Читать книгу Три подруги и таинственный жених - Грета Раш - Страница 7
Глава VII
ОглавлениеВыйдя из подъезда, я сразу же увидела его. Он стоял в стороне от пылающих энтузиазмом и энергично шушукающихся бабок, и курил.
– Ты же вроде бросаешь, – сердито заметила я, подходя к нему.
– Уже нет, – сквозь сигарету в зубах прошипел Макс и глубоко затянулся.
Я промолчала, лишь помахала рукой перед лицом, отгоняя от себя клубы сигаретного дыма. Начинать разговор не спешила, ожидая, когда друга прорвет.
И он не подвел.
– Она – сирена? – вместе с облаком дыма, выдохнул начальник.
– Молодец, – с сарказмом похвалила я. – Умеешь подслушивать.
– То есть, все, что было между нами – ложь? – не унимался босс. Ну вот, стандартная мужская реакция. Эгоизм, замешанный на болезненном самолюбии.
– Тебя только это волнует? – я направилась вниз по улице, туда, где припарковала свой автомобиль.
– Так да или нет? – вновь стал расспрашивать меня друг, едва мы отдалились от всё еще толпящихся у дома людей. Я с наслаждением подняла лицо к небу, радуясь ярким солнечным лучам. Но радовалась не долго. Угрюмое сопение друга над моим ухом действовало на нервы и не позволяло отрешиться от происходящего хотя бы на пару минут. Я открыла глаза и повернулась к нему лицом.
– Слушай, ну какая теперь уж разница? Это ведь прошлое, вот и оставь его в прошлом.
– Но…как мне теперь с ней общаться? – растерялся друг. И хотя я прекрасно понимала, что он сейчас чувствует, мало чем могла ему помочь.
– Очень просто, по-русски. Если хотите, можете перейти на английский. Ну, или разучите язык жестов, тоже говорят, полезная вещь, – и я направилась к своей машине. – Ты идешь?
Мы загрузились в авто, и я порулила в сторону нашего офиса. Необходимо было выпить кофе и хорошенько всё обмозговать.
– Что думаешь? – спросил, наконец, Макс после нескольких минут напряженного молчания. Я следила не только за дорогой, но и за его лицом, по изменениям которого поняла, что ситуацию с Мари он уже успел немного уложить в своей голове и теперь интенсивно размышлял над другими, более животрепещущими темами. Возможно, просто хотел отвлечься.
– Об убийстве? – решила уточнить я, высматривая по дороге кофейню.
– Нет, о ситуации на американском фондовом рынке, – вспылил Макс.
– Не знаю, мой биржевой брокер в отпуске, – отбила я подачу.
– А ты можешь вот без этого? – продолжало нервничать начальство.
– Без чего? – я сохраняла невозмутимость. Ну, или по крайней мере, мне так казалось.
– Без вот этого своего сарказма, – изображая из себя взбесившуюся мельницу, замахал руками босс. И я поняла, что последние несколько часов дались ему тяжело. Но это не значило, что отыгрываться следовало на мне.
– А ты?
Макс выдохнул, отвернулся, помолчал и выдавил:
– Прости, просто…ситуация сложная, не до веселья сейчас.
– Взгляни на моё лицо, – предложила я, ткнув в это самое лицо пальцем. – Похоже, что мне весело?
Макс действительно перевел взгляд на меня, внимательно посмотрел и не смог сдержать улыбку:
– Нет, похоже, что ты размышляешь о том, где можно купить хороший топор.
– Бензопилу, – сопроводила я свои слова ответной улыбкой. – Мой выбор – бензопила. Не женское это дело, топором махать.
– Бензопила – тяжелая, – отметил повеселевший Макс.
– А ты на что? – хмыкнула я и заметив на углу улицы знакомую вывеску, начала перестраиваться в потоке машин. – О, а еще есть шуруповерты! Тоже очень полезная в хозяйстве вещь. И не только в хозяйстве.
Взяв кофе на вынос, я – американо с молоком, Макс предпочел латте, мы вернулись в машину и решили, не торопясь, насладиться напитками, наблюдая за жизнью вокруг.
