Читать книгу Чужая невеста - Григорий Жадько - Страница 4

Чужая невеста
Нападение

Оглавление

Бросив вещмешок на сиденье, Данила постарался вздремнуть. Аккуратный сводчатый потолок был красив и торжественен и похож на дворец бракосочетания. Сон не шел в голову.

Промучившись пару часов, Данила решился пройтись по перрону, вдоль железнодорожных путей. Ничего не предвещало беды. Кругом было много цветов, но на путях грязно: окурки, бумага, полиэтилен. За оградой – вдоль путей следования, в лучах фонарей – проглядывалась некошеная трава и кособокие дощатые строения похожие на коммерческие ларьки начала девяностых.

Данила, перебросив лямки вещмешка на другое плечо, пинал бычки и поглядывал: не попадется ли что-нибудь приличное. Среди рельсов – окурков было в достатке, но его смущали вагонные туалеты. Хотя на станциях проводники их должны были закрывать! Но все же так было далеко не всегда! В конце концов, удача улыбнулась ему: он выцепил длинный «бычок», не побывавший под дождем, отломил фильтр и с наслаждением затянулся. По привычке спрятал его в ладони и улыбнулся. Это осталось в другом мире. Красный огонек, что они боялись показать на позициях, здесь никого не интересовал. Не было снайперов, не было войны.

Незаметно, он почти дошел до края платформы. Здесь господствовал мрак; поочередно мигающие красные фонари предупреждали о неведомой опасности. Далекие гудки тревожно сотрясали пропитанный шпалами воздух и только его шаги, мерно и четко печатали ритм. Глядя в темноту ночи, Данила вдруг ощутил неуверенность и беспокойство. Он еще не осознал это, как почувствовал легкий шорох, дуновение ветра за спиной. Человеку надо несколько мгновений, может долю секунды, чтобы среагировать. Даниле этих мгновений не хватило. Что-то тяжелое и резкое опустилось на голову, брызнули искры из глаз, качнулись вокзальные постройки и разом потухли фонари. Тело потеряло опору, он упал ничком и потерял сознание.

Сколько он лежал – Данила не мог определить. Очевидно, не мало, но беспокойное зыбкое состояние небытия наконец нарушилось. Кто-то в оранжевом жилете тормошил его. Сознание возвращалось медленно и неуверенно.

– Парень! Очнись! – заботливо и тревожно ворковала пожилая женщина. – Живой?! Ну слава богу! У тебя вся голова разбита! – с ужасом известила она. – Кровищи то натекло! Кровищи!!! Кто тебя так?!

Слабость сковала все органы и даже язык. Он что-то хотел ответить этой женщине, но не смог. Только несвязное мычание исходило из его рта. Вокзал с фонарями опять уплыл в темноту, и это было благом, потому что саднящая рана приутихла.

– На Декабристов, на Декабристов 4 везите. – Слышалось сквозь пелену тумана.

Чьи-то сильные руки положили его на носилки.

Очнулся он на больничной койке. Серое застиранное белье пахло хлоркой, а продавленная панцирная сетка неприятно изгибала тело, от чего затекла спина. Палата была большая, солнечная, но много коек пустовало. Увидев, что он пришел в себя, молоденькая медсестра дала ему воды, протерла тампоном вспотевший лоб, переложила удобней голову и позвонила кому-то по телефону.

Спустя полчаса явился хмурый недовольный капитан с нервным лицом. Он вытащил, приготовленный заранее паспорт Данилы, блокнот и начал задавать вопросы: кто, откуда, куда, что случилось, приметы нападавших. Голос у него был скучный, и невыразительный. Капитан явно тяготился своим занятием. При этом он не смотрел на его туго перебинтованную голову, а таращился на молоденькую санитарку, мывшую на стремянке окно. Санитарка была не бог весть что, но молоденькая.

– Что вам там медом намазано? – бросал он отрывисто и раздраженно. – Белоруссия дороже чем Северный флот нам обходится, а тут еще Украина! Нам что некуда в стране деньги потратить. Ездите! Мотаетесь! Не сидится вам дома!! Хоть что-то можно было запомнить?!

– Я не видел нападавших, но мне показалось что их было двое.

