Читать книгу Дом, в котором… не гаснет свеча - Гростин Катрина - Страница 2

Он вышел из новой хрущёвки и пошёл по грязным, пустынным улицам спального района Москвы.

«Интересно получается. – думал тот. – Вон я сейчас сижу здесь на лавочке, в полной тишине, а там буквально за этим домом кипит жизнь. Ездят машины, трамваи, куда-то спешат люди. Здесь жизнь такая, спокойная, тихая, умиротворённая, сидишь и слушаешь неумелое пение воробья и следишь за их каждым движением шорохом, позабыв обо всём на свете. А стоит лишь перейти этот угол, как сразу же с каким-то странным гостеприимством встретит тебя шум и новый, быстротечный, нервный ритм жизни. Странно это всё, очень странно.»

Он поднял глаза на небо. Лучи ясного осеннего, ещё по-летнему тёплого солнца, игрались в зелёной листве деревьев, посаженных в первый год заселения в этот новый район. Восьмилетний Лёша ещё тогда держал саженец этого деревца, берёзки, когда его папа смело и уверенно присыпал корни дерева почвой. Фотография, вернее вырезка из городской газеты весит на стене в их квартире по сей день. Старая, потерявшая свои цвета, она продолжает радовать взор её участников.

– Гляди, Лёшка, это ты. Такой маленький ещё был, а теперь жених. – каждый раз за семейным обедом повторяет отец.

– Жених. – тихо и непринуждённо повторяет Лёша. – Был бы, коль невеста нашлась бы. – ухмылялся каждый раз тот.

– Найдётся. И ещё не одна. Вон какой красавец у нас вымахал! – хлебая борщ, и закусывая его хлебом отвечал сыну глава семейства.

– Красавец красавцем, но ещё жениху нашему, не мешало бы за голову взяться. Женщины бестолковых не любят.

Мама оторвалась от нарезки салата и свежих овощей, купленных на рынке. Парнишка просто мило улыбался. Сердце его было занято девчонкой. Голубоглазая, шустрая пионерка-активистка, с необычным именем, Искра. Детство она провела без отца, тот дал ей это причудливое имя и пропал без вести. Материнской любви она тоже толком не получала. Мать у неё была, но одновременно её с дочерью не было, из-за этого она и впала с головой в учёбу и занялась активистской деятельностью, которая спасала ту от ненужных мыслей и не давала возможности жалеть себя.

– Лёшка, что-то слишком тихий стал. – Саша подметил это ещё давным-давно, но решился сказать об этом именно сейчас. Обычно товарищ поддерживал его шутки своим громким и заразительным смехом, а сейчас его словно подменили. Он стал молчаливый, задумчивый и понемногу уходить в себя.

– Да, кстати. – подметила голубоглазая Искра. – Раньше ты был совершенно другой.

Она подошла к нему и присела на корточки прямо перед ним, вглядываясь своим пронзительным взглядом в каждую образующуюся морщинку его лица.

– Что случилось? – голос её, бархатный, мягкий звучал так необычайно нежно и сладко и сравнить его можно только разве что с колыбельной мамы, убаюкивающей своего непослушного младенца. Глаза её светились, не смотря на то что на улице стоял полумрак, какой-то её душевный огонёк зажёг их.

– Всё хорошо. – он тихо произнёс, вряд-ли кто-нибудь это услышал. Он был приятно удивлён заботой девушки. Её блеск её взгляда, точно дал огонь потухающему фитильку его души и на лице его засветилась улыбка. Улыбка эта не была принуждённой, выученной, она шла он чистого сердца, из глубины души уже давно пытаясь выбраться наружу и на щеках у него засветился небольшой румянец.

«Она заботится, думает обо мне… – он лежал на своей старой лавке, которая неприятно вписалась своими выступами ему в спину. – Как же она прекрасна. Её голос, глаза, руки. Когда она смотрит на тебя, хочется просто провалиться под землю и сидеть там до конца своих дней и одновременно хочется быть с ней, снова слышать её смех и заражаться им, зажигать свой душевный костёр, который уже потухает и совсем не горит, а только лишь слегка тлеет, отдавая остатки своего тепла в атмосферу, та что там, хочется просто сидеть с ней рядом и слышать её тихое, прерывистое дыхание. Как её можно не любить?..»