Феноменология зла и метафизика свободы

Оглавление

Григорий Львович Тульчинский. Феноменология зла и метафизика свободы

Вначале или в начале

Примечания

I. Обыденное самозванство. Любовь, напор и утраты

1.1. Любящие и хотящие быть любимыми

1.2. Решительные за и до других

1.3. Честные и принципиальные

II. Психология самозванства. Вера и гордость, смех и успех или бесстыдство невменяемости

2.1. Вера и энергия заблуждения: сопричастность или представительство?

2.2. «Самая верная проба души»: смех как самопознание, самозащита и самоутверждение

2.3. Самоутверждение: от признания к призванию

III. Метафизика самозванства. Рациональность, насилие и отвественность

3.1. Самодурство разума: от гуманизма к насилию

3.2. Самооправдание насилия

3.3. Инорациональность ответственности

IV. Самозванство и творчество. Самотворение

4.1. Кенотип, гений и самозванство

4.2. Авангард, ничто и возрождение

4.3. От самозванства к самобытности

V. Самозванство и святость «Словеса мутна» и чистое сердце

5.1. Посредник, заступник, страдалец

5.2. Кенозис и кенотип

5.3. От иночества к молчанию

VI. История, культура и самозванство. Самозванство, массовое общество и перспективы новой антропологии

6.1. От метафизики нравственности к историко-культурной динамике самозванства

6.2. Самозванство по-российски

6.3. Самозванство как универсалия современного социума

VII. Самоопределение. Свободный путь свободы

7.1. Счастье, свобода и воля

7.2. Собственно Я

7.3. Жуть и Путь

Эпиграфический конец

Об авторе

Основные публикации Г. Л. Тульчинского

Отрывок из книги

Тема этой книги пришла сама. Давно. Неожиданно. Не отпускала. Росла, поглощая каждодневный и профессиональный опыт. Как idee fixe она овладела умом и сердцем, и вот – вылилась в книгу. Настаиваю на возвратной форме последнего глагола в предыдущей фразе. Вылилась. Сама. Теперь, уже задним числом, становится ясным и мой – «авторский» – путь к этой книге. Драматизм жизни общества, собственные житейские проблемы, отношения с близкими, научные интересы – от логики и методологии науки к философии поступка и свободы воли, попытки участия в культурной жизни – протащили меня по многим кругам самозванства, в каждом из которых приподнимались веки этого Вия человеческого самосознания. И вот он смотрит мне в душу.

1 В книге преимущественно речь идет о самозванстве не в историческом смысле (например – «самозванцы в смутное время российской истории»), а в смысле внеисторическом – о вечном феномене человеческого сознания и судьбы, об оборотной стороне свободы, творчества и разума. О готовности использовать других во имя самочинно провозглашаемых целей. Присвоение права решать за других, безличность «под именем», самоназванство, насилие «во имя», нетерпимость, невменяемость, безответственность – далеко не полный перечень смысловых коннотаций самозванчества.

.....

Так же, впрочем, и с тем, что феномен самозванства свойствен западному типу сознания, ориентированному на другого, на бытие-под-взглядом, – объяснение этого обстоятельства, похоже, будет найдено в следующем разделе, в котором будут рассматриваться такие феномены этого бытия, как социальные эмоции человека – стыд, гордость, смех, стремление к успеху. Оставим до времени феноменологию, довершим осмысление сердечной онтологии.

По сути дела, сердце – единство знания и любви, логоса и агапе, центр одновременно озаряющий и тяготеющий. Сердце есть то, что не может быть погружено в небытие, в нем утверждается само бытие, это источник исхождения бытия на и в человека. В этой связи можно говорить о мистике сердца как мистике света и добра. Как говорил апостол Петр, «сокровенный сердца человек “есть” нетленный, безмолвный и кроткий дух, драгоценный перед Богом». Сердце – источник света, просвещающего и спасающего человека. Поэтому сердце – именно сердце, а не ум – и источник добра, хочет только добра и не может грешить. Сердце, как истинное Я – безгрешно. Оно – семя, точка, бесконечно малая точка, флюксия абсолютного света и абсолютного добра.

.....