Читать книгу Смертельный альянс, или Бой без правил (сборник) - Григорий Башкиров - Страница 3

Понедельник

В семь тридцать утра, когда я брился в ванной, позвонил Ковалевский и сообщил, что ждет внизу, чем меня озадачил. Я всегда настороженно относился к подчиненным сотрудникам, пытавшимся с первых же дней сблизиться и перейти на «короткую ногу». В основном ими преследовалась строго определенная цель: войти в доверие к руководителю оперативной группы, находиться всегда рядом и не заниматься черновой, наиболее трудоемкой работой. Если Саша преследовал именно эту задачу, то зря. Сотрудников я оценивал прежде всего по деловым качествам, и данные варианты со мной никогда не прокатывали. Тем не менее в настоящий момент я его поступок посчитал весьма полезным для дела.

Наскоро перекусив, я оделся и вышел на улицу. «Опель» Ковалевского, урча двигателем, ждал меня у подъезда.

– Здорово. – Мы обменялись рукопожатиями. – С чего вдруг?

– Так ведь живем рядом, – искренне удивился Саша. – Почему до работы вместе не доехать, тем более погода – врагу не пожелаешь!

– Да нет, все нормально, – успокоил я его. – Спасибо.

– Куда едем? – спросил Александр.

– В управу.

Машина тронулась с места. Некоторое время мы ехали молча, но я заметил, что Ковалевский морщит лоб, что-то напряженно обдумывая.

– Владимирыч, – наконец заговорил он. – Если ты думаешь, что я под тебя подкатываюсь, то зря.

– Откуда ты взял? – Я повернулся к нему.

– Говорили, – уклончиво ответил Саша.

– А чего переживаешь? – спросил я.

– Понимаешь, – я хочу работать, по-настоящему, быть в курсе дела. Мне это интересно. Это мое!

– А бегать по адресам кто будет, дядя?

– Да нет, ты не понял, – сказал Ковалевский. – Я хочу работать в группе постоянно до конца. Хочу найти преступников и взять. А не так: сходи, принеси, а через неделю, до свидания! Ступай, Саня, стажироваться в другом месте.

– Так ведь практика когда-то закончится, все равно прощаться придется.

Ковалевский удивленно посмотрел на меня:

– Так это через три месяца будет! Мы что? Раскрыть не успеем? Времени полно!

Сашин оптимизм и вера в удачу меня поразили.

– Если ты думаешь, как сказал, то мы сработаемся, – я протянул руку, которую он крепко пожал.

Мы припарковались на соседней улице и пешком дошли до здания Главка. Я выписал пропуск на Ковалевского и провел его в свой кабинет. Позвонил шефу. Котов находился на месте.

– Проходи, садись, – Котов привстал и протянул мне руку. – Докладывай!

Я очень подробно рассказал все, что было известно.

– Версии есть? – спросил Котов.

– Какой-то определенной пока нет, но думаю, что преступник определенно имеет или имел непосредственное отношение к объекту, и Лапина могла его знать. Списки сотрудников ведомственной охраны я заказал.

– Поторопи! – Котов постучал по столу тыльной стороной остро отточенного карандаша. – Кстати, местных судимых и несовершеннолетних отрабатывать начали?

– Да, – соврал я. Хотя эту версию нельзя было сбрасывать со счета, но в нее я не верил.

Зазвонил телефон на столе Котова. Он некоторое время молча слушал. Затем положил трубку.

– Птицын из больницы звонил. С Лапиной разговаривал. К сожалению, ничего нового она не сказала. Нападавшего негодяя рассмотреть не успела, но утверждает, что это высокий мужчина. Хотя если она – «метр с кепкой», то в ее глазах все, кто ростом выше ста семидесяти, – высокие.

– А как она сама? – спросил я.

– Множественные ранения мягких тканей лица и шеи. Операцию уже сделали. Глаза не пострадали, вовремя закрыть успела. Скоро поправится.

Котов сделал запись в блокноте и поднял на меня глаза.

– Есть что еще?

– Пока нет. Могу идти?

Котов кивнул:

– Иди, работай. Ежедневно докладывай и держи в курсе. Если нужно мероприятия провести, определись и позвони. Не тяни. Нам руководство пока карт-бланш выдало. Есть с кем?

– Определюсь, – ответил я, вспомнив про Лидию.

