Читать книгу Ктулху (сборник) - Говард Лавкрафт, Говард Филлипс Лавкрафт, Adolphe de Castro - Страница 20

Тайна Чарлза Декстера Уорда
II. Ужас прошлого
3

Оглавление

В 1766 году в Джозефе Кервене произошли последние перемены. Это случилось внезапно и получило широкую огласку среди любопытных горожан: Кервен вдруг скинул с себя возбужденное ожидание, точно старый плащ, и его место занял плохо скрываемый триумф. Он с явным трудом удерживал себя от публичных выступлений по поводу своей находки или открытия, однако необходимость сохранить это в тайне все же не дала ему поделиться радостью с остальными, поскольку никаких объяснений он так и не предоставил. Именно после этих странных перемен, произошедших с ним в начале июля, Кервен стал поражать окружающих сведениями, которые могли сообщить ему разве что давно почившие родственники.

Однако тайные занятия Кервена после этого не прекратились. Напротив, они стали еще интенсивней; его торговыми делами теперь занимались лишь те капитаны, которых он сковал по рукам и ногам угрозой полного банкротства. Кервен совершенно забросил работорговлю, поскольку она приносила все меньше прибыли, и каждую свободную минутку проводил на потакетской ферме и в местах, не столь далеких от кладбища, – люди наблюдательные начали задаваться вопросом, действительно ли старый негоциант так уж изменил своим привычкам. Эзра Уиден, который из-за частых дальних плаваний мог следить за Кервеном лишь изредка и недолго, все же обладал мстительным упорством, несвойственным практичным горожанам; он подверг дела своего заклятого врага такому тщательному изучению, какому они прежде никогда не подвергались.

Странные маневры кервеновских судов горожане объясняли трудными временами: каждый колонист, казалось, решил всеми силами бороться с Законом о сахаре, серьезно подорвавшем морскую торговлю. Контрабанда стала нормой в заливе Наррагансетт, и ночные перевозки незаконных грузов уже никого не удивляли. Однако Уиден, еженощно следивший за лодками, которые тайно выплывали со складов Кервена, вскоре утвердился во мнении, что зловещий негоциант тщательно скрывается вовсе не от боевых кораблей Его Величества. До перемен 1766 года в этих лодках обычно перевозили закованных в цепи негров, которых высаживали на берег неподалеку от Потакета, а затем везли через поле на ферму Кервена, где держали в огромном каменном здании с пятью узкими щелочками вместо окон. Но после тех перемен схема стала иной. Кервен забросил работорговлю, и на какое-то время ночные вылазки в море тоже прекратились. Однако весной 1767-го негоциант возобновил свою деятельность на новый лад. Из безмолвных черных доков снова стали выплывать лодки, но теперь они шли гораздо дальше, возможно, до самого Намквит-пойнта, где принимали груз с каких-то странных и постоянно меняющихся кораблей. Матросы Кервена затем доставляли этот груз на прежнее место неподалеку от Потакета, откуда транспортировали его по суше на ферму и запирали в том же загадочном каменном здании, где раньше держали рабов. Груз состоял в основном из ящиков и сундуков, многие из которых были тяжелыми, вытянутыми и подозрительно похожими на гробы.

Уиден всегда следил за фермой с неусыпным вниманием, на протяжении долгого времени посещая ее каждую ночь – за исключением тех ночей, когда на земле лежал снег и могли остаться видимые следы. Но даже тогда Уиден подходил как можно ближе, стараясь ходить по тропинкам или твердому льду протекающей рядом речушки: он высматривал следы, оставленные другими. Поскольку дозоры то и дело приходилось прерывать из-за плаваний, он нанял себе сменщика – приятеля по имени Елеазар Смит, который продолжал слежку в его отсутствие. При желании они могли бы пустить по городу весьма любопытные слухи, но не делали этого, чтобы не спугнуть жертву и выведать как можно больше. Друзья сговорились найти какое-нибудь подтверждение своим догадкам и лишь затем что-либо предпринимать. Видимо, им открылось нечто поистине ужасное: Чарлз нередко жаловался родителям, что Уиден сжег все свои записи. Единственные сведения об открытии обнаружились в довольно бессвязном дневнике Елеазара Смита, а также в письмах других людей, которые лишь робко повторяли слова Уидена и Елеазара: согласно им, ферма была лишь прикрытием для чего-то столь гнусного и омерзительного, для зла столь безграничного и непостижимого, что человеческий разум не в силах даже его осознать.

