Читать книгу Легенды Царьграда - Группа авторов - Страница 27

88[467]. О гавани Неория. В так называемой гавани Неория стоял бронзовый бык огромной величины. Говорят, что раз в году он мычал, словно бык, и происходили беды в тот день, когда он кричал. А при императоре Маврикии его утопили в этой самой гавани[468].

89[469]. О статуях на Халке. Статуи Маврикия, его жены и детей стоят на Халке над богочеловеческим образом Иисуса Христа, поставил же их он сам. А две статуи, протягивающие руки друг другу, прибыли из земли афинян: говорят, что это философы, как сообщает язычник Лигурий[470].

89а[471]. После смерти императора Маркиана[472] жил ученик некоего Евтихия по имени Акат[473], который был диаконом храма святой Евфимии[474]: увидев, что сторонники Евтихия[475] потерпели поражение, он прибыл в крепость Серапион[476], а это была одна из занятых персами, по имени Регий[477]. Он рассказал начальнику крепости Периттию[478] об уязвимости жителей Халкидона[479]. Тот, сразу взойдя на колесницу – такие ведь были у начальников крепости в Регии, – с семьюдесятью тысячами прибывает в Халкидонскую митрополию[480]. А тамошние жители, узнав об этом заранее, убежали в Византий, взяв с собой и честные мощи святой Евфимии[481]. Это была месть Аката[482] за то, что Евтихию не давали Церковь, – навести на нее перса Периттия. Тогда был захвачен персами бог Гелиос, называемый Кроносом, из черненого золота, который стоял в Халкидоне, – его увезли в Персию[483].

90[484]. О статуях у Святого Мокия. При Льве [III] Исавре погибло много древних чудесных зодиаков из-за неразумия этого мужа.

91[485]. Тогда был снят так называемый Тризод[486], находившийся внизу, в углублении у Святого Мокия[487]: при его помощи многие до той поры производили наблюдения за звездами. Там имеются засыпанные землей гробницы язычников и ариан[488] и много других трупов[489].

92[490]. Крепость Панорм[491], с двойной стеной, построил язычник Панорм, смешав железо и медь. А на северных воротах этой крепости стоял влажный с виду стиракс[492] и статуя женщины с двумя головами. Там имело место такое зрелище: однажды, когда крепость охватил пожар и весь город был разрушен до основания вместе со стенами, устояла именно та башня ворот, где стояла статуя. И вообще часто, когда огонь приближался к ее лицу, он, словно гонимый кем-то, отступал назад примерно на 5 саженей от статуи. Но ее захватил Хосрой, персидский тиран[493], и ее доныне почитают в Персии. В том же году[494] Хосрой пленил и Иерусалим, увезя с собой и Честной и Животворящий Крест вместе с патриархом Захарией. Но Ираклий на двадцатом году своего царствования убил Хосроя, а пленников, которых взял Хосрой, вместе с Честным Крестом, вернул на прежние места[495] по споспешествованию и милости Божьей, так как Модест, иже во святых патриарх Константинопольский[496], помог своей молитвой этому случиться.

93[497]. Об Октагоне. В так называемом Смирнии, рядом с Четырехсторонним портиком, имеются под землей, в 10 саженях на север, 9 статуй – это рядом с храмом святого Феодора в квартале Сфоракия. Из этих статуй три[498] – Константина [I] Великого, его жены Фавсты, препозита Илариона и его третьего сына, носившего то же имя Константин [II], но прозванного Крискентом[499]. Как рассказывают хронографы Геродот[500] и Ипполит[501], он был обезглавлен отцом из-за того, что попал под подозрения касательно Фавсты, своей матери. Раскалив баню, он приказал ее сжечь внутри, а своего сына обезглавить без суда, по одному лишь подозрению. Поскольку же и его мать Елена не вынесла казни юноши, который уже был почтен достоинством цезаря, то он закручинился от своего бессудного приговора[502]. Тогда поставил Константин статую своего сына и, опечаленный, каялся и плакал о нем 40 дней и 40 ночей, не омывая тела и не отдыхая на ложе. Сделал же он его статую из чистого серебра, покрыв обильно золотом, и только голову его – из чистого золота, с надписью на лбу: «Мой обиженный сын». Поставив ее, он коленопреклоненно молил Бога за свои прегрешения. А остальные пять статуй – Севера, Арматия, Зевксиппа, Виглентия, построившего квартал Виглентия[503], и Елевферия, построившего дворец около Сената[504]. Все они были поставлены в виде статуй, будучи обезглавлены. А ариане, обнаружив их при Валенте, закопали там эти статуи.

