Читать книгу Новая Зона. Игра вслепую - Григорий Елисеев - Страница 4

Глава 2
Исповедь предателя

Оглавление

– И вот тут Рене взрывается! – рассказывал Владимир. – Начинает орать, что за такие деньги они могут идти и попросить, чтобы военные сами их застрелили. Что ни один профессиональный сталкер не полезет в «морозильник» с их экспериментальной системой защиты на горбу, даже если ему предложат триста тысяч, а не тридцать.

Молодые люди шли через дворы, выросшие на месте Тропаревского лесопарка. Периодически за домами раздавался грохот вертолетных винтов, но ни одна летающая машина так и не появилась. Кое-где на стенах виднелись следы работы наемников – почерневшие дырки от пуль. В траве под ними валялись трупы в противогазах.

– Угу, – кивнул в ответ на немой вопрос Романа Гольф. – Эти сволочи взятки не берут. Раньше ведь можно было скинуть весь хабар, дать денег и спокойно выйти с территории. Ну или, на худой конец, сдаться и быть с территории выдворенным. А теперь все. Пуля в лоб – и никаких гвоздей.

– И когда это у них все началось? – покачал головой Нестеров, глядя на тела незадачливых «ходоков». – Как Василевский ушел?

– Ага. Вернее, как его сменил полковник Курский. Я слышал, это он инициатор привлечения в охрану Периметра частного сектора. Ублюдок.

– Н-да… – Роман вздохнул и ускорил шаг. – Жить становится все труднее. Не думал, что скажу это, но я буду скучать по ленивым ребятам в камуфляже, не отходящим от Стены дальше полукилометра.

Молодые люди протиснулись между ржавеющих гаражей и, перебравшись через погнутую стальную ограду, выбрались со двора. МКАД начиналась прямо за небольшим холмом, и они, пригибаясь, двинулись вверх по склону.

Идущий первым Владимир вдруг замер и, замахав рукой, потянулся к биноклю. Выругавшись, Нестеров опустился на живот и подполз к уже залегшему Гольфу.

– Что стрясло… – начал было он, но осекся на полуслове.

С вершины холма открывался прекрасный вид на раскинувшееся внизу шоссе и автомобильную развязку, расположенную метрах в трехстах справа. Но главное, отсюда можно было хорошо разглядеть весь комплекс Юго-Западных ворот.

Высокая, десятиметровая стена Периметра рассекала кольцевую автодорогу надвое и с двух сторон обхватывала развязку. На ее вершине через равные промежутки возвышались сторожевые вышки и автоматические турели. По колючей проволоке между ними периодически пробегали синеватые разряды.

Ключевое же сооружение было установлено прямо на мосту в том месте, где Ленинский проспект раньше переходил в Киевское шоссе.

Тяжелые металлические створки наподобие тех, что установлены в речных шлюзах. Пункты управления воротами, возведенные слева и справа от дороги, бетонными башнями вздымались в седое небо. На их вершинах виднелись огороженные вертолетные площадки. Перед бастионом расположилось несколько рядов укреплений. На самом мосту в окружении мешков с песком стояли два тяжелых Т-95. Между рядами противотанковых ежей прохаживались солдаты ДОПа с автоматами в руках.

Роман не сомневался, что где-то рядом закопаны целые минные поля, а все пространство над дорогой пересекают лучи сенсоров датчиков движения.

Нестеров опустил бинокль и, грязно выругавшись, посмотрел на Владимира.

– И давно тут эта… крепость? – осведомился он.

– Не очень, – помотал головой Гольф. – Я же сказал, как только Василевский пошел на повышение. Он теперь командует Московским военным округом. А значит, в его руках ДОП и карт-бланш на любые извращения в вопросе обустройства Периметра.

– Нет… ну, я слышал, что что-то подобное возводят у Северных и Восточных ворот. – Роман помотал головой. – Но я же сегодня утром забирался в Зону в пяти километрах отсюда. И там все еще стоит наша любимая трехметровая стена с во-от такенной дырой.

– Это ненадолго. Василевский собирается возвести такие укрепления по всему Периметру. Судя по всему, удовлетворяет свои амбиции.

– Или решает проблемы, связанные с маленьким размером… кхм… обуви. – Роман проскрежетал зубами и выругался. – Ну и как мы теперь будем преодолевать это чудо инженерной мысли?

– Ну я ведь сюда как-то залез? – ухмыльнулся Гольф и снова поднес к глазам бинокль. – Сейчас спустимся вниз и… Погоди-ка…

Он осекся на полуслове и посмотрел в сторону комплекса.

– Зырь! – приказал он, протягивая другу устройство.

Нестеров прильнул к окулярам. Владимир вытащил второй бинокль и присоединился к наблюдению.

На фасадах контрольных башен завыли сирены и замигали оранжевые сигнальные лампы. Солдаты, патрулирующие местность перед воротами, быстро похватав распорки, оттащили колючую проволоку в стороны. А затем с громким скрежетом тяжелые створки пришли в движение.

Громадные стальные пластины под аккомпанемент систем оповещения медленно раскрылись и замерли, открывая дорогу внутрь Зоны. Аварийный свет погас, вой сирен резко прервался. Стало неестественно тихо. Казалось, даже ветер умолк и замер в ожидании.

Сначала ничего не происходило. Секунды тянулись неестественно медленно. Нестеров глубоко вдохнул. Сцена открытия гигантских врат произвела на него сильное впечатление.

А затем на мосту показалась пара фигур. Они медленно шли в окружении солдат в темно-зеленом камуфляже и, судя по всему, о чем-то беседовали. Роман настроил приближение и попытался разобрать, кто это, но лица мужчин скрывали армейские противогазы.

Первый, который был пониже ростом и одет в стандартную форму ДОПа, выставил перед собой правую руку и обвел ею заброшенный город. Его собеседник, высокий и худой как палка, покачал головой. Из-под его офицерской фуражки выбивались седые волосы.

Нестеров перевел взгляд на погоны, решив по званиям опознать офицеров. Вопрос о человеке в униформе решился быстро. Полковничьи звезды и нашивка «С. М. Курский» оказались достаточно красноречивыми аргументами.

Впрочем, со вторым военным оказалось сложнее, поскольку темное пальто, накинутое на плечи кителя, скрывало все знаки различия. Из-под него лишь блестела орденская планка, но определить награды Роман не сумел.

– Ладно, хорош любоваться! – одернул его Владимир, когда над шоссе, ревя турбинами, пролетел Ми-28. – Если нас тут спалят, нам точно крышка.

Нестеров кивнул, и оба, перемахнув через гребень холма, заскользили вниз по склону.

Из кустов вылетела испуганная ворона и, громко каркая, взвилась над дорогой. Сталкеры опустились на корточки под прикрытием разросшегося кустарника и прислушались.

В отдалении затих грохот вертолетного винта, и над дорогой повисла тишина. Только негромко дул ветер и шелестела пожухлая трава. Тучи рассеялись, и с бездонного голубого неба снова начало жарить солнце.

– Ну, пошли, – скомандовал Гольф, и они крадучись направились в сторону вентиляционной шахты, виднеющейся невдалеке.

От посторонних глаз ее скрывали густые заросли борщевика и крапивы, так что со Стены заметить ее было весьма проблематично.

– Помоги-ка мне, – велел Владимир, запуская пальцы под тяжелые прогнившие доски.

Вдвоем сталкеры откинули крышку в сторону. Из примятой травы выскочил кузнечик. Роман включил закрепленный на груди фонарь и, забравшись на бетонное кольцо, опустил ногу на первую ступеньку. Ржавая лестница подозрительно заскрипела.

– Давай быстрее, – поторопил Гольф. – Меня выдержала, значит, тебя и подавно.

Нестеров кивнул и продолжил спускаться. Вскоре подошвы его тяжелых шнурованных ботинок коснулись мокрого бетона, и сталкер смог осмотреть помещение.

На первый взгляд, это был стандартный технический коридор, убегающий в обе стороны сколько хватало глаз. Желтое пятно света выхватывало какие-то провода и трубы, закрепленные на стенах.

– Это место – одна из сотен маленьких деталей, входивших в комплекс коммуникаций старой столицы, – пояснил спустившийся следом Владимир.

Роман, продолжающий изучать надписи на стенах, кивнул.

«Не суйтесь в Новогиреево, – прочитал сталкер. – В кинотеатре теперь «пароварка».

Все свободные поверхности были покрыты автографами ходоков и их полезными или не очень советами.

– Я думал, эта традиция давно умерла, – сообщил, обернувшись, Нестеров.

– Ага, – подтвердил Владимир. – А вот теперь народ решил ее снова возродить.

Молодые люди пошли по коридору, освещая дорогу неярким светом фонарей.

– Я вот что думаю… – начал было Гольф.

Роман вздрогнул и жестом велел напарнику замолчать. Сталкеры затихли. Где-то далеко упала капля воды. Затем еще одна. А затем раздался топот ног.

– Туши свет! – прошипел Нестеров.

