Читать книгу Границы компромисса. Рассказы, написанные по-разному - Глеб Уколов - Страница 3

Моя школьная учительница стоит прямо передо мною и пялится мне в лицо. Я должен принять ее концепцию о том, что «она права, потому, что я неправ», а мне не хочется. Я может и приму, если она меня убедит. Она убеждать не собирается, а мне не хочется продаваться так задёшево.

Она переходит к серьёзной аргументации, и говорит:

– Не дерзи…

Дерзость – это нежелание принимать догму без аргументов. Она права – это ведь догмы. Но мне наплевать. Я все равно троечник. Мне терять нечего.

Вы знаете, за что учителя ставят хорошие оценки? Думаете за то, что вы все понимаете, или можете точно мыслить, или задаёте верные вопросы? Нет. Всю эту херню они отправляют электронной почтой прямо к Макаренке. Учитель хочет, чтобы Ты предугадывал его ход мыслей. Если Ты все верно понимаешь, но формулируешь не так, как мыслит учитель, то это означает, что ответ неверный.

Итак, я троечник, потому что мыслю самостоятельно.

А это, фактически, бунт.

Школа нужна, чтобы создавать шаблон. А как иначе можно управлять Нами? Нужно создать стереотипы до степени узнаваемости. Так, чтобы носитель этого шаблона до хрипоты спорил, доказывая ту банальную чепуху, которую ему в школе вкрутили в его резьбу.

Школа существует для того, чтобы воспитывать гражданина. Но единственно независимое от субъективности человека знание – это объективное знание. Именно поэтому большинство «умников» занимаются точными науками. Там есть правила. Они верят в логику, а значит ими легко управлять. Они делают гениальные открытия в физике и математике, но если они переносят свою математическую логику в жизнь, то становятся тупыми андроидами, которых легко сделать рабами системы и идеологии.

Им нужна опора в сознании. Ее нет, и они требуют справедливости. Но и ее нет. Потому что в справедливость верит только прагматичный ум, ограниченный поиском гармонии.

Я верю в абстрактное мышление, потому, что только оно даёт мне свободу от стереотипа. Но никто мне этого никогда не позволит. Потому, что отказываясь от шаблона, я разрушаю всю конструкцию их придуманного мироздания. Я для них враг.

***

Я понимаю всю бесполезность этого разговора, но хочу, чтобы она сама мне это сказала. Пусть скажет, что сознательно создает весь этот абсурд. Я спрашиваю:

– А почему вы поставили мне тройку по поведению? Разве я бегаю по коридорам, и громко тупачу ногами? Я ведь даже не курю!

Ее раздражает, что я задаю вопросы. Она и правда считает это наглостью. И чем вежливее я их задаю, тем больше это похоже на дерзость.

– Ты не участвуешь в жизни класса.

– У класса есть жизнь?

– И ты в ней не участвуешь.

– Класс – это или комната, или группа учеников. У него не может быть своей жизни… Ладно. И какое отношение имеет жизнь комнаты к моему поведению?

– Ну, у тебя и по основным предметам тройки. Ты вообще собираешься учиться?

Как они умудряются отвечать так, чтобы ответ не имел никакого отношения к вопросу. Вместо этого, в ответе они рассказывают мне, как мне жить, что я делаю неправильно, и умудряются поставить мне новый вопрос, который требует признания своих ошибок, покаяния и публичного отказа от своих принципов.

Я попробую продержаться ещё немного, удерживая диалог в пространстве здравого смысла:

– Ну, вот вы мне ставите тройки, хотя я отвечаю на уроке. Почему?