Читать книгу Черный кот на рояле - Григорий Башкиров - Страница 2

Август 1979 года. Морской торговый порт

Красавец сухогруз, мягко привалившись бортом к трехметровым толстым «сарделькам» кранцев, замер у причальной стенки. Швартовка судна прошла, как всегда, отлично. Экипаж действовал грамотно и быстро. Так работает хорошо отлаженный механизм. Иначе быть просто не могло. Несмотря на относительную молодость, Георгий Воронцов считался классным капитаном. «Моряк от бога», – иногда с плохо скрытой завистью отзывались о нем сослуживцы, такие же, как он, просоленные «морские волки». Некоторым из них недоставало того самого пресловутого везения, того счастливого случая, после которого можно оказаться на профессиональной вершине, откуда спокойно и снисходительно посматривать на озабоченных коллег, вечно копошащихся в различных служебных проблемах, возникающих, как правило, не без их косвенного участия.

С самого начала службы Воронцов, будучи еще четвертым помощником капитана на старой ржавой посудине, навсегда усвоил для себя, что самое важное на флоте – дисциплина. Будь то портовый буксир или многотонный танкер – без разницы. Никаких «мелочей» здесь быть по определению не должно. Это касалось и отдраенных до блеска поручней трапа, идеально чистого гальюна и прочно, намертво закрепленного груза. Иначе нельзя. Любая, самая незначительная недоработка в подготовке к плаванию могла в будущем привести к трагедии. Примеров, к сожалению, было предостаточно.

Георгий Иванович, свято чтя морские традиции и неуклонно придерживаясь своих принципов, лично подбирал экипаж. Беседовал с каждым матросом. И если у него закрадывалось хоть малейшее сомнение в сидящем напротив кандидате – не объясняя причины, сразу направлял обратно в отдел кадров. «Лучше выйти в море неполным экипажем, чем с одним разгильдяем, который погубит корабль», – всегда отвечал он раздраженным кадровикам.

Тем, кто впервые очутился на борту воронцовского судна, многое поначалу казалось просто диким после относительного «комфорта» других пароходов. Дисциплина была поставлена, как на военном корвете девятнадцатого века, исключая, разумеется, всякое рукоприкладство и аресты с нахождением в «канатном» ящике. Кто-то вспомнил и срочную флотскую службу. Но вскоре пришла привычка и к заведенным на судне капитаном порядкам, и к высоким, по сравнению с другими экипажами, заработкам. Всех все стало устраивать. Робкий ропот недовольства, который раздавался прежде, навсегда пропал. Наступило взаимное уважение и удовлетворенность нелегкой морской работой. Случилось то, чего добивался капитан – его экипаж стал монолитом. «Текучки» кадров не было – этот термин был просто забыт.

Вот и сегодня их встречало множество людей. Среди почетных гостей присутствовал заместитель министра торгового флота – давнишний приятель капитана. Кроме него Воронцов, разглядывая в мощный бинокль причал, отметил парочку райкомовских и горкомовских клерков, курирующих флот. Помимо названных лиц место швартовки было заполнено родными и знакомыми моряков, которые не переставая размахивали руками и что-то кричали. Весь свободный от вахты экипаж высыпал на палубу и, растянувшись вдоль борта, тоже кричал, высматривая в толпе близкие лица.

Воронцов улыбнулся и отложил бинокль. «Стоп машина», – приказал вахтенному помощнику. Тот мигом послал сигнал в машинное отделение и посмотрел на капитана.

– Ну что ты, Боря, уставился? Все! Пришли домой! Поздравляю с успешным окончанием плавания!

– Да уж, Георгий Иванович…

– Все. Собирайся. Пришли ко мне «грузового» (второй помощник капитана на торговом судне, отвечающий за груз).

Когда Борис покинул рубку, Воронцов устало присел и закурил. Да, будет что вспомнить о рейсе. В такую переделку он, как и весь экипаж, попал впервые. Ребята, конечно, со смехом будут рассказывать друзьям о приключениях в Юго-Восточной Атлантике. Действительно, произошло все, как на учениях. Пострадавших среди его моряков нет. Никто даже царапины не получил. А могло все обойтись ой как скверно…

Вначале их просто «достал» недельный шторм. Учитывая, что судно шло загруженное по самую ватерлинию и их медленно и упорно сносило к югу от курса, в опасный район мелких островов, где запросто можно было напороться на подводную скалу или сесть на мель, Воронцов практически не покидал капитанского мостика, выкраивая в сутки не более двух часов на тревожный, прерывистый сон. Экипаж работал, как часы с автоматической заводкой. Загнать кого-то отдыхать было проблемой. Поспав не более часа, наспех просушив одежду, ребята вновь занимали свои места. К среде шторм стал утихать, но возникла новая проблема. В каюту Воронцова заглянул старший механик и сообщил, что прорвало маслопровод одного из двигателей.

