Читать книгу Второй кубанский поход и освобождение Северного Кавказа. Том 6 - С. В. Волков, Группа авторов - Страница 6

После взятия Торговой и Шаблиевки наступление продолжалось. Большевики отходили в двух направлениях: в сторону Песчанокопской и в сторону станицы Великокняжеской.

Чтобы обеспечить свой тыл при наступлении на юг и оказать помощь донцам, оперирующим в Сальском округе, в сторону Песчанокопской оставляется заслон, а Добровольческая армия наносит удар на станицу Великокняжескую обходом с тыла через Казенный мост на Маныче и наступлением вдоль железной дороги. Отступающие вдоль железной дороги большевики оказывали упорное сопротивление 2-му Офицерскому стрелковому полку, пока им не стало известно, что Великокняжеская взята с тыла, лихой атакой в конном строю 3-м эскадроном и 4-й сотней 2-го Офицерского полка, 13 июня. На станции Великокняжеской лихие конники захватили 3 поездных состава и много снаряжения и другой добычи. Во время атаки пал смертельно раненный доблестный командир сотни гвардии подъесаул Фролов и были большие потери в рядах атакующих.

К вечеру 15 июня в районе Великокняжеской собрались части 1-й и 3-й дивизий. Для дальнейших действий в районе Маныча оставались донцы, а добровольческим частям приказано было сосредоточиться в районе станции Торговая.

Отдохнув в станице Великокняжеской, 2-й Офицерский конный полк 17 июня перешел в село Воронцовка, куда прибыл, бывший в Сальском округе, отряд полковника Кулешева, в составе которого были два эскадрона полка с двумя конно-пулеметными взводами.

Отряд полковника Кулешева совершил тяжелый поход в несколько переходов через малонаселенные калмыцкие степи, совершенно не имея представления об окружающей обстановке.

Несмотря на понесенные потери, конный полк не уменьшился численно, но пополнился настолько добровольцами, что получил возможность развернуть туземный и польский взводы в 5-й и 6-й эскадроны и полк насчитывал в своих рядах 650 всадников.

Разбитые под Торговой красные, численностью около 15 тысяч человек под командой Веревкина, отступили в район станиц Песчанокопская—Белая Глина, преграждая этим дорогу Добровольческой армии на Тихорецкую – железнодорожный узел. В районе Сосыка—Каял находилась в это время сорокатысячная армия красных под командой Сорокина, собиравшегося перейти в наступление в северном направлении, чтобы отрезать Добровольческую армию от Новочеркасска.

В районе севернее Великокняжеской, в верховьях Маныча, группировалась значительная группа красных под командой Думенко, с целью овладения станицей Великокняжеской.

Получив точные сведения, что в ближайшее время Сорокин предпримет наступление, генерал Деникин решил немедленно наступать самому и в первую очередь ликвидировать красных в районе Песчанокопская—Белая Глина. 2-я пехотная дивизия генерала Боровского повела наступление с задачей, после занятия села Богородицкого, наступать на Белую Глину, но – без Корниловского ударного полка, имея при дивизии броневик «Корниловец»101. Средней колонной наступающих войск была 3-я дивизия полковника Дроздовского с самодельным бронепоездом под командой капитана Ковалевского102 и получила задачу наступать на хутор Развильный и Песчанокопскую и, заняв указанные пункты, продолжать наступление, чтобы занять Белую Глину. Левая колонна под общим командованием генерала Эрдели и состоящая из конной дивизии, в составе которой была конно-горная батарея капитана Колзакова103, и 1-й пехотной дивизии под командой полковника Кутепова, принявшего дивизию после смерти генерала Маркова, с бронеавтомобилем «Верный», но без находящегося в Новочеркасске Марковского полка, получила задачу наступать, чтобы разбить красных в районе Сандата—Ивановка, отбросить их на восток и сосредоточиться в Ново-Павловке для содействия наступающим на Белую Глину частям. Полки генерала Покровского, пластунские батальоны и Корниловский ударный полк сосредоточивались в районе Егорлыкской для отражения, на случай наступления, армии Сорокина.

18 июня 2-й конный полк совместно с пехотными частями повел наступление на деревню Ново-Николаевку. Встреченный огнем красной пехоты и красных бронепоездов, полк разворачивается в боевой порядок и после короткого боя, атаковав противника, врывается в деревню, где захватывает пленных и, на плечах бегущих в панике большевиков, занимает хутор Развильный, где и заночевал, выслав разведку на станицу Песчанокопскую. Продолжая наступление, 3-я дивизия 21 июня занимает с боем Песчанокопскую, захватив пленных. Из пленных красногвардейцев полковник Дроздовский сформировал Солдатский батальон трехротного состава. На командные должности были взяты офицеры из 2-го Офицерского стрелкового полка. Первым командиром батальона был полковник Витковский104, а после взятия Белой Глины и смерти полковника Жебрака полковник Витковский сдал батальон полковнику Кельнеру105, получив должность командира 2-го Офицерского стрелкового полка.

