Читать книгу Спасенная любовью - Ханна Хауэлл - Страница 5

Убедившись, что сэр Брайан ушел, Арианна с тихим стоном потерла ноющую спину. Если не считать уже бледнеющих синяков и некрасивых шрамов от самых глубоких из царапин, она полностью оправилась от пережитого испытания на море. А ведь прошло всего три дня. Из этого Арианна заключила, что пострадала не так сильно, как ей поначалу казалось. Но после трех дней в седле у нее болело в других местах. Она с детства проводила много времени в седле, поэтому перспектива ехать верхом ее не испугала. Но сейчас ноющая боль в спине и бедрах говорила ей, что регулярные прогулки по землям ее семьи, а потом по землям мужа верхом на спокойной кобыле разительно отличались от этой скачки. Арианна надеялась, что она скоро станет крепче и выносливее, хотя сомневалась, стоит ли леди к этому стремиться. Ее муж не раз отпускал язвительные замечания по поводу того, что она много ездит верхом, и внушил ей мысль, что мужчины не хотят, чтобы их женщины были крепкими.

– Впрочем, он на самом деле не был мне мужем, – пробормотала она и подошла к лошади, чтобы ее почистить.

Арианна вдруг осознала, что боль и стыд, которые она испытывала всякий раз, когда сталкивалась с этой неприглядной правдой, стали слабее. С тех пор как Клода убили и все узнали правду, которую и сама Арианна узнала только после его смерти, прошло несколько месяцев, и за это время жгучий стыд и боль ослабели. Но гнев не ослабел нисколько, он вспыхивал в ее душе всякий раз, когда она думала об этой истории.

– И я имею полное право быть в ярости, – сказала Арианна лошадям, подходя к той, на которой была навьючена поклажа. – Этот трусливый мерзавец Клод меня использовал, он мне лгал, он предал меня и мой клан. Я не была его женой, я была его невольной любовницей. А еще он и его проклятая семейка нас обокрали, ведь оказалось, что я не вышла замуж за их злосчастного сыночка, а они взяли мое приданое и не предложили отдать за него деньги. И что, эта семья извинилась за то, что со мной сделали? Ничего подобного!

Арианна разгорячилась, но даже не попыталась подавить гнев, как делала раньше. Она похлопала по крупу каждую лошадь и пошла собирать хворост для костра. Она уже достаточно долго несла на своих плечах тяжесть фальшивого брака и предательства Клода, мирилась с неуважением и даже презрением со стороны его ближайших родственников. Арианна даже задумывалась, не правы ли они: нет ли отчасти и ее вины в том, что их наследник оставался в браке с женщиной намного ниже его по положению. Ее семья была бы совершенно ошеломлена ее терпимостью. Но Арианна знала, что дело вовсе не в терпимости. Это стыд и горечь собственного поражения так подавили ее, что она даже не попыталась защитить себя. Эти эмоции отнимали у нее силы с тех самых пор, когда она узнала, что ее молодой муж, человек, с которым она надеялась создать крепкий брак, может быть даже основанный на любви, содержит любовницу. Это до сих пор причиняло Арианне боль. Вступая в брак, Арианна хотела познать страсть, о которой так любили говорить женщины ее клана. Это была одна из причин, по которым она вышла за Клода, хотя брак с ним означал, что ей придется уехать из дома. Он казался добрым, нежным, обаятельным и милым. Арианна верила, что испытает с ним настоящую страсть. На это намекали и несколько поцелуев, которыми они обменялись до свадьбы. Однако в его объятиях Арианна познала лишь неудобство и холодность. Ни огня, ни нежности, ни тайного шепота в ночи. Его поцелуи были ложью. В действительности все в Клоде оказалось лживым. Он был холодным, критичным, вечно критиковал Арианну с той минуты, когда их брак стал реальным. Когда она забеременела, Клод настоял, чтобы они спали раздельно. Тогда она испытала облегчение, но одновременно ее терзали угрызения совести за это чувство.

Арианна положила на землю дрова и начала раскладывать костер. Мысли о Клоде напомнили ей о ребенке, которого она потеряла. Горечь потери ребенка, которого она так хотела, потери едва начавшейся жизни, до сих пор лежала тяжестью на ее сердце. Когда Арианна росла, она изучила все тонкости целительства, в их клане этому обучали всех женщин, это было традицией. Когда она забеременела, у нее с самого начала было предчувствие, что что-то может пойти не так, что семя ее мужа не укоренилось правильно в ее теле. Ее разум смирился с потерей, но сердце все еще ее оплакивало. Арианна не могла полностью избавиться от страха, что с ней что-то не так. В конце концов Клод вернулся в ее постель, и почти год они снова пытались зачать ребенка, хотя и не очень часто и без энтузиазма с его стороны, но она так и не забеременела снова. Арианне это казалось неправильным, в ее семье женщины отличались плодовитостью. А еще она задавалась вопросом, как случилось, что ее муж подарил Мари-Анн двух сильных здоровых мальчиков, а ей – ни одного ребенка.

