Читать книгу Поворотные элементы - Григорий Андреевич Неделько - Страница 4

15 апреля 2235 года космический корабль «Геракл-1» отправился исследовать отдалённые уголки Галактики. Экипаж «Геракла» составляли самые лучшие и опытные представители своего дела.

В результате несчастного случая, вызванного не определённого рода аномалией, связь с астронавтами потеряли. Попытки восстановить контакт ни к чему не привели.

Было принято решение считать экипаж корабля пропавшим без вести.

Ровно через год, по окончании операции, связанной с рутинной работой космического сборщика «Гермес-5» на одном из крупных астероидов, пилот судна Хироюки Тачидзаки зарегистрировал нечёткий входящий сигнал. Тачидзаки попытался ответить на него, но потерпел неудачу.

Тем не менее, передача, ведущаяся при помощи азбуки Морзе, не смолкала. Астронавт включил запись.

Начав дешифровку, Тачидзаки с удивлением обнаружил, что слышит в обрамлении тире и точек не предупреждение или мольбу о спасении, а двоичный код. В какую именно картину складываются нули и единицы, гражданин Земли не знал. Правда, судя по тому, чтО Хироюки успел расшифровать, неизвестный контактёр передавал последовательность нот и аккордов.

Тачидзаки постарался определить источник информации, однако безуспешно. Ещё некоторое время приём продолжался, а потом неожиданно прекратился. Разумеется, о случившемся астронавт немедленно доложил начальству.

Попытки с Земли установить место происхождения сигнала тоже ни к чему привели.

Зато «письмо» из космоса удалось прочесть целиком. После тщательного анализа, к которому привлекли не только специалистов по полётам к звёздам, но и виднейших музыкантов, стало ясно, что Тачидзаки зарегистрировал некое неизвестное доселе, очень необычное музыкальное произведение. Хироюки посчастливилось в виде цифр полностью записать неузнанную партитуру, прежде чем она так внезапно пропала из радиоэфира. Восстановленный из разрозненных кусков, опус получил название «Симфония сингулярности».

Чтобы исполнить «Симфонию», в крупнейшем планетарном актовом зале «Титан» собралось более двухсот профессионалов: скрипачи, тромбонисты, клавишники, барабанщики и не только. Дирижировал оркестром сам маэстро Рылинский.

Известнейшие люди и обычные трудяги в огромном количестве пришли послушать сочинение безымянного автора родом из неустановленной точки Вселенной. Концерт записывали, транслируя в прямом эфире по телевидению, радио и Интернету.

Вот как всё было.

В зале погас свет, включились прожектора, и представление началось. И чего бы ни ждали гости, то, что они услышали, превзошло, как принято говорить, все их ожидания. В любом смысле. Дело в том, что мелодия была столь масштабна, странна и несуразна, будто вовсе не предназначалась для человеческих ушей.

Слуха пришедших в «Титан» коснулась, а точнее, обрушилась на него некая первобытная мощь, пересыпанная где-то чуднЫми, а где-то даже пугающими музыкальными решениями. Удивительное сочетание нот, отсутствие привычной мелодики как таковой, скачкообразный ритм, непредсказуемые паузы… Автор «Симфонии сингулярности», кем бы он ни был, словно бы отрицал, отбрасывал весь опыт по созданию произведений музыки, вместо него предлагая нечто одновременно нелепое, глобальное и кошмарное.

Когда фантасмагоричное творение внезапно закончилась, будто оборвавшись на полуфразе, прожектора в зале погасли, а свет вновь зажёгся. Но никто не в силах был аплодировать.

И по всей планете слушатели пребывали в ошеломлённом молчании.

В тот же самый миг, когда отзвучала последняя нота «Симфонии» (наверное, по необъяснимому стечению обстоятельств), в небе над Сверхмосковией, где проходил знаменательный концерт, открылась пространственно-временная прореха.

Безусловно, учёные не сразу поняли, что прореха именно пространственно-временная. Когда же последние сомнения исчезли, был снаряжён и отправлен внутрь висящего над столицей разрыва космический корабль «Геракл-2».

И снова только лучшие вошли в состав. Работники ЦУПа отслеживали каждый шаг, каждое действие астронавтов – но это не помогло. Стоило кораблю исчезнуть за пределами внезапно возникшей прорехи, как она тотчас схлопнулась. Кажется, звездолёт повторил судьбу своего тёзки.

Тем временем…

После нескольких секунд светового и звукового хаоса, к которым оказались не готовы опытные астронавты, «Геракл-2» вывалился из второго континуумного разрыва в неизведанной части вселенной и рухнул посреди какого-то космического тела. Дыра в небе моментально затянулась, лишая возможного пути назад.

К счастью, никто из экипажа серьёзно не пострадал. Вот только не удавалось определить местонахождение, и сАмые звёзды, отображавшиеся на экранах мониторов, выглядели чужими и точно бы враждебными. Во всяком случае, никто из людей прежде не видел подобных созвездий. На связь с ЦУПом выйти не удалось… А затем, буквально пару минут спустя, системы космолёта перестали работать.

Тогда приняли решение полным составом отправиться наружу, для исследования вновь найденной территории.

Люк пришлось открывать с помощью аварийной системы. Когда с этим покончили, шесть астронавтов, облачённые в скафандры, выбрались на каменистую, мёртвую землю и огляделись. Кругом, насколько хватал глаз, простирался однообразный серый пейзаж без малейших признаков жизни и присутствия разумных существ.

Между тем, было установлено, что атмосфера чуждого небесного тела необъяснимым образом практически соответствует земной. Скафандры, впрочем, решили не снимать, поскольку сведений о возможных опасностях, таящихся вокруг, покуда у экипажа второго «Геракла» в наличии не имелось.

