Читать книгу БЕСсильный чемпион. Том 7 - Григорий Володин - Страница 2

Едва мы вываливаемся из ада в лабораторию, Бестия бросается лечить Ясну. У рыжей кровь идет вовсю из ушей, а она не позволяет себя усадить, вертит головой:

– Где Перун? Где?!

– Тут-то я, – ласково обнимаю спецназовку за плечи, заставляя сесть на пластиковую табуретку, которую подвинул Кот.

Только тогда девушка успокаивается и, крепко взяв меня за руку, позволяет Бестии исцелить травмированные барабанные перепонки. Та подносит светящиеся сиреневым цветом ладони к ее ушам и держит на расстоянии.

– Что это был за демон? – заглядывает мне в глаза Ясна, не отпуская. – Огромный и сильный…Его не брали ни мои сферы, ни твои молнии.

– Даже молнии Перуна? Такое вообще возможно? – удивляется Аяно.

– Ага, – киваю. – Это новый уровень сложности, средне-сильной прожарки.

– Это как у стейков что ли? – хлопает глазами Бестия.

– Али любят стайкы, аднака, – мечтательно задирает голову Крокодил.

– Боюсь представить тогда полную прожарку, – хмурится Аяно. Она взмахивает клинком в самурайском ритуальном жесте, прежде чем провернуть рукоять в пальцах и убрать меч в ножны. – Кот, выруби эту штуку.

Она имеет в виду портал.

– Занимаюсь, – слепец щелкает рычагами и кнопками на большом машинном модуле. Я хрен знает, чем он там смотрит на широкие экраны, но портал скоро гаснет. Скорее всего, Кот просто прислушивался к приборам, отслеживая векторы взаимодействия в аппаратуре. Либо он просто жал всё подряд.

Ясна же все еще не отпускает меня, напряженно вглядываясь в мои глаза. Сильно же ее впечатлил Башлаш. Наверняка, волнуется о следующей встрече с «серокожим Голиафом». Вообще, если бы я напрягся как следует, то бы мог замочить Генерала-силача, да хоть чтобы рыжая крошка не переживала. Только вот Башлаш – шумный парень, и в буйстве мог переломать всю аппаратуру в пещере, по-тихому такого не уложишь. Хрен бы я потом вернулся. Я еще надеялся, что он за нами поскачет, тут можно всё громить, не жалко. Но времени прошло достаточно, прежде чем Кот вырубил портал. Застеснялся Башлашик заглянуть в гости.

Поэтому решаю успокоить спецназовку как умею. Прижимаю к себе Ясну, заглядываю в обеспокоенные глаза и накрываю рот губами. Ммм, сладко. Она офигевает от такого моего «успокоительного», но спустя секунду тихо постанывает от удовольствия. Мои пальцы слегка мнут ее крепкие бедра, обтянутые черной тканью спецовки.

– Али, закрой глаза, – громко говорит Аяно, на самом деле, чтобы я обратил внимание, что мы с рыжей не одни.

– Ты чего это? – спрашивает Ясна, ошеломленно хлопая ресничками, когда отпускаю.

– Просто ты была права, – отвечаю и на недоуменный взгляд рыжей красотки поясняю. – Счастье где-то рядом.

– А! – улыбается Ясна, глазки радостно блестят. – Хорошо, что ты понял.

Бестия смотрит на нас довольным взглядом – рада за подругу. А вот Аяно недовольно бурчит, теребя темляк на рукояти убранного меча:

– Вы какие-то странные. Чем вы в аду вообще занимались?

Я усмехаюсь.

– Слово «ад» говорит само за себя. Чертовщиной мы занимались.

Посреди лаборатории высится с зажмуренными глазами Крокодил.

– Аднака, аткрыть ужа мажна?

– Да, выдвигаемся назад, – я выхожу из лаборатории.

Уже в Версале узнаю от Софии, что Элизабет объявила войну вымесам и наградила меня орденом…

– Привязки? – кричу я, перекрикивая шум воды. Стою под душем у себя в покоях. Тщательно натираюсь мочалкой, чтобы смыть с себя кровь, гарь и вонючие ароматы поджаренных вымесов.

– Подвязки, – поправляет София, заглядывая из-за дверцы душевой кабины. – Высший рыцарский орден Великобритании. Им могут быть одновременно вознаграждены не больше тридцати человек. Кстати, одного из кавалеров ордена ты убил летом.

