Читать книгу Оценщик. Защитник феи - Григорий Шаргородский - Страница 4

Утром я встал выспавшимся и довольным собой. Точнее, почти довольным, потому что вчерашнее происшествие показало здоровенную прореху в моей боевой подготовке. Ведь можно же было просто вырвать телекинетическими щупами пистолет из руки сбрендившего клиента. Или хотя бы отвести в сторону ствол. Но вместо этого я бросился усиливать защиту, чтобы не заполучить лишних дырок в горячо любимом организме. Грызет ли меня совесть и станет ли этот случай подкормкой для следующей любительницы поковыряться в мозгах, используя чувство вины? Вот уж сомневаюсь. У меня хватает здорового цинизма для признания простого факта, что каждый человек – творец своего счастья, и несчастья тоже. Вот нефиг было воровать у больных детей. Да и вообще, в тот дом я прибыл не как спасатель, а как оценщик.

К тому же телекинетик из меня слабый, особенно на дистанциях больше полутора метров. Сам конструкт, который позволял манипулировать предметами на расстоянии, я, конечно же, изучил, но вот его освоение оставляло желать лучшего. Порыв постоянно тыкал меня в это носом, но его намеки на то, что телекинез позволит уводить в сторону и метательные клинки, и даже пули, разбивались об элементарный довод – мне проще подставить мобильный щит, а не заниматься всякой фигней. Теперь мое мнение изменилось, поэтому сегодня медитацию расширим до часа, а то и полутора, чтобы научиться переносить карандашик со стола на пол перед моим медитационным ковриком. А затем обратно. И так много-много раз.

Измотался изрядно, зато утренний душ оказался как раз в тему, как и завтрак, который сегодня получился усиленным. Тик-так был особенно рад. Не замечал за ним обжорства, но иногда эта мохнатая мелочь жрала как порося. Впрочем, меня он точно не объест, так что усилившийся аппетит парня меня только радовал. Правда, заказные блюда он по-прежнему недолюбливал и канючил, чтобы я все готовил собственноручно.

Сегодня был свободный день, но соваться к Бисквиту все еще не было смысла – он предупредил, что будет заниматься каким-то супер-пупер сложным артефактом как минимум три дня. Заказов тоже не предвиделось, да и после вчерашнего увеличенного гонорара самому искать дополнительный заработок откровенно лень. Совесть тихонько пискнула, что деньги очень нехорошие, и может, даже проклятые. Здравый смысл тут же парировал – франки вышли из местного банка, а благотворительностью я и так по мере возможности занимаюсь. Кое-что отправляю в родной детдом, но без особого фанатизма, потому что знаю, с кем имею дело. Многих из старых учителей я люблю и уважаю, но при этом понимаю, что они точно не преминут отщипнуть чуток себе, особенно если сумма будет большая.

Однажды, проходя мимо открытого окна в кабинете директрисы, слышал, как она заявила заучу, что детишек и так государство неплохо обеспечивает, а у самой ребенку надеть нечего. Впрочем, бог им судья, но подобный опыт сильно тормозил мои благородные порывы.

Интересно, если бы наша директриса оказалась рядом с «Иудой», удавилась бы или же послала призраки несчастных детишек куда подальше? Она баба тертая – старая совковая школа с регулируемой отзывчивостью и настраиваемой совестью. Трудно, живя в детдоме, не вырасти циником. Так что я предпочитаю помогать людям лично, когда в этом есть явная необходимость.

К удивлению, совесть оказалась настырной, так что я все же сбросил половину полученной суммы на счет родного детдома. Затем вернулся к медитациям, коль уж все равно делать нечего. В этот раз особо не напрягался, потому что уже наметил ближе к вечеру поход в тир.

Накормив Тик-така и себя обедом, отправился кататься по городу, чтобы восстановить перед тренировкой запас Живой Силы естественным путем. Даже остановился в парке у реки, чтобы полностью расслабиться и восстановить внутреннее равновесие.

После того как Белый Шип окончательно признал нового хозяина, для меня открылись захватывающие дух перспективы, но в этой бочке меда, как всегда, оказалась изрядная ложка дегтя. Проблема в том, что теперь я с моими обновленными магическими возможностями похож на подростка, подобравшего пароль к компу своего старшего брата-киберспортсмена. В его распоряжении оказывается раскачанный, мощнейший титан штурмового типа. Окажись он на такой машине в бою уровня «эпсилон» или даже «дельта», то порвал бы там всех как Тузик грелку, несмотря на практически полное отсутствие опыта. Но на «бетах» более умелые игроки даже на машинах попроще разберут его «альфу» на винтики и бляшки.

Вот и я получил в руки крутейший девайс, но им еще нужно научиться пользоваться. До уровня даже того ушастого, которого чудом удалось завалить на турнире, еще грести, как на байдарке от женевского озера до Австралии. Много народа в Женеве считают, что, завладев реликвией эльфов, я стал мегаубивашкой, и предпочитают лишний раз со мной не ссориться. Дело, конечно, хорошее, но как только этот мнительный народ узнает, насколько коряво я пользуюсь полученным сокровищем… Блин, даже представлять не хочу, что после этого начнется. Поэтому тренироваться нужно каждую свободную секунду. Нужно, но не всегда получается. К примеру, на занятия к тому же Порыву удается попасть лишь на следующей неделе. Конечно, можно выпросить у завхоза всея Академии Жана-Эрика внеурочный пропуск, но тут главным является слово «выпросить». И от такой перспективы меня откровенно коробит. Так что приходится заниматься самообучением.

Попасть на главную городскую арену тоже непростая задача. К тому же для, так сказать, соло-кача хватит и тира. Один из особо защищенных я и облюбовал для себя. Тем более он находился неподалеку – на границе славянского квартала и сектора Черного города, окружавшего человейник Святогор. Как раз возле опоры монорельса, стройной ниткой тянущегося над хаосом полузаброшенных пространств Черной Женевы к сверкавшей отраженным солнцем башне человейника.

Сегодня в тире почти аншлаг. На стоянке виднелись три легковушки и один вполне себе классический бензиновый байк. Раньше мне было бы стыдно парковать свое электрическое подобие рядом с настоящим Харлеем, но такие рефлексии уже давно выветрились, так что я уверенно вздел на подножку своего металлопластикового друга прямо под бочком у классического монстра.

Ничего, надеюсь, не покусают друг друга. Максимум, что может случиться, так это лихой байкер и, судя по тому, где сейчас стоит его байк, вдобавок являющийся чародеем, плюнет на моего гламурного скакуна. Но какой-то внутренний протест все равно не позволил скромно приткнуть свое транспортное средство где-нибудь в уголке – подальше от глаз истинного ценителя классики.

Для входа в приземистое одноэтажное здание, которое со стороны выглядело как какой-нибудь склад стройматериалов, пришлось воспользоваться карточкой члена клуба. Замок на двери равнодушно щелкнул, впуская меня в святая святых еще одного моего зеленокожего знакомца. Владельцем частного магического тира мог быть только орк-артефактор, да еще и с земляным духом-напарником. Чтобы чародеи, да еще славянского происхождения, с воплем: «Эх, раззудись плечо – размахнись рука!» – не раскатали тир и окрестности в мелкий щебень, нужен особый подход к безопасности. А кто может его обеспечить, как не зеленокожий шаман с набором соответствующих тотемов?

Рабочее место смотрителя тира больше всего напоминало укрепленный блокпост. Большая прихожая, занимавшая все надземное здание, разделялась практически пополам высокой стойкой, которую дополняла достающая до потолка решетка. И металлические плиты стойки, и прутья решетки покрывали чуть светящиеся руны. А еще, если бы я мог видеть духов, то наверняка имел бы сомнительное удовольствие лицезреть парочку самых злобных, засевших где-то под полом в ожидании команды «фас». Понятия не имею, к чему такие предосторожности, но орки – ребята отважные, практически не страдающие паранойей, так что причины наверняка были.

– Раор, Рохур-хатар! – рыкнул орк.

В ответ я широко улыбнулся, впрочем, куда мне до его оскала.

– Раор, Домн-хрорта.

Обычный посетитель должен обращаться к смотрителю не иначе как ор Домн, но мне позволялось присовокуплять к римскому имени оркскую характеристику, особенно когда меня назвали не господином Петровым, а Рохур-хатаром. Конечно, если внимательно посмотреть на фотографию этого самого рохура, то можно интерпретировать прозвище в «хитрую крысу», что, конечно же, было бы обидно. Но я-то знал, как орки относятся к дерзкому, злобному и уже в последнюю очередь очень хитрому, а главное, мстительному зверьку из родных степей, поэтому воспринимал такое обращение как минимум спокойно.