Владимир кивнул, и молодые люди, щелкнув переключателями, остались в полной темноте. В дальнем конце туннеля заметались огни подствольных фонарей. Владимир схватил Романа за рукав и с силой потянул в сторону:

– Сюда!

Раздался скрип, и сталкеры очутились в небольшом техническом помещении. На пустых стеллажах стояли коробки с какими-то инструментами и банками с краской. Все ценное отсюда давно вынесли, а оставшееся покрывал толстый слой пыли. Друзья навалились на дверь и, с трудом прикрыв ее, принялись ждать. В темноте раздавался лишь тихий шелест воздуха, проходящего сквозь фильтры противогазов.

Топот приближался. По бетонному полу грохотали тяжелые армейские ботинки. В этом Роман не сомневался, поскольку сам носил такие же.

– Давайте! – крикнул кто-то. – Они не могли уйти далеко!

– Товарищ сержант, – другой, запыхавшийся, голос. – А может, это просто крыса была?

– Умный ты больно, Петров, – откликнулся первый. – Но датчики движения, наверно, тоже не дураки ставили?

Солдаты пробежали мимо двери, за которой укрылись сталкеры. Судя по количеству ударов, их было не меньше пяти.

– Они установлены так, чтобы мелкие животные вроде крыс, мышей и прочих морских свинок под ними свободно пробегали, – продолжал объяснять офицер, явно получающий удовольствие от «интеллектуального превосходства» над подчиненным. – А значит, задеть их может только что-то крупное.

– Например, собака, – не унимался рядовой.

– И как ты себе это представляешь?! – заржал сержант. – Она слезла по лестнице с трехметровой высоты? Не, сюда может попасть только что-нибудь двуногое.

Голоса военных становились все тише, а потом и вовсе затихли в отдалении.

– Вот, значит, как? – насупился Роман. – Уже и датчики движения в каждой дыре понатыкали? И откуда только деньги?

Владимир что-то проворчал и, раскрыв дверь, вышел в коридор. Сталкеры осторожно двинулись вперед по туннелю, замирая при каждом шорохе. Наконец они остановились возле очередной лестницы, уходящей вверх. В вышине в узком квадратике вентиляционной шахты виднелось небо.

– Давай, я прикрою, – приказал Владимир и, вскинув автомат, взял темный проход, в котором скрылись военные, на прицел.

Роман кивнул и, поставив ногу на ступеньку, быстро полез вверх. Гольф, подождав немного, последовал за ним.

* * *

Молодые люди выбрались на поверхность у обочины широкого шоссе, посреди зарослей густой травы. Роман первым делом стащил с головы противогаз и полной грудью вдохнул свежего воздуха.

Легкие наполнил аромат леса и засохшей осенней травы.

– Хорошо, – тихо проговорил Нестеров.

– Ага, – протянул Владимир, водрузивший на место стальную крышку и обтряхнувший перчатки. – Прекрасная пора. Очей очарованье. Приятна мне твоя прощальная краса. Люблю я пышное природы увяданье, в багрец и в золото одетые леса… Блин, а я думал, что уже давно забыл все, чему учили в школе!

– Это ведь Пушкин? – осведомился, обернувшись, Роман.

Гольф кивнул, и напарники прошли под сень высокой пожелтевшей березы. Рядом с ней, накрытый маскировочной сетью и ковром из опавших листьев, стоял небольшой темно-синий автомобиль со свинченными номерами.

Свистунов любовно похлопал машину по крыше и, щелкнув кнопкой на брелке, снял блокировку.

– Да, кстати, – Роман пристально посмотрел на друга, – чем ты все-таки разозлил тех парней в сером?

– Да ничем, я же говорил, – отмахнулся тот. – Ты сам видел: они всех ходоков к стенке ставят.

– Володя, – Нестеров покачал головой и пристально посмотрел другу в глаза, – я знаю, когда ты врешь. Я тебя спас, так что меня они теперь тоже хотят грохнуть. Думаю, я имею право знать.

Сталкер скривился и прохрипел что-то нецензурное.

– Ну, спер я у них кое-что, – наконец признался он.

– Что именно?

– Да ничего серьезного, просто документы какие-то.

Гольф отогнул полу камуфлированной куртки, демонстрируя запихнутую в широкий внутренний карман красную пластиковую папку.

– Источник Рене слил ему инфу, что всем командирам отрядов наемников в Московской Аномальной Зоне раздали такие файлы. Ну и шеф велел мне выяснить, что к чему.

– Ясно, – кивнул Роман. – Откровенность за откровенность. Я сегодня вытащил из разбитого доповского вертолета странный камуфлированный кейс. Думаю, Декарт захочет на него взглянуть.

Владимир кивнул и тоже снял противогаз. На его небритом подбородке виднелись капельки пота. Сталкеры помолчали.

– Ладно! – Гольф хлопнул в ладоши. – Мы едем или остаемся ночевать в лесу? В «Санатории» скоро ужин, я бы хотел успеть.

Молодые люди забрались в машину. Нестеров бросил рюкзак на заднее сиденье и наконец позволил себе расслабиться. Свистунов повернул ключ зажигания, и «Тойота», взревев двигателем, сорвалась с места. Проехав через развороченный отбойник и обогнув глубокую яму, автомобиль, набирая скорость, понесся по пустому шоссе.

* * *

Генерал Василевский прошел следом за Курским в ярко освещенный кабинет полковника. За широким окном второго этажа стучал дождь, и его капли отбивали странный ритм на лопастях мокнущих посреди взлетно-посадочной полосы боевых вертолетов. Юго-Западная база Дивизии Охраны Периметра была погружена во тьму. Единственными источниками света оставались прожектора на сторожевых вышках. На штормовом ветру развевались российский и ооновский флаги.

Полковник задернул шторы и сел в высокое кожаное кресло. Генерал кинул на вешалку длинное темное пальто и, сняв фуражку, опустился напротив.

– Чай, кофе? – предложил Курский. – Может, чего-нибудь покрепче?

Он слегка кивнул на небольшой секретер, стоящий в углу кабинета.

– Не придуривайся, Сережа, ты сейчас не на публике, – нахмурился Василевский. – Мы с тобой не друзья и никогда ими не будем.

– Как знаете, – пожал плечами полковник и, поднявшись, прошел к деревянному шкафу. – Я слышал, со следующего месяца мы больше не призываем на Периметр?

– Да, – кивнул Василевский, – хватит с нас лысых новобранцев, не знающих, с какой стороны держат АК. Здесь опасно, и служить тут должны профессиональные солдаты-контрактники, отдающие себе отчет в степени риска.

Щелкнул замок, и Курский, опустив крышку секретера, извлек бутылку дорогого коньяка. Коричневая жидкость медленно колыхалась в стеклянном сосуде.

– Французский. Десятилетний, – сообщил Сергей, поворачивая бутыль в руках. – Точно не хотите?

Офицер искоса посмотрел на командующего Московским военным округом.

– Ну ладно, – вздохнул он и вернул алкоголь на место. – Итак. Как я понимаю, самолет?

Курский прошел обратно за широкий дубовый стол, на ходу проведя ладонью по крышке рояля, и, щелкнув пультом, активировал голографический экран, повисший в воздухе.

– Да, – кивнул Василевский, сложив ладони домиком. – Самолет.

Он протянул полковнику прямоугольную карту памяти, и тот вставил ее в разъем в столешнице, прикрытый деревянной панелью. На мониторе побежали строчки данных, а затем возникла карта города.

– Беспилотники наконец обнаружили место крушения. Мы угробили двадцать машин, но нашли «Радонеж».

Курский подался вперед.

– «Призма» все еще на борту? – тихо осведомился он.

– Ну а где же ей еще быть? Сорок седьмой рухнул в «Дебрях». Ни один вменяемый сталкер туда не сунется. Даже посмотреть, что это такое там горит. А невменяемый навряд ли сможет свинтить ее с самолета.

– А что с пилотом?

– Слава богу, жив. Добрел кое-как до Периметра, сейчас в госпитале.

Сергей кивнул и снова посмотрел на экран. Офицеры помолчали.

– Президент взял дело под личный контроль. Уровень секретности поднят до четвертого, – объявил генерал.

– Мать честная! – Курский покачал головой. – Не думал, что до этого дойдет.

– Как видишь, дошло, Сережа. – Василевский покрутил стоящий на столе глобус. – Поисково-спасательная операция начнется через сорок восемь часов…

– Можете не сомневаться, мои люди будут готовы, товарищ генерал! – кивнул полковник.

Михаил развернулся в кресле и посмотрел Курскому в глаза:

– Твои люди никуда не отправятся.

– Что? – Сергей моргнул. – Но ведь…

– Операцией «Ладога» командую я. Ты больше не имеешь права интересоваться объектом «Радонеж». Его местонахождение – последняя информация, к которой у тебя был допуск. Если честно, я даже рад этому. Ты и твои танцы с наемниками уже порядком всех достали. Это доповская операция, и точка.

– А мне что, просто сидеть и ждать? – развел руками Курский и откинулся в кресле. – А если вам понадобится помощь?

