Читать книгу Ктулху (сборник) - Говард Лавкрафт, Говард Филлипс Лавкрафт, Adolphe de Castro - Страница 36

Теперь все внимание Уиллета было приковано к этим звукам и вони. В большом зале с колоннадой они были сильней, чем где бы то ни было, и раздавались словно бы снизу – это ощущение не покидало доктора даже в кромешной тьме подземного мира. Прежде чем попробовать спуститься в одну из черных арок, Уиллет посветил фонариком на каменный пол. Плиты лежали неплотно и местами были беспорядочно испещрены небольшими отверстиями. Неподалеку кто-то беспечно бросил лестницу, и от нее, как ни странно, исходила особенно резкая вонь – та же самая, которой пропиталось все вокруг. Медленно обходя ее по кругу, Уиллет вдруг заметил, что запах и вой особенно сильны над продырявленными плитами – словно это примитивные люки, ведущие к новым ужасам. Опустившись на колено рядом с одной из них, доктор надавил на нее руками и обнаружил, что она сдвигается – хоть и с огромным трудом. Когда Уиллет с замиранием сердца отодвинул тяжелую плиту, стоны из-под земли стали еще громче, в нос ударил невыносимый смрад, и голова у доктора закружилась. Тем не менее он отпустил плиту и посветил фонариком в открывшийся черный мрак.

Если он рассчитывал обнаружить внизу лестницу, ведущую к жутчайшему из кошмаров, то его ждало разочарование. Среди зловония и надтреснутого воя Уиллет различил лишь кирпичную кладку цилиндрической шахты диаметром около ярда с половиной. Ни ступенек, ни даже веревочной лестницы вниз не вело, а когда в колодец упал луч света, вой вдруг сменился несколькими омерзительными воплями, которые сопровождались звуками скребущих вслепую когтей и влажными ударами. Доктор задрожал, не желая даже думать о том, кто может скрываться в зловонной бездне, но потом все-таки набрался храбрости, лег на пол и свесил вниз руку с фонариком. Секунду или две Уиллет не видел ничего кроме склизких замшелых стенок колодца, уходящих в бесконечную тьму, полную смрада и яростных воплей, но потом различил какое-то темное существо, неуклюже скачущее по дну узкой шахты (глубиной она была около двадцати или двадцати пяти футов). Фонарик задрожал в руке доктора, однако он нашел в себе силы вновь посмотреть вниз и хорошенько разглядеть существо, заточенное в вечной тьме этого жуткого подземелья. Уорд бросил его умирать с голоду – его и множество других тварей, запертых в таких же колодцах, что испещряли пол огромной сводчатой пещеры. Кем бы ни были эти существа, лежать спокойно в узких шахтах они не могли: все долгие недели в отсутствие хозяина они прыгали по стенкам, выли и ждали его возвращения.

В следующий миг Марин Бикнелл Уиллет пожалел, что снова посмотрел на дно шахты. Опытный хирург и ветеран анатомических театров, он оказался не готов к зрелищу, которое навсегда лишило покоя его разум. Трудно объяснить, как единственный взгляд на некий объект средних размеров может вызвать у взрослого человека такой ужас; скажем только, что порой определенные очертания и формы будят в нас такие ассоциации и переживания, которые глубоко потрясают наш впечатлительный разум одними намеками на космический ужас и неведомую реальность, что кроется за понятным и уютным пологом наших иллюзий. Уиллет выронил фонарик – его рука вдруг ослабла и перестала слушаться – и от страха едва услышал жуткий хруст, донесшийся из колодца, когда фонарик достиг его дна. Доктор кричал, кричал и кричал – этот панический фальцет не узнал бы даже его самый близкий друг; подняться на ноги Уиллет не мог, но в ужасе откатился от края колодца и пополз прочь от влажных плит, таящих под собой десятки тартаровых шахт, из которых в ответ на его безумные крики раздавался страшный изможденный вой. Он сдирал кожу на руках о грубые плиты, множество раз ударялся головой о частые колонны, но полз дальше. Наконец, окруженный кромешной тьмой и зловонием, Уиллет медленно пришел в себя и заткнул уши, чтобы не слышать монотонного воя, сменившего яростные вопли. Доктор промок до нитки, потерял единственный источник света и дрожал от ужаса, который потряс его до глубины души и наложил вечную печать страха на его память. Под ним все еще прыгали и извивались десятки омерзительных тварей, а плита над одной из шахт теперь была сдвинута. Он знал, что тварь не сможет выбраться из колодца по скользким стенкам, однако при мысли о малейшем выступе в стене невольно содрогался.