– Опять пришел курочить мои мишени?! – злобно зарычал на меня сквозь решетку орк.

– Ну так иди в ландшафтные дизайнеры. Там твои творения никто не тронет, разве что голуби обгадят. Украсишь их цветочками и будешь любоваться.

– Дерзкий, да?! – вскочив, еще громче зарычал явно скучающий орк, но, судя по всему, даже изображать ярость ему было лень. Так что Домн тут же успокоился и плюхнулся обратно в широчайшее кресло. Затем небрежно махнул когтистой лапой. – Третий уровень свободен. Иди и развлекайся, вандал.

Был в низшем эльфийском аналогичный термин, но орк использовал земной. На самом деле он умный и начитанный, а под дикого варвара лишь маскируется, как, впрочем, и добрая половина его соплеменников.

Магический тир имел особенную конструкцию и под землей распространялся не вширь, а уходил вглубь на шесть уровней. Туда можно было попасть лишь с помощью единственного лифта, к двери которого я и направился.

Конструкция лифтовой кабины была изначально задумана не для красоты и удобства, а для надежности – эдакий вертикальный вездеход, который пусть и не очень быстро, зато уверенно доставит пассажира на необходимую глубину и, что самое важное, поднимет обратно практически при любых раскладах, даже если обрушатся все шесть уровней.

Вот так с деловым кряхтением и солидным скрежетом я и доехал до третьего подземного этажа. Помещение, в которое я перешел из открывшегося лифта, тиром можно назвать лишь с большой натяжкой. Относительно небольшой по сравнению со всей площадью подземного полигона зал был облицован каменными плитами с вырезанными на них рунами. Массивный каменный барьер, одновременно являвшийся столом, на котором можно разместить принесенные с собой вещи, отделял позицию стрелка от двадцатипятиметрового тоннеля. Ширина пять метров, высота чуть больше трех. Заканчивалась эта микроветка метрополитена приемной секцией, на которой в ожидании замерли три массивных человекоподобных манекена, тоже сделанные из камня. Выглядело все монументально и с эдаким средневеково-магическим флером. Освещение обеспечивали артефактные панели в стенах и потолке. Единственной современно выглядевшей вещью был закрепленный на стене у каменного барьера планшет. С его помощью можно было водрузить между манекенами и стрелком различные препятствия. Кирпичные и бетонные стенки, деревянные щиты и другие имитаторы привычных преград, в реальном бою не позволяющих чародею добраться до жертвы, выдвигались из стен тоннеля по рельсам.

Мне выдвигать ничего нужно не было, поэтому я сразу же подошел к каменному столу-барьеру. Сделал несколько вздохов, чтобы сконцентрироваться, а затем, словно ганфайтер, быстро выдернул из чехла волшебную палочку, запустив в средний манекен простую кинетическую печать. Штука примитивная, от нее любой чародей средней руки отмахнется всего лишь изменением угла наклона мобильного щита, но овладел я этим конструктом так, что запускал мгновенно, практически на одних рефлексах. Сейчас использовал его больше для разогрева, чем ради тренировки.

Так, теперь повышаем уровень задачи.

На формирование «Кулака грома» потратил почти пять секунд. Тут же, благодаря своему дару, ощутил недовольство сидящей в палочке энергетической сущности. Ну да, конечно, для великого Белого Шипа какой-то там кулачок за такой срок – чистое позорище. Но для меня и эта скорость – уже рекорд. В прошлый раз плетение конструкта заняло на секунду больше.

Если первый удар лишь смахнул пыль с укрепленного манекена, то «громовой кулак» оставил на нем несколько трещин и заставил основательно вздрогнуть. Как таковой кинетики там было мало, лишь чтобы чуть прогнуть щит, а затем пошел внутренний электроразряд, пробивавший защиту насквозь. На самой цели этот разряд создавал поверхностное напряжение со смещением. Если бы это был живой человек, с него содрало бы всю переднюю часть кожного покрова, приплюсовав несколько переломов. Да и током шибануло бы неслабо, но это всего лишь побочка. Что касается одежды, то там остались бы одни лоскуты, конечно, если она не похожа на мою. В таком случае даже кожа пострадала бы значительно меньше.

Отправляясь в тир, я набросил длиннополую куртку, которую мне пошили те же ребята, что поставляли Академии защитную амуницию для магического фехтования. Даже имелась парочка вшитых артефактов.

Ладно, поразвлекались и хватит. Теперь пора перейти к серьезной работе.

«Поцелуй Саайлы» – древнейшая эльфийская практика работы со стихийной составляющей мироздания, заключенной в конструкт повышенной сложности. Целых три минуты я сплетал рунные цепи в этот кошмарный своей корявостью клубок. Понятно, что за такое время меня восемь раз успеют убить, но без подобных извращений не научиться запускать эту штуку со скоростью простой кинетической печати. Предыдущими конструктами я специально снизил уровень запаса Живой силы, чтобы остатка хватило лишь с натяжкой. Довязывал плетение на крохах внутреннего запаса с серьезной угрозой истощения. Как справедливо любил подмечать мой ушастый наставник: «Постижение магии подобно продвижению в густом, колючем кустарнике. Если боишься боли и напряжения, стой на месте и не шевелись».

Девяносто процентов жителей Женевы так и делают, а я, увы, такой подход позволить себе не могу, особенно когда на моем поясе висит Белый Шип. Сейчас у меня вообще идет гонка с собственной репутацией.

Наконец-то слепив этого уродца, из последних сил добавил к нему простейшую печать кинетического напряжения и запустил в сторону каменных манекенов. Чувствуя высокую концентрацию энергии, защитные руны на стенах тоннеля засветились, сопровождая летящий конструкт. Легкий хлопок – и верхняя часть каменного манекена слабо засветилась, словно раскаленный металл, а затем оплыла вниз, растекаясь по нижней части, как вулканическая лава. Послышался тихий перезвон, а затем из тоннеля на меня дохнуло прохладой – сработала защита от перегрева.

Свечение раскаленного камня тут же опало, затем я почувствовал легкую дрожь под ногами, и остатки манекена рассыпались мелким песком. Вибрация разровняла песчаный бугорок, распределяя по полу и смешивая с другими песчинками. Затем на месте, где стоял разрушенный манекен возник холмик, и словно из воды поднялась замена.

Смотреть на то, как работают бестелесные подопечные смотрителя тира, – одно удовольствие. Как и у всех орков, его римское имя и оркское прозвище были выбраны неслучайно. В двойном переводе получалось – Подземный хозяин. Ор Домн являлся сильным повелителем духов земли. И даже развитые чародеи, пожелай напасть на этого орка в его подземном царстве, мгновенно переходили в разряд тупых суицидников.

На все про все у духов ушло меньше минуты. И вот подземный тир снова готов к дальнейшим испытаниям, но пока мне было не до этого. Подойдя на немного ватных ногах к широкой лавке, являющейся частью задней стены, я присел на нее и попытался расслабиться. Пока что для меня даже уровень повышенной сложности – это форменное издевательство над самим собой. Что уж говорить о высшей магии. Возвращаясь к аналогии Порыва, двигаться вперед приходится, преодолевая боль, страх и, что самое главное в моем случае, лень. В последнее время меня терзают подозрения, что все чародеи где-то глубоко в душе махровые мазохисты. Иначе как объяснить, почему я, чувствуя себя так хреново, испытываю удовлетворение и повышение самооценки? Очень хотелось опереться спиной на стену и расслабиться, но я тут же одернул себя:

– Ты еще приляг тут покемарить.

Так и не позволив себе облокотиться на стену, я постарался сесть прямо и положил ладони на переднюю часть бедер. Вдох, медленный выдох. Более глубокий вдох и спокойный выдох. Тут бы, конечно, неплохо воспользоваться моим любимым медитативным ковриком, но лучше сразу избавляться от подпорок. Научиться бы еще проводить подзарядку почти на бегу, но пока сойдет и так. Я скользнул в поверхностную медитацию и потянулся к энергетическим каналам левой руки, на которой был закреплен браслет с тремя крупными бриллиантами. Все три до краев залиты заемной Живой силой.