– Помощь нам понадобится, – кивнул Василевский. – И ты ее окажешь.

Генерал склонил голову набок.

– На тебя возложена полная ответственность за операцию «Треугольник». Она должна быть завершена не позднее чем за семь часов до отправления поисково-спасательного отряда. Не за два, не за четыре, а за семь. Это ясно?

– Так точно, товарищ генерал, – проворчал Курский и, вытащив флешку, протянул ее Михаилу. – Вас проводить до вертолета?

– Как пожелаете, – пожал плечами Василевский.

Офицеры молча поднялись и направились к дверям кабинета. Генерал накинул на плечи пальто и, толкнув дверь, вышел первым. Двое солдат в темно-зеленом камуфляже отделились от стены и, примкнув оружие к груди, последовали за ним. Сергей шел рядом.

Пройдя по широкой лестнице, мужчины поднялись на крышу. Дождь превратился в ливень. Василевский надел фуражку и, развернув зонт, направился к ожидающему его Ка-60.

– Да, чуть не забыл…

Михаил обернулся. Взгляды офицеров снова встретились. Курский стиснул зубы.

– Наемников во время исполнения «Треугольника» ты можешь загубить сколько угодно. Но если погибнет хоть один из наших солдат, командование тебе голову снимет. Скорее всего, моими руками… Не думай, что я не знаю, куда исчезают артефакты для Центра, – прошипел он и ткнул Сергея пальцем в грудь. – Как только я докажу это генштабу, ты вылетишь отсюда с таким свистом, что у тебя уши лопнут. Вы у меня под колпаком… полковник Курский!

Последние слова генерал словно выплюнул. Забрался в вертолет и, пристегнув ремень, снова посмотрел на Сергея. Один из телохранителей захлопнул боковую дверцу с символикой дивизии.

Все убыстряясь, завертелся винт, шасси оторвались от крыши, и летающая машина, загудев турбинами, взмыла вверх.

Курский проводил Ка-60 взглядом и, сжав и разжав кулаки, что-то пробормотал.

– Не думайте, что весь ДОП принадлежит вам, товарищ генерал, – прошипел он и, обернувшись, направился в сторону двойных дверей.

В коридоре, прислонившись к стене и сложив руки на груди, его уже ждал молодой офицер с майорскими нашивками. При виде Курского он подался вперед и вопросительно глянул на полковника.

– Готовьте своих людей, Вдовиченко, – приказал Сергей. – Вы выдвигаетесь завтра вечером.

– Так точно, товарищ полковник, – козырнул солдат. – Сумма не изменилась?

– Нет, – помотал головой Курский. – Клиент заплатит оставшиеся две трети, как только «призма» окажется у него.

* * *

Автомобиль быстро ехал по пустой подмосковной дороге, заметно превышая допустимые восемьдесят километров в час. Но поскольку все населенные пункты в пределах двадцати километров от МКАД эвакуировали, шанс нарваться на патруль ДПС, затаившийся в кустах, был нулевым.

Владимир прихлопывал по рулю и покачивал головой в такт какой-то зажигательной песне, вырывающейся из радио, настроенного на волну «Периферии-FM».

– Давай, Ром! – Он стукнул друга в плечо. – Подпевай, это же наше детство! Стильный оранжевый га-алстук! Ну!

– Да ладно, – отмахнулся Нестеров. – Я не такой музейный экспонат, как ты.

– Такой же! – с улыбкой помотал головой Свистунов. – Давай, хорош стесняться! Дельта бы подпела!

– Ну… – Роман почесал затылок.

– Давай, никто не видит!

Валерий Сюткин в этот момент как раз снова дошел до припева.

– Пускай я никогда не встречал в Африке рассвет, – завопил Гольф.

– И не видел сам пожар в джунглях в час ночной! – щелкнув пальцами, пропел Нестеров. – Но знаю точно я, на земле самый яркий свет… Свет, который дарит всем стильный галстук мой!

– Свет, который дарит всем стильный галстук мой! – Владимир на ходу вскинул руки со сжатыми кулаками.

– Руль держи, блин! – засмеялся Роман, когда машина, подавшись вправо, чуть не врезалась в отбойник. – Господи… два взрослых мужика, а ведут себя, как школота на дискотеке…

– И что? – Свистунов перестроился в соседний ряд. – Не нужно никогда бояться выглядеть дураком. Если в тебе не осталось чего-то, что в нужный момент делает тебя ребенком, то на кой тогда вообще жить?

Нестеров улыбнулся. Где-то в вышине раздался низкий гул.

– Так. Это еще что? – нахмурился Роман и, опустив стекло, на ходу выглянул из машины.

Ревя турбинами, из-за крон деревьев появилась громадная черная туша. Тяжелый транспортный Ан-124 пролетел над дорогой и направился в сторону бывшей столицы.

– Доповский, – отметил Гольф.

– Ага, – кивнул Нестеров, вглядевшись в красные звезды на хвосте. – Что-то они зачастили. Уже седьмой за неделю.

– Думаешь, как-то связано с… – Владимир постучал себя по животу.

– Не знаю, – вздохнул Роман. – Давай-ка сюда свою красную папочку.

Свистунов расстегнул куртку и, вытащив пластиковый конверт, протянул другу. Тот повертел его в руках и, посмотрев на свет, щелкнул застежкой.

Внутри, расфасованные по отделениям, лежали различные бумаги. Несколько карт города с пометками на английском. Красным фломастером были обведены здание МГУ, небоскребы Москва-Сити и Останкинская телебашня.

– Точки «Альфа», «Браво» и «Чарли», – перевел Роман. – Н-да, обтекаемая формулировка.

Отложив план столицы в сторону, сталкер извлек наружу документ, набранный на компьютере. Внизу листа стояло несколько темно-синих кругов от печатей и подписи.

– Так, а вот это уже поинтереснее, – проговорил Нестеров и, расправив бумагу, углубился в чтение.

«Всем тактическим офицерам боевых групп, находящимся в городе. В рамках операции «Треугольник» вам поручена следующая боевая задача:

1) Найти безопасный маршрут до точек «Альфа», «Браво» и «Чарли» и провести разведку на местности, не приближаясь к указанным зданиям.

2) Сообщить об обнаруженных на территории аномалиях и дать тактическую оценку ситуации.

3) Ожидать прибытия основных групп для обеспечения функционирования каналов 123.6; 127.9 и 164.0».

– В первый раз слышу эти частоты, – сообщил Свистунов, – Для чего они?

– Понятия не имею, – пожал плечами Нестеров. – Ну, вернее, я знаю, для чего они, в теории. А вот как их хотят использовать наемники, это уже большой вопрос.

– Ну а в теории? Что они делают?

– Это аварийные частоты на случай потери столицы. Их используют для связи с командованием в первые сорок восемь часов после обмена ядерными ударами.

– То есть? Наемникам нужно позвонить в законсервированные бункеры на Урале?

Роман усмехнулся и потер подбородок.

– Нет. Думаю, Василевский хочет создать в Зоне нормально функционирующую систему связи, покрывающую всю ее территорию, а не нынешние пять процентов.

– Масштабная затейка, – покачал головой Владимир. – Но для чего им это? Столько лет жили не тужили, и тут – раз! Хотят провести и телефон, и телеграф, и факс. Еще, может, и Wi-Fi бесплатный?

Нестеров в ответ лишь развел руками. Машина затормозила у обочины, и молодые люди выбрались наружу, набросили на средство передвижения желто-оранжевую камуфляжную сеть и по ковру из опавших листьев углубились в осенний лес.

* * *

Вскоре они вышли на берег небольшой реки и, спустившись к самой воде, пошли на запад. Под ногами хрустели ветки и какой-то мусор, вынесенный на песок весенним половодьем. Нестеров перешагнул через старую покрышку и, машинально дотронувшись ладонью до громадной коряги, остановился на повороте реки.

На дальнем берегу возвышались брошенные деревенские дома. Стоящий возле одной из покосившихся изб деревянный туалет опасно кренился и со дня на день должен был рухнуть в реку.

– Похоже, ты продул Гамме, – усмехнулся Роман, глядя на постройку. – Он все еще стоит.

Сталкеры, живущие в «Санатории», делали ставки на то, когда наконец многострадальное сооружение не выдержит в неравной схватке с гравитацией и полетит вниз.

– Да, похоже на то, – кивнул Владимир. – И зачем я только этим занимаюсь?

Молодые люди по камням перебрались через быстрый ручеек и направились к высокой бетонной лестнице. Поднявшись по широким ступеням, они вышли на небольшую тропинку, ведущую в глубь разросшегося парка.

Между деревьями проглядывало какое-то старинное здание с колоннами. Обогнув его, сталкеры двинулись по широкой аллее между пожелтевшими деревьями. Небосвод снова затянули низкие тучи, и порывы промозглого ветра шелестели опавшими листьями.

Роман на ходу пнул багряный ковер, и тот взвился в воздух, осыпаясь на землю хороводом осенних красок.

