Читать книгу Драконы Акселя - Гордей Егоров - Страница 16

Аксель поправлялся медленно. Молодой брат, которого звали Август, сказал, что рана была тяжёлая и аббату пришлось не только зашивать ее… но и…

– Что и? – спросил Аксель, который всё ещё с трудом говорил.

– Ты потерял много крови… – монах снова запнулся.

– Продолжай, Август…

– Марк решил сделать опасную операцию. Он взял целую плошку моей крови и медленно через специальную трубу влил её тебе… Аббат говорил, что после такой операции некоторые больные умирают – вся их кровь портится… но другие идут на поправку… – монах ещё немного помолчал, – Вот ты поправляешься. Получается теперь мы с тобой братья… по крови… – Аксель сла́бо улыбнулся в ответ:

– Если бы мне не вливали… твою кровь, я бы умер? – как раз в тот момент, когда он начал говорить эту фразу, дверь открылась и в келью вошёл Марк:

– Да, Аксель. Ты мог умереть, не приходя в сознание… Слишком большая потеря крови… – Марк подошёл к кровати, посмотрел на Акселя, а затем повернулся к Августу, – Правда, я настоятельно рекомендовал этому юноше не рассказывать тебе ничего об этом, – молодой монах смущённо опустил глаза, – Он похоже…

– Простите, аббат, – прошептал Август.

– Да, а-ха-ха, – весело загоготал Марк, – Ничего! Отработаешь на кухне, э-хэ-хэ! Я, честно сказать, поспорил с Румосом и, похоже, выиграл! – толстый монах шлёпнул Августа по плечу своей огромной ладонью, – Вперёд, ослушник, за работу! И передай Румосу, что он проспорил!

– Хорошо, Аббат… – Август понурясь поплёлся за дверь. Марк огляделся и сел на кровать в ногах Акселя.

– Ну как ты в целом, парень? – сочувственно проговорил он.

– Я жив, – Аксель натянул слабую улыбку.

– И это очень хорошо! – улыбнулся в ответ монах, потом, немного помедлив, продолжил, – Знаешь… я должен задать тебе несколько вопросов, но… прежде ты можешь спросить что-то у меня… если, конечно, хочешь…

– Да, – сла́бо ответил Аксель, – Вы забрали мой меч?

– Значит, это всё же твой меч… – проговорил монах задумчиво, – По счастливой случайности, юноша, наши братья оказались на этой дороге раньше чем разбойники Руэла. Потому они забрали и тебя и твой клинок… – аббат ещё помолчал. Аксель тоже ничего не говорил. Голова соображала плохо, он будто находился глубоко под водой, мысли были размытыми и приглушёнными. Он замечал, как монах выделяет слова «твой меч», но совершенно не понимал, что это может значить.

– Аксель, друг мой, ты же в курсе, … что это очень древний и… – он хотел, как будто, добавить что-то ещё, но, похоже, передумал, – И очень… старый клинок?

– Да, – коротко ответил Аксель.

– Расскажи мне, пожалуйста, как он у тебя оказался? Должно быть… в наследство от дедушки? – монах сказал это так, что Аксель даже пригвождённый к постели слабостью и тяжёлой раной повернул к нему голову и посмотрел прямо в глаза. И в его взгляде аббат увидел одновременно и достоинство, и вызов.

– Нет, – просипел парень, – Я его нашёл, точнее… – Аксель помолчал, думая, стоит об этом говорить монаху или нет, – Точнее, мне его подарила Река…

Марк удивлённо выпучил глаза. Аббату не было резона верить сказкам бродячего мальчишки, какими бы небесно-голубыми ни были его глаза. К тому же безмозглое трепло из разбойничьей шайки успел наплести бредней о великом воине со сверкающем мечом, наследнике древнего рыцарства, который рубит страшнейших злодеев королевства на манер сельдерея. Теперь уже об этом «рыцаре» твердит весь остров. С патлатым Гарцем Марк успел поговорить и сам. Ещё до того, как мерзавца отловила королевская стража и отправила к палачу, который и распределил его в соответствующее место для подготовки к таинству повешения… Из разговора с разбойником аббат понял одно – каждое его слово может быть ложью. И может быть правдой. Однако монахи, подобравшие Акселя, с готовностью подтвердили насчёт сельдерея. Они сказали, что разделаны бандиты были «под орех» и портовому мяснику сто́ит взять у этого парня пару уроков.

Аббату не очень то верилось, что даже и крепкий парнишка мог уложить двух здоровенных головорезов… а со слов Гарца он сделал это нанеся всего два удара и за считаные секунды. Ну разве такое возможно?