– И однажды я застала его с Мари-Анн, – пробормотала Арианна. Воображение рисовало ей разно-образные способы жестокого наказания покойного мужа. Она покачала головой, ей до сих пор было стыдно, что вместо этого она попыталась завлечь его обратно в свою постель. – Слава богу, это безумие не продлилось долго.

Досадуя на себя за то, что позволила предаться мучительным воспоминаниям о браке, унижении и потере, Арианна сосредоточилась на своем занятии: стала резать остатки последнего кролика, которого добыл сэр Брайан. Ей надоело просто глодать мясо, поджаренное на вертеле, и она решила приготовить рагу. Это все равно будет еще одно блюдо из кролика, но по крайней мере другого вкуса, особенно если приготовить его с приправами из запасов Брайана.

– Для меня загадка, как он ухитряется сделать так, что его вьюки все время полны, – пробормотала Арианна, снова качая головой. У сэра Брайана Макфингэла определенно талант добытчика.

В ожидании Брайана Арианна старалась приготовить рагу как можно вкуснее. Она старалась не поддаваться страху. Не обращать внимания на непонятные шумы, доносящиеся из леса, было нелегко, но Арианну отчасти поддерживало то, что лошади вели себя спокойно. Если поблизости появится нечто опасное, животные насторожатся и невольно предупредят ее. Она также старалась не волноваться за сэра Брайана, напоминая себе, что этот человек умеет охотиться и много знает о том, как выжить. За последние три дня он прекрасно это доказал. Оказалось, что он владеет и искусством прокрасться через лес или проскользнуть в деревню не только бесшумно, но и, казалось, невидимо. Арианну разбирало любопытство, ей хотелось расспросить его, как он этому научился, но она помалкивала: не была уверена, что действительно хочет знать ответ на этот вопрос.

Арианна огляделась и обхватила себя руками. Ее окружал темный лес, и она очень надеялась, что Брайан вернется с разведки уже скоро. Пытаться выследить врагов и разузнать, что они делают, было очень опасно. Арианне оставалось только молиться, чтобы сэр Брайан и дальше оставался таким же ловким, каким был до сих пор. При одной мысли, что может его потерять, Арианну охватывал такой ужас, что кровь холодела. Она говорила себе, что это только потому, что она боится остаться одна и никто не поможет ей противостоять врагам, но тихий голосок в ее голове шептал, что это неправда. Арианна твердила себе, что ей просто не хочется, чтобы хороший человек пострадал, сражаясь за нее, но это не помогало.

– Он скоро вернется, – сказала она вслух, глядя на лошадей. Казалось, они согласно закивали. – Обязательно.

Арианна знала, что если сэр Брайан не вернется, она не сможет отправиться на его поиски, и это приводило ее в ужас.

Брайан остановился у самого края леса и погладил жеребца по шее, чтобы животное стояло тихо. Ему не нравилось, что пришлось оставить Арианну одну, но он должен был взглянуть поближе на врагов, которые их преследовали. В отличие от них он мог передвигаться по окрестностям быстро и легко, потому что хорошо знал эти края. Знал он и место, откуда можно наблюдать за расположенной внизу деревенькой, оставаясь незамеченным. То, что он сейчас увидел, его немного успокоило. Их преследователи определенно решили расположиться в деревушке на ночлег. Брайан не сомневался, что люди, за которыми он наблюдал, и есть те самые преследователи Арианны, так как они явно не походили на его соотечественников. Чтобы это понять, ему даже не нужно было слышать их речь – их одежда сказала Брайану все. Проработав достаточно долго с капитаном Тилле, он знал, что носят во Франции. Брайан и предположить не мог, что когда-нибудь это может ему пригодиться не только для того, чтобы определить, какие товары закупать.

Он спешился, привязал коня и стал осторожно спускаться по склону холма. Брайан хотел подобраться поближе, рассчитывая подслушать, о чем говорят их преследователи. Важнее всего ему было выяснить, знают ли враги, в каком направлении едут они с Арианной. Не помешало бы и просто взглянуть на них поближе.