* * *

Хотя в профессионализме Воробья я ни секунды не сомневался, все же решил лично поговорить с Ольгой Лапиной.

Через полчаса я и Ковалевский были в больнице. Предъявив на вахте служебные удостоверения, поднялись на отделение челюстно-лицевой хирургии. Лапина находилась в двухместной палате одна. Вторая кровать была аккуратно застелена больничным покрывалом и пустовала. Ольгино лицо было забинтовано, целиком, не считая прорезей для глаз. На шее тоже была повязка, с небольшими бурыми пятами, впитавшейся крови.

– Здравствуйте, Ольга. Я старший оперуполномоченный управления уголовного розыска Борисов. Занимаюсь вашим делом. Мы можем поговорить?

Лапина повернула голову в мою сторону и села.

– Вы лежите, – предостерег ее я, – вам, наверно, нельзя вставать.

– Все нормально, – сказала Ольга, принимая удобное положение. – Но у меня недавно был ваш сотрудник.

– Между тем мне хотелось бы поговорить еще раз, лично.

– Что вас интересует? Я рассказала Анатолию Алексеевичу все, что знала.

Я уже обратил внимание на то, что Лапина вовсе не метр с кепкой. Передо мной сидела вполне рослая женщина, думаю, около ста семидесяти сантиметров ростом. На всякий случай я поинтересовался ее антропометрическими данными и оказался почти прав.

– Я вас слушаю, – через прорези в повязке блеснули ее глаза.

– Ольга, расскажите мне все подробно о том, что случилось. Может быть, вы кого-то подозреваете?

– Меня об этом уже спрашивали. Я никого не подозреваю.

– Тогда начните с момента заступления на смену.

Лапина ненадолго задумалась, затем заговорила:

– В субботу утром я сменила Лену Артюхину. Все было как обычно. Архив закрыт. Вообще в выходные дни работать спокойно. Посетителей нет. Между нами, можно почитать и своими делами заняться, например, повязать. Периодически я должна совершать обход территории.

– И всегда обходите? – спросил я.

– Почти, ведь если приедет проверяющий, то может видеозапись посмотреть.

– В этот день проверка проводилась?

– Да, в два часа ночи приезжал Лысов, командир взвода. В журнале проверок есть его подпись.

– Дальше.

– А что дальше? Все, как и всегда: до пяти утра я отдыхала, потом бодрствовала. Ждала Лиду, она должна был пораньше меня сменить. Мы всегда в выходные дни раньше меняемся. Когда в дверь позвонили, я и не сомневалась, что это она пришла. Поэтому в глазок не посмотрела. Потом плохо помню: вспышка, боль, и я потеряла сознание. Слава богу, голову повернуть успела. Глаза целые, а остальные болячки заживут. Правда, лицо рябым останется. – Она попыталась шутить. – Так я замуж больше не собираюсь.

Потом Лапина тяжело вздохнула:

– Боюсь представить, что было бы с Мариночкой, случись страшное. – Ее глаза повлажнели.

– Скажите, в выходные дни внешние ворота открыты?

– Закрываются.

– А каким образом проверяющий офицер и смена заходят?

– Есть калитка за корпусом. У проверяющего есть ключ. Мы, когда выходим в выходные, ключ друг другу передаем. Их у нас два. Один был у меня, другой у Лиды.

– Калитка была закрыта?

– На момент проверки Лысова да.

– А он закрыл, когда уходил.

– Не знаю, я его не провожала, – почему-то обиделась Ольга.

Вот и появилась очередная тема для размышления. Всплывали все новые, доселе неизвестные подробности. Я поглядел на Ковалевского. Он, подавшись вперед, внимательно слушал.

– А что вы можете рассказать про Лиду? – вдруг спросил Саша. – Какие между вами были отношения?

– Наверно, приятельские, – подумав, ответила Ольга. – Лида, конечно, подругой мне не была, но общались по-доброму. Она ведь тоже мать-одиночка. Это, наверно, нас и сближало.

– А кто ее бывший муж?

– Михеев Алексей. Он тоже сотрудник, участковым работает. Хороший такой мужчина был, спокойный, веселый.

– А он на объект к вам приходил?

– Конечно, он же у нас в полку работал. Здесь они с Лидой и познакомились. Четыре года назад он перевелся в район. Вскоре в командировку в Чечню поехал, а потом с Лидкой разбежались. Но вам лучше о нем с Лидой поговорить.

