Читать книгу Возрождение Феникса. Том 1 - Григорий Володин - Страница 3

«Огненный лорд, спаси нас!»

Резко распахиваю глаза. Плохой, ужасный сон. Мой Легион, мои дети-солдаты в беде. Где они сейчас? Куда закинуло души Сераны, Чугуна, могучих преторов и дисциплинированных центурионов? Раскидало по этой планете или зона разброса намного шире? А как же мятежники? Они тоже попали под духовную колотушку Анреалиума? Множество вопросов. Ни одного ответа.

Смотрю на звездное небо, качающееся между занавесками штор. Перевожу взгляд на часы. Еще только полчетвертого. Похоже, в свою первую ночь на Земле мне не судьба поспать. Странно, раньше я идеально контролировал свое состояние. Когда мне это нужно было, спал, ел, медитировал, читал, занимался любовью с женщинами. Пускай хоть на мерзлой земле в окопах или под грохот навесной бомбардировки. Обстоятельства неважны, важны намерения. Ладно, Фалгор, не накручивай себя. Видимо, из-за пережитого в Анреалиуме потрясения, моя духовная стойкость пошатнулась. Ну что же, как однажды я сам нравоучительным тоном сказал новичкам-центурионам, высшее совершенство человека именно в том и состоит, чтобы отыскать свои слабые стороны и избавиться от них. Время следовать собственным же урокам, лорд командующий.

Выбравшись из постели, принимаюсь за медитацию. Сначала – местная жива. Так, попробуем разобраться с «колодцами». Психические центры распределяют энергию по всему телу, будто ранцевые генераторы по силовому доспеху. Забавно. Пощекотав мысленно эти источники, нащупываю, как получить приток силы. Ухххх, пошла бодрость. Сна теперь ни в одном глазу. Неплохо для начала. Пока достаточно, а то переутомлюсь, и не хватит сосредоточенности на жар-эфир. Поставлю себе несколько зарубок в памяти. Первая – попробовать обнову в настоящем рискованном бою, а не в песочнице с мальчишками. Здесь у меня надежда на горячих Свиридовых. Второе – полистать какую-нибудь методчику. Одну я видел в родовой библиотеке за авторством некоего Артема Бесонова. Вдруг поможет.

Так, игрушки в сторону. Пора развивать мой основной аргумент в этом мире. Жар-эфир. Из Анреалиума просачиваются лишь крохи, Золотой меч не призвать, но смертельные атаки возможны. Нужен только мощный катализатор – моя кровь, например. Ничего другое пока в голову не приходит.

Канцелярским ножом я надрезаю себе ладонь. Рубиновые капли на ране вспыхивают и превращаются в огненных птиц. Мелкие точно воробьи, они кружат по воздуху вокруг меня. Ммм, ну хоть что-то. Эх, раньше я одной каплей сжег бы пару-тройку бестиморфов. И не тощих болотопсов, а бронированных зеленомордых вдвое больше себя. Да и не тратил я кровь на такие глупости, сам справлялся. Были времена, были сражения… Да вот вчера как раз и были, болотопса за хвост!

Махнув рукой, превращаю воробьев в сгустки дыма. Назову-ка птичек Рарогами, в честь огненных птиц из славянских легенд. Возможно, «воробьи» ими и являются, чем Сварог не шутит, хех. Фантазм берется не с «бухты-барахты», образ оружия создают фантазии людей. Ведь Анреалиум – это Океан Душ, в том числе людских мыслей и чувств. Постимпериус безумно далеко, значит, основой для «воробьев» послужила психическая энергия землян.

Ладно, поплакали над жар-эфиром. Восстановим физиологию. Хватит уже хромать. Чревато напороться на противника не по зубам. Да и банально надоело. Глаза, конечно, станут янтарными, еще что-то, может, поменяется, да и пусть. Объясню матери побочным действием «разогрева» меридиан живы. Случается, что у освоивших «колодцы» изменяется внешность.

Обойдется, думаю. Тем более, Елизавета уже прониклась моим обаянием. Хм, кажется я ее тоже. Никакого конфликта внутренних систем, я на самом деле воспринимаю эту миловидную блондинку как свою мать. Просто потому что тело Арсения так ее помнит. Перезаписать вводные можно, наверное, но достаточно трудозатратно – уйдут часы самогипноза и медитаций по перестройке сознания. А стоит ли? Думаю пару секунд. Что ж, моим целям новые родственники никак не препятствуют, а значит, пускай. Мама так мама.