Дальнейшая судьба этого первого формирования строевой единицы в Добровольческой армии из пленных красных – следующая.

Уже в бою за овладение Тихорецкой, при первом боевом крещении, Солдатский батальон блестяще выдержал экзамен и показал себя отличным в бою. В станице Ново-Донецкой была сформирована 4-я рота и батальон был переименован в Солдатский полк. В скором времени были сформированы 5-я и 6-я роты. В бою под Выселками, после ранения полковника Кельнера, Солдатский пехотный полк принял под свою команду полковник Дорошевич-Никшич, а после его ранения, под станицей Усть-Лабинской в августе 1918 года, командиром полка стал подполковник Шеберт106.

Из Ставрополя в Усть-Лабинскую прибыл батальон, сформированный из офицеров и солдат 83-го Самурского полка 21-й пехотной дивизии Российской Императорской армии под командой полковника Сипягина, – численностью в 180 штыков. Этот батальон был соединен с Солдатским пехотным полком, и приказом от 14 августа полк получил наименование Самурский пехотный полк и имел в своем составе 10 рот. Командиром полка был назначен полковник Сипягин.

Полк все время участвовал в боях, нес потери и пополнялся исключительно пленными красногвардейцами. В бою под станицей Ново-Павловской командир полка, полковник Сипягин был убит и в командование полком вступил подполковник Шеберт. 29 октября в бою под городом Ставрополем подполковник Шеберт был ранен и в командование полком вступил полковник Звягин107. В дальнейшем командирами полка были: в Донецком бассейне – полковник Ильин, во время боев в Харьковском районе – полковник Зеленин108.

Во время боев в Северной Таврии, в составе Русской Армии под командованием генерала Врангеля, Самурский, Алексеевский, Партизанский и Смоленский полки составляли 6-ю пехотную дивизию109. После эвакуации Русской Армии из Крыма Самурский полк вернулся в состав Дроздовской дивизии.

Я принужден был отвлечь внимание читателя от повествования о боях в районе Песчанокопской и Белой Глины, так как было необходимо сообщить хотя бы краткую историю Самурского полка, о действиях которого, тесно связанных с действиями дроздовских частей, будет часто упоминаться на страницах сборника, к тому же в этом полку почти весь командный состав был из Дроздовского стрелкового полка.

В ночь на 22 июня 3-я дивизия выступила под командой полковника Дроздовского в направлении на Белую Глину. 2-й Офицерский конный полк выступил под командой, выздоровевшего и вступившего в командование полком, ротмистра Гаевского110.

22 июня части 3-й дивизии подошли к Белой Глине, где и наткнулись на целую 39-ю советскую дивизию, в спешном порядке переброшенную в район Белой Глины для усиления большевистских частей, уже бывших в Белой Глине.

2-й Офицерский конный полк наступал левее 2-го Офицерского стрелкового полка, ведя тяжелые бои с переходившими в контратаки красными.

В ночь на 23 июня полковник Жебрак сам лично повел в атаку 2-й и 3-й батальоны своего 2-го Офицерского стрелкового полка.

Наступающие цепи батальонов и штаб полка во втором часу ночи попали под сильнейший обстрел пулеметной батареи большевиков, и 1-й батальон полка, бывший в ту ночь в резерве, слышал этот ночной бой.

Ночь кипела от огня.

В ту же ночь стало известно, что командир полка, полковник Жебрак, и все офицеры его штаба убиты, а батальоны понесли большие потери.

На рассвете из резерва в атаку двинулся 1-й батальон 2-го Офицерского стрелкового полка. Едва светало, и по полю еще стелился утренний туман. Перед цепями батальона в тумане виднелись густые цепи большевиков.

Поручик Дмитраш111, командир пулеметного взвода 2-й роты 2-го Офицерского стрелкового полка, сразу заметил в утренней мгле цепи большевиков, их перебежки в утреннем тумане и их приготовления к атаке цепей батальона. Тогда поручик Дмитраш, не ожидая приказания, вышел с пулеметом «максим» вперед цепи роты, сам сел за пулемет и открыл огонь.

Ветер трепал его рыжеватые волосы. Он был без фуражки, а его глаза как-то особенно светились. Поручик Дмитраш с его отчаянным дерзким хладнокровием был удивительным по меткости стрелком-пулеметчиком. Он буквально моментально срезал все цепи красных перед его батальоном, но на месте срезанных стали появляться новые. Большевики оказывали упорное сопротивление. Батальон медленно продвигался вперед, а из района Белой Глины ясно были слышны звуки боя, который вели другие наступающие части Добровольческой армии.