– А после перевода приходил?

– Нет, – удивилась Ольга. – Что ему здесь делать?

– У меня вопросов нет. – Ковалевский посмотрел на меня.

– У меня тоже. – Я встал с табуретки. – Поправляйтесь, Ольга. Ну а если какие к вам вопросы возникнут, не обессудьте.

– Да, пожалуйста.

Проводив взглядом ушедших оперов, Ольга легла и задумалась. Сейчас, после разговора с ними, она стала сопоставлять факты. Вдруг она приподняла голову.

– Нет, потом! – произнесла она и откинулась на подушку.

* * *

– Ну что, Владимирыч, вроде как все в цвет получается, – сев в машину, довольно потер ладони Ковалевский. – Ты смотри, работал здесь, с Лидой контактирует, а значит, все знает: и про оружие, и как пройти. И в лицо стреляет, чтобы не узнала. А не убивает, потому что жалко. Все же вместе работали и потом знает, что мать-одиночка! Все сходится. Брать надо этого Михеева! Колоть!

– Не спеши, людей насмешишь! – сказал я, хотя полученная от сержанта Лапиной информация была очень привлекательной.

– Саша, – я повернулся к Ковалевскому. – Вот возьмешь ты Михеева, и что дальше? Он офицер милиции, и наверняка на хорошем счету. При себе ствол Лапиной держит? Полный абсурд. Скорее всего, он опытен и осторожен и с наскока его не подловишь. То, что версия любопытная, я согласен. Все равно реальнее версии сейчас не имеем. Необходимо его взять в активную разработку, тогда увидим, оборотень он или нет. Если же посмотреть с другой стороны, то меня больше всего смущает самопал. Ну не вяжется боевой офицер милиции и самопал.

– Всякое может случиться, – не сдавался Саша. – Я на все сто процентов уверен, что он при делах. А с самопалом мог быть и подельник.

Сказанное Ковалевским было не лишено логики. Я также склонялся к этой версии. Поэтому, не теряя времени, сразу по приезде в районный отдел доложил о Михееве Котову. Дабы не подставлять Воробья, об источнике информации я распространяться не стал. Котов пообещал завтра решить вопрос о взятии его под наружное наблюдение.

– Сам понимаешь, он офицер и сегодня этот вопрос быстро не решить, придется довариваться, – прояснил ситуацию шеф.

– Я же говорил, что с Лидки начинать надо, – сказал Мухин, узнав о Михееве. – Кстати, Рома про нее некоторую интересную информацию выдал, и адрес Михеева имеется. Завтра побеседую с ней лично.

Вечером, приняв и проанализировав отчеты сотрудников, я закрыл папку. Пора было выдвигаться в сторону дома. Поужинав и позанимавшись с сыном, я лег спать. Телефонный звонок прозвучал поздно ночью.

* * *

Понедельник. 21 час 10 минут

Серая инкассаторская «Волга» подъехала к входу в супермаркет. Это была конечная точка инкассации. Старший инкассатор Алексей Петрович Лебедев вышел из машины. Одновременно с ним с заднего сиденья вылез напарник Эдик, пришедший в службу инкассации совсем недавно. Лебедев был одним из старейших и опытных работников. Иногда Алексей Петрович подумывал о пенсии, но не мог решиться на этот поступок. Здоровье позволяло работать с полной нагрузкой, зачеты по профессиональной подготовке сдавал своевременно и всегда на отличную оценку. Но главное, что Лебедев сросся со службой душой и телом, не представляя себя в иной роли, кроме инкассатора.

Сегодня они сбились с графика. Произошла накладка. Пришлось повторно приезжать на одну из точек. Там в установленный срок не забаулили деньги.

Приняв сумку с деньгами, Лебедев в сопровождении Эдика подошел к машине. Увидев приближающихся коллег, водитель инкассаторской машины разблокировал дверь. Лебедев открыл заднюю дверь и бросил баул на заднее сиденье, где уже лежали несколько мешков с деньгами. Сегодня, как никогда, сумма была очень большая, даже для видавшего виды Лебедева. Хлопки выстрелов раздались внезапно, почти в упор. Лебедев увидел, как Эдик осел на снег. Лебедев захлопнул дверь автомобиля, которая тут же заблокировалась. Успел выхватить табельное оружие и произвести один выстрел в подбегавшего мужчину в красной куртке и с пистолетом в вытянутой руке, из которого он палил по инкассаторам прямо на ходу. Лебедев почувствовал сильный удар в бок и упал рядом с Эдиком. Он видел, как «Волга» рванулась вперед, слышал выстрелы еще и еще. Видел убегающего во дворы налетчика. Поднял пистолет и сал ловить на мушку, мелькавшую вдали красную куртку, но бессильно опустил руку.