Установив контакт, потянул в себя энергию и тут же ощутил прилив сил. Но расслабляться не стоило: заемная бодрость – штука опасная. Примерно такая же, как допинг. Чуть не рассчитаешь, и все может закончиться крайне печально. Тут вообще нужно быть очень осторожным. Лишь неделю назад Порыв разрешил мне подпитку заемной силой, потому что мы наконец-то сумели закончить укрепление моей энергетической сети. Я невольно ухмыльнулся, вспоминая свое прежнее, крайне наивное отношение к алмазным батарейкам. Казалось бы, все очень круто – потратил внутренний запас, тут же зачерпнул из накопителя и снова в бой. Возможно, чародеи высокого уровня примерно так и поступают. Уже набившая оскомину мысль о том, что мне до них очень далеко, заставила поморщиться. Хорошо хоть камер здесь нет, иначе развлекал бы орка своими гримасами.

У меня на восстановление половины расчетного запаса ушло почти двадцать минут. Можно было бы быстрее, но тут нужно: «Осторожненько и не торопясь». Это я вспомнил заботливые поучения Бисквита. Именно он объяснил мне, чем чревата ускоренная перекачка энергии через внутреннюю сеть. Мне вспомнился нарик по прозвищу Клоп, который в первый же день моего появления в Женеве перекачивал собранную в человейнике Живую силу в привезенные нами алмазные аккумуляторы. Этот бедолага поставил на себе крест дважды – когда начал обдалбываться наркотой и когда занялся перекачкой энергии. Сейчас он, если еще не сдох или не переродился в морлока, не способен создать даже примитивную руну. Вся его внутренняя энергосеть превратилась в толстенный жгут, идущий от ладони одной руки к другой. С большой вероятностью он даже не способен самостоятельно перерабатывать Сырую энергию и вынужден зарабатывать на дозу и дешевую жрачку исключительно перекачкой.

Почему-то стало немного противно втягивать в себя непонятно у кого позаимствованную энергию, и я прервал процесс. Это все, конечно, разыгравшаяся мнительность и непонятно откуда взявшаяся жалость к хуману, неспособному пожалеть самого себя. На самом деле причин расстраиваться у меня нет, несмотря на более чем насыщенную треволнениями жизнь. Главное, что я не застрял в человеке как муха в паутине и не превратился в такого же Клопа. А ведь мог. Так что радуемся тому, что у нас есть, и стремимся к большему. Теперь мне, как той акуле, нужно постоянно двигаться вперед, чтобы не сдохнуть.

Неоднозначные мысли почему-то взбодрили меня, и почерпнутую из аккумулятора силу я потратил с пользой. На втором заходе не стал выжимать себя досуха, потому что не хотелось опять подзаряжаться.

Блин, с этой брезгливостью надо что-то делать.

И все же тренировку удалось закончить, так сказать, на позитиве. Чувство легкого перенапряжения энергетических каналов вызывало странно-приятное ощущение, какое дают ноющие мышцы после грамотно организованной тренировки. Возможно, это тоже определенная грань мазохизма, но скорее всего, просто удовлетворение от осознания того, что становишься сильнее.

Выйдя из лифта, я махнул на прощание орку. Можно было бы задержаться и поболтать для вежливости, но увидел, что Домн с увлечением пялится в экран монитора. Судя по долетавшим до меня звукам, это какой-то старый вестерн. Орки большие любители данного жанра. В общем, я решил ограничиться жестом. Домн рыкнул что-то невнятное и тоже махнул своей лапищей.

Вентиляция в подземельях работала хорошо, но все равно свежий воздух после таких вот подземных приключений казался необычайно приятным. Я не удержался и с хрустом потянулся, сделав глубокий вздох.

– Хорошо-то как! – тихо выдавил из себя и тут же почувствовал, как в шикарную бочку с душистым медом плюхнулась ложка пресловутого дегтя.

А все потому, что привычно, почти на автомате попытавшись ощутить связь с феей, я смог лишь уловить какой-то невнятный отзыв. Сконцентрировавшись, почувствовал легкое головокружение и дезориентацию. Словно только что тяпнул грамм сто абсента.

Встряхнув головой, я быстро пришел в норму и понял, что дезориентация пришла откатом через связь с феей. Хуже всего то, что я не мог полностью прочувствовать ее состояние. Все было невнятным – таким, словно Фа закинулась какой-то наркотой.

Наркотой?! От этой мысли меня обдало холодом, потому что так фей и ловят. Трудно поймать существо, которое способно задурить голову кому угодно, было бы хоть что-то в той голове. Вот фееловы и прыскали своим жертвам в лицо особым наркотическим декоктом, дезориентируя и вводя в особый транс.

Хорошее настроение словно ветром сдуло, и я почувствовал, как коротко стриженые волосы на затылке становятся дыбом, словно на холке у почуявшего угрозу волка. Из горла вырвался почти орочий рык.

Ну вот и дождался, называется. Злобный ступор продлился не больше пары секунд, затем я рванул к своему байку. Харлея рядом уже не было, а мое электронное подобие никто даже не оплевал, но это обстоятельство я отметил лишь краем сознания, напяливая шлем и судорожно пытаясь построить план хотя бы на ближайшие несколько минут. Больше всего пугало то, что невнятные ощущения от феи приходили со стороны человейника. Его громада как раз отражала своей зеркальной стеной кровавый закат и от этого выглядела особенно зловещей.

Оседлав байк, я тут же рванул с места, двигаясь к съезду на главное шоссе, ведущее в сторону человейника. Одновременно с этим нажал кнопку с левой стороны шлема, активируя встроенную гарнитуру.

– Набрать Бисквита.

Голосовой помощник в телефоне быстро отреагировал на приказ, и пошли гудки вызова. Зеленомордый сбросил звонок после пятого. Я еще раз потребовал соединить меня с этим слишком занятым абонентом. Мы давно договорились, что в случае чего я могу его набрать даже в дни высокой занятости. Вдруг найдется свободная минутка. Не сможет отвлечься, то просто сбросит вызов. Ну а если я позвоню еще раз, это значит лишь одно – случилось нечто крайне неприятное, так что нужно бросать все и помогать попавшему в беду другу.

Так оно и получилось – хватило одного гудка, и Бисквит тут же ответил.

– Что случилось? – рыкнул в трубку орк.

У меня хватало опыта общения с ним, чтобы понять – раздражением там и не пахло, зато хватало искреннего беспокойства и заботы.

– С Фа происходит что-то странное. Ее словно накачали наркотой и утащили в Святогор. Ну или куда-то в Черный город, – добавил я, хотя о таком варианте даже думать не хотелось. – Сможешь ее найти?

– Может, сразу вызвать шефа? – предложил обеспокоенный орк.

Была и у меня такая мысль, но пока я не чувствовал в состоянии Фа страха и боли. Так что все еще надеялся на простой загул.

– На месте определюсь. Найди ее.

– Дай мне полминуты, – резко гаркнул орк, явно одобряя мое решение, и отключился.

Стало немного легче. Этот точно найдет.

Второй звонок был Заряне. Девушка отреагировала сразу, словно почувствовала тревогу:

– Назар, что-то случилось с Фа?

Ох уж эта женская интуиция!

– Когда ты в последний раз видела ее?

– Сегодня утром, – не раздумывая ответила Заряна.

– Она была с кем-то подозрительным?

– Нет, просто гуляла по парку в окружении целой стаи фуки.

– Можешь узнать, с кем она уехала из квартала? – попросил я, особо ни на что не надеясь.

– Да, конечно, сейчас всех обзвоню. А что случилось?

– Давай подробности потом, сейчас нет времени.

– Хорошо, – покладисто согласилась девушка, – только будь, пожалуйста, осторожен.

Честно говоря, в голосе Заряны я особого беспокойства за фею не почувствовал, а вот за меня она явно переживала.

– Постараюсь, – буркнул я и нажатием кнопки на шлеме прервал соединение.

Сейчас мне действительно не до досужих разговоров и размышлений.

Основная трасса, которая шла параллельно линии монорельса, содержалась в относительном порядке, несмотря на то что ремонтным бригадам приходилось работать по соседству с населенными морлоками развалинами. Днем эти твари наружу не лезли, но инстинкту самосохранения это не объяснишь. И все же нужно быть повнимательнее – и за выбоинами смотреть, и хоть немного подкачать энергией свой почти пустой внутренний запас. Вряд ли меня в Святогоре встретят с караваем, особенно при каких-то раскладах. Вести байк и одновременно подзаряжаться – то еще удовольствие, но как тренировка подобная ситуация даже полезна. Конечно, если не потеряю контроль и не врежусь в столб сетчатой ограды трассы. А тут еще и звонок от Бисквита, который, разумеется, был желанным, но в плане концентрации внес деструктивную лепту.

– Говори, – коротко отреагировал я на вызов.

– Она действительно в Святогоре. Четвертый надземный уровень. Это ведь хорошо, Назар? – с явной надеждой уточнил орк.