2-й Офицерский конный полк, несмотря на упорное сопротивление красных, переходящих даже в контратаки, под огнем пулеметов форсировал болотистую речку, прикрывающую село Белую Глину с севера, и ворвался в село. 2-й эскадрон этого полка находился по левую сторону железной дороги и вместе с конвойной сотней Главнокомандующего ходил в атаку. Дроздовцы шли вперед. 39-я советская дивизия дрогнула, узнав, что в село уже ворвались добровольческие части и Белая Глина ими взята. В плен попали тысячи большевиков, захвачено большое количество добычи. Трофеями только одного 2-го Офицерского полка были 15 пулеметов, масса винтовок и около 3 тысяч пленных. Вся группа войск большевиков в районе Белой Глины перестала существовать, и сам их главком Егоров едва ускользнул от «объятий генерала Деникина».

Над серой толпой пленных, над всеми наступающими во многих местах еще дрожал утренний пар. Подымалось солнце. Заря была багряная, яркая.

Победа Добровольческой армии была полная, но для 3-й дивизии она досталась большой ценой. Потери во 2-м Офицерском полку были огромные. В ночном бою 2-й и 3-й батальоны полка потеряли около 400 человек. Убит командир полка, полковник Жебрак, убиты все офицеры его штаба.

Многие, тяжело раненные и перевезенные потом в Торговую, умерли от ран. Редкие из них были ранены только одной пулей. Почти у каждого было по нескольку ужасных пулевых ран. Это были те офицеры и стрелки, которые ночью с полковником Жебраком наткнулись на красных и попали под огонь пулеметной батареи большевиков.

25 июня, наконец, Добровольческая армия вступила в область Кубанского казачьего войска. Угрожая тылу Батайской группы большевиков (армии Сорокина), она в то же самое время и сама находилась под угрозой охвата справа и с тыла.

Эта угроза, как и ожидалось, оказалась реальной, так как большевики перешли на севере в свою очередь в наступление, чтобы отрезать Добровольческую армию от Новочеркасска, с целью занять станицу Кагальницкую, где был только малочисленный заслон от Добровольческой армии. В это время в Новочеркасске находился 1-й генерала Маркова пехотный и 1-й конный полк, которые и были двинуты для парирования наступления большевиков в районе Кагальницкой. Произошел двухдневный упорный бой, большевики были разбиты у станицы Кагальницкой. Также донцы и полки генерала Покровского сдержали наступление красных. Марковцы понесли большие потери: выбыло из строя около 400 человек убитыми и ранеными. Сильнее всех пострадали 7-я, 8-я и 9-я роты (в 8-й роте осталось в строю только около 30 человек). Большевики отступили, и 1-й Офицерский генерала Маркова полк двинулся на присоединение к своей дивизии, бывшей в районе Белой Глины.

Части Добровольческой армии, после занятия Белой Глины, продвинулись на юг, и Кубанским стрелковым полком с конницей генерала Эрдели были заняты станица Ново-Покровская и станция Ея. После этого на этом участке фронта было до 30 июня более или менее спокойно.

В ночь на 30 июня части генерала Эрдели с Кубанским стрелковым полком выступили, имея задачу занять станицу Кольниболотскую, которая ими и была на другой день утром занята, причем самое упорное сопротивление было оказано наступающему левее станицы Кубанскому стрелковому полку. Подошедший рано утром 1-й Офицерский полк вошел в станицу почти без сопротивления, после лихой атаки конницы генерала Эрдели.

1 июня все сосредоточенные на этом участке фронта части Добровольческой армии перешли в наступление, цель которого была занятие станицы Тихорецкой и железнодорожного узла станции Тихорецкая. На правом фланге действовали части 1-й дивизии (1-й Офицерский генерала Маркова полк и Кубанский стрелковый полк), а в центре должна была наступать вдоль железной дороги 3-я дивизия полковника Дроздовского, имея левее себя части 2-й дивизии.