Да и меч этот… сказание об Арнаре Марк читал много раз, и… именно его он вспомнил в ту секунду, когда Румос принёс ему меч, завёрнутый в окровавленную тряпицу. Да что там вспомнил… его как молнией поразило: бронза и кость, зелёные и чёрные камни, драконьи руны. «Ты думаешь о том же о чём и я», – сказал тогда Марк Румосу. «Хех, – усмехнулся тот в ответ, – Пожалуй, о том же… если ты думаешь про обед»…

– Нет, брат, – усмехнулся Марк, – Я думаю, что именно такой меч подарил Арнару Дух Реки.

– Но мы же не дети, чтобы верить в сказки, которые нам бабушки читали? – подмигивая, прогудел Румос.

– Не говори за всех, брат, – улыбнулся в ответ Марк, – Я вот частенько чувствую себя мальчишкой… пока не увижу бородищу в отражении… или пока болван вроде тебя не напомнит, сколько мне лет! – он задорно захохотал, а Румос подхватил.

Марк спрятал меч и никому его не показывал, а тут парень говорит, про реку…

– Подарила река… – задумчиво повторил монах.

– Вы мне не верите, – сверкнул глазами Аксель, – её зовут Энгстель.

– Как? – Марк снова удивлённо поднял брови.

– Энгстель… она сама мне сказала…

– Час от часу не легче, – вздохнул монах, – Знаешь, парень, – он положил свою ручищу на слабую кисть Акселя и сжал её крепко и тепло, – Как бы это странно не звучало – я верю тебе. Жизнь не учила меня быть доверчивым, и Небо тому свидетель, но… Я знаю – ты не врёшь. Ты или болен головою или колдун, хотя… – он приблизился к Акселю, – Ответь мне честно: тех здоровяков, нашинкованных, как капуста на праздник урожая… ты их так?

– Это меч, – коротко ответил Аксель.

– А-ха-ха-ха-ха, – загоготал монах, – Ну это я понял, что их не пальцем растирали, хэ-хэх… но меч-то в руках ты держал?

– Держал я. На мече есть руны… я их прочёл…

– Ты знаешь драконьи руны?

– Только эти.

– Ну конечно, – серьёзно закивал Марк, – Чтобы прочесть эти руны, другие знать необязательно.

– Я проговорил их и дальше…– Акселю ещё тяжело было говорить, – И дальше всё случилось быстро…

– Быстро…– понимающе кивнул монах, – Аксель… – он, очевидно, что-то обдумывал, – Скажи мне, где ты нашёл… то есть, где тебе река подарила меч?

– У каменного моста.

– У моста? Он же разрушен?

– Мост почти цел… там пролом шагов в шесть – его можно заложить бревном.

– Парень… ты говорил, что пришёл с юга, из-за сопки… У вас там много… деревень? – Марк старательно подбирал слова.

– Я знаю лишь свою.

– А много ли у вас там живёт народу?

– Я не знаю.

– Хорошо, друг мой, – сказал монах, ещё шире улыбаясь и крепче сжимая его руку, – О-о-очень хорошо! Отдыхай!

Он посидел с Акселем ещё несколько минут, дожидаясь, пока тот заснёт, затем встал и, бурча себе под нос какую-то развесёлую песенку, вышел из кельи. Он не спеша прошёл по тёмному узкому коридору, освещённому всего парой масляных ламп, и свернул в сводчатый проём каменной винтовой лестницы. Монах быстро взбежал на самый верх и, открыв дубовую дверь, вошёл в свой кабинет. Он бросил ключ на массивный стол и подошёл к огромной книжной полке. Аббат долго стоял и смотрел не то чтобы на книги, а скорее куда-то сквозь них, а потом будто опомнился и вздохнул.

Он провёл пальцами по корешкам изданий – старых и новых, написанных рукой давно ушедшего в землю летописца и отпечатанных типографским способом. Затем посмотрел на полку выше, ещё выше и, развернувшись, пошёл за стулом.

Он легко вскочил на табуретку несмотря на внешнюю полноту. С верхней полки Марк достал три книги. Затем спустился, подошёл к столу, разложил их в ряд и сел напротив.

Первой была «История Драконьего Острова от Короля Гая», свежая, с чистыми серыми страницами. Она была напечатана типографским способом ещё во времена правления Ленарда и сейчас Леопольд её запретил и изъял, пожалуй, у всех. Но у Марка остался экземпляр. Он посмотрел на неё и отодвинул в сторону.