К тому времени, когда он достиг постоялого двора, мужчины уже вошли. Брайан поколебался у входа, но потом, рассудив, что никто из них не знает его в лицо, вошел внутрь. Присмотрев место в темном углу, он сел на скамью. Тут же появилась служанка, и он заплатил за пинту эля. Кружка послужит ему своего рода прикрытием, и он сможет наблюдать за теми, кому так не терпится убить двоих детей, что ради того, чтобы их найти, они готовы рыскать по незнакомой стране. Брайан мог только гадать, какую небылицу они рассказывают, пытаясь разузнать про мальчиков.

Один из мужчин вел себя как главный, хотя остальные повиновались ему с явной неохотой, выказывая мало уважения. Брайан предположил, что это и есть Амиэль, потому что, если то, что Арианна рассказывала о Дево, правда хотя бы наполовину, вряд ли эти люди стали бы обращаться с Дево с таким беспечным неуважением. Это, скорее всего, Амиэль. Брайан попытался представить, насколько он похож на убитого им брата. В облике мужчины, одежда которого больше подходила для появления при дворе, чем для езды по бездорожью, он не разглядел особых признаков, по которым можно было бы заключить, что этот человек способен убить родного брата и охотиться за племянниками.

– Я заплачу за три комнаты и место для лошадей в конюшне, – резко бросил человек, которого Брайан посчитал Люсеттом. – Я займу одну комнату, а вы сами решите, кто будет спать на постоялом дворе, а кто в конюшне с лошадьми.

– Милорд, – начал было один высокий худой, почти тощий, мужчина.

– Кажется, сэр Антон, я не интересовался вашим мнением. Делайте, как я сказал, и оставьте здесь Жака, чтобы было кому мне прислуживать.

Брайан убедился, что это Амиэль Люсетт. Больше никто не вел себя как главный. Некоторые женщины могли бы счесть этого мужчину довольно красивым, но голос и манеры у него были такие, что у большинства мужчин возникало желание его убить. Видя, какие взгляды бросали на Амиэля остальные, когда он не смотрел в их сторону, Брайан подумал, что лорду Люсетту повезло, что он все еще жив. Он подозревал, что этому чудесному везению Амиэль обязан союзу с Дево. Все в его облике было узким или тонким, но Брайан понимал, что это не обязательно может служить признаком слабости. Длинные черные волосы он зачесал назад, пухлые губы были недовольно надуты, что делало его похожим на избалованного ребенка.

– Не могу понять, как они все время от нас ускользают, – пробормотал Люсетт. Сэр Антон попытался удалиться, но он ему помешал. – Я не думал, что эти варвары способны на такое.

«Хорошо, что он говорит по-французски, – подумал Брайан, – а то был бы уже мертв». Подобные оскорбления мало отличались от тех, что любили говорить многие английские аристократы. И его это удивило. Поскольку Шотландия и Франция много лет были скорее союзниками, нежели врагами, ему было странно слышать от французского аристократа такое презрение к его народу. Впрочем, французам по большей части были нужны от них только дополнительные солдаты, чтобы держать давних врагов, англичан, в постоянном напряжении в их собственном доме.

– Лорд Люсетт, это их страна, – ответил сэр Антон. – К тому же хорошо известно, что они умелые воины. Некоторые из них давно уже служат у нас наемниками.

– Живым щитом от стрел, чтобы добрые французские воины могли постоять за ними, пока не минует опасность. Нет, это меня удивляет. Кроме того, я думаю, мы сделали ошибку, что разделились. Нам всего лишь нужно схватить одного из тех, кто помогает этой девке и отродью моего брата, а уж он быстро рассказал бы нам, где мальчишки.

– С какой стати ему рассказывать? Это не их дело, и они ничего от этого не выигрывают.

– Тогда почему они дерутся и даже умирают за эту рыжеволосую шлюху и двух маленьких простолюдинов?

– Возможно, они считают делом чести помогать женщине и двум детям.

Люсетт небрежно отмахнулся рукой, унизанной кольцами, понюхал вино, которое ему подала служанка, и с нескрываемым отвращением сморщил свой длинный нос.

– Следовало ожидать, что в этой языческой стране нет хорошего вина. Если бы мы прямо на берегу схватили леди Арианну или одного из мальчишек, у нас бы скоро было очень многое. Уверен, эти люди пошли бы на сделку. Я получил сообщение от лорда Игнатия; он пишет, что Макфингэлы небогаты и у них много детей. У этой девки же вообще нет денег, ей нечем заплатить. Если она и украла какие-то деньги у моей семьи, то они теперь точно лежат на дне моря.

– Нет, денег у нее нет, но она очень красивая.

– Она не настолько красива, чтобы один из этих дикарей не передал бы ее нам в обмен на толстый кошелек. Во всяком случае, мой брат не считал, что она хороша в постели, иначе бросил бы ту шлюху, на которой женился. Но приданое у нее было богатое, хотя Клод такого наворотил, что Марри, чего доброго, могут потребовать его вернуть. И это еще одна причина, по которой эта женщина не должна вернуться к своей семье.