Известно, что Уиден и Смит еще на ранних этапах своего расследования узнали об огромной сети катакомб и туннелей, проложенных под фермой, где помимо двух стариков-индейцев трудились сотни рабов. Дом был древней реликвией середины семнадцатого века с остроконечной крышей, огромной дымовой трубой и витражными окнами. Лаборатория располагалась в северной пристройке с односкатной крышей, которая спускалась почти до самой земли. Здание стояло в отдалении от всех остальных построек, однако, судя по голосам разных людей, доносившимся оттуда в разное время дня и ночи, в дом можно было попадать тайными подземными ходами. Голоса эти до 1766 года что-то неясно бормотали, шептали или вопили, к ним то и дело и примешивались загадочные песнопения и молитвы. Однако после 1766-го они приобрели необычайно жуткий характер: смиренные безжизненные стоны сменялись воплями ярости, громогласными спорами и жалобными мольбами, учащенным хриплым дыханьем и криками протеста. Языки были разные, но Кервен знал их все – его сиплый голос с узнаваемым акцентом часто произносил в ответ упреки или угрозы. Иногда казалось, что в доме собралось несколько человек: Кервен, пленники и их стражи. Таких голосов ни Уиден, ни Смит никогда прежде не слышали, и многие языки казались им совершенно незнакомыми, хотя оба часто бывали в разных уголках света. Сами разговоры всегда напоминали допросы, словно бы Кервен пытался силой добыть из обезумевших от страха или бунтующих пленников какие-то сведения.

Многие из подслушанных разговоров Уиден записал дословно – на ферме часто разговаривали на английском, французском и испанском, а эти языки он прекрасно знал. Однако ни одной записи тех бесед не сохранилось. Впоследствии он признался, что лишь немногие из леденящих душу разговоров касались семей Провиденса; большая часть вопросов и ответов, которые он сумел разобрать, имели отношение к истории и различным наукам, весьма отдаленным местам и эпохам. Однажды, к примеру, некоего человека допрашивали на французском языке о Черном Принце и расправе над жителями города Лимож в 1370 году – словно бы он по какой-то неведомой причине мог знать о тех событиях. Кервен спросил узника – если тот вообще был узником – о причинах гибели трех тысяч человек: истребили их потому, что на алтаре в древнеримском склепе под собором нашли символ козла, или потому, что Черный Человек из Верхней Вьенны произнес три слова? Не получив желаемого ответа, инквизитор прибегнул к крайним мерам, поскольку тут же раздался страшный визг, за которым последовала внезапная тишина, глухое проклятье и тяжелый удар.

Ни один из этих разговоров Уидену и Смиту не удалось увидеть собственными глазами, поскольку окна всегда были плотно зашторены. Но однажды, во время допроса на неизвестном им языке, на портьеру упала тень допрашиваемого, один вид которой привел Уидена в ужас: она напомнила ему о марионетках, которых он видел в Хэчерс-Холле осенью 1764 года, когда некий артист из Джермантауна показывал публике любопытный механический спектакль. На плакате, зазывавшем зрителей, было написано:

«Вы увидите знаменитый город Иерусалим с Храмом Соломона, царским троном, знаменитыми башнями и холмами, а также страсти Христовы от Гефсиманского сада до распятия на Голгофе; искусное зрелище на самого любопытного и взыскательного зрителя».

Именно в ту ночь Уиден, подкравшись во время разговора поближе к окну, от ужаса подскочил на месте, и охранявшие дом индейцы спустили на него собак. После этого случая всякие допросы в доме прекратились, и Уиден со Смитом решили, что Кервен перенес поле своей деятельности под землю.