Вторая книга «Древние эпосы» была напечатана, должно быть, в одной из старейших на острове типографий. Она была потрёпанной и жёлтой, страницы заклеены кое-где кусочками более свежей бумаги. Марк открыл её с благоговейным вздохом. Он пролистал несколько страниц и начал читать. Потом полистал ещё. Он любил эти истории о королях и рыцарях древности, сказания о странствиях, повести о победах и поражениях, битвах и пирах. Отчасти… да что там – не отчасти, а во многом благодаря этой книге он стал монахом, а затем и аббатом, но сейчас…

– Вот оно, – прошептал Марк, – Подвиг Арнара.

Он пробежал глазами небольшой текст и начал рассматривать картинку, на которой женщина, возвышающаяся на волне, что-то говорит рыцарю склонившему голову и стоя́щему на одном колене.

– Так значит, дорого́й Арнар? – проговорил он задумчиво, – Так значит… милый Аксель! – монах усмехнулся и, не перелистывая страницы, отодвинул книгу по гладкому столу вперёд. Рядом лежала третья книга. Она была закрыта на две массивные застёжки. На обложке из грубой толстой кожи, защищённой по краям пластинами бронзы, было выдавлено всего одно слово: «Сказки».

Марка всегда удивляло это. Он не мог до конца понять. Люди, создавшие эту книгу сотни лет назад, рисовавшие на её страницах буквы, которые сложились в слова… Почему они сделали её такой крепкой? Защищённой от воздействия времени? Эти скобы, толстая кожа, пергаментные прокладки между страниц… Ведь они были такими же монахами, как он, и создавали множество книг. Однако Марку не доводилось видеть ни «Свод правил брата», ни «Имя Бога» ни других книг, о сохранности которых так позаботились древние авторы.

– В чём твой секрет? – проговорил он, будто обращаясь к книге, – Какую великую тайну сохранили для нас давно почившие братья на твоих страницах?

Марк любил сказки. Он улыбался всякий раз, когда вспоминал одну из прочитанных в этой книге или услышанных так давно от своей бабушки… но он всё равно не мог понять…

Аббат бережно скинул бронзовые петли и открыл книгу.

Первой сказкой была «Мальчик и Дракон» – жутковатая история о деревне, рядом с которой поселился огнедышаший ящер. Он повадился таскать у людей скот и, собравшись вместе, жители решили сделать ему подношение с просьбой.

Они привели к нему мальчика, у которого умерли родители, и сказали, что Дракон может забрать его, но пусть он больше не ест их скот. Змей принял подарок и с тех пор никогда не воровал из деревни коров или овец. Но каждый месяц в этот же день он прилетал и забирал с собой одного ребенка. Марк слышал эту сказку от своей бабушки много раз и до сих пор помнил, как боялся её в детстве…

Следующая сказка была о двух девочках, которые пели такие чудесные песни, что все услышавшие их, становились безмерно счастливы. Люди жившие рядом ходили слушать песни каждый день, те, кто жили дальше, бывали реже. Некоторые совершали огромное путешествие лишь для того, чтобы хоть раз в жизни услышать песни счастья. Однако один жадный король выкрал девочек и посадил их в клетку в своём дворце, чтобы они пели только для него. И сидя в клетке девочки спели такую грустную песню, что все во дворце разрыдались. Тронный зал, в котором за решёткой пели девочки, был усеян телами сотрясающихся от жутких рыданий вельмож. Жестокий король плакал, обняв подлокотник трона. Слёзы рекой стекали по дворцовым ступеням прямо на площадь и всякого, кто наступал в них, обжигало как кипятком. Все они рыдали мучительно, сокрушались и вскоре умерли.

Марк покачал головой и перелистнул несколько страниц. Ему на глаза попалась картинка человека и свиньи рядом с ним. Это была «Притча о желании и свинье». Она в изменённом виде приводилась в книге «Имя Бога», но сейчас никто не мог бы сказать, где именно первоисточник.

– Книга со сказками сборник, – проговорил монах вслух, – Здесь записаны самые разные «истории» и, может в том и секрет, что неясно – какая из них сказка, а какая быль?

Он задумчиво посмотрел на заголовок, старательно выведенный яркой камедью и невольно побежал глазами по строкам…

Тот, Кто вообразил всё на свете вообразил также и Человека. И Человек обрёл образ и плоть. И человек был похож на Него своим образом. И сказал Он Человеку:

– Теперь ты есть и ты Человек, – и Человек в ответ рассмеялся. Ему это очень понравилось. А Тот, Кто вообразил всё продолжил:

– Человек, ты можешь спать и есть плоды и листья всех деревьев, и кустов, и трав, которые тебе понравятся и которые не понравятся. Ты можешь плавать в этой воде, ощущать тепло солнца и дуновение ветра. Ты можешь и видеть, и слышать, и осязать. Ты можешь делать всё, что делаю я и получать от этого удовольствие!