– Возможно, ты прав. Это лучше, чем если бы ее утащили на подземные уровни. Сейчас отбой. Мне нужно подзарядиться. Вызову, когда подъеду к человейнику, – тоном, не терпящим возражений, заявил я.

Примерно так же Бисквит разговаривал со своими сокомандниками в особо напряженных катках. Так что он все понял правильно.

– Принял, – деловито рыкнул орк и тут же отключился.

Ну а я в тысячный раз поблагодарил бога за то, что наградил меня таким другом. Ведь это по настоянию Бисквита я нацепил на Фа симпатичный такой кулон в виде порхающей фуки. Артефактный маячок оправдал себя на все сто и позволил даже в такой мешанине всего и вся, как человейник, отыскать затерявшуюся там фею. А это, скажу я вам, задачка сродни поиску иголки в стоге сена.

Трафик на этой дороге всегда был жидким – народ предпочитал пользоваться монорельсом и не рисковать лишний раз. Так что добрался быстро, почти не отвлекаясь на вождение, и к главному входу в человейник я подъезжал заряженный практически до половины. В принципе, при уровне развития местных магов этого должно хватить, чтобы устроить тут мини-Армагеддон. Впрочем, кто его знает, кому именно пришла в голову не самая светлая мысль захватить фею. Вдруг там вообще эльфийские боевики, хотя ушастым в человейнике по всем раскладам делать нечего. Но жизнь не раз показывала мне, что самые верные расклады могут измениться в любой момент.

Еще когда срывался со стоянки у тира, мелькнула мысль, что стоило бы воспользоваться удобством вагона монорельса и там спокойно перезарядиться, да и на место прибыл бы чуть быстрее. Но я отбросил ее сразу, прекрасно понимая, с какими проблемами столкнусь внутри человейника. Начнем с того, что горизонтального транспорта для жителей и посетителей этой вавилонской башни не предусматривалось – лишь вертикальные лифты, которых было много. Поэтому чтобы пешком добраться от одного края уровня до другого, нужно пилить пешком минут двадцать, и это без учета сложности пересечения транспортного Серпантина. Там приходится петлять по мостикам и переходам. Только в дни карнавала, когда перекрывалось все транспортное движение, широкий проспект Серпантина был доступен для простых пешеходов. Имея в распоряжении такого шустрого скакуна, как мой байк, я добрался до четвертого уровня минуты за три. Правда, пришлось немного полихачить.

На подъезде набрал Бисквита, который тут же влился в процесс:

– Вижу тебя. Через двести метров свернешь налево.

Так как спиральная дорога поворачивала против часовой стрелки, мой путь лежал к сердцевине человейника. Не очень хорошее начало – чем ниже уровень и ближе к центральной оси мегабашни, тем «веселее» там живет народ.

– Еще раз налево, – послышался голос Бисквита, который безукоризненно исполнял роль моего штурмана. – Теперь направо.

Очередной поворот вывел меня в невысокий по сравнению с Серпантином – всего метра четыре – тоннель, в который выходили фасады развлекательных заведений среднего пошиба. Не то чтобы гадюшники, но и до приличных им далековато.

– Через тридцать метров направо, – прогудел мне в ухо орк.

Я посмотрел вперед и понял, что никуда поворачивать не стану, потому что заезжать мотоциклом прямо в витрину очередного заведения – не самая умная идей. Я ведь не герой дешевого боевика, к тому же связь с Фа становилась все сильнее. Она все еще слегка в неадеквате, но стресса я не чувствовал. Надежда на то, что все это просто недоразумение и фея продолжает познавать мир, пусть и таким слегка экстремальным способом, крепла с каждой секундой. У входа в заведение, которое, скорее всего, было недорогим стриптиз-баром, торчал здоровенный охранник.

Похоже, чувак решил, что широких плеч и тупой морды для солидности не хватает, поэтому вживил себе в череп целый ряд коротких рожек, типа он весь такой демонический. Ну хоть не вырастил себе оленьи – и то неплохо. Сразу бычить не хотелось, так что я просто и без затей спросил:

– С моим байком ведь ничего не случится?

Вежливо улыбаясь, но сохраняя лед в глазах, я откинул полу удлиненного пиджака, демонстрируя рукоять волшебной палочки.

– Не случится, – найдя в себе компромисс между страхом и мачизмом, кивнул бугай.

Вот и хорошо. Хотелось бы и дальше обойтись без лишней агрессии.

– Уважаемый, вы не видели здесь миленькую такую девочку в сарафанчике и с хвостиком? В смысле прически, а не модификаций.

– Не видел, – тут же набычился уже было расслабившийся охранник.

– Врать нехорошо.

Вот честно, в последнее время изо всех сил стараюсь себя сдерживать. Никогда не понимал вспыльчивости некоторых тренированных бойцов. Считал это признаком придурковатости и завышенной самооценки. Не то чтобы теперь, значительно усилившись, начал разделять их мировоззрение, но пришло определенное понимание.

Сейчас мы оба прекрасно знаем, что в случае конфликта я его разделаю как японский повар филе тунца, но он все равно на что-то надеется. Невольно появляется желание либо сразу начать с угроз, либо вообще не вступать в какие-либо разговоры и с ходу пришибить наглеца. Охранник выхватил из подмышечной кобуры револьвер, я же вообще не стал прикасаться к своей палочке. Простейшую печать статического напряжения уже давно получалось сплести быстро и без каких-либо подпорок, ну а перебросить контакт на стоящего в полутора метрах от меня человека – вообще плевое дело.

Блин, все-таки нужно было воспользоваться Шипом. Решил выпендриться и не рассчитал стабилизирующие векторы. Охранника шибануло так, что он сразу вырубился. Подвела моя привычка спаррингов с теми, кто и мобильные щиты выставляет во мгновение ока, и заземление выстраивает автоматически, на подсознательном уровне.

– Черт, – ругнулся я, опасаясь ощутить выброс энергии разрушения от дергающегося бедолаги. – Нормально, живой.

Полюбовавшись напоследок пробегающими между рогами разрядами, делающими голову охранника похожей на трансформатор Теслы, я аккуратно открыл дверь в заведение. И так уже набедокурил, незачем ломать чужую собственность. Мои предположения подтвердились, и это действительно оказался стриптиз-бар. Схема практически классическая – с одной стороны помост для танцовщицы с обязательным шестом. С другой, ближе к выходу – барная стойка. Кроме высоких стульев у стойки и вплотную к помосту из посадочных мест имелся только мягкий уголок в дальней части зала у заднего выхода, явно ведущего в подсобные помещения. В полумраке помещения, освещенного лишь наведенными на танцующую девушку прожекторами и тусклой лампой на столе мягкого уголка, я сумел насчитать девять человек. Причем включая бармена и саму стриптизершу. Посетители больше пили, чем пялились на танцующую в одних трусиках модификантку со скорее крысиным, чем демоническим хвостом и небольшими рожками, едва проглядывающими сквозь пышную шевелюру.

Да уж, действительно дешевенько. Несмотря на то, что девушка прошла модификацию, ее уровень сильно недотягивал до дамочек, танцующих в «Бесовке» – первом увеселительном заведении, которое я посетил в магическом городе. В тот день там выступала настоящая суккуба. Аж мороз по коже пробежался от воспоминаний. А тут все убого и уныло.

Пялиться на вяловатый танец относительно симпатичной девочки времени не было, и я тут же направился в сторону мягкого уголка со столиком, за которым сидели два очень непохожих друг на друга человека. Этот путь был выбран не случайно, потому что, во-первых, примерно в ту сторону указывала моя связь с Фа, а во-вторых, уже на подходе в свете настольной лампы я узнал лицо одного из сидящих там хуманов. Судя по тому, как он задергался, моя физиономия ему тоже была знакома. Не помню, как зовут этого хлыща, но он часто терся в тусовке квартала художников и явно не был там чужим.

Перепуганный хлыщ что-то сказал сидевшему рядом с ним здоровяку. Тот тут же поднялся на ноги и двинулся мне навстречу.

Что сказать, явно серьезный боец. Таких я научился определять с первого взгляда в любом освещении. Двигается плавно, за револьвером не тянется – знает, что сможет выхватить его в любой момент, точно так же, как и стикер щитовика, который у него наверняка тоже имеется. Похоже, это наемник, причем довольно опытный. Еще год назад конфронтация с таким дядей могла меня серьезно напрячь, но не сейчас. Перефразируя Пушкина: мой опыт – сын не только ошибок трудных, но и боли, страха, а также хождения по самому краю. Я не желал того, что мне пришлось испытать, но пережитое одним махом подняло меня на несколько ступеней даже вот над такими серьезными бойцами. Сейчас мы вообще не ровня. Я это понимаю, но, боюсь, даже если продемонстрирую палочку, надавить авторитетом может и не получиться. Только наслушавшийся городских легенд новичок не знает, что чародей чародею рознь.