Справа среди густых охваченных багряным огнем крон виднелся силуэт усадьбы екатерининской эпохи. Рене как-то однажды сказал, что она принадлежала известному дворянину – графу Мусину-Пушкину, нашедшему «Слово о полку Игореве». Нестеров не мог похвастаться столь обильными знаниями истории, но, на его взгляд, длинное сооружение с двумя колоннадами было красивым.

Молодые люди остановились на широкой площадке перед входом в другое, гораздо более современное здание. Трехэтажный комплекс бывшего клинического санатория «Валуево» возвышался над окружающим его лесом.

Прямоугольное панельное строение казалось давно пустующим, но тем не менее не выглядело заброшенным. На нем не было ни ржавых подтеков от лопнувших труб, ни копоти от выгоревшей проводки. Оно было чистым и кое-где словно бы искусственно состаренным.

– Не дальше, – прошипел Роман, когда молодые люди остановились метрах в тридцати от главного входа.

Воцарилось тревожное молчание. Широкие занавески, закрывающие коридор на первом этаже, не шелохнулись. Стая ворон, сидящих на оборванных проводах, с интересом уставилась на путников.

– Не стреляйте, ребят! – крикнул Владимир, поднимая руки. – Свои!

Сильный порыв ветра зашумел ветвями парковых деревьев. Сердито каркая, вороны взмыли в серое небо. Пару долгих секунд ничего не происходило.

– Эй! Да это же Эхо и Гольф! – крикнул кто-то. – С возвращением, парни!

– Отбой тревоги! – скомандовал другой голос. – Всем вернуться на свои посты!

На крыше медленно поднялась группа фигур в серых камуфляжных плащах. Снайперские винтовки часовых были обмотаны полосками маскировочного джута, из-под капюшонов мигали приборы ночного видения. Один из стражей приветственно махнул рукой. Другой, Сигма, коротко козырнул.

Молодые люди, помахав в ответ, быстрым шагом направились к дверям. Толкнув двойные створки из прозрачного пластика, сталкеры оказались в небольшом предбаннике. Большую его часть занимало устройство, похожее на громадную, от пола до потолка, коробку.

– Давай ты первый, – скривился Свистунов и кивнул на короб. – Терпеть не могу эту штуку.

Роман пожал плечами.

– Господи, как маленький, – усмехнулся он и, бросив на черную ленту конвейера рюкзак, расстегнул ремень.

Автомат, патронташ и пояс с гранатами и подсумками для боеприпасов отправились следом.

После этого Нестеров отвел рукой полупрозрачные резиновые ленты в сторону и налегке вошел в камеру очистки. Встав на два маркера в виде следов человеческих ног, нарисованные на полу, Роман развел руки в стороны и закрыл глаза.

– Начата подача пара, – сообщил механический голос. – Пожалуйста, не двигайтесь.

С яростным шипением с двух сторон ударили струи горячего воздуха. Запахло химикатами и одновременно сосновым лесом. Сталкер поморщился, когда поток пара ударил ему в лицо.

В камере очистки постепенно становилось жарко и сухо. А в ту секунду, когда температура уже стала практически нестерпимой, раздался сухой щелчок, и лампочка над дверью сменила цвет с красного на зеленый.

– Процедура очистки завершена, – сообщил компьютер. – Приятного дня.

Роман что-то проворчал и, встряхнув руками, вышел в просторный холл. У дальней стены расположилась ныне пустующая стойка регистратуры. Вместо миловидной девушки за ней расположился тяжелый пулемет, держащий на прицеле вход.

Несколько сталкеров, сидящих в глубоких креслах возле низкого столика, помахали Нестерову и вернулись к созерцанию футбольного матча. Роман коротко кивнул «коллегам» и, подхватив с конвейера рюкзак, накинул его на плечи.

Комфортабельный клинический санаторий «Валуево», где когда-то могли проходить лечение жители столицы, теперь стал базой сталкеров. Вернее, даже не базой, а домом.

Принадлежащий фирме-посреднику, предоставляющей услуги профессиональных сталкеров, он превратился в укрепленный форпост, постоянно исчезающий из военных сводок. На доповских картах это место было белым пятном. По официальным отчетам, здесь не было ничего, только красивая усадьба да руины трехэтажного санаторного комплекса.

Кто-то говорил, что это связано с халатностью и невнимательностью военных. Кто-то считал, что дело в процветающей везде и всюду коррупции. Однако ответ был одновременно изящнее и прозаичнее: ДОПу было выгодно это соседство. Дивизия Охраны Периметра неоднократно привлекала сталкеров к работе над картографированием местности, ученые просили добыть какой-нибудь артефакт или залезть с анализатором в аномалию, а «неучтенные вооруженные лица с навыками работы в экстремальных условиях» получали оружие и экипировку. Покрайней мере так было, пока руководил Василевский.

А вот с приходом к власти Курского связь с высшими эшелонами резко оборвалась, и, как многим начало казаться, над «Санаторием» сгустились тучи. Рене в разговоре тет-а-тет как-то обмолвился, что вообще подозревает о том, что новый полковник просто еще не знает об их существовании. И что как только он узнает, небо здесь почернеет от вертолетов, несущих внутри себя орды наемников, готовых поставить всех обитателей «Валуево» к стенке.

Из размышлений Романа вывел легкий удар по спине.

– Привет, бродяга! – усмехнулся кто-то. – Давно не виделись!

Нестеров, улыбнувшись, обернулся и крепко сжал протянутую ладонь Ивана Березова, вольного сталкера Браво.

– Здорово, Вань! Как твое «ничего»?

– Нормально, – кивнул двухметровый здоровяк.

Словно в подтверждение его слов висящий за плечами ПКМ негромко лязгнул.

– Ты сам как?

– Да все так же, – развел руками Нестеров. – Бегаю, ловлю пули и разряды. Сегодня вон Володьку у наемников отбил.

Появившийся как раз в этот момент из камеры очистки Гольф кивнул. Иван вместо приветствия взревел и, подхватив достаточно объемного Свистунова, легко поднял его над полом.

– Блин! Два месяца тебя не видел! – радостно орал Березов.

– Дышать… нечем… – прошипел вытаращивший глаза Владимир.

Браво выпустил Гольфа, и тот, судорожно ловя ртом воздух, начал собирать с конвейера свои вещи.

– Вообще рассказывай! – кивнул Роман. – Ты где столько времени был? Мы, если бы не Рене, уже решили, что ты того…

– Не, я был с особо секретным поручением, – Иван таинственно понизил голос, – на восточных рубежах.

– Корея? – догадался Нестеров.

– Ага, – подтвердил Березов, наклонив голову и демонстрируя свежий шрам на шее. – Но все подробности вечером. Засядем у меня толпой, и я все в лицах расскажу.

– Ловлю на слове, – кивнул Владимир. – Кстати, шеф у себя?

– Да, пойдемте, – махнул рукой Браво.

Шаги тяжелых, ставших кристально чистыми после паровой камеры ботинок утопали в плотном сером ковре, устилающем холл. Трое сталкеров прошли через первый этаж и, поднявшись по лестнице, направились по коридору в сторону дверей с позолоченными табличками. Там, где раньше заседала дирекция санатория, теперь расположилось руководство фирмы-посредника.

Березов вежливо постучался в дверь, надпись на которой гласила: «Рене Декарт. Исполнительный директор частной некоммерческой организации «Декартовы координаты». Не дожидаясь ответа, повернул ручку и, толкнув дверь, первым вошел в широкую ярко освещенную комнату.

Рене сидел за большим деревянным столом, заваленным бумагами, и, глядя в отчеты, что-то набирал с клавиатуры. На стене за его спиной висела старая, рассохшаяся гитара. Крест-накрест с ней расположился АК-74 со спиленными номерами. В углу под стеклом возвышался потертый экзоскелет. Такие модели сняли с производства еще семь лет назад.

Березов нерешительно кашлянул. Исполнительный директор моргнул и, подняв голову на звук, прищурился. На первый взгляд ему было за сорок. Может быть, даже ближе к пятидесяти. Коротко подстриженные волосы на голове были черными, но в них уже виднелись первые признаки седины. Одет он был в черный деловой костюм с небрежно завязанным галстуком.

Взгляд Декарта скользнул по сталкерам, и Рене улыбнулся.

– Привет, ребята, – кивнул он и, приподнявшись, протянул руку через стол.

Обменявшись с подчиненными рукопожатиями, он снова опустился в кресло и, шумно выдохнув, перевернул несколько документов текстом вниз.

– Эхо, Гольф, рад, что с вами все в порядке. Удалось что-нибудь сегодня раздобыть?

Настоящее имя Рене знали немногие. Нестеров в это число не входил. Из всех людей, с кем он общался, по-видимому, были только телохранители и ближайшие друзья шефа – Альфа, Чарли, Фокстрот и Сигма. Они же на любые расспросы отвечали молчанием.

– Да, конечно, – кивнул Роман и, поставив рюкзак на пол, щелкнул застежками.