И Человек ужасно обрадовался и рассмеялся. Теперь его жизнь была полна удовольствий и радостей. Он мог быть таким же радостным, как Тот, Кто вообразил всё!

– Человек, – сказал Он, – ты можешь общаться с другими подобными тебе, можешь общаться с теми, кто непохож на тебя, ты даже можешь общаться с животными и получать от этого радость, подобно Мне!

Тогда Человек понял, что радость от общения переполняет его. Ему захотелось разговаривать с теми, кто похож на него, или, наоборот, вовсе на него не походит. Ему захотелось бегать рядом с ними, играть и веселиться. Он еле удержался, чтобы сейчас же не убежать от Того, Кто вообразил всё.

– Это просто потрясающе, – ответил Человек, будучи невероятно радостным.

– Это так, – сказал Тот, Кто вообразил всё, – Но есть ещё кое-что, – Он немного помедлил, – Человек! Ты почти во всём походишь на Меня и сейчас Я дам тебе последнее, что тебе нужно. Теперь ты, как и Я, можешь вообразить что угодно и оно обретёт плоть и форму, станет вещественным и тогда ты будешь счастлив!

– То есть теперь я как Ты? – удивился человек.

– Да, – ответил Тот, Кто вообразил всё.

– Но как мне вообразить? – Человек пока не мог понять.

– Просто представь, что тебе очень радостно и ты увидишь, что ты хочешь создать для этой радости. А после доверься себе. Ты почувствуешь, как тебе нужно поступить. Сначала у тебя может получаться немного не так, как хочется… но Я помогу тебе!

Человек начал представлять, что ему радостно и стал творить! И у него стало получаться. Тот, Кто создал всё улыбнулся и пошёл наслаждаться светом солнца и дуновением ветра. Он был очень рад, что вообразил Человека.

Но вдруг к Человеку подошёл демон в обличье свиньи и сказал:

– Знаешь ли ты, Человек, что Тот, Кто создал всё, одну великую способность тебе всё-таки не дал?

– Не может быть, – ответил Человек, – Он сказал, что дал мне всё!

– Это ложь, – ответила свинья, – Но я могу дать тебе эту способность!

– Давай, – снова обрадовался Человек.

– Посмотри на эту высокую ветку, – сказала свинья, – Там наверху растёт большой и сочный плод.

– Да, я вижу, – ответил Человек.

– Ты хочешь его? – спросила свинья.

– Зачем он мне? Я сыт и сейчас творю. Мне и так можно есть все плоды и листья всех деревьев, и кустарников, и трав, которые мне нравятся и не нравятся.

– Это так. Но все эти плоды тебе доступны и ты можешь их получить. А этот огромный и сочный так высоко, что ты его не достанешь. Ты хочешь его, Человек?

– Конечно, этот плод уже нравится мне больше других, – сказал человек, оставляя своё творение, которое тут же рассыпалось в прах, – Но разве так важно для меня съесть именно его?

– Глупый Человек, – усмехнулась свинья, – Не думал ли ты о том, что Тот, Кто вообразил всё, спрятал самый вкусный плод на высокой ветви лишь для того, чтобы он достался Ему, а не тебе? Ты можешь вовсе не хотеть его есть, но разве ты позволишь Ему обманывать тебя, отнимая то, что лучше и вкуснее? – Человек очень огорчился.

– Теперь я и правда хочу этот плод, – сказал он сердито, – Неужели Тот, Кто вообразил всё, лгал мне?

Он начал взбираться на дерево, но не смог дотянуться до плода. Тогда он с яростью сломал ветку, на которой тот висел, потому что Человек ужасно хотел этот плод, он жаждал его, вожделел. Он отбросил сломанную ветвь и взял в руки фрукт:

– Я хотел тебя, и я обладаю тобой, – проговорил он со страшным выражением лица, а затем надкусил.

По его подбородку потёк сок. Плод был сказочно сладок.

– Вот это да! – закричал Человек, – Похоже, Он и правда солгал мне! Этот плод очень вкусный!

– Конечно, – радостно подтвердила свинья, – но посмотри на ту ветку – Наверняка фрукт на ней ещё слаще!

– Да, свинья! – отозвался Человек, – Теперь я вижу, что слова будто я могу есть все плоды были ложью. Раз лучшие из них висят там, где я не могу их достать! Я вовсе не голоден, но теперь я хочу их все и я вынужден за них бороться!

Человек сломал ещё ветку, чтобы откусить один плод, а затем ветвь на другом дереве, а после и целое дерево. Вскоре всё вокруг него было усеяно надкусанными плодами, а самому Человеку стало дурно.