Читать книгу Будущий король (не) желает познакомиться 2 - Грета Раш - Страница 4

Я рванула вперед с намерением вцепиться высокомерному поганцу прямо в лицо. И была уже в паре сантиметров от цели, когда внезапная подсечка сбила с ног, и я отвратительным кулем рухнула на кровать Мики. И ладно, если бы сама рухнула, а так, сверху на меня еще и навалился демон. Но я – дочь своего отца, который учил меня никогда не сдаваться, а потому даже в таком положении я продолжала пытаться выцарапать Сатусу глаза.

Правда, пыталась недолго…

Схватив за запястья, он вздернул мои руки вверх, зафиксировав за головой, а для верности еще и уперся локтями в мои предплечья. Я ощутила себя скованной по рукам и ногам, кажется, даже веревки не смогли бы обездвижить эффективнее.

Но я продолжала бороться. Я брыкалась, ругалась, пыталась ударить его, метя в мужское достоинство, вытягивала шею, надеясь дотянуться зубами до его носа и все это ровно до тех пор, пока сквозь собственное громкое дыхание и сдавленную ругань я не услышала… смех.

Сатус смеялся и смеялся он надо мной.

В один момент прекратив все сопротивление, я замерла, тяжело сглотнула и подняла голову, желая увидеть лицо демона, которое самым неожиданным образом оказалось прямо передо мной. Очень близко.

Слишком близко.

Его глаза напротив моих глаз, его губы рядом с моими губами, его дыхание – на моей коже…

– Удивительно, – прошептал он, склонившись к моей щеке.

Я напряглась еще сильнее, буквально сжавшись всем телом и стиснув пальцы.

– Что удивительного? – голос звучал сипло, сдавленно, в том числе, и из–за того, что в горле все пересохло.

– Даже осознавая всю безвыходность положения, ты продолжаешь бороться. Бороться до самого конца. И вот, что мне интересно: ты не умеешь сдаваться или боишься сдаваться? Чего в тебе больше – нежелания проиграть или страха подчиниться?

Я дернулась, вновь бесполезно пытаясь отодвинуться от демона, который, склонившись над моей шеей, шумно вдохнул, втягивая в себя воздух… и словно наслаждаясь этим процессом.

– Ты приятно пахнешь, – прошептал Сатус и было в этом что–то такое, от чего болезненно дернулись внутренности. – Хочешь знать, чем?

– А чем обычно пахнут плебейки и пастушки? – ощетинилась я, припомнив слова, которые и привели меня в такое положение, лежачее и неподвижное.

– Не знаю, я их не нюхал, – на полном серьезе заявил демон, все еще находясь в опасной близости к одной из самых уязвимых частей моего тела.

– Навозом! – уверенно и громко объявила я, чем, похоже, ввергла демона в состояние, близкое к шоковому, потому что он перестал изучать мою шею, а выпрямился на локтях и с удивлением уставился в мои глаза. – А еще брюквой! Вот, чем они пахнут! А значит, и я так пахну!

– Что такое брюква? – сдавленно выдавил из себя Сатус, чье лицо выглядело так, словно он готов был вот–вот разразиться громким смехом.

– Понятия не имею, – мотнула я головой. – Но слово очень подходит для плебейки.

– Иногда, – протянул Сатус, рассматривая меня так внимательно, как исследователь рассматривает забавную, случайно угодившую в его ловушку, неведомую зверушку, – я думаю, ты забавная или глупая?

– У меня полный комплект, – отбила я и вновь заворочалась под ним. – Может быть, ты уже уберешь от меня свои щупальца? Мне противно!

А вот последние слова явно были сказаны зря.

Потому что лицо демона тут же стало жестче, губы стиснулись, резче проступили скулы, глаза сузились до двух презрительных щелочек, а пальцы стиснулись вокруг моих запястий с такой силой, что я услышала угрожающий хруст собственных костей.

Стон вырвался раньше, чем я успела его подавить.

– Слушай, девочка, либо ты будешь следить за своим языком, либо я сделаю так, что твой голос больше никто и никогда не услышит.

В ответ я расхохоталась. Громко, издевательски, сквозь слезы и боль.

– Серьезно? Хочешь меня убить? Убивай! Мне все равно уже нечего терять, потому что я все потеряла, когда меня закинуло в этот ваш волшебно–обкуренный мир с некромантами, ведьмами, демонами, говорящими котами и живущими своей собственной жизнью лестницами! У меня ничего не осталось, а тому, у кого ничего нет и терять нечего, а значит уже не страшно. Хочешь убить – убивай!

И две слезинки скользнули вниз по щекам.

Сатус меня выслушал. Выслушал очень внимательно, словно запоминая каждое слово. Более того, пока я говорила, а вернее, орала ему это все в лицо, он пристально всматривался в мои глаза, как будто… искал там что–то. И более того – находил.

Выпустив мои запястья, он, не отрывая потемневшего взгляда от моего лица, медленно провел руками вдоль тела, остановился на талии и резко сжал, да так, что я задохнулась от неожиданности и от резкой нехватки воздуха. Демон как будто пытался прощупать мои внутренние органы… или переломить пополам.

Этот резкий всплеск эмоций закончился так же быстро, как и начался. Мгновенно отстранившись, он встал на ноги и замер со взглядом, который вызывал только одно желание – пойти и удавиться. Я затаилась, не успев до конца подняться с кровати. Притихла, словно кролик перед голодным волком, вдруг возникшем на лесной тропе, поблескивая во тьме ночи янтарными глазами. В которых не было ни любви, ни жалости.

