Читать книгу Башня Кадуча - Горос, Олег Горос+ - Страница 2

1. Самый бесполезный из племени

Оглавление

Почему он улыбается? Лишь этот вопрос отчего-то волновал меня в тот момент, когда моего брата Кадуча сбрасывали с башни – возведенного им огромного каменного монстра. В этот миг меня должна была переполнять эйфория победы: мои старания не прошли даром и завершились успехом. Народ яицан, наконец, понял свою ошибку, что все эти годы служил безумцу, потакая его странным идеям, и теперь выбрал себе достоянного вождя – меня, Амрона! Я же в момент триумфа, наблюдая казнь своего сумасшедшего низвергнутого братца, думал лишь об одном: почему он улыбается? Он улыбался, когда стоял на вершине башни и слушал приговор. Улыбался, когда его подвели к краю. Улыбался, когда его столкнули вниз. И даже теперь, когда бездыханное тело валяется у моих ног, глядя остекленевшим взглядом вверх, на башню, на свое безумное творение, на губах мертвого вождя застыла все та же счастливая улыбка.

Впрочем, мой младший братец Кадуч с детства слыл странным. В то время когда я с другими мальчишками бегал по лесу, охотясь на белок, упражнялся в борьбе, учился стрелять из лука, метать камни и копья, Кадуч чаще всего задумчиво сидел в каком-нибудь укромном уголке. Обычно просто наблюдал, но иногда что-то чертил палочкой на песке или строил из камней пирамидки.

– Хватит заниматься ерундой, – бывало, говорил я, беспощадно круша какую-нибудь очередную его постройку. – Пошел бы лучше поиграл с другими мальчишками!

Кадуч же молча собирал разбросанные палочки и камни и, не говоря ни слова, настырно продолжал свое занятие.

Он любил долго смотреть на то, как работают люди: как строят хижину, как разводят огонь, как носят воду и дрова, как какая-нибудь женщина полощет в реке белье (и, я могу поклясться, интересовали моего брата в этот момент вовсе не ее прелести). О чем же он тогда размышлял, что творилось в его странной голове, знал только сам Кадуч. Иногда братец вдруг вскакивал со своего места и начинал помогать тому, на кого до этого лишь долго пялился. При этом сыпал дурацкими вопросами:

– Почему именно так надо складывать дрова для костра? Почему именно в этом месте, а не, скажем, вот там? Ах да, тогда загорится хижина!.. Об этом я как-то не подумал… А кремень для розжига может быть любой формы или только такой?

Узнав же все подробности, Кадуч мгновенно терял к этому делу интерес и возвращался на прежнее место, чтобы снова бездельничать и лишь наблюдать.

Однажды Кадуч точно так же взялся помочь шить одной женщине. За этим занятием его застукал я и рассказал вождю, нашему отцу Кажову. Тот пришел в ярость, и нерадивый сын получил взбучку.

– Мужчине не пристало заниматься женской работой! – кричал на него отец. – Как и женщине – мужской!

– Но почему? – возмутился было Кадуч. – Мне интересно попробовать!

– Потому что так устроено наше общество: каждый занимается своим делом.

Правда, тем же вечером я увидел Кадуча, выходящего из хижины той женщины. Видимо, брат все-таки уговорил ее показать, как шьют из шкур одежду.

Помню, однажды, во время еды, брат вдруг спросил меня:

– Амрон, ты когда-нибудь задумывался, почему мы едим жареное мясо?

– Едим, потому что оно вкусное.

– Да нет, я не об этом, – помотал он головой. – Я о том, как люди вообще додумались жарить мясо?

– Не знаю, – пожал я плечами. – По-моему, его жарили всегда. Этому мы научились от предков.

– Но ведь кто-то первый додумался взять плоский камень, поставить его на огонь, положить сверху мелко нарезанное мясо, добавить пряных трав и жарить сколько нужно, чтобы получилось так вкусно, – задумчиво сказал Кадуч. – Как это пришло ему в голову? А ведь до этого кто-то должен был придумать, как разжигать огонь!

– А по мне, так все равно, кто это придумал и зачем, – ответил я, уплетая мясо. – Это вкусно, продлевает мне жизнь, делает меня сильнее, а большего знать и не надо.

Или вот еще случай. Однажды опытные охотники объясняли нам, как загнать зверя, куда нужно наносить удар, чтоб прикончить его быстро и без лишних усилий, как потом донести добычу до деревни. Кадуч слушал внимательнее всех и задавал больше всего вопросов, причем таких нелепых, что никому и в голову не пришло бы такое спрашивать. Да только проку от этого оказалось мало, ведь во время похода в лес мой брат оказался самым плохим охотником, а когда несли добычу домой – еще и самым слабым.