– Мужик, тебе лучше свалить отсюда. Это закрытая вечеринка.

Судя по расслабленности бойца, хлыщ не предупредил его о том, что я чародей. Ничего, сейчас покажем палочку и, возможно, наш разговор перейдет в более конструктивное русло. Вряд ли он испугается, но бычить точно перестанет. Пока что я никуда не спешил, чувствуя, что Фа по-прежнему где-то рядом и пребывает в благостном, пусть и одурманенном состоянии.

Да, укоренившееся в сознании превосходство над основной массой агрессивных хуманов толкало на более резкие действия, но я не собирался уподобляться тупому гопнику из подворотни. Ведь даже заведомо слабый соперник может преподнести самоуверенному доминанту кучу неприятных сюрпризов. Я уже начал движение, чтобы очень медленно и аккуратно чуть распахнуть куртку для демонстрации палочки, но тут ситуация резко изменилась, и все миролюбивые мысли шустрой стайкой покинули мою не самую светлую голову.

Напряженность ожиданий, не отпускавших меня с момента появления феи в моем доме, и неопределенность конкретной ситуации не очень хорошо сказались на моих нервах, и я, честно говоря, попросту сорвался. А все потому, что вдруг ощутил исходящую от Фа тревогу на грани страха и даже паники. Вместо медленного распахивания, я резко отбросил полу куртки и, схватившись за рукоять палочки, ускорился:

– С дороги!

И все же мой соперник оказался недостаточно опытным. Он пока не дорос до понимания, что правило, требующее резко сократить дистанцию с чародеем, после определенного уровня развития оного уже не работает. С опытным носителем волшебной палочки даже овладевшему щитовиком простому магу вообще нельзя вступать в бой. Здоровяк явно хотел рывком оказаться вплотную ко мне и выстрелить из уже выхваченного револьвера, ткнув стволом мне прямо в пузо. Но ни сократить дистанцию, ни тем более выстрелить ему никто не позволил.

Как говорится, и у самого руки чесались, и Шип буквально подсовывал из своих запасов силовые лезвия, чтобы нашинковать наглого соперника, но я все же снова сплел разрядный конструкт. Растерянность и страх феи давили на мозг и разжигали дикую ярость, но здравый смысл заставил сдержаться и не убивать феелова. Фа пока не испытывала боли и оставалась на месте. Возможно, когда-нибудь такое чистоплюйство будет стоить мне жизни, но как оценщику мне тяжело отобрать жизнь, которую этому куску мяса подарил истинный Творец. Кто я такой, чтобы посягать на его дары?

Эти мысли пронеслись в моей голове еще быстрее, чем отлетало тело наемника, окутанное ворохом ветвящихся молний. В зале начался сущий бедлам, потому что вторичная статика принялась лупить по электроприборам, заставляя их искрить и вспыхивать. Опять я не рассчитал. В принципе, жизни окружающих ничего не грозило, но кто бы им это объяснил.

Мой Дар, как обычно в стрессовой ситуации, раскрылся полностью, но выброса энергии разрушения я не ощутил. Так что феелов всего лишь в отрубе. Когда я пробегал мимо мягкого уголка со сжавшимся в комок и постаравшимся прикинуться диванной подушкой хлыща, просто отмахнулся от него волшебной палочкой, запуская не особо сильный разряд.

Пусть полежит тут. Этот явно до предела скользкий тип может слинять – лови его потом по всей Женеве. А нам есть о чем поговорить, но после того, как я разберусь с теми, кто мучает Фа.

Хотелось разгромить здесь все и убить каждого, кто встанет на пути, но где-то на краю сознания билась мысль о том, что что-то в этой ситуации не так. Слишком неуклюже ведут себя фееловы. Возможно, из-за неопытности. Будь здесь профессиональные живодеры, от заведения уже не осталось бы камня на камне, а мне после тяжелейшего боя пришлось бы срываться в погоню за теми, кто уже увозил бы фею в неизвестном направлении. Да и не сидели бы они в низкопробном стрип-баре. Впрочем, неопытность не облегчит их участи. Если они как-то навредили Фа, вернусь и добью всех, несмотря на женевские законы и свои собственные моральные принципы.

Буквально через пару секунд я оказался в нешироком коридоре с рядами дверей, помеченных номерками. Вопреки моим ожиданиям, это было не подсобное помещение, а что-то типа отсека приватных комнат. Фа я почувствовал за третьей дверью справа. К ручке даже не прикасался, а просто саданул кинетической печатью. Правда, в последний момент придержал нижний край, чтобы дверное полотно не влетело в комнату и случайно не ударило по моей подопечной.

В итоге хлипкая преграда с громким треском упала на пол, и я вошел в комнату весь в молниях готового к применению разрядного плетения. Мое появление в комнате было прокомментировано испуганным визгом, который оказался неожиданно долгим. Даже ушам стало больно. Вначале мелькнула мысль, что это кричит истязаемая супостатами фея, но она обычно никаких звуков не издавала, и к тому же с голосом было что-то не так.

Внезапно атмосфера вокруг и мое собственное состояние резко изменились. Связь с Фа усилилась многократно. Из ее состояния тут же ушла одурманенность. А еще я понял, что не так с голосом вопящего – он был не женский, а мужской, точнее юношеский. В тусклом свете лампы с красным абажуром я увидел забившегося в угол паренька, причем совершенно голого. Слетел он туда явно с кровати, на которой восседала недовольная фея, тоже избавившаяся от всей одежды. Кроме этих голубков в комнате никого не было.

В общем, ситуация пикантная, и я тут же осознал всю степень бестактности своего вторжения. Причем осознал не сам – понимание происходящего буквально ворвалось в мою голову извне. Такое уже было пару раз, когда фея силилась объяснить мне свои желания, натыкаясь на непонимание из-за разницы в мировоззрении, плохой проводимости нашей связи и отсутствия у нее голоса. Тогда вот таким ударным методом она вбивала мне в голову усиленный посыл, иногда заставлявший резко менять уже принятые решения. Не самое, скажу я вам, приятное ощущение – буквально ментальное давление, чуть ли не принуждение.

Я сразу понял, что никто Фа наркотой не пичкал. Она всего лишь вступила в контакт с закинувшимся какой-то дрянью хлыщом, и сама же надоумила его повести ее туда, где будет интересно и можно встретить неординарных людей. А взбудоражившие меня страх и паника транслировались через фею от переволновавшегося пацана. При этом она так увлеклась познанием новых человеков, что не удосужилась хоть как-то предупредить меня. Впрочем, надеяться на адекватность ее поступков изначально не стоило.

В следующее мгновение я понял, что уже нахожусь в коридоре, обуреваемый желанием свалить отсюда куда-нибудь подальше. Тут же вспыхнула такая злость, что захотелось вернуться и сделать что-нибудь гадостное. На Фа, конечно же, рука не поднимется, но пару раз пнуть сопляка можно было бы. Впрочем, тут же пришло уже рожденное мною лично понимание, насколько все это нелепо. А еще по связи с феей прилетел умиротворяющий и даже заискивающий посыл.

Блин, как же с ней тяжело общаться! То кажется, что имеешь дело с умственно отсталым ребенком, который остро нуждается в постоянной опеке и защите, а в следующее мгновение сам ощущаешь себя питекантропом, прикоснувшимся к какому-то запредельно великому, но чуждому разуму, понять который просто не хватит мозгов. И все же нужно не забывать, что при всех этих до предела странных раскладах фееловы как-то умудряются захватывать, мучить и в конце концов убивать этих странных существ. Вот чтобы избежать настолько печального финала и нужны такие профессиональные залетчики, как я.

Ох прав был Иваныч – оценщик это не главный мой Дар.

Только в этот момент я обратил внимание на вибрирующий в кармане телефон и ответил на вызов:

– Ты что творишь?! – заорал мне в ухо Бисквит, а при его голосе это еще тот стресс.

– Прости, протупил, – тут же повинился я.

И ведь действительно лоханулся. Когда снял шлем, почему-то не удосужился сунуть в ухо гарнитуру, а после вообще забыл об остававшемся на связи друге.

– Обстановка! – тут же перешел на командный тон капитан киберспортивной команды, на что я лишь по-доброму улыбнулся.