– Её убил не человек, – глядя в окно, нарушила я установившуюся тишину.
– Это я уже понял, – тихонько вздохнув, ответил Макс.
– Как?
– Ты – нереида, Мари – серена, а спальня Элли залита кровью. Не трудно догадаться, что здесь что-то не так, – сухо подытожил он. – Я прав?
– Да, – поморщилась я. Еще сильнее втягивать друга, чем он уже был втянут из-за знакомства со мной в мир сверхъестественного мне не хотелось. Но он имел право знать, что происходит. – Скорее всего, сестру твоей бывшей подружки убил оборотень.
– Почему ты так решила? – тут же ухватился за мои слова Макс.
– Оборотни живут закрытыми сообществами, – начала я рассказывать издалека. – Как и многие из нас. У каждого такого сообщества имеются свои правила, законы и правители. В принципе, на этом и держится все сверхъестественное сообщество. Но главное, что отличает оборотней от всех остальных – это то, что все они когда-то были людьми. Большинство оборотней – обращенные, то есть, укушенные другими оборотнями и через укус инфицированные вирусом ликантропии.
– Так это вирус? – изумился Макс так, что едва не выронил стакан с кофе.
– Да, один из самых древних, – подтвердила я, размышляя о том, как бы поаккуратнее преподать информацию. – Говорят, что этот вирус был создан одной могущественной ведьмой. Первородной, если быть точнее.
– Первородной, – эхом повторил Макс. – То есть, ведьмы тоже бывают разные? – и после моего сдержанного кивка новый вопрос: – И что отличает первородную от не первородной?
– Давай не будет зарываться так глубоко? – предложила я. – Вряд ли ведьмы имеют отношение к нашей теме разговора, поэтому пока их опустим.
– Давай, – поддержал меня друг, чье лицо заметно побледнело. Кажется, его чутка тошнило. – Итак, оборотни.
– Укушенные могут иметь потомство. И дети укушенной пары уже будут считаться оборотнями от рождения. Рожденные сильнее, чем обращенные. И чем больше в роду у рожденного оборотня таких же, как он, то есть, полноценных оборотней, тем он сильнее. Как правило, рожденные оборотни во втором и выше поколениях создают пары исключительно с себе подобными для сохранения чистоты крови и, следовательно, силы. А из-за того, что стаи нередко враждуют, то пару ищут в своем кругу, внутри стаи. Со временем это приводит к кровосмесительству и постепенному вырождению.
– То есть, пытаясь сохранить силу, они фактически её теряют? – попытался разобраться Макс.
– Не то, чтобы теряют, – покачала я головой. – Скорее, мутируют. Это сказывается на умственных способностях и на физической форме. Бывает так, что оборотень принимает животную форму, а вернуться обратно в человеческую уже не может. Он как будто застревает. Поэтому отдельные стаи проводят, так сказать, целенаправленное обращение. Оно санкционировано нашими властями.
– У вас есть своя власть? – дернулся Макс.
– Ага, называется Совет Старейшин. Он состоит из двенадцати членов, по одному от каждой группы, проживающей на этих территориях. Тех, кто будет представлять интересы клана в Совете выбирают внутри самой группы. Совет Старейшин следит за исполнение законов, разрешает споры и выносит приговоры.
– Законодательная, исполнительная и судебная власть в одном флаконе, – подвел итог Макс.
– Типа того, – согласилась я и продолжила:
– С определенной периодичностью, обычно один раз в год, наиболее сильные оборотни отправляются к людям, выбирают самых, по их мнению, достойных и кусают их, тем самым, передавая вирус.
– Но зачем?
– Чтобы разбавить кровь. Работают на опережение. Приводят в стаю новых оборотней в пару уже существующим. И их потомство уже будет иметь другой набор генов, который поможет предотвратить вырождение. Оборотни называют это превентивной мерой, Совет Старейшин сбором урожая, а я – идиотизмом. Потому что это не честно. Людей, которых обращают, не спрашивают, хотят они этого или нет. Кто-то другой решает за них, какой станет их завтрашняя жизнь. Пойми, стать оборотнем – это не в команду по хоккею записаться. Это в корне меняет всю свою жизнь, заставляет отказаться от всего, что ты имел до этого. Потому что вступить в стаю – это как стать частью мафиозной группировки. Один раз и навсегда. И ты либо с ними, либо вообще нигде.