– Аурукс? – сразу догадываюсь, что это инферно. Стольких бриташек охмурил, конечно, сволочи накидали орденов.

– У тебя замечательная интуиция, – София не отрывает блестящего взгляда от моего атлетического тела. – Но Сварог с этими наградами. Сейчас ты возвращаешься в Москву. Сергей Ливер уже готовит к вылету дружину, включая наших вассалов.

– Умница моя, – хвалю свою невесту за быструю реакцию – это ведь она пнула Ливера. – А зачем мне в Москву? Мне в Британию надо же.

Я поворачиваюсь к ней передом, струи воды смывают остатки пены с тела, и София сглотнув, подступает ближе. Ее длинные нежные пальцы скользят по моим грудным мышцам вниз, оглаживают кубики пресса, обводят рельеф каждого.

– Затем, мой любимый женишок, – охрипшим голосом объясняет София, уперевшись взглядом мне в низ живота, – что завтра ты выступаешь на собрании Круга Домов. Дом Бесонова, как приемник Дома Бородовых, является руководящим членом Круга, соответственно имеет право созывать заседание всех Домов. Мы не можем положить всех своих людей в Британии. Нет, дорогой, ты обязан предложить всем Домам участвовать в войне с вымесами.

Брызги душа орошают платье княгини, и сквозь намокшую ткань проступают идеальные округлости грудей в белом лифчике. София подступает ближе, гладит мои плечи, пытается сжать дельтовидную мышцу, конечно, это не происходит – мускулы у меня как стальные, и от этого княгиня приходит в еще большее возбуждение.

– Но, по уговору с Элизабет, в Британию пустят только моих вассалов, – замечаю.

– Сделай тогда все остальные Дома своими вассалами, – отмахивается София от моих слов, как от какой-то ерунды. Блеск ее глаз говорит, что сейчас ее волнует другое…и еще как волнует!

– Можно и сделать, – задумчиво говорю. – На время операции.

– Вот видишь, – прижимается мокрым телом ко мне София. – Всё ты знаешь.

Ощущаю сквозь промокшее платье мягкие податливые пышности.

В коридоре кто-то стучит в дверь. Не обращаю внимания – помыться с любимой невестой не дадут! Но стук повторяется.

– Князь Артем, у вас открыто, – раздаётся приглушенный водой знакомый звонкий голос.

Игривый огонек вспыхивает в глазах Софии. Она тоже узнала вошедшую.

– Ваше Величество, мы в душе, заходите, не стесняйтесь – как раз обсуждаем будущее вашей страны, – княгиня подмигивает мне, прижавшись ещё больше и обвив мою шею руками.

– В душе? – неуверенно переспрашивает королева, но спустя секунду ее тихие шаги приближаются.

Я смотрю вопросительно на Софию, а она вдруг впивается мне в губы. Глаза княгини закрыты, мои же открыты.

Отворяется дверь, в проеме показывается синеволосая женщина. Увидев меня с Софией целующимися под струями душа, она застывает на месте.

– Я…вы… – растерянно пищит королева Великобритании, Ирландии и Британских Заморских Доминионов.

Оторвавшись от меня, София победоносно улыбается, видя смущение Элизабет. Ее кончики ушей краснеют, глаза бегают по душевой, лишь бы не смотреть на голого меня.

– Простите, но я улетаю через час в Лондон, – быстро лепечет королева, сгорая от стыда. – Буду вас ждать, Артем, в Букингемском дворце.

– До скорого, – серьезно говорю. – Надеюсь завтра-послезавтра уже быть. С армией.

– Буду ждать! – пылко восклицает королева, на миг взглянув мне в глаза, и тут вспыхивает и срочно ретируется из ванной.

Мокрое от брызг воды лицо Софии сияет. Она цокает язычком.

– Какая жалость, что бедняжка не смогла задержаться.

Я шагаю вплотную к княгине и вытягиваю руку. Кладу ладонь на плечо девушки.

– За твои шалости тебе придется отрабатывать, – и давлю сверху на княгиню, заставляя встать предо мной на колени …

А через шесть часов я уже прилетаю в Москву. Сразу направляюсь на ожидавшем меня кортеже в центр города на собрание Круга. Время уже ночь, желтая осень окутывает город холодным дыханием.

