Читать книгу Детектив из «Мойдодыра». Том 1 - Григорий Лерин - Страница 13

В десять утра я появился в «Мойдодыре».

Я открыл дверь и прошел через пустую приемную. Ленкин стол был покрыт пылью. Мой – тоже. Я уселся в кресло и стал ждать. Наталья Васильевна обещала позвонить в десять. После обеда будет звонить Клин, расспрашивать меня о Лене.

Настроение было паршивое. Я не знал, где и как искать. Можно, конечно, назначить приз в десять тысяч, но вряд ли это поможет.

Можно позвонить Ленке домой. У меня в бумагах где-то был ее телефон. Но что я скажу, если она не вернулась? Тем более, что я в этом и не сомневался, я хорошо помнил тот гнусный хрипящий голос.

Наталья Васильевна все не звонила. Я решил заполнить пустоту и позвонить Костику в офис, но его телефон напрочь вылетел из головы.

Я обернулся. Смятый клочок бумаги так и лежал на полу. Я встал, поднял его и услышал, как открылась входная дверь и легкие каблучки застучали в приемной.

Нет, чудес не бывает. То есть, бывают, но не так часто. Это оказалась всего лишь Лиза. Она поздоровалась и без приглашения свалилась в кресло, показав мне трусики с птичкой. Интересно, сама Петренко их когда-нибудь носит?

– Я тут мимо шлялась. Ну, и зашла, – беззаботно объяснила она.

Спросить или нет? А вдруг она сама сейчас спросит: «А где Лена?». Придется сказать. Я испугался, вспомнив о Твиксе. Какая же кличка прилипнет тогда ко мне, крутому парню, у которого из-под носа увели девчонку?

– Здравствуйте, Лиза, – заторопился я. – Извините, мне надо позвонить.

– Звоните, звоните.

Она порылась в сумочке, достала пилочку для ногтей, посмотрела на меня.

– Звоните, Виктор Эдуардович. Я не спешу.

Я развернул бумагу, и на меня обрушился одесский синдром. Я тупо уставился на номер телефона и имя Валик, выведенное круглым бюрократическим Ленкиным почерком. Я перевернул лист. На другой стороне был номер телефона «Центурии», раздавленный рубчатой подошвой.

Я вернул лист в исходное положение.

Я не стал утешать себя мыслью, что Лена отпросилась на пару часиков у бандитов, открыла дверь отмычкой, подняла с пола бумажный комочек и оставила свои координаты. Нет! Она успела написать это во время похищения, очень рискуя и надеясь, что крупный петербургский детектив и специалист по борьбе с преступностью сразу возьмет след. Но круглый идиот и специалист по борьбе с сослуживцами бросил след в мусорную корзину. Да еще и не попал!

Я почувствовал себя деморализованным. Но не настолько, чтобы не ощутить прилив такого же охотничьего азарта, как и неделю назад.

Лиза уже что-то вовсю трещала, но я ее отключил. Так… Надо позвонить моей хорошей знакомой на АТС, вычислить Валика. Нагрянуть прямо сейчас и бить, бить, бить. Если и там вдруг возникнет Алекс – уничтожить. Нет, сначала разбить ему нос о ближайшую стену.

Я потянулся к телефону. Ах, да, надо еще выпереть эсминец «Стерегущий» из гавани.

– … он ее и трахнул, как боб черепаху, а про деньги она не знала, это – точно… – вернулся я в мир Лизкиных баек.

Вот и повод посоветовать ей заткнуться и вышвырнуть на улицу. Но замысловатый афоризм меня заинтересовал.

– Что? Кто там с черепахой?

– Ну, кто-кто – боб.

– Почему боб?

– Ну, я не знаю… – Лиза на секунду задумалась. – Потому что боб – он же маленький. И черепаха маленькая. Не кокос же, в самом деле. Это Вардаева так говорит. Она в седьмом классе была в каком-то лагере, ну, в общем, по ленинским местам, и там с мальчиком таким дружила… – Лиза пожала плечиками. – Да я и раньше слышала. Пословица такая есть.

Упоминание о Вардаевой меня успокоило. Что-то в этом роде я и предполагал. Мое любопытство было удовлетворено так же полно, как и черепаха. Я тактично предложил «Стерегущему» отдать швартовы.

– Ну, и пожа-а-луйста, – протянула она разочарованно. – Если вы хотите поговорить с ней наедине, то пожа-а-луйста.

Не понял. Кажется, я не семафорил на эсминец, что собираюсь звонить на АТС. И что жду звонка от Натальи Васильевны – тоже.

Я решил уточнить на всякий случай.

– С кем это поговорить?

Лиза закатила глаза к самому мозжечку, что-то там внимательно рассматривая. Потом глаза вернулись обратно, посмотрели на меня, как на полного идиота, и Лиза разъяснила:

– Да с ней, конечно!