Сверхрегенерация – это свойство моего духа, измененного биоалхимией. До сих пор я сдерживал себя. Первым делом затягиваю засечку на щеке. Дальше берусь за ногу, наращиваю с нуля удаленную мышцу. Местным Целителям подобное и не снилось. Ампутированные органы они не способны восстанавливать, только заживлять повреждения.

– Барин Арсений, а я думала, вы уже ушли в школу, – возникает на пороге Дося и упирает руки в широкие бедра. – Даже не одеты. Прогуливать вздумали, пока Елизавета Юрьевна на заводе? Ай-яй-яй!

Я хлопаю глазами и оглядываю себя – сижу на стуле в одних трусах. Нога, вроде, больше не болит. За окном ярко светит солнце. Что, в школу? Уже семь утра? Долго же восстанавливался.

Дося продолжает стоять на пороге, демонстративно хмурясь.

– Барин, хватит спать! – требует служанка к себе внимания.

Наконец поднимаю на нее взгляд, и она застывает. Показная строгость на лице мигом испаряется. Забыв про образ воспитательницы, девушка смотрит восхищенно. Значит, позолотели. Надеюсь, только глаза.

– Твои волосы, барин! – Не только.

Я вздыхаю, а девушка молчит, только взирает восторженно большими карими глазами. Вообще, чего это я? Всё ведь прекрасно. К таким взглядам я привык. Для меня это нормально. На Префекта так и должны взирать – самозабвенно, покорно. Значит, постепенно выбираемся из болотопсовской трясины. Значит, на этом теле уже проявился отпечаток моего духа.

– Дось, есть что еще сказать?

– Неа, – растерянно шепчет девушка, слегка качнув русой головой.

– А мне есть, – коварно улыбаюсь перед тем, как нанести сокрушительный контрудар за утренний «наезд». – Дось, ты у нас такая красавица!

Девушка засверкала глупой и счастливой улыбкой. День за окном будто потускнел. А потом карие глаза резко закатываются, и она падает как тряпичная кукла. Я едва успеваю сорваться с места и подхватить служанку за талию и спину.

– Дося! Дося! – тормошу ее и легонько хлопаю по розовым щечкам.

Ну, доволен? Круто пошутил, дуралей? Не взял в расчет… да всего. То, что Дося далеко не Евгениус с крепкими ментальными скрепами, что замуж хочет, что с детства ждет принца на белом коне, что к Арсению не равнодушна. Ей сейчас только не доставало похвалы от златокудрого Префекта в труселях.

– Барин, – шепчет девушка, приходя в себя. – Простите…за неудобства… чой-то поплохело резко…сначала похорошело, будто солнышко озарило…и потом поплохело…

– Молчи, сама ты солнышко, – я выношу ее в коридор.

Натыкаюсь на Феню, которая при виде меня с Досей на руках, с ужасом округляет глаза, хватается ладонями за лицо и пищит на ультразвуке:

– Не-е-е-е-е-ет!

– Тихо! – рыкаю. – Досе поплохело. Бегом за водой, принесешь в ее комнату.

– Уф, поплохело? – тут же облегченно выдыхает рыжая служанка. – Слава Сварогу… то есть, уже побежала!

Радостный топот ее ножек уносится к лестнице, а я несу Досю дальше.

– Куда же вы меня, барин? – хлопает она глазками. – Мне бы убраться в вашей комнате.

– У тебя сегодня выходной. – Прижимаю девушку к груди. – Спишь, набираешься сил.

Она сладко вздыхает, потершись щекой об мою кожу.

– Но ведь в колледж вечером. – Ах, да, девушки еще же и учатся на очно-заочном. На факультете гостиничного и ресторанного бизнеса, вроде.

– Вот до вечера и отдыхай, – ногой открываю незапертую дверь, вхожу в небольшую комнату и кладу служанку на заправленную постель.

А Дося весь путь от двери до кровати задумчиво смотрит на мою ногу. Правую. Тут до меня доходит.

– Барин, а давно вы без трости ходите?

Р-р-р-ра! Ну не Маска я! Не Маска!

***

Сижу я на заднем сидении «Волги», мрачный как туча, и верчу в руках болотопсовскую трость. Не умеешь – не берись. А быть массовкой – вот точно не мое. Походил бы еще с больной ногой, не сломался бы.

Эх, что уж теперь. Обойдется, в общем. Должно. Если что, к чертям всех сожгу и сбегу в Гималаи. Ха. Дважды «ха», Фалгор. Да куда там. Конечно, можешь, но лишишься кучи возможностей, к тому же, раньше за тобой не водились несправедливые казни. Ты не Ворон, не Жаворонок. Ты не эти живодеры. Ты – Феникс! Так соответствуй.