– Показалось?! – наконец, с сожалением отводя глаза от девушки, промолвил капитан. – Ну жив и на том спасибо! Аккуратные сволочи!

Он торопливо уложил в карман блокнот и буркнув неопределенное: «Достали!» Ушел не прощаясь.

«Сам ты такой!» – подумал Данила, – приняв его заявление на свой счет и стал прислушиваться к себе. Спутанность сознания, шум в ушах, слабость и легкое головокружение одолевали его, но никто не интересовался его здоровьем. О нем напрочь забыли. Только на следующий день, после укола, он пришел в себя и в первый раз за два дня поел манную кашу на воде. Он ел ее не потому, что хотел. Он уже ненавидел эти каши, но это было процессом выздоровления, – этапом, ступенькой, – которую нужно было преодолеть. День показался нескончаемо длинным и противным. К вечеру ему сменили повязки, сводили на рентген, а утром врачиха преклонного возраста, просматривая снимки равнодушно холодно спросила:

– Шум в ушах, боль при движении глаз в стороны есть?

– Да.

– «Concussione»! – непонятно буркнула она.

– Что?

– Сотрясение мозга!

– Понятно, – с трудом выдавил он.

– Постельный режим, полноценный сон и отдых, отсутствие каких-либо физических и психических нагрузок и никаких волнений в течении месяца, – сухо скороговоркой вынесла она свой вердикт.

– Маритэтта Омаровна! У меня еще ранение головы? – неуверенно обратился он к ней.

– Да вижу – не слепая еще! – она вновь прислонила фотографии черепа к пыльному окну. – Кошмар!!! Оттуда?!!

– Осколок снаряда! – уныло подтвердил Данила.

– Это не к нам. Кто будет этим заниматься в железнодорожной больнице? На вас фондов нет.

– Ну хоть что-то! Болит, голова совсем не своя!

– Я вам русским языком говорю! – резко оборвала она его. – Вы хоть понимаете как устроена медицина на местах? Это налоги, взносы, пожертвования. Те предприятия, которые отчисляют в фонд обязательного медицинского страхования, те с нас и требуют! И мы обязаны им предоставить минимальные услуги. А вы кто? Где ваши деньги? С какой стати мы должны находить на вас средства, медикаменты?! Откуда их брать?! Тратить свое время. Предлагаете отбирать последнее у рабочих? О чем вы раньше думали? Тетенька! Доктор лечите! Ну у вас мозгов нет! А ваши родители? Кто вас туда погнал?

– Я по призыву!

– По какому призыву?! Не надо глупости сочинять! Вот кто посылал, тот пусть и лечит, – скучающе безразличным тоном проворчала она и тут же ушла, небрежно оставив снимки на прикроватной тумбочке.

Данила с неприязнью посмотрел ей в след:

– Карга старая!! А такой миленький и славный городок показался вначале!

Он медленно перевернулся на другой бок, уложил поудобней голову и вдруг увидел, что за ним издалека внимательно наблюдает парень с аналогично замотанной бинтами головой. Данила сделал подобие улыбки и поздоровался глазами. Парень просветлел лицом, подошел и сел на соседнюю пустую кровать.

– Юра! – подал он руку.

– Данила!

– Лежи. Лежи, – приветливо остановил его новый знакомый. – Брат по несчастью? – поинтересовался он.

– То есть? – уточнил Данила.

– Тебя Ден тоже на вокзале огрели? – усмехнулся Юра.

Данила виновато смутился:

– Так неожиданно. Подкрались сзади.

– Я слышал, как тебя капитан доставал. Меня он тоже допрашивал. Да толку то. Твари! И меня и тебя, и наверно десяток до нас приложили, а они все ищут. Козлы продажные! Хотели бы – давно нашли!! Наверно в доле! Как в таком городке не знать кто этим промышляет?

– Чем промышляет?

– Ну оружием!! – развел он руками. – Чем еще! У тебя много взяли?! – спросил он, переходя на шепот и оглядываясь.

– Я же сказал капитану, что у меня с собой было. … Ничего такого.

– Да это все так говорят! – еще ниже нагнулся Юра. – Кто же захочет на себя статью вешать. А реально?

Глаза его стали заговорщицкие, а лицо доверительное.