Когда прибыла милиция и «скорая помощь», Лебедев, зажимая рану рукой, стоял с обнаженным стволом возле врезавшейся в столб «Волги» и никого не подпускал. Внутри машины находился раненный в голову водитель. Только дождавшись представителей инкассации и передав им под охрану мешки с денегами, Лебедев прошел в машину «скорой помощи».

– Все! Хватит! Завтра же на пенсию заявление подам! – твердил он, пока врач обрабатывал рану.

Другой инкассатор Эдик был убит. Пуля, выпущенная преступником, попала точно в лоб.

Многочисленные свидетели были на удивление солидарны в показаниях. Все видели мужчину в красной куртке. Других примет никто не назвал, так как было темно. Вскоре поступила любопытная информация об угоне. Потерпевший владелец «жигулей» показал, что его машиной завладели двое неизвестных примерно за сорок минут до нападения. Они вышвырнули владельца из автомобиля, когда тот остановился под светофором. Приметы назвать не смог, так как все произошло очень быстро.

«Жигули» синего цвета обнаружили во дворах за торговым центром.

Экстренно проведенная баллистическая экспертиза определила, что в инкассаторов стреляли из пистолета сержанта Лапиной.

* * *

Я взял телефонную трубку и вышел в коридор. Звонил Воробей.

– Толя, ты на часы смотришь? – спросонку зевая, недовольно пробурчал я.

– Ты никак спишь? – голос Птицына для такого часа звучал неправдоподобно бодро.

– Благодаря тебе уже нет. – Я был зол. Воробей и прежде мог позвонить среди ночи и поинтересоваться, как у меня дела. Хоть мы и были друзья, но в этот момент, подвернись он под руку, я готов был ударить. Конечно, его можно было понять – молодой холостой мужик, почему же ночью не погулять, особенно в нежной компании. Временами ему все надоедало, и мучила бессонница. Тогда Анатолию хотелось просто поговорить с другом. Единственным другом всегда оказывался я, что очень раздражало жену. Вот и сейчас она вышла заспанная в халате.

– Опять Птицыну не спиться, – громко, чтобы Толя услышал, и очень недовольно проговорила она.

– Слышал мнение коллектива? – спорил я.

– Привет передавай, а хочешь, я с ней сам поговорю, – громко засмеялся Воробей.

– Что звонишь-то?

– Слушай меня внимательно и не говори, что не слышал, – очень серьезно проговорил он. – Совершено нападение на инкассаторов. Один труп, двое ранены.

Недоброе предчувствие неприятным холодком проникло в сердце.

– Так вот, – продолжил Воробей. – Стреляли из того самого ствола, которым занимаешься.

– Твою мать! – сказал я первое, что пришло на ум.

– А посему, ровно в девять утра подтягивайся в восьмой отдел милиции. Котов уже там. Муху я оповещу. Еще прихвати толковых парней из твоей группы. Работать вместе будем.

Я положил трубку. Ковалевского будить не стал, все равно утром за мной приедет. Потом набрал телефон дежурного по отделу милиции, где работал Михеев.

– Дежурный Павлов, – наконец после минутного ожидания прозвучал хриплый голос.

– Извините за столь поздний звонок. Вы не подскажете, как участковый Михеев принимает?

– Он до утра работает при дежурной части. Что ему передать?

– А где он сейчас?

– Леха! Возьми телефон, тебя какой-то гражданин спрашивает! – прокричал дежурный.

– Михеев, слушаю вас, – раздался в трубке спокойный голос.

– Скажите, когда вы сегодня принимаете?

– Вообще-то я со вчерашнего дня, с двадцати трех часов работаю. Буду до восьми утра. Если дело неотложное, до этого времени можете подъехать прямо в отдел. Следующие сутки я выходной.

– Спасибо, – сказал я и положил трубку.

В голове стало пусто, и загулял ветер. Заснуть я уже не смог.