До взятия станции Тихорецкая в Добровольческой армии настоящих бронепоездов не было. Чтобы пополнить этот недостаток, так как борьба с красными велась, в главном базируясь на железные дороги, начиная со взятия станции Торговая, сооружались артиллеристами и пулеметчиками самодельные бронепоезда, а командами на них были те же артиллеристы и пулеметчики, среди которых было немало мальчуганов-баклажек (дроздовцы своих юных добровольцев почему-то прозвали баклажками). После взятия станции Торговая был сооружен такой самодельный бронепоезд артиллеристами и пулеметчиками – дроздовцами. Они взяли простую железнодорожную платформу, борта ее обложили метками с зерном, песком и землей и за такое прикрытие поместили трехдюймовое орудие, а между метками, в примитивные бойницы, поставили пулеметы. Толкал такую «броневую» площадку паровоз без брони. Такой необычный «бронепоезд» дерзко кидался в атаку даже на бронепоезда противника и всегда заставлял их уходить, но после каждого такого боя приходилось хоронить лихих бойцов «бронепоезда» (по нескольку человек иногда). Слишком большой ценой платили они за свою удаль. Например, в бою под Песчанокопской на наш «бронепоезд» навалилось сразу несколько бронепоездов красных. Наш лихой «бронепоезд» под командой капитана Ковалевского отстреливался под их огнем из своего единственного легкого орудия. Вскоре все мешки на бортах платформы были разметаны и была пробоина на площадке, а потом, от прямого попадания, «бронепоезд» загорелся. Он стал уходить с поля битвы в виде огромного столба багрового дыма, все время продолжая стрелять из орудия. Когда «бронепоезд» подошел к нашим цепям, то все, бывшие там, видели стоящих среди крови и гари, почерневших от дыма мальчиков-пулеметчиков, уцелевших после боя, которые продолжали как безумные кричать «ура», а один из них – стрелять из орудия. Такого сорта «бронепоезда» дроздовцы прозвали «украинской хатой».

Ранним утром 1 июля началось наступление 1-й, 2-й и 3-й дивизий с целью занять станцию Тихорецкая – железнодорожный узел. 3-я дивизия наступала вдоль железной дороги на станцию Порошино и на станицу Терновскую. Станция Порошино была взята частями 2-го Офицерского полка, а станица Терновская – Солдатским батальоном при участии броневика «Верный». Одновременно с Солдатским батальоном станицу Терновскую (с восточной стороны) атаковал Корниловский Ударный полк. После занятия этих пунктов части 3-й дивизии и Корниловский полк продолжили наступление на Тихорецкую. В этот день принял участие в наступлении самодельный бронепоезд, сооруженный артиллеристами-дроздовцами…

Местность в этом районе плоская: степь и полное отсутствие холмов, совершенно голая, без больших насадок деревьев, которые лишь очень редко попадались по пути и то, главным образом, насаженные возле железнодорожных будок, возле которых было всегда много подсолнухов.

Наш «бронепоезд», чтобы не наскочить на испорченное полотно железной дороги, медленно продвигался вперед, толкаемый обычным паровозом. Как известно, вдоль железнодорожного полотна на одинаковых расстояниях стоят телеграфные столбы и верстовые столбики. Это дает возможность точно установить расстояние до определенного места, куда должен подойти бронепоезд, чем и воспользовались большевики. Они решили пожертвовать одним орудием, но уничтожить наш «бронепоезд». Они поставили, укрыто в насадке подсолнухов возле будки, орудие и выжидали подход «бронепоезда» к тому месту, до которого была точно высчитана дистанция. Тогда они открыли огонь гранатами. Первая же граната попала в ящики со снарядами позади орудия и вызвала взрыв снарядов, которым была перебита вся прислуга, кроме прапорщика Сосновского, которому удалось выскочить из платформы. Все это произошло на глазах наступающих цепей 2-го Офицерского полка, которые бегом бросились вперед, захватили орудие, но виновников гибели «бронепоезда» не нашли, они успели скрыться в подсолнухах.

В это время 1-й Кубанский стрелковый полк и позже 1-й генерала Маркова Офицерский полк вели наступление на станицу Тихорецкую. Вначале красные, поддерживаемые двумя бронеавтомобилями, оказывали упорное сопротивление, но с подходом Марковских батальонов, когда один из их бронеавтомобилей был подбит орудием Марковской батареи, бежали в станицу Тихорецкую, но там не задержались, а бросились к станции Тихорецкая, где были окопы. Разведчики Марковской батареи захватили в станице Тихорецкой штаб красных, руководивший обороной, в числе 15 человек. Марковцы и кубанцы повели наступление на станцию Тихорецкая, на которую наступали 2-й Офицерский полк и Солдатский батальон. С юго-востока на эту же станцию наступал Корниловский Ударный полк. Атака Солдатского батальона и Корниловского полка была стремительной, и станция была взята. Вчерашние красноармейцы в рядах Солдатского батальона бесстрашно и стремительно бросились в атаку и ворвались на станцию вслед за корниловцами, которые вошли на станцию с юго-восточной стороны. Бойцы Солдатского батальона перекололи всех, кто сопротивлялся, и без приказа расстреляли взятых в плен комиссаров. Корниловцы затем распространились и заняли хутор Тихорецкий возле станции, но об этом части 1-й дивизии не знали. Кубанский стрелковый полк в это же самое время атаковал окопы противника впереди хутора и понес большие потери. 1-й эскадрон 2-го конного полка, под командой штаб-ротмистра Аникеева112, бросился на выручку и в лихой атаке на окопы противника (в конном строю) потерял до 50 процентов своего состава. Броневик «Верный», бывший с ним, прорвался вперед и ворвался в хутор, но был встречен сильным огнем. Захватил пулемет, перебил его прислугу, не зная, что хутор уже в руках корниловцев. Пулемет оказался корниловским, и было убито 2 корниловских офицера. Отступающие красные нарвались на марковцев и таким образом попали под перекрестный огонь, и толпы бегущих были уничтожены перекрестным огнем. Немногие спаслись.