– Я с госпиталя, – сумрачно заявил Данила. – Да и к чему мне это?

– Что совсем ничего? – не поверил Юра. – Без балды?

– Там же три раза шмонали. Как пронесешь?

– Так ты через таможню?! – наконец засмеялся он. – Это они лоханулись! Зазря пострадал.

– Как зазря?! – возмутился Данила. – Одни документы оставили. Ни телефона, ни денег, подчистую! Телефон увели, а я и номеров не помню.

– Ну деньги и аппарат – это дело наживное, – неопределенно заключил его новый знакомый. – Куда путь-то держишь?

– В Новосибирск планировал, через Москву.

– У-у-х! – присвистнул он. – Далеко собрался. А я с Воронежа. Ну да может что-нибудь придумаем. Лечись. Я, когда врач придет, попрошу к тебе переселиться. Ты не против?

– Давай! Вдвоем веселее.

Общая беда сблизила их. Данила подробно рассказал о своих злоключениях на фронте.

– Побросало тебя! Первый шаг он самый главный! – одобрительно поддержал его выбор новый знакомый. – Кто сказал, что Украина – это не Русский мир? Видишь какой ты сознательный! У свидомых есть настойчивое стремление прыгнуть в Европу, то есть сесть ей на шею? … Пожалуйста! Только не нужно насильно тащить туда тех, кто не хочет. И «Укропарашке», этой гниде, передайте, чтобы он не посылал сюда ваших пацанов… Хватит использовать терпение народа!!

Данила промолчал. Такие разговоры ему порядком надоели. У Юры была богатая биография: бригада «Кальмиус», подразделение «Восток», «Оплот», «Спарта» и говорил он увлеченно:

– Это все вранье, что об ополченцах пишут в вашей прессе, типа: бывшие безработные, неудачники, криминальное отребье спасающееся от преследования. Ну или бездарные поэты, неудавшиеся актеры, и прочие, желающие загрести хрустящие американские доллары. Не без этого, но все-таки мы реальные пацаны, для которых слово «русский» не пустой звук. Сколько их уже голову сложило?! И конца не видно!

Данила старался не вступать споры. Слабость не оставляла его, а сосед все-таки отвлекал его от боли и тяжелых воспоминаний.

– Надо держаться вместе и быстрей линять с этого проклятого городка, – подытоживая неожиданно предложил Юра.

– Пожалуй! – согласился Данила. – Мы здесь, судя по всему, никому не нужны.

– К бабке не ходить! – горячился Юра. – Надеяться, что бандитов найдут и что-то вернут – дело тухлое. Вот я готов уехать в любое время!

Но Данила чувствовал, что удар по темени добавил ему проблем. Головные боли и тошнота напоминали о себе, а цитрамон почти не помогал.

– Спокойно! – как-то заявил Юра. – Есть средство!

Действительно, он умудрился достать Мигрениум – небольшие таблеточки в скромной упаковке – и Данила почувствовал облегчение. Капитан обещал помочь восстановить билеты, выдать справку, но что делать с этой справкой в Москве: без связи с домом, без денег, без еды, – оставалось непонятным. Очевидно, он хотел их просто отправить с глаз долой и соглашаться на это не хотелось.

Его новый знакомый успокоил, что не все потеряно. Оказывается, у него осталась в ботинке, под стелькой, часть денег, что бандиты не нашли.

– Их немного, но есть предложение. Ты поможешь мне, а я тебе. Все срастется – купим тебе мобилу, билеты, еще и на подарки останется, – торжественно провозгласил Юра и лицо его стало важным и значительным.

– А что за идея? – заинтересовался Данила и недоверчивая улыбка тронула его губы.

– Понимаешь! Тут такое дело! – издалека начал Юра. – Одно кидалово случилось в прошлом году. Я на войну уехал, а маманька решила на полгода дом сдать. Ну не великие филки, а все же копеечка. Она у меня инвалид детства, вторая группа. Дом не квартира – топить углем мало желающих, но нашлись армяне, двое мужиков. Не молоденькие, ответственные показались. Тем более бабки за полгода вперед внесли. Она обрадовалась, договор не заключали, разбежались. Мать не совсем его бросила, раз месяц поглядывала из окна автобуса. Все нормально, стоит домик. Ну время вышло, пошла, а там никого, правда ключи под ковриком. Открыла, а там мать честная! Дышать нечем!