Вдруг один из астронавтов, пользуясь навигатором, обнаружил некую значительную по размерам, явно искусственную конструкцию. Посовещавшись, решили отправиться туда.

Шли достаточно легко, но пребывали в крайне мрачном расположении духа, что вполне понятно: перспективы по спасению и возвращению на Землю оставались более чем туманными. Наконец впереди показалась первая цель их путешествия, и едва это случилось, шестеро опытных мужей и дам разом остановились. Они опешили, не могли поверить собственным глазам. Перед ними, в нескольких сотнях метров, находился потерпевший, похоже, крушение космический корабль.

Они двинулись дальше, и когда очутились достаточно близко, изумлению их не было предела. Перед астронавтами возвышался потерянный, казалось, навсегда «Геракл-1».

Рядом с кораблём – никаких признаков людей. Внутри – когда забрались в открытый люк – тоже никого. Системы корабля не подавали признаков жизни. И только на бездействующей приборной панели своеобразным отголоском затерянного в дымке прошлого лежал забытый или оставленный кем-то листок. На листке латинскими буквами – короткая записка, бессмысленная и неведомая, к тому же неудобочитаемая, возможно, начертанная впопыхах. Определить значение написанного не удалось. Создавалось впечатление, что буквы и знаки сосуществуют на белом листе бумаги в совершенно произвольном порядке.

Долго биться над разгадкой не позволили дальнейшие события. Вновь задействованный, сканер обнаружил в относительной близости некое рукотворное сооружение. Поэтому, прихватив с собой необычайную записку, опять отправились в путь.

На сей раз, ведомые красным маркером на экранах, двигались чуть дольше. Искомое сооружение, если верить навигатору, располагалось за высокой и широкой скалой. Обогнув её, шестеро космических путешественников наткнулись на картину, которая перевернула мир в их глазах.

Посреди безжизненного каменного ландшафта возвышалась громадная одиночная постройка. Какого-то мшистого или земельного оттенка, она переливалась в свете далёких неразгаданных созвездий непередаваемыми цветами. Но это было не самое поразительное. Наиболее впечатляющее и ужасающее заключалось в том, что архитекторы, воздвигавшие строение – кем бы они ни являлись, – словно бы отринули все правила Евклидовой геометрии. Части колоссального здания находились по отношению друг к другу под такими углами, вообразить и, уж тем более, воплотить в реальность которые не под силу ни единому человеку. Инопланетный храм, а возможно, хранилище, дом или что угодно иное, одинокое, беззвучное, звало и влекло к себе ужасом тайны, неким неопределяемым чувством, которое и рождало в сердцах завороженных его видом людей.

И, зачарованные жутким, но неотвратимым зрелищем, они подошли почти вплотную. Когда это случилось, удалось в деталях разглядеть циклопические, уходящие в недосягаемую высь полукруглые ворота. На фоне здания люди выглядели жалкими, беззащитными букашками.

Слева и справа от ворот возвышались многометровые колонны, низ которых усеивали крупные знаки, не имевшие ничего общего с земной письменностью.

Повинуясь неожиданному порыву, астронавт, у которого находился листок с загадочной псевдолатинской надписью, вытащил его и, как мог, прочёл зафиксированное неряшливым почерком вслух. Заканчивалась фраза чужеродным, но отчего-то смутно знакомым человеку звукосочетанием «фхтагн».

В тот же миг, сотрясая воздух, задвигались гигантские створки. Смрад и изначальная тьма ринулись наружу, туда, где правило бал нелепое подобие солнечного света, чтобы смести его со своего пути, поглотить, уничтожить на веки вечные.

А следом явился Он. И протянул к ним бесконечные, бессчётные отростки…

…Когда всё было кончено, Ньярлатхотеп огляделся по сторонам всей своей богомерзкой массой. На некотором отдалении Он заметил вторую потерпевшую крушение машину. К ней и направился, минуя машину первую: с ней, а равно и с её экипажем древнее божество уже успело разобраться.

Приблизившись к кораблю, Ньярлатхотеп запустил внутрь отросток. Он шарил и шарил в тщетной попытке выяснить хоть что-то о тех никчёмных созданиях, кои осмелились прийти к Нему и разбудить второй раз за прошедший, по Его представлению, совсем невеликий промежуток времени. Тёмные боги, а равно и Он, находились во Вселенной так давно и готовы были существовать ещё столь долго, что земной год казался Им лишь мигом – быстротечным, почти что мертворождённым.

Не в силах обнаружить ничего о месте обитания безрассудно наглых и бесконечно глупых визитёров, Ползучий Ужас переполнился праведным, с его точки зрения, гневом. Он разрушил летающую машинку, но это не принесло никакого облегчения.

Минуло неопределённое количество времени.

Ньярлатхотеп уже собирался вернуться обратно, в дом-храм на краю Вечности, в законную обитель и колыбель, когда прямо над Ним разверзлась дыра в континууме, дабы, судя по всему, исторгнуть из своего разверстого чрева очередных возмутителей спокойствия.

И тогда Он закричал. Не как кричит живое существо, в злобе либо страхе, но как безумно вопит создание, полностью сотканное из мрака, смерти и безысходного отчаяния других.

И земля содрогнулась под Ним, и воздух загустел вкруг Него, и небосвод над несоразмерным, титаническим, вселяющим первозданный Ужас телом окрасился в чёрные тона. Расстояние не имело для Ньярлатхотепа смысла: Он способен был и теперь уже алкал стремительно, неуловимо путешествовать сквозь космическую тьму, лишь бы отыскать тех, кто вторгался, тревожил и мешал спать, посягнув на исконное, нерушимое право!

Разгневавшийся сверх меры, владыка страха сходил с ума от ярости, и яростью Его можно было крошить звёзды…