Читать книгу Другой глобус - Григорий Аграновский - Страница 7

Одно дело – изучать средневековье, другое – жить в нем.

Чехович оказался на том же самом месте, между недостроенным Тыном и зданием ратуши, на Староместском рынке. Теперь следовало двигаться в сторону Анежского монастыря, но осторожно – как по минному полю. Сколько времени предстояло прожить здесь, Эдвард не знал. Если повезет, можно управиться за день, если нет – придется искать постоялый двор…

Была еще одна шальная мыслишка, притаившаяся в самом дальнем уголке головы. Даже две мыслишки. Первая – погулять. Просто туристом пройтись по Праге первых лет 15-го века, раз уж получил такую возможность.

Вторая относилась к той самой «технике безопасности», соблюдать которую он обещал Барбароссе. Каждый неверный шаг, и каждое невпопад сказанное слово могли привести на костер. Но Чехович втайне надеялся, что даже в самой критической ситуации он успеет оказаться дома прежде, чем эти дикари чиркнут спичкой. Уже имеющийся опыт показывал, что скорость его перемещения во времени и пространстве почти не уступала скорости мысли.

Час был еще слишком ранний, и прежде чем отправиться к монастырю, он мог осуществить свое желание погулять по средневековой Праге. Чехович много раз был в Праге, хорошо знал город и сейчас с азартом игрока смотрел на знакомые места шестисотлетней давности, отмечая отличия. Многие улицы, и даже целые кварталы он не узнавал и пытался мысленно представить карту современного города, чтобы понять, как они выглядят сейчас.

Но все это была просто игра, забава. Главное заключалось в другом. Камни! Вот что было самым интересным для него в средневековье, что составляло его суть.

«Подлинники средневековья» – камни, книги, любые предметы, сохранившиеся с тех времен, вызывали у Чеховича такое же чувство, какое у религиозного фанатика вызывал вид мощей святых.

Камни были «каналом связи», по которому он общался с Карлом Великим, Яном Гусом, Фридрихом Барбароссой, Лоренцо Медичи… И с простыми горожанами, жившими сотни лет назад. Тому, кто умеет и хочет слушать, камни могли рассказать о многом, что видели.

Для кого-то слово «средневековье» является синонимом варварства и дикости. Для Чеховича это было время, в котором сформировались основные понятия современной европейской цивилизации – «город», «право», «нация», «деньги», «университет»…

Еще в старших классах школы он изучал средневековые города по книгам, картам, фотографиям и фильмам. Когда стал доступен интернет и сервис «стрит вьюз», «путешествовать» стало еще интереснее. Так он «побывал» в Эдинбурге, Праге, Брюгге, Генте, Ротенбурге, Сиене, Таллине… Потом погулял в некоторых из них туристом, а когда учился в Гарварде – посещал их уже как ученый. Но теперь у него появлялась фантастическая возможность побывать в этих же городах эпохи средневековья.

Как хорошо, что Прага не пострадала во 2-й мировой войне, как Ковентри или Дрезден, думал Чехович, бродя по безлюдным улочкам еврейского квартала. А то, сейчас пришлось бы ходить мимо тех же соборов и знать, что всем им суждено быть разрушенными, а затем, после восстановления, эти камни превратятся в обычные кирпичи.

Дрезденский Фрауэнкирхе, который союзники в 1945-м превратили в пепелище, восстанавливался только через 50 лет, с помощью тех же англичан. И хотя, при его реконструкции использовались «родные» камни разрушенного собора – те, которые сохранились и оказались пригодными – это все-таки, новодел, который на 90% состоит из «кирпичей».

Нюрнберг, Кельн, Варшава, Будапешт и многие другие чудесные средневековые города, разрушенные и восстановленные, теперь состояли из «кирпичей» и больше не существовали для Чеховича как средневековые. Другим, в том числе, Праге, в этом отношении повезло больше.

***

Часы на здании Ратуши не работали («скоро их заменят на новые, те, которые сейчас знает весь мир», – подумал Эдвард) – впрочем, понятие «время» в эти неторопливые годы сильно отличалось от того, к которому все привыкли сегодня. На поюзанном, местами тронутом ржавчиной, циферблате скорбно склонялась к земле одинокая часовая стрелка – как культя у одноногого инвалида.

Но по тому, как начало припекать солнце, было ясно, что то, что современники Камиллы называли «утро», уже заканчивалось. Пора было начинать поиски ее самой.

Калитка в небольших, арочной формы, воротах была открыта, через нее Чехович вошел в монастырский двор. С деревянной скамьи у стены навстречу ему поднялся привратник – старец с длинной бородой—«мочалкой», лет девяноста. «Как усовершенствовалась с тех пор служба секьюрити» – подумал Эдвард и заговорил первым:

– Здравствуйте, отец, могу я увидеть сестру Камиллу?

Старец несколько секунд продолжал смотреть на него подозрительно («изучает» – подумал Чехович), затем спросил:

– А зачем она тебе?

Ученый—медиевист был готов к такому вопросу и «легенду» заготовил заранее.

– Писание она нам с братом объяснала, еще когда в миру жила. Теперь вот, еще непонятные места нашел, хочу снова к ней обратиться, пусть разъяснит.

– Писание могу и я разъяснить, она при деле сейчас, работает, незачем отвлекать. Говори, что тебе непонятно.

– Нет, отец, я к ней хотел – она нас грамоте учила, и по-латыни тоже… Ну, если нельзя – так нельзя, простите…

– Ладно, к девятому часу приходи, я передам ей. Захочет – выйдет, – нехотя сказал привратник, возвращаясь на свою лавочку.

Провокация сработала. «В девятом часу, то есть, в четырнадцать по астрономическому времени, у них служба» – решилл Чехович. – «Значит, надо подойти до нее».

Надо было где-то перекусить. В собственноручно сделанной «котомке» у него было достаточно еды на день. Кроме того, на случай, если придется задержаться, в антикварной лавке в Питере были куплены старинные карманные часы со шпиндельным механизмом, на ходу. Здесь такие появятся только лет через триста, так что, эту диковину можно было бы продать и решить свои материальные проблемы на все время путешествия. Но пока что у Чеховича еще оставалась надежда «закруглиться» за день.

Он нашел подходящий валун на пустынном берегу Влтавы, и устроившись на нем, перекусил бутербродами с ветчиной, запивая их водой из стеклянной «ретро—бутылки», которую тоже пришлось покупать специально для этого – брать с собой пластиковую было все-таки, боязно.

Часы 18-го века, предназначавшиеся для продажи в 15-м, показывали четверть второго – Чехович выставил примерное время на них по песочным часам, замеченным им на стене монастыря во время беседы с привратником. Пора было идти на свидание с автором знаменитой, таинственной рукописи, над расшифровкой которой бьются ученые и любители уже 600 лет!