Читать книгу Неомифы (сборник) - Григорий Неделько - Страница 7

То, что случилось дальше, развивалось с невероятной быстротой, будто реальность, охваченная ужасом, ускорила свой бег. В одной из комнат внизу стояла книжная полка. Я взял с неё какой-то роман в мягкой обложке и лёг в гостиной на диван. Читая дешёвый детектив, я без особого внимания следил за описываемыми событиями, а картина в японском стиле, висевшая надо мной, словно что-то тихо шептала и, кажется, светилась неярким, болотного оттенка светом. Окончательно утратив связь с правдой, разучившись отличать её от лжи, я лежал, бессмысленно пытаясь вникнуть в напечатанные на толстой грубой бумаге слова. Крупные буквы сливались друг с другом и текли со страниц, вниз, на меня… Возможно, убаюканный странным, потусторонним шёпотом и полунереальным светом, а может, окончательно измаявшись, я всё-таки уснул, но то, что произошло дальше, отнюдь не напоминало сон, даже самый кошмарный. Описывая эти события, я тщетно пытаюсь совладать с дрожью в сердце.

В сновидения или, кто знает, в мою личную действительность опять проник образ неведомого деревянного строения. Пытаясь объяснить самому себе суть этого ментального преследования, я стоял на месте и смотрел в одну точку. Правда, на сей раз я находился внутри призрачного здания, да к тому же не один – там была женщина. Стройная, эффектная, черноволосая, с большой заколкой, удерживавшей тёмную «гриву», и в лёгком платье, она повела меня вперёд. По мере того как мы проходили помещение за помещением, они утекали куда-то назад – череда бесконечных однообразных пространств… которые внезапно сменились чем-то чуждым, оторванным от реальности. Мы очутились в глубокой подземной пещере – по крайней мере, мне так подумалось, ведь нас окружали каменные своды, воздух был затхлым, и тьма, обступившая со всех сторон, казалась беспросветной.

– Здесь, – сказала женщина, останавливаясь.

Но как я мог видеть её в столь густой темноте? Даже для сна это было очень странно.

– Здесь, – повторила моя проводница, обернулась – и я заметил, что глаза её горят, точно фонари. Всё потонуло в мареве кровавого цвета.

Я отгородился от невыносимого света рукой, но он проникал и под неё, и между пальцами, и сочился в глаза, и огораживал стеной, отсекая от остального мира… Вдруг стало нечем дышать: я хватал ртом воздух в бесплодных попытках спастись.

– Кто ты?! – выдавил я.

Ноги подкосились, я осел на землю.

Глядя на меня, женщина зашлась сумасшедшим смехом, а потом выкрикнула – чуждым, нечеловеческим голосом:

– Йа! Йа! Каас фхтагн!

Она повторяла эти слова без остановки, вновь и вновь, будто хотела и меня лишить разума, окунув моё сознание в водоворот потусторонней черноты.

Я понимал, что лежу на полу пещеры, недвижимый, беззащитный, а ко мне приближается моя смерть в обличии красивой женщины. Впрочем, оно уже не было ей: прорвавшись наружу, разбив человеческий облик изнутри, как фарфоровую вазу, из сломанного тела выбралось существо цвета чернее самой ночи, а осколки разлетелись по «пещере». Создание было всё какое-то неровное, словно состоящее из плохо подогнанных друг под друга частей, которые безостановочно двигались и перемешивались. Послышалось пробирающее до самых костей, проникающее прямо в мозг завывание, и бесплотные, цвета разведённой молочной пенки фигуры с пустыми, отчуждёнными лицами мертвецов, с перекрученными, разрезанными, фантасмагорическими телами восстали вокруг меня. Призраки? Или демоны? Или?..

– Каас фхтагн!

Я лежал и не мог шевельнуться.

Шаги приближались…

…Я лежал на диване и не мог шевельнуться: ночной кошмар полностью овладел мной. Наконец глаза удалось открыть, и я увидел перед собой деревянную стену, большое зарешечённое окно, тонкие занавески – знакомые предметы, которые одним своим видом должны были помочь мне вернуться назад, в обыденную реальность. Но случилось совсем иное: кто-то стоял на пороге – я почти видел это, я это чувствовал!