Вслед за Солдатским батальоном вошли части 2-го Офицерского полка. На станции Тихорецкая были захвачены три бронепоезда красных, много составов, нагруженных разным военным имуществом, орудия, зарядные ящики, двуколки с патронами, снаряды, патроны, даже один аэроплан. Захвачено много обмундирования, в чем очень нуждались части 1-й и 2-й дивизий. Повсюду ваялись трупы убитых красноармейцев. В этом бою самые большие потери были в Кубанском стрелковом полку, в 1-м эскадроне 2-го конного полка и у артиллеристов-дроздовцев на так называемом «бронепоезде».

После взятия Тихорецкой Добровольческая армия перегруппировалась и повела наступление по трем направлениям: 1-я дивизия наступала на север, чтобы выйти в тыл армии Сорокина, 2-я получила задание наступать на станцию Кавказская, а 3-я дивизия полковника Дроздовского повела наступление на юго-запад в направлении Екатеринодара.

Наступая в северном направлении, 1-я дивизия левее имела части дивизии генерала Эрдели, в состав которой входили конные Кубанские казачьи полки и, приданная им, конно-горная батарея капитана Колзакова. Правее была конница генерала Покровского, а противником – армия Сорокина, численностью свыше 30 тысяч человек. Эта группа войск заставила армию Сорокина изменить направление наступления с севера на запад. Совместно с частями 1-й дивизии за время от 3-го до 9 июля были заняты частями Добровольческой армии станция Сосыка и станицы: Павловская, Крыловская, Екатериновская, Михайловская и Кисляковская, а 9 июля части 1-й дивизии вошли в Кущевку, на станции которой большевики бросили несколько эшелонов с оружием, разным имуществом и, преследуемые конницей генерала Покровского, отступили на запад вдоль железной дороги. Севернее Кущевки разъезды 1-й дивизии встретились с разъездами Донской армии и появлялись германские аэропланы. Бригада генерала Покровского, развернувшаяся в дивизию, продвигалась к городу Ейску.

В это время 2-я дивизия, заняв 5 июля станцию Кавказская, продолжала продвигаться в сторону города Армавира, а пришедший с Юга партизанский отряд полковника Шкуро занял город Ставрополь.

После взятия Тихорецкой 2-й Офицерский конный полк побывал в станицах Ново-Донецкой и Березанской, где пополнил свои ряды добровольцами из местных казаков, неся сторожевое охранение. 1-я сотня полка с ротой пехоты, с пулеметной командой, при одном орудии была направлена как заслон в станицу Батуринскую.

10 июля 3-я дивизия, имея в авангарде 2-й конный полк, выступила на ст. Выселки, которая и была захвачена конной атакой 3-го и 6-го эскадронов полка и к вечеру закреплена подошедшей пехотой. Затем 12-го была занята станица Кореновская. 13 июля 2-й конный полк принял новый командир – генерал Чекатовский113, а 14 июля, продвигаясь дальше, 2-й конный полк занимает без боя станицу Платнировскую и подходит к переправам. Совместно с пехотой были заняты с боем станицы Пластунская и Динская.

На усиление частей, действующих в направлении Екатеринодара, стали прибывать части 1-й дивизии, и 15 июля 1-й Офицерский генерала Маркова полк сменяет части 3-й дивизии в Динской. 2-й конный полк отходит на ночлег в станицу Платнировскую, где к нему присоединяется прибывшая из станицы Батуринской его 4-я Донская сотня.

Утро 15 июля принесло Добровольческой армии неожиданное известие: отступающая армия Сорокина круто повернула на восток и, отбросив части конной дивизии генерала Эрдели, пройдя форсированным маршем верст 40, заняла станицу Кореновскую, вырезав там немногочисленный гарнизон из пластунов.