– Что случилось?! – удивился Данила.

– Реально! Не вру! Они оказывается и не жили в нем, а обжигали радиодетали, что скупали на радиорынке. Кустарный аффинаж, золото выплавляли. Потолок, стены, пол – серые, а местами черные как сажа! Все намертво въелось. Химия такая – час невозможно находится.

– Ничего себе! – не выдержал Данила, представив эту картину.

– Ну мать в слезы! Сперва пыталась их искать, потом отскребать, белить, да без толку. Был дом – и нет. Ни продать – кому он нужен – ни новый построить. Осталась без крыши над головой. Тут я приехал, пошел на радиорынок, а их нет уже. На Родину уехали. Но это, как я узнал, исполнители, а руководил ими их главный басмач Саркис. Упырь местный. Я пытался наехать, так они меня вшестером «отметелили» и гуляй Вася.

– А к ментам не обращался?

– Смеешься! А где доказательства. Тех уже и след простыл. Саркис ментам в глаза рассмеётся и скажет, что о таких вообще не слышал.

– Н-да! – участливо вздохнул Данила. – И какие у тебя мысли?

– Я думал, на фронте время было, и у меня созрел план как выйти из положения, но нужна твоя помощь. Ничего особого не надо делать. Можно сыграть на жадности этих басмачей.

Его новый знакомый вкратце поведал детали плана и выжидающе уставился на Данилу.

– Ну как?!

– Даже не знаю, – смущенно улыбнулся Данила, ошарашенный неожиданным предложением.

– Выручай дружище, святое дело! И тебе доведись такое! Как бы ты поступил? Спустил на тормозах?

– Сразу не могу сказать, – еще сильней засмущался Данила. – Я в Новосибирск собирался. Ничего такого не планировал.

– Сам посуди! Мать есть мать, – горячился Юра. – А этих черных надо наказывать. Совсем обнаглели! На нашей земле ведут себя как хозяева!

– Не без этого, – неуверенно возражал Данила, – да здоровья у меня, сам видишь. Волноваться мне врач запретила и не она одна. Профессор предупреждал, что могу упасть в самый неподходящий момент.

– Я тебе хлопоты компенсирую, – взволнованно дожимал его Юра. – Уедешь с бабками, новой мобилой, а то ведь со справкой и с голодухи, не доедешь до Новосибирска.

– Заманчиво, – уклончиво отвечал Данила, внутренне склоняясь подыскать предлог чтобы отказать.

Ему не очень хотелось ввязываться в сомнительные проекты его нового друга. Если бы еще был здоров! А так неизвестно на чем там все держится!

Но события стали развиваться стремительно и совершенно по-другому сценарию. В очередной приход Мариэтты Омаровны, Данила обмолвился, что от все же не доброволец, а по призыву.

– Это как? – не поверила она.

– Был на той стороне и воевал за Украину.

Лечащий врач сразу напряглась, лицо ее закаменело. Она ушла ничего не сказав, но спустя час, пришла медсестра и предложила Даниле переселиться в коридор, на жесткий топчан.

– Как в коридор! – немало удивился Данила. – Зачем в коридор? Тут же полно свободных мест?!

Сестра была неумолима и смотрела на него холодно.

– Я не знаю, – не стала распространяться она. – Распоряжение начальства. У них и спрашивайте. Я вам помогу. Вставайте.

Пришлось подчиниться. Процедура не заняла много времени. Но лежать в коридоре было неуютно. Постоянно снующие больные, медперсонал начали напрягать. Многие смотрели на него с недоумением и о чем-то перешептывались.

– Да пошли вы все! – тихо шептал Данила, натягивая на голову одеяло. – Не видели больных в коридорах. В Старобешевском госпитале все коридоры уставлены и ничего.

Но тут он лежал один, и явно не спроста.

Пришел проповедовать Юра, сел на край кровати и долго смотрел на него с отчуждением. В глазах его читалось непонимание.

– Чего пялишься?! – не выдержал Данила.

– Ден ты что совсем с дуба рухнул?! – повертел он у виска.

– Ничего я не рухнул! – недовольно буркнул Данила.