С идиотом я, кажется, уже согласился, но сверчку это не понравилось, и он основательно взялся за скрипку. Предвестие бури, видимо, отразилось на моем лице, потому что Лиза оставила глаза в покое и затараторила:

– Я же вам уже целый час объясняю, Виктор Эдуардович, что про деньги она не знала, а взял их Валик, а ей не сказал.

– Ты знаешь Валика? Который похитил Лену? – зарычал я.

– Откуда я его знаю? Вы же меня в «Лучик» с собой не взяли, – обиженно ответила Лиза.

Надо будет разрушить «Лучик». И если там окажется Алекс…

– Они там потанцевали и познакомились. Зачем ее похищать? Это он так с вами пошутил по телефону, а потом Ленке рассказал, и про деньги, только позже… Ну, вы даете, Виктор Эдуардович! – Лизка опять закатила глаза, провоцируя сверчка. – Зачем похищать-то? Он просто подговорил ее с ним уехать, как будто бы отдохнуть, а там он ее, конечно, только и делал, что…

– Хватит! – заорал я.

Лиза испуганно заморгала.

– Ну, что это вы, Виктор Эдуардович? – и осторожно добавила: – В натуре…

– Зачем она оставила телефон?

– На всякий случай. Он – не местный, жил здесь у дяди. Ленка его телефон и написала, чтобы вы ее могли найти, если что. Они же недолго знакомы, мало ли что.

Я устало откинулся в кресле, потянулся было к сигаретам, но, заметив, что дрожат пальцы, передумал.

– А откуда ты это все знаешь?

– Я же вам целый час объясняю! Когда он сказал ей про деньги, она взяла у него на билет и уехала. Что она – дура, деньги воровать? Вчера утром прилетела и все мне рассказала.

– Так она здесь, в Питере?

– Ну, а где же еще, если за дверью стоит?

Я так хотел убедиться, что Ленка, живая и невредимая, если не считать черепаший образ жизни, находится рядом, в десяти шагах, что рванулся, сдвигая стол, и опрокинул кресло. Больно ударившись бедром об угол и поймав Лизкин очень интересующийся взгляд, я сдержался, остановился и солидно захромал к входной двери.

Лена сидела на скамейке, загоревшая и посвежевшая, и беззаботно сплевывала семечки. На ней была широкая, ниже колен юбка и полное отсутствие косметики.

Увидев меня, она встала и подошла, на ходу меняя облик на вопросительно-виновато-испуганный.

Я втянул ноздрями воздух и с шипением выдохнул. Спокойно.

– Ну, и где ты была?

– В Одессе, – тихо ответила она и добавила почти шепотом: – Отдыхала. С Валиком.

– В Одессе? – переспросил я тоже шепотом и заорал:

– В Одессе! С Валиком! Как кокос Вардаеву! Во все ленинские места!

Лена покраснела. Ее глаза расплывались за стеклами очков. Она зашептала:

– Нет, мы туда не ходили. Только в кафе и на пляж. А Вардаевой с нами не было. А я…

– Что ты там бормочешь?

– А я хочу у вас работать, ы-ы-ы…

Сзади распахнулась дверь, и выплыл «Стерегущий» в боевой готовности, с угрожающе торчащим главным калибром не очень крупных размеров. Мне было плевать и на эсминец, и на «ы-ы-ы». Наше сотрудничество закончилось. Как из «Узи». Но, в любом случае, я страшно рад, что девчонка в порядке.

– А я хочу у вас работать, ы-ы-ы…

А мне у вас работать нравится, ы-ы-ы…

А вы шеф такой хороший, ы-ы-ы…

И добрый, ы-ы-ы…

В кабинете призывно зазвонил телефон. Я посмотрел на часы. И сорока минут не прошло, о пунктуальнейшая Наталья Васильевна!

– А я привезла печать, ы-ы-ы…

Даже без премий, ы-ы-ы…

И характеристики, ы-ы-ы…

Лизка отошла от двери, обстреливая меня презрением из смотровых щелей, открыв дорогу к телефону.

– А я на море никогда не была, ы-ы-ы…

Вот этот куплет я уже где-то недавно слышал.

Отставить, прапорщик! Какая Наталья Васильевна? Это звонит моя Наташка, которая тоже когда-то никогда не была на море, и я готов ждать ее звонка хоть пятьдесят минут. И она не бьется в сетях на другом краю бывшей страны, а здесь, рядом, только протяни руку. И это заслуга вот этой ниндзи-черепашки, согласной работать без премий, секса, моря, но лишь бы у меня.

– А я привезла сдачу, ы-ы-ы…

А я все деньги отработаю, ы-ы-ы…

По выходным и воскресеньям, ы-ы-ы…

Кажется, эта каторжная песня никогда не кончится.

– Деньги вычту из твоей проездной карточки.

Лена подняла голову. Своим сморщившимся шмыгающим личиком с большими глазами за круглыми стеклами очков она, действительно, напомнила мне добрую черепаху Тортиллу, оплакивающую потерю золотого ключика от потаенной дверки.

Я еще раз глубоко вздохнул, но уже без шипения.

– Ну, что ж, заходи, маленькая шл-л-л-л-л-леди…

1997