Создалась угроза тылам 1-й и 3-й дивизий и штабу Добровольческой армии, расположенному на станции Тихорецкая в 55 верстах от Кореновской на северо-восток. Резервных войск не было, и пришлось спешно отозвать от Ставрополя 1-й Кубанский стрелковый полк, а частям 3-й и 1-й дивизий немедленно двинуться в район Кореновской. Марковцы, оставив как заслон отряд под командой полковника Дорошевича, погрузились в Динской в эшелоны и прибыли в Платнировскую поздно вечером 15 июля. На рассвете 16 июля 1-й Офицерский полк генерала Маркова повел наступление по обе стороны железной дороги на Кореновскую, встретив упорное сопротивление красных. Доходило до штыкового удара. Около 10 часов подошедшие части 3-й дивизии атаковали красных, но были встречены контратакой большевиков. Бой длился целый день, и к вечеру части 3-й дивизии не смогли продвинуться вперед, а марковцы, атакованные большими силами красных, принуждены были отступить, потеряв свыше 300 человек. 16-го был тяжело ранен в ногу капитан Туркул, и 2-й Офицерский полк также понес потери. Выступивший из Платнировской 2-й конный полк целый день также вел упорный бой у хутора Раздольного за овладение Кореновской в тяжелых условиях, но без результата и заночевал в поле. Утром 17 июля завязался горячий бой под Кореновской. В районе 2-го конного полка красная пехота стремилась пробиться к переправам на Усть-Лабе. Отрезав в конном строю группу красных, 2-й конный полк загнал ее в болото и заставил сдаться. Попало в плен до 800 большевиков.

Утром марковцы и части 3-й дивизии (2-й Офицерский стрелковый и Солдатский полки) возобновили наступление. На участке марковцев, наступая, они нашли оставшихся при отходе убитых и раненых. Последние были почти все зверски добиты красными. Найденные лежали раздетыми, обезображенными: одни с отрубленными головами, другие, сожженные, лежали в пепле от кукурузы. Первопоходницу прапорщика Юлию Пылаеву нашли зверски добитой, полуобнаженной и брошенной в неглубокий колодец. Только изредка попадались еще живыми раненые добровольцы, спрятавшиеся в кукурузе. Видя все это, овладевшие злобой и жаждой мести, марковцы не щадили красных и, продвигаясь вперед, пленных не брали. Несмотря на контратаки красных, марковцы и части 3-й дивизии медленно продвигались вперед. С севера на Кореновскую повел наступление и подошедший 1-й Кубанский стрелковый полк. Совместными атаками около 16 часов красные были смяты, и части всех полков Добровольческой армии стали продвигаться вперед, временами бегом, за отступающими красными, преследуя их по полю, на котором валялись убитые и раненые большевики. Станица Кореновская была взята после штыкового удара пехоты, и в станицу вошли марковцы с юга, части 3-й дивизии левее их, а с восточной стороны – Кубанский стрелковый полк. Красные отступили в северном и западном направлении. Против красных в 6 верстах севернее станицы Кореновской заняли позицию части 3-й дивизии, а правее на хуторах – Кубанский стрелковый полк.

Наутро 18 июля красные повели атаки на дроздовцев, которые продолжались в течение всего дня и были каждый раз отбиты с большими потерями для наступающих. Севернее против частей конной дивизии наступающие красные части Сорокина в тот день имели успех и заняли станицу Березанскую и этим самым снова поставили под угрозу тылы Добровольческой армии. Марковцев спешно перебросили севернее, и они заняли фронт против станицы Ново-Девицкой. При создавшемся положении оставаться в Кореновской было невозможно, и последовал приказ отойти в район станицы Бейсугской. Отход затрудняли сотни раненых, которых везли на обывательских повозках. Патронов в частях оставалось весьма мало. Отход прикрывал 2-й Офицерский конный полк. Нужно было во что бы то ни стало вывезти всех раненых, оставшийся запас снарядов и патронов. Полк героически выдерживал натиск многочисленного противника, пока не были вывезены все раненые и последний снаряд. Глубокой ночью полк оставил поле сражения и, пройдя линию сторожевого охранения красных, утром прибыл в станицу Бейсугскую.

20 июля 5-й эскадрон полка, находясь в сторожевом охранении со взводом пулеметов, отбил приближавшийся к станице эскадрон красной конницы, отогнав его на хутор Малеваный.

В то время, когда шли бои под Кореновской, оставшийся заслоном у Динской отряд полковника Дорошевича после трехдневных успешных боев с атакующими его красными, среди которых были даже китайцы, по словам пленных – сражавшиеся «за родную Кубан», отошел к станице Пластуновской, где погрузился в эшелоны и 19 июля двинулся на станцию Выселки на соединение со своим полком. Проезжая станицу Кореновскую, в эшелоне слышали звуки боя, который невдалеке вели дроздовцы с красными.