– Все в порядке. Просто Фа опять чудит. Ложная тревога.

– Придурки вы оба, – раздраженно забубнил орк. – Я чуть не объявил код красный по нарушению Равновесия.

– Но ведь не объявил? – испуганным сусликом замер я в потрепанном коридоре дешевого борделя.

– Не успел. Ты вовремя ответил.

– Ну, брат, извини, сам понимаешь… – начал заискивать я, но не был понят.

– Все, не тревожь меня больше. Я сильно занят, – отрезал орк. Но он не был бы собой, если бы тут же не опомнился: – Но если вдруг что… в общем, ты знаешь.

– Да, Зеленый, знаю, что ты самый лучший, – совершенно искренне сказал я, в очередной раз понимая, как сильно мне повезло с другом.

– А вот твоя Фа так не считает, – обиженно буркнул орк и отключился.

Да уж, насчет отношений феи и орка действительно получилось странновато. Бисквит с первой же встречи квохтал над Фа, как наседка над первым цыпленком, но увы, общение даже с таким выдающимся орком фею не заинтересовало. Она лишь мазнула по нему взглядом и убежала возиться с мышоуром. Да и позже никак не хотела идти на контакт, относясь к моему другу как к предмету мебели, причем ничем не примечательному.

Почему так произошло, я до сих пор не понимаю. Знаю, что моей вины в этом нет и быть не может, но все равно подспудно чувствовал себя виноватым. Причем, нужно отдать должное орку, даже после такого игнора переживать о благополучии напарницы он не перестал. Так переволновался, что чуть не поднял на ноги самую тяжелую из имеющихся в городе «кавалерий» – боевое крыло Хранителей Равновесия.

Оглянувшись на зияющий пустотой дверной проем в комнату, где фея наверняка продолжает окучивать понравившегося ей хумана, я еще раз ощутил, что мне здесь делать нечего. Оставаться рядом с Фа смысла нет, ведь ей этого явно не хочется. Если попытаюсь навязываться, она просто смоется куда-то, заблокировав нашу связь и оставив меня терзаться мрачными предчувствиями. Впрочем, куда себя деть и чем заняться, я прекрасно знал – совсем рядом на диванчике сопит хлыщ, притащивший фею в этот гадюшник. Да, она сама захотела переместиться в новую для себя локацию к свежим впечатлениям, но голый пацанчик и, что самое главное, профессиональный охранник здесь оказались не просто так. Вот сейчас и узнаю, как и почему все это произошло – хоть как-то реабилитирую себя в собственных глазах.

За полминуты моего отсутствия в главном зале бара практически ничего не изменилось. Разве что все посетители вместе со стриптизершей окончательно разбежались. В пределах видимости находились лишь два человека, и оба в бессознательном состоянии. Выбросов энергии разрушения по-прежнему не было, так что ни фига не невинно пострадавшие все еще живы. Впрочем, насчет хлыща я и не сомневался – разряд он получил слишком слабый, чтобы склеил ласты даже такой хиляк. Подсев на диванчик к завалившемуся набок телу, я перевел его в вертикальное сидячее положение. Через телесный контакт перебросил простенькое плетение под названием «встряска». Оно тоже было из группы электроразрядных, но немного другого толка. Зато хорошо приводило в чувство и бодрило потерявших сознание либо «поплывших» разумных. Да и на обессиленных действовало как некий заменитель допинга, хотя и очень кратковременный. Я не целитель и передать другому человеку долгий заряд бодрости попросту не способен, да и не очень-то хотелось.

Плетение явно сработало, но пациент оказался хитрым и продолжал делать вид, что находится в отключке. Тут уж помогла старая добрая плюха. Мотнув головой от несильной пощечины, он тут же перестал притворяться и постарался отодвинуться от меня. Левой рукой я надежно держал его за одежду и тут же притянул к себе поближе.

– Не бейте меня!

Это заявление удивило меня.

– Это в честь чего, паскуда, я не должен прибить тебя прямо сейчас?

– Я не сделал ничего плохого. Она сама так захотела.

– Вот прямо так и сказала? Мол, отведи-ка меня, красавчик, в самую гнусную дыру в человейнике. А еще сама попросила нанять охранника и обзвонить денежных клиентов? Так ведь, сволота?! – Очень хотелось дать ему в рожу, но я сдержался. Пока. – Как ты понял, кто она такая?

– Почувствовал, – шнырь чуть успокоился, осознав, что прямо сейчас его убивать никто не будет. – Пять лет назад фея наделила меня Даром. Когда увидел ее, то почувствовал нечто похожее.

– И поэтому ты решил ее продать?

– Никого я не продавал, точнее не заставлял, – даже возмутился совсем уж раздухарившийся хуман. – Она сама выбрала и меня, и того, кого я к ней привел!

И тут мне стало интересно, с чего это Фа решила прицепиться к этому придурку, совершенно проигнорировав такого уникального спеца, как Бисквит. Да, он орк, а фей в основном интересуют уроженцы приютившего их мира, но тот же Тик-так не был обделен ее вниманием. Или там просто сработала тяга любых девушек к тисканью всего лохматого и умилительного.

– И каким же Даром наделила тебе фея?

– О таком спрашивать невежливо.

– Невежливо? – От такой наглости я даже хохотнул. – Чувак, я тебя сейчас грохну.

Похоже, он почувствовал больше, чем я выразил с помощью мимики и интонации в голосе. Мой собеседник побледнел и даже затрясся.

– Я в-вижу души людей.

Вот это заявочка! Даже стало любопытно.

– Ну и что ты видишь сейчас?

– Колючий хаос и безумие, – вдруг окрысившись, зло едва ли не выплюнул мне в лицо этот созерцатель душ, или как там еще его можно назвать.

Вот уж действительно ничему нельзя удивляться после того, как твоя нога ступит на причал женевского порта. Что только не водится на улицах магического города и в башнях муравейников. Заявление хлыща озадачило меня и заставило задуматься. С одной стороны, прибить бы этого уродца за то, что распространяет информацию о фее. Он ведь наверняка заманивал сюда клиентов обещаниями за бабки предоставить шанс на получение Дара. И рано или поздно эта информация точно дошла бы до настоящих фееловов. С другой стороны, он своим Даром сильно упростил фее поиск нужных ей хуманов. Поэтому Фа к нему и прицепилась. И ведь не отстанет, зараза мелкая, разве что я его прямо тут вскрою как порося, решив проблему сицилийским способом.

В голове назойливо вертелась невнятная, можно даже сказать, мутная идея. Мутная, потому что сидящий рядом со мной тип если еще не сторчался окончательно, то явно на полпути к этому свершению.

– Чего же ты закидываешься всякой дрянью, если заполучил редкий Дар?

И тут, к моему удивлению, этот полунарик совсем уж раздухарился.

– Да ты понятия не имеешь, как трудно видеть чужие души! Яркие слепят, черные пугают, а от грязных блевать тянет. И только когда курнешь, все хоть немного сглаживается.

Блин, ему даже можно посочувствовать, но не буду. Не та сейчас ситуация, да и место не особо способствует благородным порывам души. Ладно, раз уж план в моей голове сформировался, нечего тянуть кота за бубенцы. Для начала чуток прочистим ему мозг, чтобы соображал быстрее:

– Ты хоть понимаешь, идиота кусок, что обзванивая потенциальных клиентов, ты мог привлечь внимание настоящих фееловов? Знаешь, кто это такие?

Судя по расширившимся зрачкам, он не только слышал страшилки об этих тварях, но и осознал реальность шансов с ними познакомиться фатально близко. А злодеи такого уровня свидетелей не оставляют.

Похоже, этот типок не такой тупой, как мне показалось. Возможно, получится с ним договориться:

– Как тебя зовут, бедолага? – почти с сочувствием спросил я.

– Почему бедолага? – окончательно успокоившись и поняв, что разговор начинает двигаться к конструктиву, ожил мой собеседник.

– Потому что такому дикому сочетанию тупизны и невезучести можно лишь посочувствовать. Имя!

– Степан.

– Слушай меня внимательно, Степушка, как все будет дальше. Мне совершенно плевать, сколько ты мог получить, подсовывая фею под перспективных клиентов. Но, поверь мне, тебе никаких денег не хватит, чтобы срастить все кости, которые окажутся сломанными, если будешь тупить. Ты ведь веришь мне, Степа? – вкрадчиво и даже ласково произнес я.

Похоже, Косарь не зря дал мне такое прозвище. Он явно рассмотрел в моих глазах то же самое, что сейчас наблюдает Степа. А если вспомнить, что он еще видит души, что бы под этим ни подразумевалось, оторопь моего собеседника вполне объяснима. И это хорошо – значит, не станет делать глупостей.