Круг обычно заседает в здании по соседству с Адмиралтейством. Большой зал переполнен влиятельными дворянами. Около сотни представителей Домов сидят в креслах за длинными узкими столами. Зал для проведения заседаний спроектирован в современном деловом стиле. Каждое место оснащено элементами системы конференц-связи: микрофонами, дисплеями, дублирующими необходимую информацию, разъемами для зарядки гаджетов. Отделка стен из деревянных панелей в разы улучшает акустику.

Впереди всех разместились руководящие члены Круга. Андрей Миронов, сына которого я будто бы убил. Эдуард Эльс и Виктор Курбышев, которых я заставил выплатить огромную контрибуцию. Юрий Долгоногий, которого я держал в плену и допрашивал. Доброжелательная, в общем, компашка.

Сам я пока стою за ширмой напротив трибуны, скрытый от глаз аристократов. Жду Сербину. Сегодня вызвал пернатую в Москву, ибо она – моя тяжелая артиллерия в плане аргументов. На мне надет костюм, стоящий целое состояние. На запястье блестит «ролекс». Из нагрудного кармана торчит уголок белоснежного платка.

Слышу цокот каблучков и оборачиваюсь. Ангелесса как всегда шикарна. Длинные золотые волосы завиты и ниспадают водопадом. Сербина облачилась в длинные белый балахон, сквозь который выпирают пухлые груди. Правда, покрасневшие глаза и слегка опухшие губы выбиваются из образа.

– Ты не спал с Луизой? Не спал?! – сходу накидывается пернатая на меня. Сама едва не плачет. – Скажи, что не спал, иначе я выпрыгну в окно! Клянусь!

Я протягиваю руку и тереблю сквозь балахон на спине Сербины сложенные пушистые крылья.

– Зачем в окно? Полетать захотелось?

– Перун!!! – она требовательно трясет кулачками. Слезы застыли в глазах.

– Да не спал, не спал, – сразу расхотелось мучить американку. – Расслабь уже булки.

– Фу-у-ухх, – с облегчением выдыхает блондинка, и тут же огромные глаза загораются озорством. – А со мной будешь? Я же ради тебя буду сегодня стараться.

От ее откровенности только морщусь. Сербина в любой реальности останется Сербиной, похотливой штучкой. Но как-то не хочется звонко шлепать ее по ягодицам.

– Посмотрим, – не отказываю, а то еще спадет мотивация. – Ладно, пойдем общаться с народом.

Я поворачиваюсь к трибуне.

***

Стоя чуть позади за Перуном, Сербина наблюдает, как этот юноша противостоит влиятельным аристократам. Больше всех ему возражает герцог Андрей Миронов. Сербина слышала, как от рук Перуна пал его сын. Но сам виноват – нечего было лезть на сильнейшего в мире бойца!

– Да какое ты имеешь право требовать от нас отдавать тебе свои дружины? – надрывается Андрей.

– Цесаревич Владимир дал разрешение, – холодно отвечает Перун. – Так что вам не на что ссылаться в отказе, кроме как на свою трусость.

– Как ты смеешь! – рычит Андрей, отбросив всякие приличия.

– Я слышал, дворяне жить не могут без войны, – фыркает юный князь. – Так я вам ее даю – воюйте на здоровье.

– Ты не можешь нам указывать ни по титулу, ни по воинской должности, господин поручик, – Андрей с наслаждением произносит офицерское звание.поручик– Ты не можешь нам указывать ни по титулу, ни по воинской должности, господин поручик, – Андрей с наслаждением произносит офицерское звание.

Перун лишь пожимает плечами.

– Может, и не могу, но вы летите в Британию.

Спокойный тон юноши приводит герцога в бешенство.

– И что же ты нам предлагаешь? Земли и природные ресурсы Британии?

– Нет, я обещал королеве Элизабет, что русские не разорят ее королевство. Кто же попробует – умрет от моих Когтей.

Аристократы в удивлении смотрят на Перуна.

– Судари и сударыни! – оглядывается Андрей на дворян. – Вы сами слышали эту неслыханную дерзость! Кто в здравом уме согласится?

– Скажите, Артем, – обращается граф Юрий Долгоногий, тоже руководящий член Круга. – Смысл тогда нашим людям умирать на чужбине?

– Чтобы спасти будущее для своих детей, – просто отвечает Перун.

– Подробнее, пожалуйста, – хмурится Эдуард Эльс.

Перун оборачивается к Сербине:

– Прошу вас, леди Гиллер. Или вернее – служительница Небесного престола.