Чтобы повернуть голову, я приложил колоссальное усилие, но всё-таки у меня получилось взглянуть туда. Сконцентрировав на вошедшем нечёткий взор, я сквозь подёрнутую рябью пелену рассмотрел… Аркашу.

– При-вет… – превозмогая неожиданную слабость, проговорил я. – А я думал, ты…

Аркадий сделал шаг, оказавшись в гостиной. Он молча осмотрелся, затем шагнул снова. И снова. Он приближался ко мне. Что-то неверное было в его движениях, что-то искусственное, неправильное. Лицо, руки – всё тело его будто раздалось вширь, опухло, а на голове, посреди лба, зияла крупная рана… из которой сочилось что-то мерзкое и чёрное!

В голове помутилось. Я попытался подняться с кровати, но только слепо барахтался. Не понимая, что творится, я каким-то необъяснимым образом – спинным мозгом или шестым чувством – осознавал суть происходящего: оно здесь! Это оно убило Артура, Барона и, быть может, Аркашу, а теперь хочет разделаться со мной!

«Каас фхтагн! – зазвучал в голове безумный глас женщины из сна. Два слова вновь зациклились на самоповторе, который, казалось, продолжался без конца: – Каас фхтагн! Каас фхтагн! Каас фхтагн!..»

«Каас»… Что это значит? Что-то очень знакомое, но ускользающим сознанием я никак не мог поймать растворяющуюся в забвении мысль.

«Аркаша» тем временем подходил всё ближе: вот он уже в двух метрах от меня, вот в полутора… вот лицо его обезображивает широкая, победоносная ухмылка-оскал, обнажаются измазанные в чём-то чёрном и омерзительном зубы…

И тут я вспомнил: листок, найденный в комнате дяди! В загадочном тексте, написанном на бумаге неровным почерком, несколько раз встречалось слово «Каас». А ещё там, наверху листка, была заглавная буква «К»!..

Не осознавая до конца, что делаю, надеясь непонятно на что, я потянулся за лежащим в кармане джинсов смартфоном. Словно бы минули века, прежде чем я, схватив его непослушной рукой, извлёк и поднёс к глазам.

Сознание распадалось, я проваливался куда-то, в пропасть – без дна, без надежды. Хаос обрушивался на меня. Хаос!..

Призвав на помощь Бога и все свои силы, я открыл на смартфоне фотографию листочка, найденного в комнате дяди, и, старательно вглядываясь в расплывающиеся буквы, начал читать.

Невероятный по силе вопль потряс дом, а я, оглушённый, не помнящий себя от страха, продолжал будто автоматически произносить загадочные, написанные на не ведомом мне языке фразы, и с каждым новым словом ощущал всё большую уверенность в себе. Распадающееся на части сознание вновь становилось цельным, а я читал, читал, не понимая произносимых звуков, но упорно шевеля губами – и на мутной грани зрения возвышающаяся надо мной фигура стала блекнуть, исчезать… расплываться… Что-то чёрное, бесформенное, хаотичное возникло на том месте, где стояло тело моего двоюродного брата, которым управлял могущественный враг. А после рассеялось и оно – в тот самый миг, как я произнёс последние слова защитного заклинания.

Выронив смартфон, я устало опустил голову на подлокотник и закрыл глаза.

Чуть позже, пройдя на непослушных ногах к двери в дядину комнату и отперев её ключом, который так и висел на моей связке, я обнаружил родственника мёртвым; он лежал на полу, ничком, внутри самой большой пентаграммы. Когда я перевернул тело, глазам моим предстала рана на лбу, подобная той, что я видел ночью у «брата», только из отверстия в дядиной голове ничего не капало. След же от чёрной субстанции в гостиной исчез, словно того никогда не было.

Приехавшая на вызов полиция тщательно осмотрела дом, но тела моего кузена не нашла. Я во всех подробностях рассказал служителям правосудия о событиях, произошедших за последние два дня на этой Богом проклятой земле. Мои показания тщательно задокументировали; хотя полицейские и сказали, что приложат все усилия для того, чтобы найти виновного, я понимал: учитывая обстоятельства дела, его вряд ли когда-нибудь раскроют. Впрочем, ради справедливости надо заметить, что стражи порядка вышли на след секты и разогнали её. Однако Ильинскому, идейному вдохновителю мерзких дел почитателей тьмы, удалось скрыться. Его ищут до сих пор, и найдут ли?