94[505]. О Сенате. В Сенате были поставлены возницы на их повозках и помещены на астрономическом приборе, где стоят статуи Артемиды и Афродиты[506]. У его стержней[507] обезглавливали ариане. А колесницы были закопаны под аркой при императоре Феодосии [I].

95[508]. Двенадцать корзин с остатками [хлебов][509] десять лет пролежали во дворце Сената, а после этого были закопаны под аркой[510].

96[511]. Статуи Святой Софии. В Великой церкви[512], называемой теперь Святой Софией, стояли 427 статуй, по большей части языческих. Среди этого множества были статуи и Зевса, и Кара, отчима Диоклетиана[513], и зодиак, и Селена, и Афродита, и звезда Арктур, поддерживаемая двумя персидскими статуями, и южный полюс, и жрица Афины, вещающая стоящему сбоку философу Герону[514]. А христианских статуй там было мало, около 80, и из многих следует упомянуть лишь некоторые: Константина [I] Великого, Констанция [II], Константа [I], квестора Галена[515], цезаря Юлиана, другого Юлиана, префекта[516], августа Лициния, Валентиниана [I], Феодосия, его сына Аркадия, консулярия Серапиона[517] и три [статуи] Елены, матери Константина: одна из порфирового мрамора, другая, покрытая серебряными пластинками, на бронзовой колонне, а третья из слоновой кости – приношения ритора Кипра[518]. Распределив их по Городу, Юстиниан [I] построил с верой и рвением величайший храм. А искушенные в вышеописанном, обходя Город и ища, находят их в немалом числе[519].

97[520]. Когда стратиг Мананай наголову разбил скифов[521], то удостоился быть почтенным статуей в так называемом Ории[522], который некоторые называют Модием, а это были так называемые Часы[523], где теперь стоят колонны и арка, у дома, называемого теперь Кратеровым[524]. Там стоят и бронзовый модий, и зернохранилище, и две бронзовые руки на стрелках. А касательно Модия нам не следует опустить, что он был установлен при Валентиниане [I][525]. Ведь это тогда был изобретен у жителей Константинополя официальный модий, ибо он привязал его к серебру: серебряным был установлен сперва и солид[526]. Об этом более подробно рассказывает Феодорит[527]. С тех пор сверху установлены бронзовые руки: когда император законом утвердил полный модий, приказав хлебовозам не противоречить этому; при поставке хлеба один из двух корабельщиков, продававший хлеб императору, был обвинен здесь в обмане и потерял у основания Модия правую руку. Поэтому и были установлены руки для покупателей и продавцов, чтобы и те, и другие не противоречили этому указанию.

97а[528]. Поэтому и статуя императора Валентиниана [I] стоит под сводом, держа в правой руке проверочную меру. Ее забрал протиктор Курий[529] во второй год Юстиниана [I][530], чтобы выплатить дань, потому что и она была серебряная.

98[531]. О статуе Артополий. Прибыла в Константинополь статуя прорицателя Менандра[532], которую выставили на Артотириановом доме на обозрение, потому что была эта статуя высотой 15 локтей, а шириной 8 локтей[533]. Поскольку она была <не> отлитой, а выкованной из чистого серебра, благочестивый Маркиан перековал ее на монету и раздал бедным[534].

99[535]. Стратиг Ардавурий при благочестивом Льве [I], найдя во фракийских краях статую Геродиана[536], очень горбатую[537] и толстую, в гневе ее разбил. Разбив же ее, он нашел таланты золота – 133 литры[538], – о чем спешно сообщил императору. Но он был тем казнен и в мучениях сказал: «Никто, примешав золото к свинцу[539], не получал такого наказания, какое устроил мне этот горбатый император». Поэтому и те, кто проходил мимо этого места – особенно любомудрые мужи, – приписывали смерть Ардавурия не прежним его злодеяниям, но разрушению статуи Геродиана, когда и Аспар вместе с ним нашел свой конец[540]. Статуя же Аспара, сидящего на боевом коне в броне, сохраняется доныне в районе Тавра, как это можно видеть[541].