На нее аристократы и так невольно поглядывали – всё-таки мало подобных ей сногсшибательных блондинок. А теперь и вообще не отрывают глаза, когда ангелесса проходит к трибуне.

Сербина одним грациозным движением скидывает с себя балахон, оставшись в легкой белой сорочке, и расправляет ангельские крылья. Огромные и белые, покрытые перьями, они элегантно распрямляются. Охи и возгласы удивления наполняют зал.

– Что за?!

– Какая красота!

– Моего младшего женить бы на такой! Внуки загляденье выйдут! С крылышками!

Сербина бросает торжествующий взгляд на Перуна. Ты будешь со мной долго расплачиваться, милый. У тебя нет выбора. Твои бастионы, наконец, падут.

Перун прикасается к белому крылу и легко гладит. Сербина вздрагивает от до жути приятного ощущения.

– На случай, если кто-то заподозрил иллюзию, – Перун пушит пальцами перья. Мурашки пробегают по телу Сербины, она едва не стонет, но успевает сомкнуть губы.

Многие аристократы смотрят с завистью, как юноша прикасается к совершенной крылатой женщине. Соблазнительные бедра, покатые плечи, ровная линия спины, пышные груди и белоснежные крылья. Настоящий идеал женской красоты.

– И что это всё значит? – спрашивает герцог Андрей.

Перун взглядом просит американку продолжить.

– Меня зовут Сербина Гиллер, известная как генеральный директор корпорации "Идиомы". А еще я – слуга Небесного престола или, по-другому, ангел, – начинает речь ангелесса. – Всё сущее разделено на три уровня миров. Человечество живет в Среднем мире, иномиряне или демоны – в Нижнем, а мои сородичи – в Верхнем. Демоны и вымесы служат Хаосу, трансмерному существу не из нашей реальности, которое стремится попасть в Верхний мир. Ему это удастся только, если на всей Земле число разумных существ сократится до определенного числа.

– Какого числа? – хмурит седые брови Юрий Долгоногий.

– Ровно сто тысяч особей, – вежливо улыбается Сербина.

Дворяне в ужасе переглядываются.

– То есть вымесы хотят пустить свыше семи миллиардов человек в расход? – переспрашивает Эдуард Эльс.

– Верно, – соглашается Сербина, так же продолжая улыбаться. Взгляд ее прикован к Перуну. Он говорит:

– Либо вы сейчас впрягаетесь, либо ваши рода оборвутся вместе с остальным человечеством.

Зал взрывается. Дворяне гомонят, не в силах успокоиться. Дебаты продолжаются еще долго. Уточняющие вопросы сыплются на Сербину, и она отвечает. Ей приходится сложить крылья – устала держать. А бесконечный поток демагогии всё длится и длится. Лишь к утру знатные мужи наконец выдыхаются.

– Крантец какой-то же, – нервно гладит бакенбарды граф Юрий, не заметив, что его микрофон включен. – Ой, простите, судари и сударыни. Наследство моей няни из Суздаля.

– Вранье! – неожиданно кричит Андрей Миронов, вставая. – Это всё сказки и надумки этого Перуна! Я открыто заявляю! Вы лжец, князь Бесонов!

Наступает тишина. Аристократа обозвали лжецом, и очистить свое имя он может только одним способом. Как и должно, юный князь реагирует на обвинение одним словом:

– Поединок.

Андрей бледнеет и Сербина понимает: это приговор.

– Можете выбрать себе Защитника, – сжалился над герцогом юный князь.

– Не торопитесь сострадать, – возражает герцог и смотрит на соседний ряд столов.

Со своего кресла встает дворянин Великого Дома Брежнова.

– Вы лжец, князь Бесонов.

И с другого конца зала подает голос аристократ Дома Обломова:

– Вы лжец, князь Бесонов.

Со всех сторон сыплется одно и то же, будто треть аристократов разом превратились в говорящих попугаев:

– Вы лжец, князь Бесонов.

– Вы лжец, князь Бесонов.

– Вы лжец, князь Бесонов.

– Вы лжец, князь Бесонов.

….

А Перун невозмутимо ждет, когда поток обвинений закончится. Будто не слушая, юноша внимательно разглядывает свои ногти.

Наконец наступает тишина, и Перун поднимает удивленные глаза, мол, уже всё? Сербину всегда восхищало, как этот мальчик умел держаться. Ни тревоги, ни растерянности на молодом лице. А он наклоняется к микрофону и произносит, как американка и ожидала, всего одно слово:

– Поединок.