Вообще, в племени яицан Кадуч прослыл самым бесполезным. Достигнув совершеннолетия, мой младший братец так толком ничему и не научился. Он не мог по-нормальному развести огонь, удить рыбу, охотиться, строить. Когда мы враждовали с соседним племенем гурденов и наши воины вступили в схватку, Кадуч испуганно жался позади строя, так и не нанеся копьем ни одного удара. Потому, когда наш престарелый отец заболел и стало ясно, что дни его сочтены и он должен передать власть одному из сыновей, ни у кого даже сомнений не возникло, кто из нас двоих должен сесть на трон вождя и надеть костяную корону.

И вот отец призвал нас, чтобы объявить свою волю. Его вынесли из хижины вождя, положили у трона: сидеть он уже не мог. Вокруг столпилось все племя.

– Сыновья мои, – обратился он к нам, с трудом произнося слова. – Я прожил долгую жизнь, и вот пришла пора отправиться к предкам. А посему я должен передать костяную корону одному из вас – тому, кто достоин вместо меня возглавить народ яицан. Но прежде я хочу задать вам вопрос: что каждый из вас намерен делать, когда станет вождем?

– Я обещаю и впредь чтить традиции нашего народа, – с готовностью воскликнул я. – Обещаю быть сильным и ловким охотником – примером для всего племени. Обещаю, что народ наш будет и сыт, и силен. Я поведу воинов яицан и отплачу за все обиды нашим недругам кинрепосам и гурденам. И не только они, а все, кто станет у нас на пути, познают нашу ярость!

Отовсюду послышались возгласы одобрения. Отец тоже удовлетворенно кивнул.

– А что скажет мой второй сын? – обратился он к Кадучу. – Как собираешься править ты?

– Я построю башню!

Над деревней повисла тишина, даже женщины перестали причитать и всхлипывать по умирающему вождю – все с недоумением уставились на моего странного братца. Тот же продолжал, теперь уже обращаясь не столько к отцу, сколько ко всему народу яицан.

– Нет, не я… Мы выстроим башню! И будет она высотой до небес! Такая башня, какой еще не видывал свет!

Какое-то время на него смотрели молча, пораженно. Мой братец всегда был странным, но чтобы настолько… А потом вдруг грянул хохот.

– Вот так вождь! – послышались восклицания. – На кой нам сдалась эта башня?

Кадуч поднял руку, призывая к тишине.

– Скажите, кто мы? – спросил он, когда смех и возмущенные возгласы стихли, и, не дожидаясь ответа, продолжал: – Мы всего лишь один из многочисленных народов, населяющих нашу землю. Так? Кто, скажем, вон за теми горами, за этим морем или лесом знает о нашей крохотной деревеньке? Мы никому не известны и никому не интересны! Никчемный народец, один из многих. Когда же мы выстроим башню, о нас узнают все. Не только наши соседи кинрепосы и гурдены – все народы восхитятся, глядя на нашу башню. Про яицан заговорят везде! Когда же нас с вами не будет и мы отправимся к предкам, останется наше величественное творение – башня. А наши внуки и правнуки, глядя на нее, с гордостью скажут: «Ее строил мой предок!»

Жители деревни молчали. Я всматривался в их лица и заметил на них сомнение. «О чем они думают? – поразился я. – Это же бред сумасшедшего!» С недоумением глянув на отца, я увидел, что и тот задумался, переводя взгляд с одного сына на другого. А потом умирающий вождь снял с головы костяную корону… и протянул ее Кадучу!

– Строй свою башню, сынок, – вымолвил он. И, обратившись к своему притихшему народу, добавил: – Вы же помогите ему в этом! Да будет так!

Я просто не поверил своим ушам! Отец, верно, пошутил? Однако тот не взял своих слов обратно и не отобрал короны у своего чудаковатого младшего сына. Наоборот, дал знак, что разговор окончен, и его унесли обратно в хижину.

На следующий день великий вождь Кажов умер. Тем же вечером в центре деревни был сложен погребальный костер, на который водрузили тело бывшего правителя. И, глядя, как пляшут отблески огня на лице моего братца Кадуча, сидящего на троне в костяной короне, я пришел в ужас, понимая, какие беды ждет мой народ яицан под властью нового безумного вождя.

Башня Кадуча

Подняться наверх