– Но укушенные ведь могут уйти в другую стаю, а не в ту, к которой принадлежит укусивший оборотень?
– Могут, – кивнула я, опуская стекло, чтобы выбросить пустую тару в мусорку. – Но вот поставь себя на место условного укушенного парня. Ты просыпаешься утром, с дикой болью во всем теле. Ты чувствуешь, что с тобой что-то происходит, что что-то внутри тебя меняется. И не можешь понять, в чем дело. А потом случается оно, превращение. В массовой культуре любят привязывать первое обращение в животную форму к фазам луны. Мол, оборотни перекидываются в животных в полнолуние, а в остальное время они ничем не отличаются от людей. Но это не так, на самом деле оборотни могут перекидываться не зависимо от времени суток, дня недели, времени года и погоды за окном. Просто в полнолуние им труднее удерживаться в границах человеческого сознания, сдерживая поглощение своего человеческого разума животными инстинктами. Сильные оборотни способны полностью себя контролировать, подчинив внутреннего зверя. У молодых или ментально слабых с этим возникают проблемы. И в этом случае все зависит от эмоционального фона. В моменты сильных переживаний животная форма способная выйти из-под контроля.
– Думаешь, напавший на Элли оборотень просто потерял самообладание? – Макс потряс стаканчиком, проверяя, осталось ли еще что-то внутри.
– Возможно, но думаю, что здесь дело в другом. А именно, в наркотиках.
Макс вздрогнул и всем корпусом развернулся ко мне.
– Элли не была наркоманкой, – уверенно заявил он. – Я знал её. Да, она была очень своеобразным человеком. Немного взбалмошной, немного себе на уме. Совершенно непредсказуемой и абсолютно неуправляемой. Она делала, что хотела и никогда не интересовалась чужим мнением по этому поводу. Иногда мне казалась, что она застряла где-то в подростковом возрасте и всё никак не может вырасти.
– Ты сам слышал, как Мари рассказывала о найденных в куртке сестры таблетках. И это был не какой-нибудь оксикодон или кодеин.
– Я не знаю, что это такое, – буркнул босс.
– Опиоиды, – просветила его я. – Первое используется как обезболивающее, второе как противокашлевое. Достаточно невинно, но любители закинуться таблетками и нырнуть в аквариум с рыбками используют их для других целей. И если неправильно рассчитать дозировку, может произойти остановка сердца.
– Даже не буду спрашивать, откуда ты это знаешь, – покачал головой босс, отворачиваясь.
– У меня много знакомых, – хмыкнула я.
– Много знакомых среди наркоманов? Интересный у тебя круг общения.
– Ну, он у меня хотя бы есть, – парировала я с кривой усмешкой. – В отличии от некоторых.
– Если ты намекаешь на меня, то я тоже общаюсь с людьми, – выпрямился Макс. – Просто с другими.
– Да, видела я с какими людьми ты общаешься, – фыркнула я и потянулась к бардачку, где у меня была припрятана шоколадка. – И общение, скорее всего, проходит по ночам.
– Мы с Мари встречались еще в университете. Но за несколько дней до выпускного расстались.
– Что так? На солнце были бури и у вас гормоны разыгрались?
– Нет, просто Мари сообщила, что уезжает в Америку, стажироваться у какого-то именитого дизайнера, который оформляет дома знаменитостям. Она предложила мне поехать с ней, но я не представлял, чем могу заняться в чужой стране. Сидеть дома и готовить обеды, пока моя девушка воплощает в жизнь свои мечты? А как же мои мечты? В общем, я отказался. Мне предложили подождать. Но стажировка была годичной с перспективой остаться в Америке жить. Я понял, что не могу провести столько времени в режиме ожидания. К тому же, в моей жизни тогда уже появился человек, к которому я начал испытывать смешенные чувства. И понял, что мне нужно разобраться в себе. Но делать это лучше в родной стране. Мы расстались, Мари улетела, попросив присматривать за её сестрой.