– Так вот, мне все равно, сколько ты мог заработать. Вместо очень опасного журавля предлагаю тебе пусть маленькую, но жирную синицу в руках. Я так понимаю, ты практически сразу угадал, кто именно нужен твоей новой знакомой? – Дождавшись судорожного кивка, я продолжил. – Так вот, когда она придет к тебе еще раз, ты не станешь никого обзванивать, рассказывать о феях и тем более требовать деньги. Просто отвезешь ее к нужному человеку и тихонько свалишь в туман. Дальше она разберется сама. И так будет продолжаться, пока у тебя не закончатся варианты, а она не оставит тебя в покое. После этого ты придешь ко мне и получишь свое вознаграждение.

– Сколько? – тут же вскинулся жадный деляга.

– Все зависит от твоего старания и разумности. Единственное, что я тебе могу обещать прямо сейчас, ты не потратишь ни сантима из этих денег на услуги лекарей. Если, конечно, не найдешь себе другого такого же доброжелательного собеседника.

И тут крайне удачно для наших переговоров зашевелился вырубленный мной наемник. Боец оказался тертым и, на свою беду, упрямым. Он еще толком не встал на четвереньки, но уже попытался навести на меня револьвер. Сделаем скидку на то, что он все еще не пришел в себя, и, возможно, просто сработали рефлексы. Так что посланный в наемника разряд был очень слабым, правда, ему и этого хватило. Я уже хотел снова вернуться к прерванной беседе, но тут меня всего затрясло.

Блин! А вот это совсем не вовремя. Хоть смейся, хоть плачь, но меня вдруг посетил самый настоящий оргазм. Правда, без физиологических последствий, но накрыло неслабо, да так, что на мгновение потерял связь с реальностью. Похоже, Фа получила что ей нужно и невольно ретранслировала ощущения своего партнера мне. Чувство, конечно, приятное, но со специфическим душком. Если так будет каждый раз, когда Фа станет шалить с кем-то из своих новых знакомых, то перспективы меня совсем не радуют.

Как и предполагалось, Степа оказался не только скользким, но и шустрым. Впрочем, толку от его шустрости – я пока не встречал никого, кто смог бы убежать от кинетической печати.

Ну вот, из-за взбудораженных развлечениями Фа гормонов чуток перестарался. Влетевшая в спину бегуна кинетическая печать заставила его пролететь метра три и знатно так шмякнуться о барную стойку. Впрочем, зря беспокоился. Степа тут же попытался встать на карачки, а затем, перебирая руками по панелям стойки, подняться на ноги. Пока он изображал помятого паука, я спокойно подошел ближе и доверительно положил руку на его плечо:

– Степа, я так и не услышал твоего искреннего, а главное, благодарного согласия на мое щедрое предложение.

– Согласен, – прохрипел мой первый лично завербованный агент. – Я могу идти?

– Конечно, – покладисто кивнул я, но затем придержал уже рванувшегося к двери собеседника за шиворот и, быстро достав из кармана визитку, сунул ее в руку Степе. – Если вдруг поймешь, что за тобой следят странные незнакомцы, позвони. Поверь, тебе этот звонок нужнее, чем мне. Теперь вали, нам обоим здесь делать больше нечего.

Действительно, пора и честь знать, а все потому, что Фа уже покинула не только этот гадюшник, но и вообще ближайшие окрестности. Можно было бы, конечно, дождаться появления «крыши» этого заведения, чтобы потом не тащить за собой хвост проблем. Но проходить через все этапы, пока доберусь до старшего этого сектора, совсем не хотелось. Имелся способ попроще. Посмотрев вслед шустро выскочившему из бара Степе, я постучал костяшками пальцев по барной стойке:

– Алло, есть кто дома?

Местного обитателя видно не было, но один мой знакомый представитель этой же профессии говорил, что его коллеги рабочее место покидают только в случае большого пожара. В остальных, даже самых критических ситуациях, они остаются за надежной преградой, коей является барная стойка. Это, можно сказать, их раковина и место силы. Самые грамотные, работающие в стремных местах, умудряются еще и укреплять стойку изнутри металлическими листами.

Мое предположение оказалось верными, из недр стойки тут же появилась взъерошенная голова бармена.

– Еще раз здравствуйте, – вежливо произнес я, изобразив на лице соответствующую улыбку. – У нас тут произошло небольшое недоразумение, в основном по моей вине, поэтому я готов возместить ущерб.

Бармен особо из своего импровизированного ДОТа не высовывался, так что его глаза находились практически на уровне столешницы, на которую я и положил вторую визитную карточку.

Вот как оно получается. Когда Иваныч посоветовал обзавестись визитками, я лишь фыркал как лошадь – ну кому может понадобиться этот картон в наш цифровой век?! А теперь понимаю, что немного ошибался. На передачу информации потрачена секунда, и не нужно устраивать танцы с коннектом телефонов.

– Когда хозяин закончит с подсчетами убытков, пусть свяжется со мной. Только сразу предупредите его, чтобы не наглел. Иначе вообще ничего не получит. Вашей крыше скажи, что здесь побарагозил Назар Псих. Если будут какие-то предъявы, пусть звонит по этому же номеру. Все, я уехал. Всем «пис», – изобразив пальцами международной жест пацифистов, я вышел на улицу и тут же раздосадованно поморщился. Убегающая из бара публика умудрилась уронить мой байк. Очень надеюсь, что ничего не повредили.

К счастью, мой металлопластиковый скакун отделался парой мелких царапин. Я без проблем поднял его в вертикальное положение, затем нахлобучил на голову шлем, который был надежно закреплен на руле, и тут же рванул с места. Нужно поторопиться, потому что пассажиры вон той машины, перегородившей не очень-то широкий проход на улице-тоннеле, явно хотели задержать меня.

Желания разбираться с рядовыми быками по-прежнему не было. Так что я, не снижая скорости, подъехал к ставшей боком машине и активировал встроенные артефакты, заставив байк подпрыгнуть. Конечно, заполучить летающие чудо наподобие магокара инспектора у меня нет ни малейших шансов, но вот смастерить с помощью Бисквита такого прыгуна – задача не особо сложная.

Чиркнув по крыше мерса колесами, я мягко приземлился на дорогу и рванул к выходу в более обширный тоннель. Там уж простора значительно больше и заблокировать меня точно не получится. На всякий случай запустил мобильный щит позади себя и, как оказалось, правильно сделал – в него тут же угодили несколько пуль. Пришлось делать над собой усилие, чтобы отогнать жгучее желание прямо сейчас тормознуть, слезть с байка и вернуться к оборзевшим хуманам с палочкой в руках. Подобные порывы появлялись все чаще. Хорошо хоть постоянно имею дело с Порывом, в котором гонору хватит на трех польских королей. Поэтому прекрасно понимаю, что такой взгляд на жизнь может превратить меня в надменного урода. А ведь именно таких спесивых тварей я и ненавидел всю свою жизнь. Так что, погасив кровожадность, просто выжал до упора газ и вылетел на широкую улицу, ведущую к одному из ответвлений Серпантина.

Гнаться за мной никто не стал, и я без особых проблем покинул человейник Святогор и направился обратно в Серый город. Мысль о том, что стоит поискать оставшуюся в таком опасном месте фею и попробовать уволочь ее домой, даже не появилась. Иваныч меня предупреждал, что рано или поздно Фа забредет в человейник и, скорее всего, не в один. Поэтому мне остается ждать и надеяться, что следующая передряга, в которую угодит это странное существо, окажется такой же простой, как и та, что я разрулил пару минут назад.

Вернувшись в уже ставший родным славянский район, я понял, что меня все еще что-то гнетет. Да, напряженная ситуация разрешилась неплохо, как минимум взбодрился и размялся, но внутреннее недовольство от ощущения себя мальчиком на побегушках все никак не отпускало. Ночь вступала в свои права, перехватывая у яркого солнечного дня бразды правления жизнью в магическом городе. В отличие от своей лучезарной напарницы, эта владычица была еще той баламуткой. Словно стегнув горожан плетью теневой госпожи, она пустила все вскачь, превращая мирное течение жизни в безумный водоворот. Можно было бы погрузиться в эту вакханалию и таким образом избавиться от напряжения, но после парочки подобных загулов начало мутить от бездумного прожигания драгоценной жизни. Да и как тут расслабишься в компании чужих людей?

