, делал майку для ребенка, в очереди было полно немецких девушек. Они называли имена любимых игроков с нескрываемым придыханием. Даже если они покупали футболку не себе, а своим молодым людям – значит, они хотели их такими видеть. Так что с эротикой и культом тела в футболе все в порядке, я думаю. Люди прилипают к экранам по другим причинам. Во-первых, футбол – это пиршество чистых эмоций, подавленных повседневной жизнью (особенно в Европе, где проявление эмоций не приветствуется). В отличие от России, кстати, где выплеск эмоций друг на друга происходит ежеминутно. Во-вторых, футбол представляется мне выражением того, в каком состоянии коллективное бессознательное нации. В каком оно тонусе. Начну огородами, с детских наблюдений. Мой семилетний ребенок для простоты запоминания все команды определял через национальные блюда. Мексиканцы были у него «буррито», итальянцы – «пицца», американцы – «бургер», бразильцы – «кофе», немцы – «сосиски» и т. д. А когда я спросил его о нашей команде, он ничего не придумал. И мне, честно говоря, тоже нечего было ему посоветовать. Что я хочу сказать? Любая команда становится командой, когда понимает, за что и против чего играет. То есть – «буррито» или «кофе»? «Сосиски» или «пицца»?

При советской власти футбол был на высоте, поскольку была «советская гордость», то есть сознание своей уникальности (что и было на самом деле). Играли, чтобы, грубо говоря, показать остальному миру «кузькину мать». Это хоть и деструктивный, но мощный мотиватор. А теперь посмотри на нынешних. У них хорошие гонорары. У них самое большое количество болельщиков. У них лучшие наставники. У них слава. Единственное, чего у них нет – это игры. Мотива. То есть ни деньги, ни слава в качестве мотива не срабатывают. Мне вообще кажется, что русский человек ярче всего проявляет себя только в коллективной идее, ради массовой иллюзии. Такой иллюзией-идеей была при совке «кузькина мать». А теперь никаких идей нет вообще. Есть только тоска по идее, такие фантомные боли. Мы это видели в момент массового гипноза «крымнаш». Я думаю, наши люди льнут к футбольным экранам по той же причине. В надежде, что футбол явит им эту идею. Чего не происходит, естественно, поскольку сначала идея, потом футбол. Но мы здесь живем в перевернутом мире, так что… По правде говоря, я даже рад, что наша сборная вылетела с чемпионата мира 2014. Бессмысленно искать идею там, где ее нет. Так давайте отвлечемся от себя и посмотрим, как и за что играют и болеют другие. «Буррито» или «сосиски»? Что ты скажешь про немцев?

{Философ} По моим наблюдениям, футбол здесь имеет то же значение, что и карнавал. Он реализует жажду событий и перевоплощения. О самой игре я беседовал с разными знакомыми. Не люблю группировать людей, но скажу, что это были не только фанаты игры и «обычные немцы», но и маргиналы – художники, профессора, даже бомжи. Некоторые охотно играют сами, хотя футбол здесь явно не массовый спорт, как в Бразилии. Это медийный феномен. Так вот, по моим наблюдениям всерьез от футбола как от образа жизни «фанатеют» только молодые мужчины «народного» склада. Громко, агрессивно, напористо. И их девушки тоже, чтобы не отличаться. Остальные подключены к футболу через СМИ и «болеют» по инерции – так же, как негодуют по поводу «израильской агрессии», не вникая в смысл. Вникать в смысл у «нормальных людей» вообще не принято, пока не случается личный мотив. Тогда человек задумывается. Все остальное полностью принадлежит инерции. Те же, кто все же старается ответить на вопрос о смысле, видят его в красоте игры, ее стратегических глубинах, с видным удовольствием идентифицируя себя со своей командой, но вряд ли с сосисками, которыми немцы гордятся только за границей, а у себя пугают ксенофобов: типа, если бы не иностранцы, до сих пор бы сосиски с квашеной капустой ели. Из области еды гордятся лишь чистотой пива без химии и сотнями сортов отменного хлеба. Что же касается футбола, то радикально критичны (обычно это те же, которые уезжают от карнавала) лишь молодые анархисты и эзотерически настроенные маргиналы.