– Сень, мать не обрадуется, когда узнает, что ты школу прогуливаешь, – бурчит за рулем Тимофей. Очень уж он не доволен, но воспротивиться не может. Я не Арсений, умею поставить на место. Только маскироваться не умею, эх.

– В школу завтра, – отмахиваюсь. – Сегодня на завод. Мама дала мне полномочия указывать управляющим. Управля-я-яющим, Тимофей. Про себя смекнешь сам?

– Заткнуть меня хочешь? – обижается верный слуга.

– Нет, – качаю головой. – Но мы с тобой оба мужчины, Тимофей. Так и разговаривай со мной по-мужски, а не как с ребенком. Если я пропускаю школу, значит так надо и точка. Мы договорились?

– Договорились, Арсений Всеволодович, – после нескольких секунд обдумывания говорит водитель. – Только почему мы сейчас едем не на завод, а в бутики?

– Должный имидж – часть работы руководителя, Тимофей.

– Странный ты какой-то, Сень, – повторяет пройденное слуга. – Но мысли и правда правильные. Будто бы.

Деньги Свиридовы уже перевели, так что можно с чистой совестью немного потратиться. Имею право. Это не мамины подачки, а лично мой заработок. Двести тысяч рублей… не будем вспоминать мою сокровищницу, заполненную великолепными статуями, драгоценностями и артефактами. Несметные богатства в прошлом. Отныне радуемся каждому рублю, Фалгор.

В торговом центре Тимофей остается на подземной парковке. Блуждая по холлу и между витрин, я не забываю постукивать тростью. Ладно, домашние. Но на людях не стоит открывать козыри.

В зеркале, между очередными витринами, отражается мое лицо. Его черты будто выправились, скулы заострились. В ясных янтарных глазах причудливыми звездами сверкают зрачки под ярким искусственным светом. Волосы из холодных блондинистых с пепельным оттенком превратились в тепло-золотой вихрь. Мм, постричься тоже не мешает.

Спустя час с лишним возвращаюсь на парковку. Накупил полуофициальной одежды: костюмов-двоек и сорочек, а также различных кардиганов, свитеров, светлых пиджаков для коктейльных пати. К цирюльникам не забыл заскочить, теперь волосы уложены как надо. Судя по тому, как на меня завороженно смотрят встреченные особы женского пола, нужного образа я добился. Располагающий к себе красавчик. И трость не отторгает, наоборот, придает шарму. Продавщица тоже сердечно прощалась со мной. Сударыня симпатичная – шатенка с высокой грудью и длинными, как автомагистраль, ногами, – поэтому я не отказал себе в удовольствии общения. Нет, мы не флиртовали с интимным подтекстом, не тот уровень магазина. Не на базаре как-никак. При этом девушка настойчиво вручила мне номер своего телефона, как рабочего, так и мобильного. Думаю, на выходных позвоню.

– Как баба закупаешься, Сень, – встречает меня Тимофей в своем репертуаре. – По три часа шмотки выбираешь.

– Не только шмотки, – усмехаюсь, убирая визитку шатенки в бумажник. И тут же отпрыгиваю в сторону. – Тимофей, врубай доспех!

Вовремя увернулся. Воздух со свистом разрезает монтировка для шин. В прыжке я разворачиваюсь и наблюдаю слишком размашистый удар. Профан. Хоть и лыжную маску напялил. Что ж, побудет тренировочной грушей. Проверим себя.

– Ах ты, сопляк! – налетчик явно обиделся, что я не дал разбить себе череп. Мир несправедлив, это да.

Выпускаю живу из «колодцев», кулаки сразу зачесались, энергия бьет ключом. Поехали. Уклон от нового взмаха загнутой железки, и сразу же рывок навстречу. Я бью кулаком на опережение. Бандит обеими руками держит опущенную монтировку и не успевает отреагировать. Хрустит под маской разбитая челюсть. Ощущаю, как кость не просто смещается – рассыпается к болотопсам! Вот так силище! Даже добивать не надо. И так уже лежит разбитый, как фарфор.

Между тем, на Тимофея напали аж двое. Слугу, естественно, посчитали самым опасным из жертв. Но Тимофей действительно стоит столь высокой оценки. Ранг Воин всё-таки. Монтировки отскакивают от его лица и плечей, как резиновые. Ментальный доспех слету не пробить.

Я подлетаю к одному сзади и пробиваю ногой в голову, как по футбольному мячу. Благо, он коротышкой оказался. Дотянусь даже с никакущей растяжкой Арсения.