– Точно! С башкой у тебя не все в порядке! Ты зачем Омаровне трепанул про свою службу в Незалежной?!

– И что?! – не сдавался Данила. – Если это правда!

– Какая правда?! Кому нужна твоя правда?! – напирал на него Юра. – Олух царя небесного!

– Да и хрен с ней с Омаровной. Буду здесь лежать! Подумаешь удивила карга старая. Что я не привык в поле ночевать?!

– Да коридор – это фигня! Я уже не про то! – понизил он голос. – Она же сейчас, девки говорят, докладную на тебя строчит.

– Куда? – недоуменно вытаращил глаза Данила.

– В органы! – еще тише добавил он и оглянулся по сторонам. – Типа пусть тебя проверят по полной в ФСБ.

– А что меня проверять, я ни от кого не скрываюсь, – вяло отмахнулся Данила. – Рассказал все как было.

– Ты что правда не понимаешь? – повертел он у виска пальцем. – Ты же с той стороны! Воевал против ДНР!

– И что?!

– Тебя с вооруженных сил Украины уволили?

– А когда бы?!

– То-то! Ты еще действующий военнослужащий ВСУ! А форма на тебе почему-то не украинская, а ДНР-овская! А пересек ты границу как будто наш, с этой стороны. А не шпион ли ты браток? Позвонить не долго! Запрос сделают. Нет тебя в списках ни в одном отряде. Выходит засланный казачок.

– Хватит ахинею нести! – неприязненно выдавил Данила.

– Ты это будешь пузатым дядям в погонах рассказывать, когда тебя поместят в тюремный лазарет и прищелкнут наручниками к кровати!

– Это все твои фантазии! – мрачно буркнул Данила.

– Да нет! Они любят таких лазутчиков-доходяг ловить. Показать свою бдительность и нужность. А ты еще им расскажешь, как помимо службы, с ружьем ездил, митинги хохляцкие охранял, майдан ждал! Ты же у нас открытый парень! На все сто!

– Не собираюсь я перед ними исповедоваться!

– А они еще себе ордена на грудь прицепят за твою персону!

– Отстань ради бога! – взмолился Данила. – Без тебя тошно.

– Ну-ну! А потом тебя если не посадят, то точно депортируют или обменяют и накрылось твое лечение. Ну это если раньше не помрешь!

– Тебе-то что? – не выдержал Данила.

– А все почему? Язык! Враг твой! Помалкивал бы в тряпочку, правдолюбец хренов!

Парни долго смотрели друг на друга как петухи и вдруг Юра сменил гнев на милость, широко улыбнулся, снимая напряжение:

– Ладно! Это пока Омаровна допишет седьмой вариант, пока его отошлют, пока там сообразят, что к чему, у нас есть немного времени. Давай так! Дуй в кабинет к главврачу. Ее сегодня нет. Там Зинка. Вот тебе шоколадка. Попроси ее выдать на пару часов твой паспорт. Скажешь: симку купить надо. Домой звонить, типа деньги кончились. Ну или соври еще чего-нибудь. Как возьмешь, собирай манатки и дуем на вокзал.

– А ты?

– Не парься? Мне давно намекают, что я тут задержался. Я заранее все получил. Тебя ждал.

– Ладно! Спасибо! – повертел Данила в руках плитку «Бабаевского с фундуком». – Пойду попробую!

– Ни пуха ни пера!

– К черту!

Операция прошла без сучка и задоринки и уже спустя полчаса, молодые люди, двигаясь по Кирова, свернув на Придорожный переулок, торопливо подошли к железнодорожным кассам.

– Только не долечились?! – тяжело вздыхал Данила. – Бьет в голову от быстрой ходьбы!

– Ну там тебя скорее в гроб вогнали коновалы, – подтрунивал Юра.

– И то правда.

Ростовский поезд подошел без опозданий. Настроение у них было приподнятое. Данила неотрывно смотрел в окно. Проезжали станцию. Синяя форма станционных рабочих. Желтые флажки, белые железнодорожные домики, разъезды, семафоры, холмы, перелески, закрытые шлагбаумы, изгибающийся хвост вагонов, низкое утреннее солнце, водонапорные башни из красного кирпича. Это была Россия.

Чужая невеста

Подняться наверх