Отойдя из района Кореновской, части 3-й дивизии сосредоточились в районе станицы Бейсугской. В течение последующих дней части 1-й дивизии вели упорные бои с красными армии Сорокина, под Выселками. Части 3-й дивизии, выйдя в тыл красных и обойдя их правый фланг, 25 июля атаковали части армии Сорокина. Тогда же перешли в наступление части 1-й дивизии и конной. 2-й конный полк вместе с пехотными частями дивизии повел наступление на хутор Малеваных, и после горячего боя хутор был взят. Захвачено свыше 1000 пленных. 25 июля шли упорные бои целый день за обладание станицей Кореновской, которая и была к вечеру занята. Армия Сорокина была разгромлена, и стали остатки ее поспешно отступать, преследуемые добровольцами. Красные спешно посылали подкрепления из Екатеринодара, и вновь завязались, временами, довольно упорные бои, но наступление на Екатеринодар продолжалось. 28 июля 2-й конный полк перешел в наступление и, развернувшись, энергичным ударом сбил красных и к вечеру занял станицу Усть-Лабинскую и Воронежскую, захватив одно орудие, пулеметы, пленных и эшелон с боевыми припасами. На следующий день полк занимает станицу Весюринскую, оттесняя постепенно красных к Екатеринодару. Заняв на следующий день без боя станицу Старо-Корсунскую, 2-й конный полк 30 июля занимает разъезд № 105 и ведет уже разведку укрепленной линии красных района города Екатеринодара, расположенной к северу и востоку от станицы Пашковской.

Должен напомнить, что после разгрома армии Сорокина и занятия Кореновской отступающих красных в сторону Екатеринодара и Тимашевской энергично преследовали части конной, 1-й и 3-й дивизий. Остатки армии Сорокина главной своей массой отходили к югу, оказывая порой упорное сопротивление. Части 3-й дивизии наступали на Екатеринодар левее железной дороги, имея головным 2-й конный полк. За овладение станицей Кореновской впервые в составе Добровольческой армии участвовал и настоящий бронепоезд «Единая Россия», из числа захваченных в бою на станции Тихорецкая. 1-я и конная дивизии наступали вдоль железной дороги на Екатеринодар и правее ее. В боях под Выселками и Кореновской самые большие потери понес 1-й Офицерский пехотный генерала Маркова полк, из строя которого выбыло до 800 человек. Тогда же был ранен и командир Солдатского полка полковник Кельнер и полк принял полковник Дорошевич-Никшич.

Главной задачей 3-й дивизии было отрезать пути отступления красным в сторону города Армавира и содействовать частям, наступающим вдоль железной дороги на Екатеринодар.

Целый день, 1 августа, шли упорные бои за обладание станицей Пашковской, которая 2 августа дважды переходила из рук в руки, и, наконец, атакой 2-го конного полка станица окончательно была взята, и красные, понеся большие потери, были выбиты из станицы, оставив в руках полка 3 пулемета и пленных.

Потерпев поражение под станицей Пашковской и теснимые частями 1-й и конной дивизий, красные в панике спешили оставить город Екатеринодар, пользуясь темнотой. Наступающие добровольческие части подошли к городу ночью 2 августа. Большевики не пытались оказывать больше сопротивления. Высланный от 3-го эскадрона 2-го конного полка разъезд под командой ротмистра Шпилевского на рассвете 3 августа вступил в город одновременно с разъездом конной дивизии генерала Эрдели.

Наконец был взят тот город, о котором мечтали еще во время 1-го Кубанского («Ледяного») похода и около которого в скором будущем так пышно расцвела Добровольческая армия. Вслед за конными частями в город вступили 1-й Кубанский стрелковый и 1-й Офицерский пехотный генерала Маркова полки. 2-й конный полк вместе с пехотой прошел по главным улицам города и того же числа вернулся в станицу Пашковскую, где и расположился на отдых. Население города восторженно встречало проходившие воинские части Добровольческой армии, освободившие столицу Войска Кубанского от ярма большевиков.

На следующий день в городе Екатеринодаре, украшенном национальными флагами, заполненном празднично одетыми людьми, состоялся парад войск, в котором принимал участие также и прибывший из станицы Пашковской 2-й Офицерский конный полк. Когда полк выстраивался у Собора, был встречен криками «ура», забрасываемый цветами. После молебна генерал Деникин и Атаман Войска Кубанского благодарили войска за доблестную службу Родине и пожелали дальнейшего процветания и боевых успехов. Войска, восторженно приветствуемые населением, прошли церемониальным маршем. 2-й Офицерский полк вернулся в станицу Пашковскую.

На другой день два эскадрона полка были выделены в район станиц Васюринской и Старо-Корсунской для несения сторожевой службы на переправах. Ряды полка пополнились казаками-добровольцами из станиц Пашковской и Марьинской, и к 7 августа в полку было 7 эскадронов. Отдохнув в станице Пашковской, полк 10 августа выступил в станицу Тифлисскую, куда прибыл для несения охраны переправ через реку Кубань 13 августа.