В квартал художников почему-то не тянуло, хотя нужно позвонить Заряне и успокоить ее. Ниса в очередной раз отморозилась, изображая выдуманную обиду и дикую занятость. Оно, конечно, понятно – звезды иначе и не живут, но, честно говоря, ее закидоны начали меня утомлять. А Бисквит весь в работе. Впрочем, кто его знает, может, мне своим вмешательством удалось поломать ему весь процесс, и сейчас Зеленый более или менее свободен, чтобы пропустить с товарищем рюмку-другую чего-нибудь забористого? Эгоистичная, конечно, мыслишка, но проверить не помешает. Звонить я ему, само собой, не стал, просто написал сообщение. Через минуту мой телефон с помощью прикрепленного к этому номеру саундтрека сообщил, что я таки да – рок-звезда.

– Алло, – осторожно произнес я, готовясь к обвинению в том, что я не просто рок-звезда, а сволочь, скотина и теперь должен артефактору кучу бабок за загубленную заготовку.

– В Черепе трука через час, – буркнул орк и отключился.

– Это он явно решил отомстить, – поделился я предположением с зажатым в руке телефоном. И подумал, что, возможно, стоило бы все же завалиться в какой-нибудь из ночных клубов Серого города, а то и раскошелиться на гулянку в Белой Женеве. Но придется ехать в это специфическое заведение, владельцем которого являлся орк Спурий. Личность крайне неоднозначная, славящаяся даже среди своих соплеменников оголтелой хуманофобией. В смысле, не любит он людей, но после знакомства со мной, надеюсь, его отношение потихоньку начало меняться к лучшему. Ну или я себе просто льщу.

Уважая женевские законы, а еще трепетно относясь к собственному здоровью, я все же заскочил домой и оставил там байк. Потрепал по холке опять прибежавшего с чердака-оранжереи Тик-така и укатил на вызванном Убере.

Бар Спурия выглядел как минимум необычно. Мышоуры из особого гоблинского раствора слепили ему единственный надземный этаж в форме черепа какого-то здоровенного монстра с тремя рогами и зубами, явно предназначенными не для пережевывания травы. Я не заметил на парковке ничего четырехколесного, что могло бы понравиться Бисквиту, меняющему машины как перчатки, но имеющему определенные, не самые стандартные для орков предпочтения. Значит, мой друг пока еще не прибыл. Заходить без него внутрь стремновато, ведь в этом заведении собирались еще те зеленокожие интеллигенты. Но что уж тут поделаешь, не топтаться же у порога как малолетка.

Спустившись по каменным, словно оплывшим от высокой температуры ступеням, я оказался в рукотворной пещере, стены которой тоже шли волнами, как застывшие потеки лавы. За нарочито грубо сделанными столами из связанных вместе тонких бревен на таких же лавках сидело полтора десятка орков, которые что-то шумно обсуждали. Но вся компания тут же замолкла, глядя на нового посетителя.

Ого, я даже ощутил эманации энергии разрушения! У кого-то появилось желание пристукнуть наглого хумана, полезшего туда, куда ему соваться точно не стоило. Ситуацию спас сам Спурий, одиноко сидевший за стандартным для этого заведения столом. Рабочее место оркского бармена идентифицировалось только благодаря тому, что в стене рядом с этим столом было словно проплавлено множество ячеек, из которых торчали горлышки запечатанных воском кувшинов. А еще прямо на полу у стеночки выстроена пирамида из перевернутых кружек повышенного литража.

– Раор, Рохур-хатар! – рыкнул орк с цветом шкуры больше пепельно-серого, чем зеленого оттенка.

Некоторые из посетителей уже с глухим рокотом начали подниматься со скрипучих лавок, но приветствие Спурия тут же изменило общую атмосферу. Практически все орки вразнобой рявкнули:

– Раор, Рохур-хатар!

Ну да, все правильно – для зеленокожих все хуманы практически на одно лицо, и в неверном свете стилизованных под факелы магических светильников узнать меня было бы трудно даже представителям моей расы. А вот имя странного хумана, которого из остальных тонкокожих выделяет сам ор Максимус, слышали практически все.

– Раор, парнаба пааград! – ткнув себя кулаком в грудь, заорал я во всю дурь.

Раньше, обращаясь к оркам, еще и пытался подпускать в голос рычащих звуков, но после бросил это безнадежное занятие. Потому что понял, как нелепо выгляжу в глазах носителей этого языка.

Спурий махнул мне рукой, приглашая присесть за свой стол. Это, скажу я вам, немалая честь, поэтому я тут же воспользовался предложением.

– Раор, Спурий-тарархир.

– А где твой расфуфыренный дружок? – уточнил владелец заведения, мельком глянув на ступени входа. – Или ты решил проведать старого зверя и выпить с ним кружку-другую?

– Задерживается. Вечно возится со своими цацками, – решил я поддержать тон старого орка, но не угадал.

Спурий тяжело мотнул головой:

– Не говори так о мастере. Да, он странный, но его работа совсем не цацки. Тут у половины пааградов духи живут в амулетах из рук Бисквита. Рар-р, вот же имя себе взял, духа-вонючку ему в ноздрю! – недовольно прогудел орк и тут же, не меняя тона, тяжелым взглядом придавил меня к скрипучей лавке. – Опять будешь выпрашивать у меня нектар, или как нормальные воины выпьешь хурта?

Снова эти дешевые разводки, но в этот раз я юлить не стану:

– Да что уж там, давай своего хурта.

Грубая шкура на покатом лбу орка пошла удивленными складками, и он сдавленно хрюкнул. Раньше я не был таким покладистым, так что нужно уточнить свои мотивы:

– День сегодня странный и суетный. Пришлось побегать за одной дамочкой, отгоняя от нее лишних ухажеров.

В принципе, как раз Спурию можно рассказать о фее, вреда точно не будет, но привычка к конспирации в этом вопросе уже въелась мне в кожу. Поэтому пересказал события сегодняшнего дня без уточнения, что прикрывать пришлось магическое создание, а не обычную девчонку.

И все-таки этот мнимый хуманоненавистник лично ко мне относится терпимо, потому что в здоровенную, литра на два кружку плеснул своей жгучей оркской самогонки вполне умеренно. Считай, лишь бы донышко прикрыть. Правда, не удержался от того, чтобы не продемонстрировать свою давнюю пантомиму – взял кружку прямо с пола, понюхал ее и, якобы удовлетворившись умеренной вонючестью, налил туда ядреной самогонки из уже распечатанного кувшина. Я бы, конечно, впечатлился до тошноты, если бы еще перед нашим первым походом в это заведение Бисквит не объяснил мне, что Спурий является повелителем духов огня. Я и сейчас отметил, как едва заметная алая пленка пробежалась и по внутренней, и по внешней поверхности кружки, надежно все обеззараживая и выжигая любую грязь. Да и после долгого общения с родичами вполне чистоплотного Бисквата моя брезгливость сильно притупилась.

Из посуды на столе кроме наших кружек имелось только неказистое глиняное блюдо с горкой копченых личинок. Кстати, закуска очень даже неплохая, да и другой здесь никто не подает, а чем-то загрызть ядреное пойло нужно. Спурий черпал закуску и себе, и посетителям прямо из большой, прикрытой плетеной крышкой корзины. В общем, инспектор Мишлен рехнулся бы еще на верхних ступенях каменной лестницы от одного взгляда на этот кошмар.

Не откладывая испытание для желудка в долгий ящик, я залил в себя как минимум грамм двести этого аналога ракетного топлива, шумно втянул в себя воздух и сдавленно просипел по-русски:

– Зараза!

Спурий уже знал значение этого слова, поэтому довольно оскалился.

Подвинув пустую кружку к орку, я забросил в рот толстую личинку и с хрустом начал ее пережевывать.

Спурий еще раз одобрительно хрюкнул:

– Растешь, Рохур. Может, через пару лет и будешь похож на нормального самца.

В ответ я лишь неопределенно пожал плечами, делая вид, что сосредоточился на жевательном процессе. Не признаваться же ему, что немного схитрил.

Однажды на тренировках с Порывом вспомнил о первом опыте поглощения этой дряни и поделился своими страданиями с наставником. Ушастый мастер был тем еще любителем орков и всего, что с ними связано, поэтому тут же предложил освоить особое плетение из целительской магии, нейтрализующее попадающие в организм яды. Предрасположенность к лекарскому чародейству у меня откровенно слабая, но ее все же хватило, чтобы разучить этот несложный конструкт. Зато теперь я смотрелся в глазах Спурия, можно сказать, молодцом. Впрочем, радовался я зря – плетение хоть и сработало, но эффект оказался не очень долговременным.