– Так, – я села прямее. – А с Элли у тебя что-то было?
– Ну, – замялся Макс так, словно я спросила его о чем-то не очень приятном. – Мы провели несколько вечеров вместе. Что? Не надо смотреть на меня таким унижающе-осуждающим взглядом. Мне было плохо после расставания с Мари, а Элли…ну, она никогда не скрывала, что я ей нравлюсь, как мужчина. Вообще, не знаю, стоит ли об этом говорить или нет, но Элли всегда нравились те, кому нравилась её сестра.
– То есть, младшенькая западала на ухажеров старшенькой? – подцепив ногтем обертку, я раскрыла обертку и протянула шоколадку боссу. – Будешь?
– Нет, терпеть не могу горький шоколад, – отмахнулся Макс. – Не знаю, как ты это ешь. И, более того, не знаю, зачем ты это ешь! Неужели такие, как ты тоже вынуждены сидеть на диете?
– Нет, – я с удовольствием отломила кусочек и сунула в рот. – Такие, как я, не полнеют, очень медленно стареют и нас крайне сложно убить.
– Мари такая же? – помрачнел Макс, наблюдая за мной.
– Не совсем, – вздохнула я, понимая, что рано или поздно мне придется объяснить ему все. – Сирен и нереид объединяет только то, что и те, и другие являются порождение моря, физическим воплощением стихии. В остальном, мы разные.
– В древнегреческой мифологии сирен описывают как злобных существ, у которых верхняя часть тела как у женщин, а нижняя – как у птиц.
– Кто-то штудировал брошюрки, да? Если ты хочешь знать, есть ли у твоей подружки куриные ножки, – хитро усмехнувшись, я умолкла, выдержала паузу и завершила: – Нет. В своем истинном облике Мари мало, чем отличается от того, к чему привык ты. Только волосы у неё белые, как пена морская, а кожа отливает приятным голубым оттенком. Ну, еще от всех сирен, так же, как и от русалок попахивает тиной. Не знаю, как Мари избавилась от этого запаха. Моя бабушка рассказывала, что её еще очень долго преследовал чуть затхлый аромат застоявшейся морской воды.
– Твоя бабушка – русалка? – растерянно протянул Макс, а после: – Погоди, русалки тоже существуют?
– Ага, – я зевнула и с наслаждением потянулась. – И моя бабушка была русалкой. Ключевое слово здесь «была». Сейчас она такая же, как и ты. То есть, человек. Она отказалась от своей магии из-за любви к человеку. Ради своего возлюбленного она покинула мужа, маленького сына и море, уйдя жить к людям.
Я посмотрела на Макса, чьи глаза в этот момент напоминали два цоколя.
– Да, главную героиню сказки «Русалочки» частично списали с моей бабули. Они с Андерсеном дружили. Вот только моя бабушка не сбрасывалась со скалы из-за несчастной любви и не продавала свой голос в обмен на ноги. У неё действительно был хвост, который одна знакомая морская ведьма, бывшая в долгу у бабушки, помогла превратить в ноги. Но даже в таком виде она оставалась бессмертной, как дочь двух богов. И в целом её судьба не была такой трагичной. С бабушкиным человеческим мужем они прожили в счастливом браке долгих шестьдесят лет, пока он не скончался по естественным причинам дома в постели в окружении пятерых детей, одиннадцати внуков и трех правнуков. Когда её второй муж, которого я называла дедушкой, умер, она некоторое время жила как прежде, а потом решила отказаться от вечной жизни ради того, чтобы после смерти соединиться с супругом в загробном мире. Сейчас её тело соответствует шестидесяти восьми человеческим годам. Она печет пирожки, гуляет по вечерам в парке и нянчит своих человеческих внуков.
– Обалдеть, – отмер через некоторое время Макс. – «Русалочка» Андерсена в каком веке была написана? В восемнадцатом?