– Затевая войну, убедись, что сможешь принять её последствия, – ровно, как будто бы беседуя с самим собой, проговорил Сатус.

И тут меня прорвало, то ли страха, то ли от шока.

– Да не затевала я с тобой войну! Я вообще не хочу ни с кем воевать!

– Разве, я уточнил, что говорю это тебе? – спокойно поинтересовался Сатус.

– Тогда что ты от меня хочешь? – не выдержав, тихо спросила я, не сумев скрыть слезы, которые были никому не нужны – ни мне, ни, тем более, ему.

Демон одернул чуть задравшиеся рукава свитера и, развернувшись на пятках, направился к двери. Уже у самого выхода он остановился, глядя строго на дверь, как будто это было единственным, что интересовало его в этот момент, однако же, заговорив, он обращался ко мне, а не к двери:

– Знаешь, где расположен кабинет мистера Элиота, первого заместителя леди Элеонор?

– Нет, – практически одними губами отозвалась я, уже успевшая кое–как собрать себя в кучку и даже встать, держась за спинку кровати.

– На первом этаже, напротив зала для медитаций. Ты должна пробраться в его кабинет, когда Элиота не будет на месте, и взять оттуда кое–что. Один старый волюм из его личной коллекции. Ты сразу его узнаешь – старые серые страницы в черном кожаном переплете, с золотыми уголками и металлическими накладками.

– Ты хочешь, чтобы я вломилась… в кабинет преподавателя?! – меня аж пошатнуло.

– А ты хочешь сберечь в целостности и сохранности своего фамильяра и соседку–подружку? – с ядом в голосе поинтересовался все еще стоящий ко мне спиной демон.

Шататься тут же перестала.

– Ладно, – с тяжелым сердцем, предчувствующим надвигающуюся беду, хотя, куда уж бедовее, согласилась я. – Но что такое волюм?

– Что–то вроде старой книги. Очень старой.

– Книги? – тут же подпрыгнула я от возмущения. – Ты хочешь, чтобы я пошла не преступление из–за какой–то книги? Тебе книг в библиотеке, что ли, мало?

И тут же прикусила язык, вспомнив, что после устроенного моим одноглазым другом пожара, книг в библиотеке действительно поубивалось.

– Правильно поняла, – зло хохотнул демон, словно прочитав мои мысли. – Да, та книга, которую я тебе показывал, сгорела в огне. И теперь мне нужна другая. А она есть только в одном экземпляре и этот экземпляр у Элиота.

Я провела рукой по волосам, пытаясь собраться с силами, с мыслями и в целом – с духом.

Хотя получалось плохо. Чувствовала я себя после всего произошедшего старой развалиной, которой место – на помойке истории.

– Но почему ты сам не достанешь этот… как его… волюм! Что–то мне подсказывает, что в таких делах ты получше меня будешь.

– Даже ежики в лесу получше тебя будут, – резко огрызнулся Сатус и тут же шумно выдохнул, словно борясь с самим собой.

Борясь.

И явно проигрывая.

Я промолчала в ответ, боясь вызвать новую волну агрессии.

– Потому что, – напряженно начал Сатус, казалось, еще немного – и он окончательно потеряет контроль над собой, – его кабинет защищен.

– А я тогда что могу сделать? – растерянно всплеснула руками.

Голова Сатуса чуть повернулась в мою сторону, и он небрежно бросил через плечо:

– Элиот защитил свой кабинет от всех, кто находится в замке – колдуний, демонов, некромантов, инкубов. От всех, но не от людей. Потому что людей здесь давно не было и… никто не думал, что они в ближайшее время здесь появятся. Поэтому ты – единственная, кто сможет пройти сквозь защиту кабинета. Пройти и не умереть.

А вот тут мне стало по–настоящему страшно.

– Слушай… – нерешительно начала я, но была перебита демоном:

– Принесешь волюм – получишь обратно своих друзей. Нет – больше никогда их не увидишь. У тебя ровно сутки. Завтра ночью в это же время я приду за волюмом.

И он вышел за дверь, оставив меня одну со своими недоумением, страхом и нарастающей злостью.

Черт бы побрал тот день, когда я встретилась с этим блохастым недокотом! Если бы не он, ничего бы этого не случилось!

Схватившись за голову я начала расхаживать из угла в угол, пытаясь сообразить, что же мне теперь делать.

– Что же делать? Что же делать? – бормотала я сама себе под нос, запуская пальцы в волосы.

Отбегав так минут двадцать–тридцать и израсходовав всю оставшуюся после стычки с Сатусом энергию я поняла, что выбор у меня небольшой – делать или не делать. Выполнять или не выполнять требование демона. И конечно же, я выбрала первое, потому что прекрасно понимала, сколько бы меня не раздражал Сократ, но я не смогу бросить его в лапах местных чудовищ. Просто не смогу. Как не смогу спокойно жить, зная, что с ним случилась беда по моей вине. В отношении Мики все было еще проще – она была посторонним человеком, практически никем мне, но никто, ни близкий, ни дальний не должен был страдать из–за меня. Это я навлекла на свою голову гнев Сатуса и его дружков, следовательно, мне и отвечать за это.

Папа часто повторял, что надо уметь брать на себя ответственность за собственные поступки.

И я пошла брать.

Ответственность.

И штурмовать кабинет мистера Элиота.