Тому, что под землей действительно что-то располагалось, было много свидетельств. Местами оттуда доносились едва различимые крики и стоны, а никаких построек поблизости не было. В зарослях кустарника вдоль реки, где за крутым холмом начиналась долина Потакет, обнаружилась тяжелая деревянная дверь с каменным обрамлением – очевидно, то был вход в пещеры под холмом. Кто и когда его построил, Уиден сказать не мог, однако он часто подчеркивал, что со стороны реки там вполне могли незаметно трудиться рабочие. Да, Джозефу Кервену было чем занять своих матросов-полукровок! Во время сильных весенних дождей 1769-го два друга постоянно следили за крутым речным берегом – на случай, если паводок вынесет на поверхность какие-нибудь подземные тайны. Наградой им было обилие человеческих и животных костей в глубоких промоинах на берегу. Конечно, на задворках скотной фермы, где в стародавние времена к тому же находилось индейское кладбище, подобные находки были вполне объяснимы, но Уиден и Смит пришли к другим выводам.

В январе 1770-го, пока они раздумывали, что же им делать с этими ужасными открытиями, произошел странный случай с баржей «Форталеза». Летом прошлого года близ Ньюпорта контрабандисты сожгли таможенный корабль «Либерти», и раздосадованный адмирал Уоллес, командовавший тогда таможенным флотом, стал с удвоенной бдительностью следить за неизвестными судами. Так, однажды ранним утром боевая шхуна «Лебедь» под управлением капитана Чарлза Лесли после недолгого преследования захватила барселонскую баржу «Форталеза», следовавшую, согласно бортовому журналу, из Каира в Провиденс. Когда судно обыскали на предмет контрабандных товаров, таможня с удивлением обнаружила, что груз целиком состоит из египетских мумий, предназначенных «матросу А. Б. В.», который должен был забрать их близ Намквит-пойнта и доставить в нужное место. Личность таинственного матроса капитан баржи Мануэль Арруда счел своим долгом не разглашать. Вице-адмирал в Ньюпорте пришел в замешательство: с одной стороны, груз не назовешь контрабандным, с другой – дело явно нечисто и разрешения на ввоз мумий они не давали. В конечном итоге он решил последовать совету контролера Робинсона и отпустить судно, но запретить ему входить в воды Род-Айленда. Потом пошли слухи, что баржу видели в бостонской гавани, хотя открыто в порт она не входила.

Необычный этот случай не мог не получить широкой огласки в Провиденсе, и мало кто сомневался в связи между грузом с мумиями и зловещим Джозефом Кервеном. Его экзотические исследования, частые поставки странных химических веществ, подозрительная любовь к кладбищам, о которой все прекрасно знали… нетрудно было догадаться, кому именно в Провиденсе предназначался столь жуткий груз. Словно понимая, что подобных подозрений не избежать, Кервен несколько раз с нарочитой беспечностью обмолвился в обществе о химической уникальности древних бальзамических жидкостей, надеясь таким образом объяснить случившееся и одновременно не указывать прямо на свое участие. Уидена и Смита, это, разумеется, не успокоило, и они продолжали строить безумные догадки о чудовищных опытах Кервена.

Следующей весной опять шли сильные дожди, и дозорные внимательно следили за речным берегом позади потакетской фермы. Вода вновь смыла толстый слой земли и обнажила множество костей, но подземных пещер и туннелей так и не открыла. Правда, странные слухи поползли по деревне Потакет, что находилась примерно в миле по течению от фермы, где река переливалась через уступ и каскадами спускалась в мирную лагуну. На склоне холма теснились причудливые старинные домики, а в сонных доках дремали рыбацкие лодки. Из этих безмятежных мест стали поступать жуткие слухи о непонятных предметах, плывущих по реке и исчезающих в пучине водопада. Конечно, Потакет – река длинная и минует немало поселений с кладбищами, а дожди той весной шли сильные и продолжительные; но рыбаков на мосту напугал дикий взгляд, каким посмотрел на них один из этих «предметов», прежде чем свалиться в водопад, и страшный крик другого – он почти разложился и пребывал вовсе не в том состоянии, чтобы кричать. Эти слухи погнали Смита (Уиден тогда ушел в очередное плавание) на берег реки, где непременно должны были остаться следы обширного обвала. Но попасть на крутой берег оказалось невозможно: обвал оставил за собой твердую стену из земли и кустарника. Смит думал даже устроить экспериментальные раскопки, но быстро бросил эту затею, испугавшись неудачи (или, наоборот, его устрашил возможный успех). Будь на его месте Уиден, он бы наверняка поступил иначе.

Ктулху (сборник)

Подняться наверх