– Ладно, Вань, иди отдыхай пока. По поводу твоего отчета все обсудим завтра. Мне нужно будет уточнить у тебя некоторые детали.

Березов кивнул и, обменявшись рукопожатиями с Нестеровым и Свистуновым, вышел из кабинета.

* * *

Рене был сталкером. Причем, по мнению многих, Сталкером с большой буквы. Он был одним из первых, кто отправился в Старую Аномальную Зону и излазил ее вдоль и поперек. Он был в числе первых, кто оказался в Припяти и обследовал каждый уголок мертвого города. Он знал ту Зону как свои пять, а после знакомства с одной аномалией – четыре пальца. Он находил артефакты, о которых никогда до этого не слышали, и убивал мутантов, которых многие впервые видели, лишь когда те смыкали клыки на их шее.

Он был одним из последних осколков того безвозвратно ушедшего сталкерского романтизма, когда, отбившись от мутантов, опускаешься у костра, выпиваешь спирта и слушаешь байки других, таких же, как и ты, авантюристов или тихонько бренчишь на рассохшейся гитаре.

Он был одним из немногих представителей «старой школы», кто пережил превращение сталкерства в бизнес, когда у каждой корпорации появились свои собственные ходоки, по Аномальным Зонам во всем мире загрохотали маленькие наемнические войны, а артефакты стало возможно купить и продать не только по связям на черном рынке, а просто зайдя в Интернет.

* * *

– Вот посмотрите, – проговорил Роман, доставая металлический контейнер. – Вытащил сегодня из старого доповского вертолета. Пришлось полазить через «плеши», чтобы до него добраться.

Рене быстро глянул на Нестерова и уважительно кивнул. Шеф знал о фобии подчиненного и даже пытался научить его с ней бороться. Сталкер водрузил кейс на стол и вопросительно посмотрел на Декарта.

– Подожди, – помотал головой тот и, поднявшись, вышел из-за стола.

* * *

Когда первый ужас после превращения столицы в Аномальную Зону улегся, войска попытались провести масштабную операцию с целью выяснения произошедшего в городе. Командование группы охраны территории Московской Аномальной Зоны сформировало внушительный отряд и наняло опытных сталкеров для сопровождения. В числе прочих был и Рене.

Операция с треском провалилась. Сначала пропала связь со штабом, а на третий день группа, в которой был Декарт, попала, по официальной версии, в скопление «блуждающих» аномалий.

К Периметру вернулись только двое. Израненный сталкер и военный, который тащил его на себе. Майор Василевский и Рене Декарт, правая нога которого была сломана в девятнадцати местах, рассказали о том, что случилось в Зоне. Их отчеты были моментально засекречены, копии уничтожены, а командование приказало приступить к немедленному возведению трехметровой стены первого Периметра вокруг города.

После этого Декарт надолго исчез из поля зрения военных. Судя по обрывочным сведениям, он все это время сотрудничал с загадочным Центром – сетью научно-исследовательских институтов, занимающихся изучением Московской Зоны.

Лишь через полтора года уже полковник Василевский разыскал его и предложил возглавить, как он выразился, «контору», где Рене сможет обучать солдат ДОПа и готовить из них профессиональных сталкеров для нужд дивизии. Так появился официально не существующий «Санаторий», куда Декарт, впоследствии отказавшийся набирать только военных, принялся вербовать и бывших ходоков.

* * *

Опираясь на трость, Рене прохромал вокруг стола и встал рядом с Нестеровым. Роман посмотрел на шефа. Тот надел на нос небольшие круглые очки и кивнул.

Сталкер щелкнул замками и откинул крышку камуфлированного кейса.

* * *

В Рио-де-Жанейро было тепло и сухо. Сияющий огнями город отражался в спокойной глади залива. Большой океанский лайнер медленно вползал в порт. Яркие нити автомагистралей рассекали темные холмы вокруг бразильской столицы.

Вдалеке на склоне одной из гор в фавеллах что-то горело. Черный дым от полыхающего квартала поднимался в ночное небо. Языки пламени плясали на покосившихся деревянных постройках, в крохотных проулках между кирпичными стенами и среди гор мусора, заполняющего узкие крутые улочки, взбирающиеся к вершине.

Над трущобами кружили беспилотники. Периодически от одного из них, с такого расстояния кажущегося маленькой серой точкой, отделялся небольшой заряд и, оставляя шлейф белого дыма, летел вниз. Через мгновение где-то в фавеллах гремел очередной взрыв, и огонь поглощал еще один занятый бандитами дом.

Или мирными жителями. Правительственные войска стреляли, как выразился кто-то из журналистов, примерно туда, где в последний раз видели кого-то похожего на бойцов наркокартелей.

* * *

Эдвард Макмиллан оторвался от созерцания далекой полицейской операции и обернулся в салон вертолета, быстро летящего в сторону города.

Черный «Black Hawk» без опознавательных знаков несся у самой воды, и казалось, еще чуть-чуть – и его шасси уйдут под темную поверхность залива, кое-где покрытого маслянистой пленкой. Последний раз затянувшись, майор отбросил сигару, и та, завертевшись в ночи, исчезла в низких волнах. Офицер обвел взглядом подчиненных и, взявшись за поручень, прошел в середину салона.

– Итак, брифинг все помнят? – начал он, силясь перекричать грохот вертолетного винта. – Эта операция – устранение. Наша задача – зайти на территорию посольства, без лишнего шума и пыли ликвидировать цель и так же тихо уйти.

«Черный ястреб» заложил крутой вираж, и майора качнуло в сторону. Выругавшись, он продолжил:

– Помните: мы – агенты американского Центрального разведывательного управления, а не кучка клоунов. Белый дом возлагает большие надежды на сегодняшнюю ночь, и я хочу, чтобы все прошло гладко. Вам понятно?

– Так точно, сэр! – хором откликнулись десять бойцов в темных комбинезонах.

Вертолет, набирая высоту, пролетел над пустынным пляжем, пересек бетонную набережную и понесся мимо сверкающих зданий делового центра. За окнами сотен офисов продолжала кипеть работа, внизу по сияющим огнями улицам неслись автомобили.

– Вопросы есть? – осведомился Макмиллан, снимая с креплений штатный для черных операций корейский пистолет-пулемет «Daewoo K5».

Один из оперативников поднял руку.

– Да, Диего?

– Каково расчетное сопротивление, сэр? – Боец пристально посмотрел на командира, его темные глаза сверкнули над черной тканевой маской, скрывающей нижнюю часть лица.

– Данные все те же, – откликнулся Эдвард, опускаясь в кресло и проверяя магазин у оружия. – Охранники без брони, вооружены пистолетами и дробовиками, если, конечно, успеют добежать до поста на первом этаже. Никаких сложностей быть не должно. Еще вопросы?

– Огонь свободный? – глухо осведомился один из оперативников.

– Да. Но стрельба только из штатного оружия. Никто не должен знать, что США хоть как-то замешаны в случившемся. Не забывайте: официально мы все еще требуем его экстрадиции за разглашение секретной информации.

Вертолет вырвался из зеркального каньона офисных высоток и, снижаясь, понесся над тихими, утопающими в зелени пригородами.

– Тридцать секунд до точки сброса! – крикнул, обернувшись в салон, один из пилотов.

Макмиллан кивнул и, показав летчику большой палец, завозился с наушником. Боевая машина пронеслась над небольшим парком и, миновав перекресток, зависла над невысоким зданием общественной библиотеки.

– Мы на месте! – сообщил мужчина в шлеме с тонированными линзами. – Действуйте быстро, у нас заканчивается топливо!

Эдвард снова кивнул и, подняв на лицо маску, оттолкнул боковую дверцу в сторону. С противным свистом черный трос ухнул во тьму. Стальной барабан завертелся, разматывая эластичную веревку, и через мгновение сухим щелчком сообщил о том, что все готово для высадки. Макмиллан подтянул ремешок шлема и, схватившись за трос, первым скользнул вниз. Следом за ним устремились бойцы.

Ботинки с легким стуком коснулись крыши старинного каменного здания, и майор, пригнувшись, отбежал в сторону, на ходу вскидывая оружие. Его подчиненные веером рассыпались по периметру и замерли в ожидании.

– Говорит «Орлан», – раздался в наушнике голос пилота. – Высадка завершена, возвращаюсь на «Рузвельт» для дозаправки. Прибуду по первому сигналу. Как поняли?

– Понял вас, «Орлан», – откликнулся Макмиллан. – Мы приступаем.

– Принято, «Питон»! Удачи!

Лопасти засвистели с удвоенной силой, и вертолет, развернувшись, исчез между спящими жилыми домами.

Повисла странная звенящая тишина. Где-то далеко загудел сигнализацией легковой автомобиль. Звук повторился пару раз, а затем тоже смолк.

Эдвард опустил на глаза ПНВ и принялся изучать строение, темнеющее через дорогу.

* * *

Это был старинный каменный особняк с широкой колоннадой и двускатной крышей. Длинные портики украшала лепнина в виде каких-то растений и мифических животных. От проезжей части здание отделял высокий металлический забор с будкой охраны возле ворот и парк, рассеченный аллеей с выключенным фонтаном.