17 августа, утром, по собственной инициативе полк посылает для производства глубокой разведки и чтобы установить связь с восставшими казаками по другую сторону Кубани два эскадрона (первый и второй). Переправившись через Кубань, посланный дивизион полка после короткого боя занимает колонию Ново-Ивановку в 15 верстах от переправы и устанавливает связь с насильно мобилизованными казаками в красную армию. В колонию пробиваются две конные сотни и изъявляют желание поступить в полк. Прибывшие были развернуты в 8-й и 9-й эскадроны полка. 18 августа в колонию Ново-Ивановку пришел и весь 2-й Офицерский конный полк. Таким образом, без всякого на то приказания, полк по собственной инициативе занял обширный плацдарм, необходимый для наступления на Армавир и Майкоп. За это лихое дело полк получил благодарность, приказом по дивизии, от полковника Дроздовского. Не только 2-й полк увеличился в своем составе, но и все вообще части Добровольческой армии за счет притока добровольцев, главным образом казаков из освобождаемых отделов Кубанского казачьего войска. Формирование новых частей было сопряжено с большими трудностями: требовалось время, оснащение и вооружение, а их-то и не было у командования армией. Добивались они ценою крови в боях.

В то время, когда велось наступление в сторону Армавира, 1-я пехотная и две конные дивизии приступили к освобождению территории южнее реки Кубани. В этом районе находились большевистские силы численностью свыше 30 тысяч бойцов. Операция по очищению этой территории была успешно закончена. Добровольческая армия теперь имела и морские порты с освобождением Черноморской губернии. Уничтожить же полностью Таманскую группу большевиков не удалось, и она отошла через горный хребет на территорию Кубанской области в район Майкопа и Армавира. Все побережье от Таманского полуострова до границы с Грузией было теперь в руках белых. Генерал-губернатором Черноморской губернии был назначен произведенный в генералы Кутепов. Города Новороссийск и Туапсе были заняты частями Добровольческой армии.

Фронт теперь был приблизительно к середине сентября по линии Майкоп—Армавир—Ставрополь. Северная часть Кубанской области была полностью также очищена от красных.

3-я дивизия после взятия Екатеринодара некоторое время обеспечивала переправы через реку Кубань, продвигаясь вверх по ее течению. В бою под станицей Усть-Лабинской в первых числах августа был ранен командир Солдатского полка полковник Дорошевич, и полком стал командовать подполковник Шаберт. 14 августа, после прибытия в станицу Усть-Лабинскую сформированного в Ставрополе из офицеров и солдат 83-го пехотного Самурского полка 21-й пехотной дивизии Российской Императорской армии, вошедшего в Солдатский полк, батальона, Солдатский полк переименован в Самурский пехотный полк, имея в своем составе 10 рот.

После занятия Екатеринодара в нем гарнизоном вначале были части Марковского полка. 4 августа состоялся парад Марковскому полку, который принимал генерал Деникин, а на другой день был парад частям 1-й конной дивизии, и его принимал генерал Алексеев.

На четвертый день после занятия города состоялось своего рода паломничество на место смерти генерала Корнилова, к ферме на самом берегу реки Кубани, где стоял крест. Ферма стояла с заколоченным окном, куда влетел снаряд в комнату, в которой в то время находился генерал Корнилов, разрывом которого был он смертельно ранен. Позже в колонии Гначбау большевики нашли могилу генерала Корнилова, вынули из нее гроб и привезли в Екатеринодар и там, вынув тело генерала Корнилова, повесив его на балконе одного из домов, дико глумились над ним, затем сожгли, а пепел рассеяли по ветру. Возле креста в этот день паломничества была отслужена панихида по Вождю – воину Лавру, павшему смертью храбрых на поле брани, на которой присутствовали: генерал Алексеев, генерал Деникин, штабные офицеры, части марковцев, много других военнослужащих и гражданских лиц из города Екатеринодара. После панихиды генерал Алексеев обратился к присутствующим со словом, сказав, кроме всего остального, следующее: «Нет могилы Вождя, нет места его упокоения. Прах его большевиками сожжен и развеян по ветру… но прах его приняла вся Русская земля, сделав его своим достоянием с тем, чтобы память о великом Патриоте сохранилась и чтилась во веки в сердцах верных сынов Родины».

Уже в конце июля появились первые слухи о зверском злодеянии большевиков в Екатеринбурге.

17 июля в городе Екатеринбурге были ночью в подвале дома расстреляны Император Николай Александрович, вся Его Августейшая семья и бывшие при них и не покинувшие их в несчастье приближенные.

Эти слухи получили подтверждение. Смерть и зверская расправа большевиков с последним Российским Императором, Императрицей и невинными детьми их произвели на всех ошеломляющее впечатление, а их зверский поступок показал полный облик большевистской власти. Это было олицетворением кровавой драмы всей России.

Гнетущая и тяжелая горечь давила на сердце каждого, когда стало известно о служении панихид по зверски убиенным: бывшем Императоре, Его семье и верным слугам Его.