– Часа три продержимся? – спросил Воронцов. По прогнозу шторм скоро должен был закончиться.

– Продержимся, Иваныч, – обнадежил стармех. – Но потом «стоп машина» и на пару часов ремонт – никуда не денешься. Поломка пустяковая, но требует времени.

– Добро. Как только ветер до пяти баллов снизится, в дрейф ложимся.

– Понятно. Мы всегда готовы.

Механик ушел. Неожиданно выглянуло солнце, вернув океану, несмотря на продолжавшийся шторм, все его краски и великолепие. Воронцов невольно залюбовался представшей его взгляду картиной.

– Смотри, «чиф», – Георгий толкнул в бок Мишку Королева, старшего своего помощника. – Красотища какая!

С Михаилом Воронцов заканчивал «мореходку», и сейчас Королев, опытный капитан, дожидался «своего» парохода.

– Стоп машина! Механик, преступить к ремонту. Экипаж по местам! – по громкоговорящей связи отдал указания Воронцов и положил трубку селектора.

– Послушай, капитан! – вдруг обратился к Воронцову Королев. – Ты вот те островки на юге просек?

– А что?

– Южная Атлантика! Внимательным быть надо.

– И то верно! – Воронцов сорвал трубку ГГС: – Боцмана к капитану!

– Слушаю, командир! – усатый боцман Василич оперся на дверной косяк, перебирая пальцами неизменные четки.

– Петр Васильевич, у тебя системы пожаротушения, ну, брандспойты, подача пены в порядке? – на всякий случай уточнил Воронцов.

– Обижаете! Когда у меня что-то барахлило? Могли бы и не спрашивать.

– Ну, ты не горячись! Знаю, что у тебя во всем порядок. Не первый год вместе ходим, – примирительно сказал капитан. – Но все же проверь еще раз.

– Это пару раз плюнуть. А что, командир, учения ожидаются?

– Василич! С твоей бы сообразительностью в пароходстве сидеть! – рассмеялся Королев. – А если шутки в сторону, то своих, свободных от вахты, предупреди о бдительности.

– А что – дело несложное. Пойду еще указание сварщику дам – арматуры нарезать. На всякий случай, – хитро ухмыльнулся боцман. – Могу идти?

– Да, Василич! Если кто заметит что-нибудь подозрительное, немедленно докладывать, – проговорил Воронцов, уже рассматривая карту.

В ожидании окончания ремонта прошло полтора часа. Океан постепенно успокаивался, стала донимать жара. Воронцов расстегнул верхние пуговицы на рубашке, заметив, что старпом уже находится в майке-тельняшке. В это время заговорил аппарат громкоговорящей связи. Докладывал третий штурман.

– Капитан, с подветренной стороны в направлении нас движется неизвестный объект. Внешне небольшой траулер, только скорость приличная. Расстояние двадцать кабельтов.

– Принадлежность запросили?

– На сигналы не отвечает, опознавательных знаков не видно.

– Продолжать наблюдение. – Воронцов положил трубку и тут же вновь снял: – Машина? Как дела?

– Так уже почти все, товарищ капитан. – Голос старшего механика звучал бодро и уверенно. – Еще минут десять – и готово.

Молодцы! Как только закончите, доложи. Конец связи.

– Миша, – Воронцов повернулся к Королеву, – вместе с Василичем вдоль борта незаметно расставьте парней покрепче. Всю водяную и другую технику подтяни на подветренный борт.

– Думаешь, незваные гости пожалуют? – спокойно поинтересовался Михаил. – Ну что же, встретим, как положено, по-флотски. Георгий, ты бы на всякий случай с пароходством связался, доложил.

– Пока не о чем докладывать, – оборвал его капитан. – Иди, не тяни время! – Королев молча вышел, а Воронцов прильнул к окулярам мощного морского бинокля. Тип приближающегося к ним на весьма приличной скорости плавсредства он определил сразу: гафельная шхуна, водоизмещением примерно двадцать тонн, с деревянной обшивкой. По сравнению с его «коробкой» – мелочь пузатая, но прет очень и очень резво. Расстояние до советского сухогруза таяло на глазах. Вот они обошли дрейфующее судно, развернулись и, значительно снизив скорость, двинулись на сближение. Воронцов отчетливо увидел на носу шхуны ручной пулемет, кажется, «наш» ПК, закрепленный на аппарели.

– Капитан! – Мишиным голосом отозвалась рация. – Чуешь, беспредел намечается? Что делать будем?

– Не высовываться и ждать! У вас все готово к встрече?

– Ждем команды…

Мишин голос прервал негромкий треск. От носа шхуны отделилась короткая цепочка светящихся точек. Стекло рубки треснуло, кусочки раскаленного свинца зашлепали по металлу.

