Читать книгу Три подруги и разбитое зеркало - Грета Раш - Страница 6

– Камера, – цокнул языком Лозовский, – позволяет увидеть то, что не видно глазами. А еще, техника не поддается манипуляциям эмоциями. Ты в курсе, что способности Фирусы – это некая разновидность телепатического воздействия? Как муза, она силой мысли генерирует дополнительные электрические импульсы, которые вносят изменение в деятельность головного мозга. Заставляя испытывать определенные эмоции, она одновременно может заставить и видеть то, чего нет, потому что наше восприятие реальности зависит от того, как мы к этой реальности относимся. Руся как бы подменяет «картинку» в чужой голове.

– Молодец! – громко выдала Ниса. Периодически прислушивавшаяся к нашему разговору девушка за столиком у окна от неожиданности едва не свалилась со стула. – Ты доказал, что знаком с биологией в объеме школьной программы! Что дальше?

– Помните, старушку с которой вы столкнулись у входа в подъезд? – спросил Лозовский, удостоив внимания не только меня, но и мою бьющую все рекорды по язвительности подругу. – Которой вы еще с такой готовностью бросились помогать, потому что… А почему, Ди?

– Потому что она выглядела слабой и беззащитной, вызывала желание помочь, позаботиться, – пробормотала я, вспоминая развернувшуюся у входа в дом сцену.

– Ага, – с удовлетворением кивнул Лозовский. – Вот только эти чувства вас вынудили испытать. Силой. Силой музы.

– То есть…, – начала Ниса, выпрямляясь. – Бабуля – не бабуля, а…

– …Руся, – выдохнула я.

– Зараза волоокая! – завопила Ниса, грохнув кулаком по столу и пробив в нем дыру.

Демонстрация силы пришлась на очень неудачный момент. К нашему столу как раз подошла официантка, принесла Лозовскому стейк. Сотрудница кафе застыла, не дойдя пары метров, и уставилась на пролом в крепкой деревянной столешнице.

Я подскочила, схватила Нису за запястья, убирая её руки подальше от чужого имущества и затараторила:

– Она у нас чемпионка по армрестлингу! А за стол мы заплатим! – а дальше уже шепотом Нисе: – Возьми себя в руки.

– Не могу, – дернула губой подруга.

– Почему? – процедила сквозь зубы я, посылая улыбку официантке. Та отмерла, быстро поставила перед Лозовским блюдо и умчалась, несколько раз тревожно обернувшись.

– Потому что меня в руки за руки уже взяла ты, – зашипела банши, чьи запястья я продолжала удерживать, прижимая по швам к туловищу.

Я отпустила подругу, сделала шаг в сторону и устало прикрыла ладонью глаза.

– С тобой всё хорошо? – прозвучал вопрос Лозовского. Приоткрыв веки, я увидела, как он встает из-за стола, намереваясь подойти ко мне.

– Да, всё нормально, – поспешно заверила его я, а после сделала многозначительный вывод: – Значит, Руся у тебя?

Секундная заминка, а после Дмитрий громко расхохотался, возвращаясь обратно на стул.

– С чего ты взяла, что она у меня? С чего вы вообще так уверены, что мне нужна муза? Боец из неё никакой. Что она может? Нагнать тоску? Навеять скуку? Ниспослать вдохновение? Так мне и без него великолепно живется. В Гогены я не мечу, тем более, что все великие по традиции заканчивают плохо. Не самая светлая перспектива – повторить их судьбы.

– Она тебе нужна, чтобы сунуть под нос Совету и доказать попытку Макса подставить тебя, – прожевав оливку, смело заявила Ниса, глядя Лозовскому в лицо. – А еще ты с ней спал.

Я вернулась за стол и попыталась так расставить посуду на столе, чтобы прикрыть дыру, чувствуя, как на нас продолжают коситься перешептывающиеся посетители. Им совершенно точно не нравилось обедать поблизости с девушкой, кулаками ломающей мебель. Даже в глазах заинтересовавшейся Лозовским девицы любовный жар снизился сразу на несколько градусов.

– Пусть так, – не стал отпираться бизнесмен, чем только усилил мои подозрения. – Допустим муза у меня. Но что я тогда здесь делаю?

И он широким жестом обвел зал кафе, декорированный в приятных бежево-сиреневых тонах.

– Действуешь нам на нервы? – с милой улыбкой предположила Ниса.

– Мне нужно в туалет, – очень некстати заявила я.

– Зачем? – занервничал Лозовский.

– Монетку на память в унитаз бросить, чтобы вернуться! – смело встряла подруга. – Ты совсем идиот? Есть еще какие-то причины из-за которых посещают туалет, кроме очевидных?

– Ну, мало ли, – мужчина казался сбитым с толку.

– Действительно, мало, – заворчала подруга, кивнув мне, мол, иди, куда собралась. – Мало мозгов у кое-кого в башке! Тебе никто не говорил, что вот эта штука, болтающая у тебя на шее, не только для того, чтобы пироги в неё запихивать? Мясо твое, кстати, уже остыло.

Прислушиваясь к голосу подруги, я направилась в другой конец зала, где располагались выходы к уборным.

Пройдя по узкому коридору, добралась до двери с изображением девочки в юбочке и вошла внутрь, где пространства было побольше.

Подойдя к раковинам, я остановилась, выдохнула и без сил оперлась руками о края умывальника, взглянув на свое отражение в зеркале. В последние дни я делала это крайне редко, мешала поселившаяся в моей квартире злобная тварь.

