Читать книгу Непонятый о непонятом - Гочмурад Гутлыев - Страница 6

В тот период, напомню – начало лихих девяностых, в тогдашнем клубе было воистину засилье так называемых «стариков». Таковыми считались лишь те, кто прошел школы альплагерей на Кавказе и Памире в период до развала Советского Союза. В последующие годы молодежь и новички (это ведь не всегда одно и то же, не так ли?) просто по факту не могли бы получить подобный опыт.

Соответственно, «старики» полагали себя непререкаемыми авторитетами не только на скальных тренировках и выходах в горные походы, но и в повседневном функционировании клуба как общественной организации. При этом кое-кто из них не только не принимал ни малейшего участия в деятельности клуба, но и элементарно не соизволял появляться в нем хотя бы раз в пару месяцев. Однако «советчиков» и «советников» среди них было ой как немало.

В порядке наиболее красноречивой иллюстрации оживить рассказ: в клубе началась «движуха», и через некоторое время мы замахнулись на проведение первой «Айры-Баба». Первой во многих смыслах – первая крупная экспедиция уже в независимом Туркменистане, первое зимнее восхождение на высший пик страны силами местных альпинистов, первое самофинансированием, первый после большого перерыва командный выход альпклуба в погранзону (полностью недоступную в прежние годы).

Разумеется, отбор в команду восходителей проходил в ожесточенных спорах, в условиях жесткого конкурса – за личный вклад в текущую деятельность клуба, регулярное посещение тренировок, хоть какой-то заметный опыт пребывания в горной местности в зимних условиях.

В очередную среду, в клубный день, заявился Е. Шиленко (до этого с год вообще не показывавшийся ни в клубе, ни в ежедневных скальных тренировках на базе «Откол» в Фирюзинском ущелье). То есть, в течение долгого времени практически никак не задействованный в делах «Агамы», так как занимался исключительно собственным бизнесом по производству изделий из стеклопластика. Подчеркиваю этот факт, чтобы оттенить – в те непростые времена зарабатывал неплохо, чтобы с легкостью покрыть собственные расходы на любую поездку, не было особой нужды претендовать на «спонсорские» места в команде.

Он сделал упор на свое «стариковство», нахраписто и безапелляционно заявив: «что ты тут свои порядки устанавливаешь? Мы прежде приходили, брали путевки и ехали в альплагерь. Какой такой конкурс?».

При этом чуть ли не пальцем ткнул в Риту Ивлеву. Мол, она малоподготовленный новичок, в плохой физической форме, надо убрать из списка ее и включить его.

Разумеется, я не оставил данный демарш без ответа. Сначала попытался объяснить очевидный факт, что в ушедшие советские времена расходы на путевки покрывались профсоюзами, в Ашхабаде было несколько конкурирующих между собой альпклубов, которые упорно бились за расширение своего состава. Поэтому достаточно было лишь устного заявления, чтобы включили в ту или иную группу. Теперь-то (то есть, тогда, в середине девяностых) времена были другие, приходилось потрудиться и побегать за финансированием и хвататься чуть ли не зубами за любую возможность вывезти своих членов и их семей на мало-мальски заметные выходы «на природу». Естественно, мне как руководителю хотелось в первую очередь взять на восхождение активистов, проявивших себя в мероприятиях в интересах «Агамы», в целях дополнительного их стимулирования.

За Женю, естественно, заступился Алладин. Как же, катят бочку на «стариков»!?

Пришлось в прямом смысле рявкнуть, чтобы никто не вздумал убрать «новичка» Риту и включить вместо нее любого «старичка».

Приводить дополнительные факты в качестве иллюстрации сложившейся в тогдашней «Агаме» тупиковой атмосферы в стиле пресловутой «дедовщины», наверное, не имеет особого смысла. Просто подытожу: «списочный» состав членов альпклуба был переполнен не появлявшимися в нем чуть ли не годами «стариками» (и просто пассивными, и очень громко критикующими любые попытки оживить деятельность «мы бы сделали лучше!?»). Которые, к тому же, при этом обладали своего рода «правом вето» на ключевые решения.

Поэтому остро назрела необходимость провести «чистку», чтобы членами клуба остались лишь неравнодушные и заинтересованные в общем деле люди.

Дополнительная сложность, напомню сказанное чуть раньше, в решении данной задачи заключалась еще и в факте, что действующий руководитель клуба сам считался «новичком», то есть, априори «неопытный, не понимающий специфики альпинизма». Поэтому если бы идея об отчислении пассива исходила от меня, то ее сразу приняли бы в штыки и отвергли окончательно и бесповоротно.

Нет, поиски решения патовой ситуации не затянулись, оно нашлось моментально, хотя о его истинной сути сами «исполнители» так и не догадались ни тогда, ни много позже.

«Алладин» отличался и наверняка отличается до сих пор непомерным самомнением и самолюбием, ему очень хотелось устранить всех возможных конкурентов своему непререкаемому авторитету среди молодых. Поэтому он, что называется, спал и видел, чтобы «старики» (знающие истинную цену и ему самому, и его прежним поступкам) не появлялись в клубе.

Азат, «выкормыш» пресловутого Чубайса, собирался проворачивать под маркой общественной организации махинации с грантами и спонсорской помощью. Ему также помешали бы люди, которые в будущем могли вывести его демагогию под «обнажающий нутро яркий свет».

Поэтому оставалось лишь тут грамотно намекнуть, там слегка подсказать, и процесс «чистки» начался вроде бы без моего участия, я ведь редко (вопреки устоявшимся стереотипам) претендовал на первые роли.

Алладин мгновенно начинал орать в адрес тех и иных «стариков». Азат, бюрократически подкованный, подводил обоснование под отчисление пассива: элементарная неуплата членских взносов (даже по тогдашним временам были сущие копейки, но и их не платили годами), пропуск тренировок («старики» на них не ходили – «мы и так опытные, зачем зря горбатиться»), неучастие в клубных мероприятиях, что там дальше по списку.

Постепенно атмосфера стала улучшаться, начали прислушиваться к мнениям многих, а не отдельно взятых личностей и «не-личностей» (тогда в клубе почему-то получила широкое распространение кое-кому показавшейся остроумной шутка «уважаемые члены и многочлены»).

Альпклуб в целом стал мобильнее, кроме того в него начали приходить представители других более или менее организованных групп и обычные индивидуальные туристы. Начали налаживаться связи с ашгабатским бардклубом, парашютистами ДОСААФ, усилились и окрепли отношения с «секизябниками», все чаще начали появляться «марковники» (любители воскресного отдыха на горе Маркау), проявилась дружба с инвалидами-«опорниками». К моменту «переворота» начал было уже искать подходы к так называемой «группе Малики» и уже установил какой-то предварительный контакт с туристической секцией Небитдагского (теперь Балканабатского) детского дома. Успели наладить кое-какие отношения с ректоратом Туркменского государственного университета имени Махтумкули и уже достигли с ними устных на первых порах договоренностей о создании филиала альпклуба «Агама» на их факультете физвоспитания.

Другими словами, постепенно готовилось почва для развертывания полноценной Федерации альпинизма Туркменистана, как было заявлено в Уставе клуба. Который, впрочем, мало кто из тогдашних членов и кандидатов в члены читал, не говоря уже об «руководствоваться им»…