Что это была за тварь, Уиллет так и не понял. Она отдаленно напоминала резные изображения на алтаре, но была живой. Природа не могла создать такое существо, ибо оно выглядело до странности незаконченным, собранным из столь безобразных и увечных частей, что они не поддавались описанию. Уиллет потом предположил, что Уорд мог создать таких тварей из неправильно приготовленных «солей» и оставить в живых для ритуальных целей – о том, что они именно для этого и нужны, свидетельствовала резьба на проклятом алтаре. Впрочем, там были изображены чудовища и пострашнее, но другие шахты Уиллет открывать не стал. В те минуты первой связной мыслью, пришедшей ему на ум, была давно прочитанная фраза из старинных документов Кервена (Саймон или Иедедия Орн писал об этом умершему колдуну):

«Лишь толику надобного собрал Х., и из оной толики поднялось живое воплощение ужаса».

Затем, скорее дополняя, нежели замещая страшную картину, в голове Уиллета всплыли старинные байки о жуткой подпаленной твари, найденной в полях через неделю после налета на ферму Кервена. Чарлз Уорд однажды рассказал доктору, что говорил о той твари старик Слокум: останки были явно не человеческими, но и подобных зверей никто из жителей Потакета никогда не видел.

Слова эти эхом отдавались теперь в голове доктора, пока он раскачивался туда-сюда, сидя на каменном полу подземелья. Он пытался прогнать их и стал повторять «Отче наш», затем, сам того не замечая, начал твердить тарабарщину в духе модернистской «Бесплодной земли» мистера Т.С. Элиота, а потом и вовсе перешел на часто повторяющееся в бумагах Уорда двойное заклинание «Йа’нг’нгах, Йог-Сотот…» и так далее.

Это немного успокоило Уиллета, и он сумел подняться на ноги, оплакивая потерянный фонарик и дико озираясь по сторонам в поисках хоть малейшего проблеска света в чернильной, холодной и липкой темноте. Он понимал, что ничего не получится, но все же как мог напрягал зрение – где-то во мраке осталась ярко освещенная библиотека Уорда. Через какое-то время Уиллету показалось, что далеко-далеко впереди показался слабый намек на свет, и он с мучительной осторожностью пополз в ту сторону, постоянно ощупывая пол перед собой, чтобы не врезаться головой в колонну или не свалиться в открытую им же самим яму.

Один раз его дрожащие пальцы наткнулись на твердую преграду – ощупав ее, Уиллет понял, что это ступеньки, ведущие к дьявольскому алтарю. Он в ужасе отпрянул. В другой раз ему попалась сдвинутая каменная плита, и тогда он пополз вперед с почти болезненной осторожностью. Впрочем, дыра ему так и не встретилась, и никаких звуков оттуда он не услышал (по-видимому, сожрав фонарик, чудовище погибло). Всякий раз, нащупывая пальцами отверстия в полу, Уиллет содрогался. Когда он проползал над очередным колодцем, снизу раздавались громкие стоны, но обычно его бесшумные движения никого не тревожили. Несколько раз доктору казалось, что свет впереди слабеет – видимо, зажженные свечи и лампы одна за другой гасли. Мысль о том, чтобы остаться одному в кромешной тьме подземного лабиринта, заставила его вскочить на ноги и побежать вперед: теперь он мог не бояться упасть в колодец, ведь тот остался позади, а вот если потухнет свет в библиотеке, единственной надеждой на спасение будет поисковая группа, которую мистер Уорд отправит в подземелье еще не скоро. Вскоре Уиллет вбежал из просторного зала в узкий коридор и теперь явственно увидел впереди свет. Уже через несколько секунд он переступил порог и вновь очутился в библиотеке Уорда, дрожа от облегчения и глядя на искрящийся фитилек последней горящей лампы, которая вывела его из черного лабиринта.