Оглавление
Глеб Соколов. Дело Томмазо Кампанелла
ПРОЛОГ. Завистливый школьник в театре на премьере лермонтовского «Маскарада»
Часть первая. ДВОЙНИК ГОСПОДИНА ИСТЕРИКА
Глава 1. Человек в портьере
Глава II. Сквозь Север мглистый
Глава III. «Этот край назовем мы тюрьмою…»
Глава IV. Портрет Господина Истерика
Глава V. Повышенный интерес к малолетним
Глава VI. Два не совсем обычных посетителя азербайджанской шашлычной
Часть вторая. АНТУРАЖ РЕВОЛЮЦИИ
Глава VII. Катехизис революционера
Глава VIII. Пора сгущать атмосферу!
Глава IX. «Школьники – первейшие и главнейшие из всех аферистов и мошенников!»
Глава X. Маска палача
Глава XI. Новый посетитель азербайджанской шашлычной
Глава XII. Реквием вновь вошедшему
Глава XIII. Тюремный паспорт
Глава XIV. Кушать не подано
Глава XV. Напряжение и нетерпение – чудовищные
Глава XVI. Лицедейство в мрачной шашлычной
Часть третья. НАСТРОЕНИЕ – ЛОЖЬ
Глава XVII. Обитатели третьеразрядной гостиницы
Глава XVIII. Лефортово – московский Ист-Энд
Глава XIX. Плач деток по Томмазо Кампанелла
Глава XX. Девять раз «Да!»
Глава XXI. «Вызовите мне „скорую помощь“!»
Часть четвертая. АРОМАТ УЖАСНОГО
Глава XXII. «Тот народ счастливым будет, кто…»
Глава XXIII. Спастись от продолжения пьесы
Глава XXIV. Гимн в честь Жоры-Людоеда
Глава XXV. Таборский слышит репортаж старухи Юнниковой из шикарного ресторана
Глава XXVI. Блеск – это действие!
Глава XXVII. Паспорт-Тюремный
Глава XXVIII. Единоутробный брат Совиньи в блестящем аэропорту
Глава XXIX. Быть вечным постояльцем гостиниц – это самое лучшее!
Глава XXX. Мумия головного мозга
Глава XXXI. Вирус заражает окрестности
Часть пятая. ДЕКОРАЦИИ ЛЕФОРТОВО
Глава XXXII. В лефортовской церкви Петра и Павла
Глава XXXIII. Архитектура подонства
Глава XXXIV. Молодежь – барометр общества
Глава XXXV. Вор тяжельше сахара не поднимает
Глава XXXVI. У врат ада
Часть шестая. БАМБУК ПРОРАСТАЕТ
Глава XXXVII. Пропащий мир
Глава XXXVIII. Любимый вид мучительной казни
Глава XXXIX. Не в жизни
Глава XL. В центре блеска
Глава XLI. Удостоен «гордого» звания
Глава XLII. Необходимость в милицейских чинах
Глава XLIII. Бамбук прорастает!
Отрывок из книги
Пар клубами валил из приоткрывавшихся, чтобы впустить человека с улицы, дверей магазинов и маленьких торговых павильончиков, дрянного кафе, приютившегося под самой железнодорожной насыпью, где собирались выпить разливного «Клинского» по десять руб. весьма незаконопослушного вида личности, и чистенького одноэтажного ресторана быстрого питания сети «Макдоналдс», где битком студентов Автодорожного института, вырывался на мороз из вестибюля станции метро «Электрозаводская», – как раз был вечерний час пик, и народ спешил к электричкам и автобусам, – изо ртов уличных торговок, наперебой предлагавших изголодавшимся работягам неказистые кушанья («Беляши! Чебуреки! Сосиска в тесте!»), из пасти бродячего пса, терпеливо надеявшегося на подачку от двух джигитов, нагружавших в конце, видимо, удачного торгового дня на большую расхристанную телегу с маленькими железными колесиками опорожненные ящики из-под марокканских мандаринов и о чем-то весело переговаривавшихся на родном наречии… Минус тридцать, а жизнь на этом бойком рыночном месте не замирала ни на минуту! Старый фабричный район, как и зиму, и две, и три назад, покупал здесь пиво, сигареты и хлеб, пересаживался из троллейбусов на электрички, толкался, изрыгал потоки нецензурной брани, почтительно сторонился милиционеров и приобретал на лотках последний номер газетки «Спорт-Экспресс Футбол». Златоглавая, закутавшись во все, что можно было извлечь из шкафов и гардеробов, не очень-то и испугалась морозов, жила своей обычной жизнью, хотя и ожидала с нетерпением оттепели, которая, вопреки прогнозам «Метео-ТВ», запаздывала уже почти на целую неделю.
Весьма образованного вида мужчина не старых еще лет, с бородкой клинышком и в простеньких очках-велосипедах, с портфелем в руках, но странно для своей внешности одетый в наглухо застегнутый на все пуговицы светлый бараний тулуп с поднятым воротником, большую серую шапку-ушанку из волка и обутый в самые обыкновенные белые русские валенки, купил у бабки пару пачек сигарет, протолкался через тесную площадь, прошел через пешеходный тоннель и затем нырнул в арку, слева и справа – по продуктовому магазину, сверху – занавешенные окна просторных квартир, немного попетлял между большими кирпичными сталинскими домами и наконец набрел на красно-белое здание старой школы, в котором призрачно светился только ряд окон на втором эта» же, а в них виднелось несколько силуэтов, отчаянно жестикулировавших и то сходившихся, то удалявшихся друг от друга.
.....
«Пожалуй, в той революционной идеологии и философии, в той методе, которую хотели применить к обустройству жизни Господин Истерика и его товарищи, не было правды и правильности ни на грош, если оценивать их с точки зрения рациональной, если оценивать их с точки зрения пользы для человеческого тела, с точки зрения пользы для правильного и планомерного развития человеческого общества. Господин Истерика, как и его товарищи, был просто бунтарь, смутьян и вольнодумец, но единственное что при этом им двигало – это ненависть к одному настроению и любовь к настроению совершенно другому…»
Тут Вася прервал чтение своего институтского реферата и проговорил:
.....