Дзынь.

Отпружинив, туфля отскакивает обратно. Не вышло. Налетчик тоже в доспехе. Почувствовав удар, он оборачивается и целит монтировкой мне промеж глаз:

– Долбаный инвалид! Ты почему скачешь, как сайгак?!

– Чтобы познакомиться поближе. А то вы, стесняшки, сами не подходите.

– Ах ты…!

Бандит надвигается, непробиваемый, словно сделанный из железа. Хм, давно такого не чувствовал. Это я сейчас о превосходстве противника. И это…

Просто потрясающе!

Я сам учил этому легионеров. Настоящее совершенство приходит только в результате настоящего труда. Сражайся с серьезными противниками, и тогда твое ратное мастерство будет расти.

Резко сдвинув корпус, избегаю удара монтировки.

Возможно, иногда действительно нужно пасть, чтобы воспарить выше.

– Сука, стой же!

Но я что-то отвлекся. Противник хоть и интересный, но для меня несерьезный. Коротковаты ручки у бандита, да и координация хромает. А еще…

Подскакиваю вплотную к коротышке, избежав взмаха, обхватываю за грудь. Сразу же подбиваю ногу и без труда швыряю бандита к Тимофею.

А еще неустойчивый.

Коротышка улетает под ноги Тимофею и кряхтя катится мимо. Мой слуга уже расправился с другим противником – тот оказался «бездоспешным» – и удивленно смотрит на катящийся колобок.

– Тимофей, топчи! – добавляю магнетизма в голос.

Тимофей не смеет ослушаться и, даже поначалу не догнав смысла моего приказа, сразу исполняет его. Бывает, от хорошего солдата именно это и требуется. Четкое исполнение. Уверен, что Тимофей где-то служил. Потом расспрошу.

А пока что я наблюдаю, как слуга просто начинает механически топтать пол и заодно коротышку. Но с первого же удара до Тимофея доходит, что почем, и он уже целенаправленно топчет голову бандиту. Обвитые доспехом ботинки врезаются в лыжную маску. Налетчика хватает ненадолго. Доспех гаснет, и очередной удар разбивает ему череп.

– Харе, Тимофей, – на всякий случай говорю, а то еще ненароком прикончит. Характер у мужика неугомонный, а на этой планете почему-то не всегда принято убивать врагов. Странные какие-то аборигены. Ну да не пришлому их судить.

– Ух, ну ты и учудил, Сенька, – Тимофей утирает ладонью лоб. – «Топчи» – кричит. Я сначала даже не смекнул, а потом как смекнул!

Бросаю взгляд на камеру под потолком. Наверняка, выключена. Бандюганов подослал ведь не абы кто. А у Свиридовых найдется чем купить охранника ТРЦ на пульте. На всякий случай, снова беру в руку отброшенную трость и возвращаю прихрамывающую походку.

Указываю на того бандита, что Тимофей без моей помощи вырубил:

– Снимай с этого маску и хлещи по морде, пока в себя не придет.

Слуга беспрекословно слушается. Процесс занимает меньше минуты. Всё же Тимофей спец, точно служил, и не в последнем месте.

– Кто послал? – спрашиваю я головореза, поднимая монтировку с пола. Вдруг понадобится колено сломать для убедительности.

Но бандиту хватает и моего голоса, чтобы понять – с ним цацкаться не будут.

– Парень. Благородный.

Скорее всего, Павел Свиридов.

– Кто именно? – пихаю конец монтировки ему в рот.

– Сффиритоф. – Говорил же.

Вытаскиваю железку.

– Что поручили сделать? Покалечить? Убить?

– Вторую ногу сломать. Колено разбить. Ну и по мелочи – ребра покрошить, тумаков наставить.

Хм, даже милосердно, учитывая, что такие повреждения запросто вылечит Целитель. Видимо, простое предупреждение.

– Когда оплата? – я приближаю монтировку к его лицу. – Когда и где?

Бандит сглатывает ком, отшатываясь.

– Сразу должны были получить как закончили бы. За седьмым Батенской.

– Это в трех кварталах, Сень, – говорит Тимофей. – Недалеко.

– Вот как, – я отвожу монтировку и с ноги вырубаю бандита. Ну вот, носок туфли помял. Что за день? – Раз недалеко – давай заскочим.

Тимофей криво усмехается. Серые глаза слуги искрятся, видимо, от адреналина.

– Что, Сенька, пойдем бить благородные морды?

– Думаешь, можно?

– Иногда даже надо.