На передней стене посольства на слабом ветру колыхались яркие флаги какого-то латиноамериканского государства. Свет во всех окнах был выключен, и только неяркие фонари на ограде давали понять, что здание обитаемо.

Макмиллан поднял прибор ночного видения и, прикинув расстояние на глаз, вернулся к остальной группе.

– Значит, так, – начал он. – Пойдут два отряда. Диего, на тебе восточное крыло. Я беру западное. Связь держать постоянно. Кодировка – «Трэндал». При обнаружении приоритетной цели подать сигнал двумя короткими щелчками. Вопросы?

Бойцы в черной экипировке коротко помотали головами.

– Нет вопросов. Отлично. Вы двое, – офицер указал пальцем на оперативников, – остаетесь здесь и страхуете. Остальные за мной!

Эдвард перевел рацию в режим глушения сигнала и, сняв с пояса небольшое устройство, разогнул его. С тихим щелчком крепления вошли в предназначенные для этого пазы, и в руках майора оказалось странное оружие, похожее на ружье для подводной охоты. Макмиллан подошел к краю крыши и, приставив приклад к плечу, прицелился.

– Три градуса левее, сэр… – тихо проговорил кто-то.

– Ветер? – Офицер слегка сдвинул ствол винтовки в строну.

– Тридцать сантиметров в секунду, – коротко рапортовал солдат с крохотным прибором в руке.

Внутри маленькой коробочки медленно вращался небольшой пропеллер, разгоняемый даже самым слабым воздушным потоком. Эдвард положил палец на спусковой крючок и, задержав дыхание, мягко надавил.

Раздался свист, и тяжелый гарпун, пролетев над пустой улицей, устремился в сторону посольства. Пройдя над кронами чахлых парковых растений, он впился в карниз под краем крыши старинного здания и, выпустив дополнительные лезвия, надежно закрепился в стене.

Макмиллан поднялся на ноги и, перебросив трос через каменные перила, огораживающие крышу библиотеки, застегнул стальную скобу на прикладе «ружья». Надавив рукой на скользкую веревку и убедившись, что конструкция надежна, Эдвард обернулся на подчиненных.

– И помните, – проговорил он, перекинув ногу через балюстраду и защелкнув на канате поясное крепление. – Ни слова по-английски!

Майор сделал шаг вперед и, соскочив с ограждения, с тихим свистом заскользил вниз по тросу. Оперативники один за другим последовали за ним.

* * *

– И что это за… штука? – выдохнул Свистунов, глядя на содержимое кейса.

Рене, кажется, его не услышал.

– Трям, здравствуйте… – едва слышно проговорил он и усмехнулся. – Вот уж не ожидал их еще раз увидеть…

Директор наклонился и осторожно провел рукой по одному из трех металлических цилиндров, лежащих внутри формы из мягкого поролона.

– Н-да… – Он постучал пальцами по столу, что-то прикидывая в уме. – По идее, их все должны были вывезти за пределы Зоны. Странно…

Опираясь на трость, Декарт захромал через комнату в направлении серых картотечных шкафов. Владимир и Роман переглянулись. Нестеров коротко пожал плечами.

Рене в этот момент выдвинул один из ящиков и начал быстро перебирать лежащие в нем папки. На большинстве обложек из плотного картона стояли грифы повышенной секретности, а некоторые требовалось уничтожить после прочтения. Как они могли попасть к главе фирмы-посредника и что в них было написано, оставалось загадкой.

– Ага! – Рене щелкнул пальцами и выудил на свет одну из папок. – Сейчас глянем, что тут у нас…

Он вернулся в кресло и, придвинув его к столу, раскрыл документ. Внутри лежали какие-то отчеты, копии официальных бумаг, нечеткие фотографии и прочая бюрократия.

– Так-так-так… – Рене переложил несколько листов и углубился в чтение того, на котором стоял орел Российских вооруженных сил.

Нестеров и Свистунов молча ждали. Задавать вопросы Декарту, когда он был занят своими мыслями, было попросту бесполезно.

– Интересно, – пробубнил себе под нос директор и снова начал листать документы. – Кажется, они и правда не смогли вытащить из Зоны несколько установок.

Рене замер, а затем принялся лихорадочно сверять какие-то цифры и ничего не значащие для стороннего наблюдателя данные в нескольких отчетах.

– Вот оно! – через пару минут воскликнул он и ткнул пальцем в одну из строчек. – Они действительно бросили один из вертолетов, упавший в скопление гравиконцентратов! Невероятно… Это же целое состояние… И как только Мишке всегда такое сходит с рук?

Директор осекся и поднял взгляд на подчиненных.

– О, простите, – улыбнулся он. – Я забыл, что вы вне контекста. Эта вещь…

Декарт придвинул кейс к себе и извлек наружу один из цилиндров. Он был длиной около тридцати сантиметров, а в диаметре доходил до десяти. Рене театрально выдержал паузу, а затем вдавил кнопку сбоку металлической трубы.

С тихим шелестом конструкция, казавшаяся монолитной, раскрылась. Последовала серия щелчков, и в руках директора замерло нечто, напоминающее перевернутый зонтик.

Мужчина, с трудом удерживающий громадный железный бутон, начал искать глазами место, куда его положить. Роман моргнул и, протянув руку, снова нажал на ту же кнопку.

В первую секунду ничего не произошло, а затем загадочное устройство обмякло и, засвистев, вернулось к изначальному облику.

– Спасибо, – выдохнул Декарт. – Я и забыл, что в реальности это нужно делать втроем…

Он встряхнул затекшими руками и убрал цилиндр обратно в кейс.

– Итак, – Рене поправил перчатку, скрывающую искалеченную ладонь, – как я уже начал объяснять, эта вещь называется «Коперник-1», и это не что иное, как переносной комплекс дальней радиосвязи.

Директор развернул кейс к подчиненным.

– Слева направо, соответственно, сама антенна, раздвижной штатив и усиленная тренога.

Роман с интересом извлек один из цилиндров и, повернув против часовой стрелки, раздвинул тубус на добрых полтора метра.

– Да-да-да, все верно, – одобрил действия Нестерова Рене. – Питается оно от одной «этаки».

Он указал на лежащий в специальном углублении контейнер со значками биологической и радиационной угрозы.

– На месте батарейка вставляется во-он в тот разъем сбоку. Да-да, Владимир, именно туда, куда вы пытаетесь засунуть палец.

Свистунов отдернул руку и сконфуженно отвел взгляд.

– И затем устройство без подзарядки может спокойно проработать ближайшие двести лет. Или сколько там действуют «этаки»?

Рене замолчал, словно это не было риторическим вопросом.

– Это все, конечно, чудесно, – кивнул Роман, свернувший штатив обратно до исходных размеров и убравший его на место. – Но вот зачем эта штука понадобилась военным? Как они хотели ее использовать?

– А как можно использовать комплекс дальней радиосвязи в том месте, где рации шипят, а спутниковые телефоны выдают сообщение об отсутствии сети? Правильно. Для налаживания этой самой связи.

Рене поднялся из-за стола и положил поверх цилиндров раскрытую папку.

– Когда все только начало разваливаться, а группа охраны Периметра еще не стала дивизией, командование решилось на смелый шаг – попыталось наладить в Московской Зоне постоянное радиосообщение. Операцию поручили подполковнику Василевскому. Тот недолго думая вместе с одним сталкером, работавшим на ЦАЯ, сварганил пару десятков таких устройств и решил разместить их на высотных зданиях недалеко от Периметра.

Декарт продемонстрировал одну из фотографий. На ней несколько человек в белых лабораторных халатах и высокий офицер стояли вокруг одной из установок. Лица всей группы были закрашены черными штрихами.

– В операции было задействовано двадцать боевых вертолетов Ми-24 с десантом на борту. Они должны были доставить комплексы и провести развертывание. Как обычно, что-то пошло не так, и больше половины машин рухнуло, не пролетев и половины дороги. Остальные выполнили задачу, но пользы это не принесло, так как нормально работать устройства могли только в связке с соседними двумя. Колесо со спицами представляете?

Директор изобразил в воздухе соответствующий круг. Молодые люди кивнули.

– Ну, вот что-то вроде этого, – продолжил Декарт. – Только, естественно, гораздо больше… Ну так вот. Официально посланная поисковая партия обнаружила все потерпевшие крушение машины, спасла немногих выживших и, что было для высшего руководства куда важнее, вынесла из Зоны все установки.

– Похоже, что не все… – проговорил Владимир.

– Именно так, – кивнул Рене. – Сейчас я внимательно пересмотрел отчеты. Оказывается, три штуки они бросили по причине невозможности до них добраться. Одна угодила в «ведьмин студень», и наружу торчал только хвост «вертушки». Другой Ми-24 упал в «морозильник» и так там и остался. А третий… а третий был отрезан от всех любопытных скоплением гравиконцентратов в брошенной квартире.

Декарт победно посмотрел на Нестерова.