– В первой половине девятнадцатого. И на самом деле, при первом литературном переводе на русский язык автор спутал название произведения и имя главной героини. В оригинале сказка называется «Маленькая морская дева». Но морским жителям понравилось слово «русалка» и с тех пор оно прошло вошло в обиход. В королевстве любят эту повесть, а как по мне она слишком банальна. Лично я не самого высокого мнения о литературном таланте Андерсена. Из того, что ему рассказала бабушка можно было слепить что получше, чем просто историю про неразделенную любовь. Но! Возвращаясь к истории о твоих любовных похождениях, могу сказать, что тебе нечего бояться.
– Я и не боюсь, – тут же заявил босс, но взгляд отвел, вдруг заинтересовавшись своими ногтями.
– Конечно, не боишься, – с глазами, до краев наполненными преданностью, так, что аж вот-вот расплещется, согласилась я. – Но на всякий случай сообщу, вдруг информация будет полезной, что в отличии от русалок, сирены никогда не имели рыбьих частей тела. На самом деле, они – продукт мутации. Первые сирены произошли от союза речного бога Ахелоя и музы Терпсихоры. От матери сиренам достался талант к музицированию и пению, а от отца – способность жить в воде. Первое время никто не верил, что из этой пары получится что-то толковое. А когда появились первые сирены, все были уверены, что долго они не протянут. В какой-то степени пессимистичные прогнозы обитателей морского королевства оправдались. Мало того, что у сирен рождались исключительно девочки, так еще и выяснилось, что достигшие половой зрелости особи имели проблемы с размножением. Это сильно расстроило тогдашнего Повелителя Морей, моего дедушку Лигорфа, потому как перспективы выведения новой расы в его королевстве очень воодушевило дедулю. И тогда он начал экспериментировать.
– Он что, создал подпольную морскую лабораторию? – хмыкнул Макс.
– Нет, он издал указ, по которому все сирены обязывались вступить в половой акт с одним представителем от каждой расы, проживающей в королевстве. И со временем это дало свой результат. Опытным путем удалось выяснить, что сирены способны воспроизводить себе подобных только от кабиров. Это морские демоны, не самые приятные ребята, но возможность заполучить в жены сирен им пришлась по вкусу. Сирены правда не особо радовались, потому что кабиры достаточно агрессивны. Больше половины королевской армии составляют именно морские демоны. Их сложно побороть – они быстрые, сильные и не знают пощады. С мозгами правда туго, но невозможно получить всё и сразу.
– Феминистки твоего деда живьём бы сожрали, – справедливо заметило начальство и в этом я была с ним солидарна. Дедуля часто перебарщивал и не имел особой тяги к гуманизму. Но зато при нём не было ни одной войны, чем остальные морские правители едва ли могли похвастаться.
– Подавились бы, – цокнула я языком, запихивая обратно в бардачок оставшуюся половинку шоколадки. – Мой дедуля был способен утопить целый континент.
– Он умер?
– Боги не умирают, они уходят, – спокойно пояснила я. – Куда – не спрашивай, не знаю.
– Откуда ты все это знаешь? У вас что, существуют какие-то особые школы?
– Школы существуют, – произнесла я, наблюдая, как губы Макса растягиваются в широкой улыбке. – И нет, это не домик внутри банановой кожуры, не надо представлять Губку Боба.
– Как ты догадалась?
– По твоей довольной моське, – лукаво улыбнулась я и тут же серьезно добавила: – После того, как сирены взбунтовались, заявив, что морские демоны в качестве супругов им не нужны, и вообще ни в каком качестве не нужны, дедуля издал еще один указ, по которому сирен поставили перед выбором – или они выбирают себе в пары кибиров, или отправляются в храм Пелагия служить жрицами. А это такая работа, что врагу не пожелаешь.
– Дай угадаю, – предложил Макс. – Сирены начали сбегать.
Я с уважением посмотрела на друга.
– Просто успел изучить, – с изрядной долей самодовольства заметил он. – Тебя, Мари и Элли. Ни одна из вас не стала бы мириться с таким положением дел. Вы привыкли сами решать, где, когда и с кем.
Я натянуто улыбнулась, промолчав и отведя взгляд. Не хотелось ему рассказывать, что на самом деле я не в лучшем положении, чем сирены. А может быть, даже и в худшем. Они хотя бы могут выбирать себе будущего супруга, пусть и выбор их очень ограничен. Меня же такой возможности лишили еще до того момента, как я вообще обрела способность понимать, кто такой муж и зачем он нужен.