Вспомнились слова ведьмы, которая, как выяснилось, была вовсе не ведьмой: «В зеркало не смотрись, иначе быть беде. Звать тебя будет – не откликайся». Интересно, на какие расстояния способна отправляться тень убитой жрицы? И стоит ли ждать её появления в зеркале уборной ресторана?

– Ч-ч-ч-черт, – выругалась я сквозь зубы. – С тенью нужно срочно что-то решать. Как же не вовремя Руся создала проблемы…

Я схватилась за голову, чувствуя, что меня вот-вот погребет под проблемами, которые сыпались, словно из рога изобилия.

Скрипнула дверь. Приподняв голову, я пронаблюдала за появлением той самой девушки, которая последние полчаса не сводила глаз с Лозовского. Томное выражение на худощавом лице сменилось на холодное и отстраненное. В тусклом свете ламп блеснули ухоженные короткие блестящие волосы, подстриженные под каре. Цокая каблуками по плитке, она подошла и встала рядом. Выдавив на ладонь изрядное количество жидкого мыла, девушка начала мыть руки. Сделав лицо нейтральным, я выпрямилась и принялась делать то же самое, а именно – намыливать ладони. Когда уже начала смывать взбитую мыльную пену, послышался тихий свист.

Я обернулась в сторону ряда кабинок, в которых, как мне казалось, никого не было и моментально на мою голову обрушился потолок.

Ну, или мне так показалось.

Меня никогда раньше не били по затылку, поэтому ощущения были для меня в новинку. На глаза как будто опустилась шторка, ноги подкосились, и я рухнула вниз, растянувшись на ледяном полу. Но отключилась не сразу, успев услышать слова нападавшей:

– Давно мечтала это сделать. Как же ты нас всех достала!

И мой мозг, решив, что я услышала достаточно, отключился.

Обратно меня вернул мужской голос, назойливо твердящий в ухо:

– Эй, просыпайся! Давай, приходи в себя! Хватит валятся бестолковым мешком! Ди! Слышишь меня? Очнись!

С трудом приподняв железобетонные веки, я пронаблюдала танец огоньков перед своими глазами. Огоньки были мутно-желтыми и кружили по кругу в такт шуму в моих ушах, сквозь который продолжал прорываться всё тот же голос:

– Ну, наконец-то! Очухалась! – что-то теплое и мягкое скользнуло на шею и подхватило под голову. После неясная сила приподняла моё тело над полом и вынудила сесть.

Спиной меня прислонили к чему-то твердому и ледяному настолько, что очень скоро холод начал пробираться внутрь, запуская мерзлые щупальца под кожу. Я задрожала, непроизвольно сотрясаясь. Меня колотило, как в сильной лихорадке, и я ничего не могла поделать с перестуком зубов. Почти сразу явилась ужасная головная боль, затошнило, во рту появился металлический привкус крови.

А огоньки продолжали кружить, вот только теперь они находились не надо мной, а чуть в стороне. Они двигались по невидимой оси и совсем не спасали от тьмы, в которую было погружено всё вокруг. Я мало что видела, больше слышала. И прислушивалась изо всех сил, игнорируя шум в ушах.

Тишину прорезал протяжный скрип, как будто приподняли крышку старого проржавевшего сундука. Раздались тяжелые шаги, которые сообщили о приближении чего-то.

Кого-то.

– Наконец-то ты пришел, – заговорил всё тот же голос. Его владельца я не видела, потому что он находился вне моего поля зрения, а повернуть голову направо, туда, откуда он говорил, казалось невыполнимой задачей.

Напротив меня зашевелилась фигура. Было очень трудно сконцентрировать взгляд на её очертаниях. Они постоянно размывались и словно разрывались, как если бы я смотрела фильм, записанный на поврежденную кинопленку. Хотя, скорее, повреждение было у меня в голове.

– Мне не нравится её состояние. Кажется, Неля слишком сильно приложила её по голове. Перестаралась.

Я дрожала от макушки до пят. Но упрямо пыталась сфокусировать взгляд на замедливших свой танец огоньках, кожей ощутив чье-то близкое присутствие.

– Нужен врач, – продолжил убеждать голос.

На этот раз ему ответили.

– И где ты найдешь врача, способного поставить диагноз нереиде?

Что-то щелкнуло, выплюнув пару крохотных искр и перед моим лицом вспыхнуло пламя, показавшееся таким ярким, что я зажмурилась, застонав.

– Привет, радость моя, – с удовлетворением пропел Макс.

Знакомое лицо подсветила зажигалка, которую он держал почти у моего носа.

– Какая же ты сволочь, – пролепетала я, едва ворочая языком в пересохшем рту.

С жесткой, какой-то взрывоопасной улыбкой Макс покачал головой и заявил:

– Ты еще даже не знаешь, какой я. Но скоро узнаешь.

– Где я? – просипела я, вновь приоткрывая больные глаза.

Желтые огоньки в углу окончательно замедлились, сделали последний оборот, мигнули и соединились в одно целое – в слабо работающую, готовую вот-вот перегореть лампочку, болтающуюся на хлипком, перевязанном изолентой сразу в нескольких местах проводе.

Макс выпрямился, держа голову так, чтобы не удариться ею о низкий потолок, покрытый черными разводами.

– В «Шанхае», – ответил бывший друг, вновь чиркая зажигалкой.