– И вы, Роман, ее вытащили!

– Ну и?.. – Сталкер пожал плечами. – Я так понял: военные свернули этот проект, иначе бы давно наделали новых и уже имели бы себе в Зоне безлимитную мобильную связь. Какой тогда нам смысл от подобной находки?

– Ну, ее можно было бы продать какому-нибудь полусумасшедшему коллекционеру вещей, связанных с Аномальными Зонами, или… Получить возможность прослушивать все переговоры солдат дивизии на территории Московской Зоны!

Нестеров и Свистунов переглянулись.

– И как? – осведомился Роман.

– Подключив ее к одному из их постов дальней радиосвязи! – взмахнул руками Декарт.

По его взгляду читалось: он ждет следующего вопроса, чтобы сообщить что-то грандиозное.

– И что, – Роман все еще не мог понять идею начальника, – вы предлагаете нам полезть в уютное гнездо снайперов в паре шагов от Периметра? Или, может быть, подойти к Стене и воткнуть в нее эту треногу?

– Нет, – протянул Декарт и широко улыбнулся. – Мой источник в генштабе сообщил мне кое-что очень интересное. Владимир, вы достали один из тех конвертов, о которых я говорил?

Свистунов кивнул и вытащил из-под куртки красную пластиковую папку. Роман почувствовал, как у него отвисает челюсть.

– То есть вы хотите присоседиться к операции наемников и втихаря воткнуть комплекс в одной из точек «Треугольника»? – догадался сталкер.

– Не… ну как так можно, а? – Рене обиженно посмотрел на Нестерова. – Такой момент, и так все испортить! Спойлерщик несчастный.

Он помотал головой и усмехнулся.

– Нет. Я вообще пока не знаю, что в папке. Мне известно лишь то, что командование Периметра проводит новую операцию по созданию нормальной радиосвязи в Зоне. И для этого они собираются установить где-то в городе три сверхмощных стационарных комплекса, которые, вступив в резонанс с успешно введенными в эксплуатацию «Коперниками», позволят покрыть сигналом всю территорию внутри Периметра.

– Не хило, – одобрил Владимир.

Роман кивнул.

– И чего вы хотите от нас? – осведомился он.

– Пока ничего, – помотал головой Декарт, забирая у Свистунова папку. – Идите отдыхайте. В этом месяце получите премию… А я пока пойду покумекаю с нашими тактиками над планом действий.

Рене потер переносицу и, захлопнув кейс, принялся изучать документы, похищенные у наемников.

– Все свободны! – кивнул он, не поднимая глаз.

Роман и Владимир развернулись к двери.

– Ах да, парни! – Директор посмотрел на молодых людей поверх папки. – Будьте наготове. Завтра вы мне понадобитесь для одного важного дела.

* * *

Макмиллан висел на тросе, перекинув через него крест-накрест ноги, и, осторожно перебирая руками, двигался вперед. С едва слышным шелестом он проехал над высокой железной оградой посольства. Выгнув спину и втянув живот, миновал декоративные колья и парящий в паре сантиметров над ними красноватый луч датчика движения.

Краем глаза он заметил, что сидящий в будке охранник мирно спит, прикрыв лицо фуражкой. Эдвард усмехнулся и, ослабив крепление, свободно заскользил по черной веревке над темными деревьями.

* * *

Парк рассекали аллеи, усыпанные желтоватым гравием, по которым прохаживались патрульные в светло-синих рубашках, освещая себе дорогу фонариками и негромко о чем-то беседуя. Майор затормозил на пару секунд и прислушался.

– Видел вчерашний матч с Андоррой? – осведомился один из охранников.

– Да! Полная хрень! – раздраженно откликнулся его напарник. – Наши бегали, как слепые курицы. Три мяча – это позор, какого на моей памяти еще не было!

Он сердито взмахнул рукой и пнул лежащий на дорожке камень. Раздался хруст гравия, и булыжник скрылся в кустах.

– А надо было лучше думать, на кого поставить, – неслышно прошептал Эдвард и, вновь ослабив ремень, проехал буквально в трех метрах над головами патрульных.

Те, так ничего и не заметив, направились дальше. Макмиллан выдохнул и, сгруппировавшись, миновал очередное скопление ветвей. А затем вздрогнул. На его пути высилась черная громада дерева. Трос проходил прямо через его крону.

Майор грязно выругался. В детстве за такие слова отец мог дать ему нехилую затрещину и не повести на бейсбол. Сейчас отец жил в доме престарелых где-то в Калифорнии и страшно радовался, когда «Эдди» заезжал его навестить.

Макмиллан снова выругался. Тяжелые ботинки с мягким шелестом проехали сквозь листья, и оперативник замер. Широкая Y-образная ветвь «обхватила» его вокруг пояса, не выпуская из своих объятий.

– Группа-два, стоять, – прошептал в крохотный микрофон Эдвард. – У меня проблемы.

Тихий свист, раздавшийся где-то сзади, резко прекратился. Идущий следом боец завис во мраке между деревьями и, кивнув, снял оружие с предохранителя.

– Надеюсь, до этого не дойдет, – едва слышно произнес Макмиллан и принялся судорожно охлопывать себя по всему телу в поисках ножа.

В дальнем конце аллеи показались два пятна света – охранники, патрулирующие территорию, продолжали свой променад. Солдат, висящий сзади, поднял пистолет-пулемет и взял одного из них на прицел.

Эдвард в этот момент наконец нащупал обмотанную темной тканью рукоятку и выхватил нож. Изогнувшись, повис вниз головой и принялся пилить удерживающую его ветвь.

Длинное титановое лезвие входило в сук с омерзительно громким хрустом, во все стороны летели щепки, и майор все время ожидал, что через секунду в лицо ударит яркий свет фонарика. А это кардинально изменяло статус операции, превращая ее из бесшумной и хирургически точной в безумный боевик с участием полиции, взрывающимися вертолетами и горящим зданием посольства.

Распиленная ветвь с шелестом накренилась и, повиснув на небольшом куске коры, так и осталась покачиваться на ветру. Эдвард выдохнул и, подавшись вперед, высвободил трос. Мгновение спустя через то место, где находился майор, скользнул луч света. А еще через секунду под деревом прошли двое охранников, обсуждающих, какой неудачник вратарь их сборной.

Макмиллан в этот момент уже промчался над кустами, закрывающими окна первого этажа, и, ударившись подошвами ботинок о лицо кентавра, украшающего стену, завис перед портиком. Выгнувшись, протянул руку и, схватившись за край крыши, отцепил поясную скобу от троса.

Повиснув на одной руке, майор захрипел и, поочередно закинув наверх ноги, подтянулся. Распластавшись на скользкой железной кровле, выдохнул и, поправив шлем, откатился в сторону.

Следом за ним с интервалом меньше чем в десять секунд появились остальные оперативники.

– Это «Плутарх», – раздался из наушника голос Диего. – Мы входим через точку «Браво». Прием?

Макмиллан щелкнул переключателем рации.

– Понял вас, «Плутарх», – тихо проговорил он и, пригибаясь, двинулся вперед по крыше. – Идем прямо за вами.

Эдвард остановился возле небольшой фрамуги из прозрачного пластика и коротко кивнул. Двое бойцов, вскинув оружие, взяли окно на прицел, а третий, осторожно свесившись вниз, завозился с рукоятью.

– Что там, Майкл? – нетерпеливо осведомился майор.

– Охранная сигнализация, – сообщил оперативник и, не глядя, снял с пояса небольшой фонарик. – Мне нужно двадцать секунд.

Зажав фонарик в зубах, солдат вынул из поясного кармана кусачки и защелкал ими. Раздался едва слышный треск, словно заискрила проводка. Затем все стихло.

– Готово, – выдохнул боец и первым проскользнул внутрь.

– Давайте, не спим! – махнул рукой Эдвард и спрыгнул следом.

Звук прыжка поглотила мягкая ткань старого ковра. Взметнулось облако пыли, закружившееся в лунном свете. Старая рассохшаяся мебель, заполняющая чердак, отбрасывала длинные тени. Майор перекатился вперед и замер, вскинув оружие.

За его спиной приземлился еще один оперативник.

– Все чисто, – рапортовал стоящий у приоткрытой двери Майкл.

Макмиллан кивнул и, все так же не разгибаясь, прошел мимо груд перевернутых столов. Подняв оружие, офицер положил руку на плечо подчиненного и кивнул.

Тот глубоко вдохнул и распахнул дверь. Казалось, на всю вселенную скрипнули несмазанные петли. Майкл, выругавшись, скользнул в коридор и, упав на пол, взял лестницу на прицел. Впрочем, необходимости в этом не было – помещение казалось пустым и серым. На ободранных стенах виднелись остатки обоев, у стен лежали выцветшие фотографии в черных рамках.

– Вперед, – коротко скомандовал Макмиллан и, взмахнув ладонью, пропустил перед собой двоих бойцов.

Те неслышными тенями скользнули к деревянным перилам. Через несколько секунд один из них обернулся и отрицательно помотал головой. Эдвард закусил губу.