– Так, ты же не просто так мне всё это рассказывала тут полчаса, верно? – подобрался босс и начал соображать самостоятельно. Наверное, уже успел пережить свою внутреннюю драму. – Думаешь, Элли могли убить потому, что она сирена?
– Я не уверена в правдивости истории, рассказанной твоей подружкой, – пояснила я. – Конечно, казненный по обвинению в предательстве отец мог существовать. Но вот в теорию страха преследования верится слабо. Мой отец, конечно, не страдает добродушием, но у нас так не принято, понимаешь? Нет такого, чтобы за преступление одного человека наказывали всю семью. Если только вся семья не участвовала в этом самом преступлении. Но совершать госизмены скопом достаточно трудно. Поэтому я предполагаю, что причина была в другом. Возможно, мать Мари и Элли бежала не из-за мужа, а от мужа. Если так и было, то морские демоны определенно искали этих трех женщин, чтобы наказать за побег. А наказывают они очень страшно. Лучше не знать подробностей, так спится спокойнее.
– А при чем тут тогда оборотни? – встряхнул головой Макс, определенно испытывая умственное перенапряжение.
– Некоторые стаи оборотней печально известны тем, что работают на криминальные структуры. Элли могли просто-напросто «заказать». И я бы даже не стала сомневаться в этой версии и посоветовала тебе больше никогда не общаться с подружкой, которая вот-вот отправится либо домой под конвоем морских демонов, либо на тот свет, если бы не одно «но». Примерно та же ситуация, что и с Элли, произошла с моей подругой.
Макс шумно вдохнул, а выдохнуть забыл.
– И ты говоришь мне об этом только сейчас? После целого урока внеземной мифологии? – сквозь зубы процедил он.
– Это не мифология, а реальная жизнь, – пожала я плечами. – И мы не внеземные, мы живем с вами по соседству, просто…вы нас не замечаете. По поводу нападения я тебе не рассказала, потому что оно случилось сегодня ночью. Я не успела, ты был слишком увлечен процессом размазывания соплей по твоему пиджаку.
– То есть, у нас две молодые девушки, убитые при одних и тех же обстоятельствах?
– Ниса выжила, – сухо поведала я. – В основном благодаря тому, что банши очень трудно убить даже оборотню под приходом. Макс, ты знаешь, как действует экстази?
– Нет, наркотики никогда не значились в списке моих увлечений, – буркнул Макс.
– Я, знаешь ли, тоже не фанат, но кое-какой информацией обладаю. Экстази возбуждает центральную нервную систему, во сто крат увеличивая выносливость и физическую силу. Человек под этим веществом способен выдерживать самые экстремальные нагрузки, не спать сутками и не чувствовать усталости. Но за такую стимуляцию организма приходится платить и очень дорого. Уже после первого приема возникает психическая зависимость, прогрессирует физическое и нервное истощение, деформируются внутренние органы. В теле происходят необратимые перемены, вплоть до изменения генетического кода.
– Если всё настолько дерьмово, то зачем вообще этим закидываться? – поморщился Макс.
Я пожала плечами.
– Не знаю, экстази – дорогой наркотик, его принимают богатые и знаменитые, чтобы стать еще богаче и знаменитей, или чтобы просто удержатся на плаву. Многие потом переходят на более бюджетные версии, например, на метамфетамин. Ну, а сколько стоит та дрянь, которую употребляли оборотни перед тем, как в буквальном смысле взбеситься – вообще трудно представить, но думаю, что немало.
– Хорошо, значит, у нас две нечеловеческие девушки, на которых было совершено нападение предположительно оборотнями. Одна выжила, другая – нет.
– Угу.
– И здесь замешаны наркотики.
– Угу.
– Которые имеют сомнительное происхождение и не менее сомнительный способ распространения.
– Угу.
– И зачем я проснулся сегодня утром? – обреченно пробормотал Макс.
Я промолчала и завела мотор, направившись в сторону офиса.