Читать книгу Виктор Петрович Астафьев. Вологодский и красноярский периоды творчества (1970–2001) - Л. Г. Самотик, Группа авторов - Страница 10

Рассказ включен в книгу 2 «Последний поклон», выходившую в столичных и периферийных издательствах. Включен в полное собрание сочинений в 15 т. (Астафьев В. П. Собрание сочинений: в 15 т. Красноярск: Офсет, 1997. Т. 4).

Автобиографический рассказ отражает период жизни В. П. Астафьева в Игарке до его определения в детский дом (1936–1937). Тональность повествования задана эпиграфом – русской пословицей: Доля во времени живет, бездолье в безвременье. Повторяющаяся приставка «без» («бездолье», «безвременье») укрупняет драму этого периода жизни Вити Потылицына и делает ее беспредельной и универсальной. Конкретное художественное время рассказа – 1–2 зимних месяца, оставленного отцом, мачехой, родственниками подростка Вити на «бездолье». Однако этот непродолжительный период разрастается до «безвременья», которое становится мучительно тягучим и драматичным для одинокого мальчишки.

Линейно развертывающийся сюжет подробно воспроизводит перипетии жизненного «бездолья» Вити. Одинокая жизнь в подвале заброшенного драмтеатра, где только мыши радуют его своим шуршанием; драка и грубость в ненавистной школе; воровские вылазки за пропитанием с приятелем-беспризорником; набеги милиции, угрозы и преследования. Тяжкое отчаяние испытывает герой в своем «бездолье»: Пустота! Неприютность! Не глядели бы глаза на этот захороненный в снегу городишко… В нем никогда не будет весны! Ощущение «неприютности», отроческого одиночества и горя усилено внесюжетным элементом – вставным эпизодом об обиженной равнодушными людьми девочке-подростке, встреченной когда-то повествователем на пристани одного из приенисейских селений. Этот эпизод-воспоминание обрамляет рассказ «Без приюта», и конкретно-бытовое вырастает в универсально-бытийное.

Однако герой живет по пословице (эпиграф) не только в «бездолье» и «безвременье». Его только начинающаяся жизнь уже «вписана» в «долю», которая «во времени живет». Это свет памяти прежней жизни: Деревня, русская добрая печка… бабушка Катерина Петровна, дедушка Илья Евграфович… весна… лохматый Шарик… дядя Левонтий, люди деревенские… Память удерживает доброту и тепло жизни, родовую соединенность людей. Память «приводит» Витю на пирс, где стоят игарские пароходы.

Финал рассказа – пространный вставной эпизод о любимых горожанами пароходах, которые, пережив очередную зиму, начнут трудиться с приходом весны: Ребятня кричала “Ура!”… бабы слезу пустили, мужики успокоены… жизнь шла дальше, шла как надо!