Что-то пошло не так. В здании должно было быть больше охраны.

– «Плутарх», это «Питон». – Майор дотронулся до наушника. – У вас есть контакты?

– Отрицательно, – через мгновение откликнулся Диего. – Тут пусто, как в голове у нашего президента.

– Принято, – кивнул Макмиллан.

Эдвард два раза быстро взмахнул рукой, и отряд короткими перебежками начал спускаться вниз по широким мраморным ступеням. Что-то пошло совсем не так.

* * *

Бойцы один за другим выскользнули в темный коридор и замерли у стен, вскинув оружие.

– Контактов нет, – через секунду рапортовал кто-то из оперативников.

Майкл, стоящий на одном колене возле антикварного столика с китайской фарфоровой вазой, приподнялся и, пробежав метров двадцать, опустился возле бокового ответвления коридора.

В глазах одного из императоров династии Цинь отразилась фигура с пистолетом-пулеметом, но нарисованный монарх все так же увлеченно наблюдал за фейерверком. Боец коротко помотал головой, и отряд вновь двинулся вперед.

* * *

У поворота, за которым начиналась парадная лестница, идущий первым Майкл остановился и, прильнув к стене, выглянул из-за угла. Боец вскинул полусогнутую в локте руку со сжатым кулаком наверху.

– Сколько? – тихо осведомился Макмиллан, опускаясь рядом.

– Трое, – так же тихо отрапортовал боец. – Все с дробовиками.

Эдвард уперся ладонью в черной перчатке в стоптанный алый ковер и, наклонившись вперед, высунулся из-за стены.

Под высоким потолком висела дорогая хрустальная люстра. В крохотных граненых кристаллах, гирляндами опоясывающих ее, отражались блики нагрудных фонарей охранников. Трое вооруженных помповыми «Ремингтонами» мужчин прохаживались по громадному пустому холлу. В тишине гулко раздавались шаги. Желтые пятна света прыгали по стенам, выхватывая из темноты лица знаменитых политических деятелей, смотрящих нарисованными глазами на всех входящих в посольство.

– Сделаем это быстро, – приказал Эдвард.

Майкл кивнул. Оперативники, опустившись на пол, прицелились. Еще один боец, припав на колено, вскинул оружие за их спинами.

– По моей команде, – проговорил Макмиллан. – Раз…

Один из охранников поправил фуражку и посмотрел на часы.

– Два…

Его товарищ широко зевнул и прикрыл рот ладонью.

– Три! Давайте!

Раздалось три тихих щелчка, и три тела, словно марионетки с подрезанными нитями, повалились на пол. На гранитные плиты, образовывающие герб Эквадора, плеснула кровь. Отряд выждал несколько секунд. За высокими окнами все так же безучастно светила луна.

– У нас двадцать минут до того, как начнется смена караула, – тихо сообщил один из бойцов.

– Значит, надо действовать быстро, – кивнул Эдвард. – Пошли!

Четверо оперативников пробежали мимо широких ступеней парадной лестницы и, разойдясь веером, углубились в параллельный коридор.

– Стоп! – тихо скомандовал майор и, остановившись, опустился на одно колено.

Заглянув под небольшой столик, он усмехнулся. Стальная пластинка мигнула единственным ярко-красным визором.

Встроенный в стену датчик движения сканировал пространство перед собой на высоте двух десятков сантиметров от пола. Макмиллан показал пару быстрых жестов, и Майкл, кивнув, растянулся на полу.

Вытащив из-за пояса нож, боец поддел им крышку датчика и, отогнув ее, перерезал пару тонких проводков.

– Готово, сэр, – рапортовал он. – Можно идти.

Макмиллан взмахнул рукой, и отряд, пробежав мимо стола, замер перед единственной оставшейся в коридоре дверью.

Оперативники, передернув затворы, переглянулись. Кто-то глубоко вдохнул. Пару секунд длилось молчание. Затем Эдвард кивнул и повернул позолоченную ручку.

* * *

С криками: «Лежать! Руки за голову!» фигуры в черном, сорвав дверь с петель, ворвались в комнату. Обежав с обоих сторон широкую, застеленную белой простыней деревянную кровать, оперативники вскинули оружие и взяли на прицел человека в светлой рубашке.

На его лбу заплясали крохотные красные точки от ЛЦУ. Мужчина сидел молча, сцепив руки в замок, и смотрел в пустоту. Он никак не прореагировал на появление своих убийц.

– Макс, – позвал Эдвард.

Человек поднял взгляд и грустно посмотрел на Макмиллана.

– Значит, они прислали тебя? – тихо спросил он. – Хм… Странно. Я думал, что это будет Бакслер.

– Макс… – Майор вздохнул. – Зачем?

– Что «зачем»? – Мужчина не изменил позы.

Эдвард закусил губу.

– Зачем… ты… – У Макмиллана внезапно пересохло в горле. – Зачем ты предал нас?

– Вас – это кого? – поинтересовался бывший агент Браун.

– США, – не раздумывая выпалил майор. – Свою родину. Свой дом.

Глаза Макса под узкими прямоугольными очками яростно сверкнули.

– США? – с издевкой в голосе осведомился он, вставая.

Подчиненные Эдварда превратились в сжатые пружины. Их пальцы легли на спусковые крючки.

– Или, может быть, Пентагон, Лэнгли, Белый дом, президента… и шайку корпораций, во главе с банкирами Уолл-стрит, дергающими вас за ниточки?

Браун сжал кулаки.

– Думаешь, это я предатель? – Он посмотрел Макмиллану прямо в глаза. – Вы продали свою страну. Вы погрязли во лжи и готовы на все ради денег.

– А ты трус, который бьет свою страну в спину в самый опасный для нее момент! – Эдвард указал на Брауна пальцем. – Твои «разоблачения» подорвали и без того шаткие позиции нашего государства на мировой арене! ООН требует принятия против нас самых жестких санкций! Европа вопит о правах человека, а русские с китайцами ухмыляются и потирают руки, потому что первыми прознали про нас, а не про них! Зато ты у нас теперь герой! Звезда, мать твою! Поборник истины!

– Эд! – закричал Браун и взмахнул руками. – О чем ты говоришь? О каком положении на мировой арене? Эд… Мы… Мы изучали эффекты от воздействия артефактов на заключенных! Я был тогда в Гуантанамо! Я все видел… Ты представляешь себе, что такое, когда в камере открывают контейнер с «красной пылью»? Когда на твоих глазах человек начинает истекать кровью из отверстий, о которых даже не подозревал? Или когда он выблевывает собственные внутренности? Когда жидкость в его организме превращается в лед? Когда закипают внутренние органы? Я был там. Я видел, как эти люди в оранжевых робах бьются о тонированные стекла тестовых камер, а в их глазах стоит немой вопрос: «За что?»

Макмиллан почувствовал капли холодного пота на лбу. Он закрыл глаза и замотал головой.

– Эти люди – преступники. Они уже выбрали свой путь. А вот результаты тех исследований могут спасти миллионы жизней. – Эдвард шумно выдохнул и, сложив ладони лодочкой, прижал их к лицу. – Как ты не понимаешь, Макс! Из Зон по всему миру каждый месяц утекают сотни, если не тысячи артефактов. И когда они окажутся в руках террористов – лишь вопрос времени. Скажи, когда на Манхэттене взорвут бомбу с «красной пылью», ты будешь рассуждать о вопросах морали и этики или прыгать от радости, что твоя семья привита разработанной вакциной? Я лично выбираю второе…

– Это были политзаключенные! Господи! Это были просто дети, чья вина в том, что они пришли в маске Гая Фокса «захватить» Таймс-сквер! Эд! У нас есть свои законы. Мы подписались под международными конвенциями о правах человека! Они такие же люди, как и мы с тобой! Они имеют право на честный суд, а не на черный мешок на голове и мучительную смерть в застенках! А что касается вакцины…

Браун покачал головой.

– Там не было ни одного представителя ВОЗ. Не было никого из Министерства здравоохранения! Не было даже людей из фармакологических корпораций! Там были только «оружейники»! Мужчины в дорогих костюмах, посланные крупнейшими оборонными концернами! В перерывах между демонстрациями они, улыбаясь, распивали шампанское с палачами в белых халатах и рассуждали о будущих прибылях…

Макс тяжело задышал, а затем, подавшись вперед, схватил Эдварда за руку, в которой тот держал пистолет, и, подняв, приставил ствол к своему лбу.

– Друг, – тихо проговорил он. – Если это действительно тот мир, который ты поклялся защищать, то я не хочу в нем дальше жить. Если все то, через что мы прошли, для тебя хоть что-то значит… Просто пусти мне пулю в лоб. Тебя ведь за этим сюда прислали.

Макмиллан закрыл глаза. Затем открыл и, глубоко вдохнув, кивнул. Браун криво улыбнулся.

– Тогда делай свою работу, – выдохнул он и, надавив на палец майора, лежащий на спусковом крючке, спустил курок.

Новая Зона. Игра вслепую

Подняться наверх