– Капитан, ты видишь, что творят?! – полный негодования громкий рык старпома вызвал треск в рации.

– Вижу. Сидите пока на жопе ровно и не высовывайтесь. Машина! – рявкнул Воронцов в трубку ГГС.

– Слушаю, капитан, – ответил как всегда спокойный голос стармеха. – Что там у вас творится?

– Ты готов?

– А как же!

– Полную мощность выдать сразу способен?

– Надо – выдадим по всей программе.

– Добро! Конец связи.

Пиратская шхуна медленным ходом, как и предполагал капитан, приближалась с подветренной стороны. Подойдя примерно на полкабельтова, несколько прибавила скорость. На палубе уже четко просматривалась группа людей, вооруженных легким стрелковым оружием, в основном автоматами «Калашникова», – примерно семь или восемь человек – те, кто находился в поле видимости. Пулеметчик внимательно наблюдал за сухогрузом, держа руку на гашетке ПК.

– Товарищ капитан, – голос третьего помощника звучал не очень уверенно. – Может, все же с береговой охраной свяжемся?

– Ты на карту посмотри – где мы, а где они! – зло буркнул Воронцов. – Это равносильно ночному воплю: «Милиция, милиция!»

– Понятно.

– Капитан! – вновь в рации прорезался голос Королева. – Ждем указаний!

Воронцов на некоторое время сосредоточился. Потом, решительно тряхнув головой, поднес микрофон к губам. В настоящий момент он рисковал не только блестящей карьерой, но и жизнью подвластных ему людей. Он избрал путь, присущий только его характеру – отважному и всегда авантюрному. И ответственность, только личную, без всяких оправданий. Он капитан! Он единоначальник и он принимает решения на своей территории – территории государства, доверившего Воронцову этот пост.

– Слушай команду! При сближении бандитов с судном – атака всеми средствами пожаротушения по палубе. Цель – деморализовать противника и залить машинное отделение. Всех ползущих на борт тварей – глушить к чертовой матери подручными средствами. Самим не гусарить! Ну что, моряки, задача ясна? – нарочито весело переспросил Воронцов.

Снизу он услышал приглушенный довольный рев личного состава.

Подошедшую вплотную для абордажа пиратскую «джонку» залили тоннами воды и пены. Буквально через пару минут она стала похожа на пропитанную мыльную губку и безвольно, с выведенными из строя машинами, покачиваясь на волнах, застыла возле борта сухогруза.

– Сдавайтесь, фашисты, сволочи! – перемешивая призывы о капитуляции с крепким матом, кричали сверху обозленные русские моряки.

Бандиты попытались робко отстреливаться, но новыми потоками воды, свалившимися на палубу, были загнаны в трюм. Ситуация полностью контролировалась экипажем Воронцова.

– А теперь, «дед», давай, – с удовольствием отдал команду капитан, – все машины полный вперед!

– Есть, командир! – радостно откликнулся стармех.

Спустя минуту судно задрожало и сдвинулось с места.

– Право на борт!

– Есть «право борт», – продублировал команду капитана рулевой.

Судно, медленно и лениво разворачиваясь, подминало под себя бездыханную деревянную посудину. Раздался треск. Через пять минут на воде плавали лишь останки некогда грозного пиратского корабля с ухватившимися за них членами экипажа.

– Ну что, кэп, – спросил еще не совсем отошедший от «боя» Королев. – Придурков этих на борт поднимать будем?

– А как же, Миша, закон моря – он один для всех. – Воронцов был явно доволен. – А ты сейчас срочно свяжись с «базой», объясни задержку за моей подписью. Береговую охрану тоже поставь в известность, координаты сообщи. Выловленных пиратов с собой не повезем? Правильно? А высаживать их где-то тоже стремно. «Урки» все же, хоть и местного розлива. – Всегда культурный и следящий за речью Георгий Иванович перешел на жаргон.

Через четыре часа над теплоходом закружил небольшой вертолет береговой охраны. После недолговременных переговоров с пилотом было определено место посадки. Выловленных из моря при помощи специальной сетки и запертых в каюте шестерых бандитов, среди которых оказался только один азиат, а остальные были по виду европейцами, как и положено, передали местным властям. Офицер береговой охраны с азиатским энтузиазмом долго тряс руку капитану и сообщил, что в их маленькой стране морской разбой относится к наиболее тяжкому виду преступлений, поэтому все виновные лица понесут жестокую кару. После чего, забрав арестованных и в очередной раз раскланявшись, скрылся на своем вертолете.

Воронцов собрал экипаж, поблагодарил всех за проявленный героизм и предложил приступить к выполнению непосредственных служебных обязанностей. Дальнейший переход прошел без приключений, и судно благополучно пришвартовалось в родном порту.