«Люсетта необходимо убить», – решил Брайан. Он не без труда поборол искушение осуществить это намерение прямо сейчас. Теперь он начал лучше представлять, как плохо жилось Арианне у Люсеттов. Он и с ее слов знал, что это время не было для нее счастливым, но сейчас, когда слушал разглагольствования этого дурака, все становилось кристально ясным: ее не принимали.

– Милорд, я устрою людей на ночлег. Им нужен хороший отдых, а потом мы сможем продолжить охоту. Кроме того, думаю, нам нужно узнать о других наших группах. Я пошлю человека на условленное место, чтобы он проверил, есть ли от них известия. Если кто-то из них сумел найти мальчишек, мы можем бросить это дело и возвращаться домой.

– Только мальчишек? Ваш господин хочет, чтобы мы схватили и женщину. Я думал, вы это знаете. Его семья жаждет расквитаться с Марри за прошлое, и в этом деле женщина будет очень хорошим оружием. Не думаю, что Дево от этого откажется. Эта семья живет местью.

Сэр Антон просто пожал плечами и ушел. Через несколько секунд к Люсетту подошел высокий мужчина с широкой грудью. Люсетт стал отдавать ему распоряжения позаботиться о еде и питье и проследить, чтобы приготовили ванну. Глядя на это, Брайан решил, что здесь он больше ничего не узнает. Теперь Люсетт думал только о своем собственном комфорте. К тому же задерживаться здесь слишком долго было рискованно. Его семью в этих краях знали.

Проявлять слишком большой интерес к группе французов было опасно, но Брайан все же решил поболтаться возле конюшни. Он взял лопату и начал очищать одно из стойл, надеясь, что работники на конюшне ничего не скажут. Какой-то пожилой мужчина подошел ближе и уставился на него, Брайан внутренне напрягся, но только подмигнул и продолжил работать. Мужчина просто взял уздечку, сел рядом с ним и стал ее чинить, Брайан немного расслабился.

Когда люди Люсетта вышли из конюшни и удалились, мужчина спросил:

– Ну и почему тебя интересуют эти олухи?

Брайан отставил лопату в сторону и посмотрел на мужчину.

– А может, я просто нанялся тут на работу, новенький, – ответил он.

Мужчина издал короткий смешок.

– Парень, не пытайся меня одурачить. Я хозяин этого дома, тут я нанимаю на работу. Ну, так какой у тебя интерес к этим людям, которые считают нас почти что свиньями?

– А, ты знаешь французский!

– Моя мать была француженкой. Отец воевал за них, а когда закончил воевать и вернулся, привез ее с собой. – Проницательные серые глаза пристально смотрели на Брайана. – А ты, приятель, большой мастер не отвечать на вопросы.

Брайан немного подумал, изучая мужчину. Он производил впечатление честного, его взгляд был прямым и открытым. Но решающим доводом стало то, что мужчина его не выдал. Ему достаточно было слово сказать, и Брайану пришлось бы драться за свою жизнь, и при таком соотношении сил он вполне мог проиграть. Люди Люсетта могли не знать, кто он такой, но они чужаки, охотятся за тремя невинными созданиями, желая их убить. И любого незнакомца они сочтут подозрительным и будут видеть в нем угрозу своим планам.

– Я просто пытаюсь выяснить, как близко они подошли к одной милашке, которую я пытаюсь отвезти в Дабхейдленд.

– В Дабхейдленд, говоришь? Хм, ты не похож на этих чертовых Камеронов.

– Я из темноволосой ветви семьи.

– А, ты из парней старого Фингэла. Ты и впрямь на него похож. Странный он малый, этот Фингэл. И всегда таким был.

Отец Брайана родился и вырос в этих краях, поэтому его не удивило, что хозяин постоялого двора его знает.

– Ну да, странный, но очень мужественный.

Мужчина от души рассмеялся и хлопнул себя по колену. Брайан усмехнулся.

– Да, это верно. Вот что, парень, уходи-ка ты отсюда. Увози свою милашку подальше. От этих людей добра не жди. Они мне сразу не понравились, с той самой минуты, как вошли в мою дверь, и я буду рад, когда они уберутся. Здесь они ничего не разузнают, я об этом позабочусь. Вези ее в Дабхейдленд. Тамошний храбрый лэрд будет рад случаю скрестить мечи с несколькими французами.

Брайан последовал этому совету, не колеблясь ни секунды. Он усмехнулся, подмигнул хозяину постоялого двора – в ответ мужчина пробормотал, что истинного представителя клана Фингэлов сразу видно, – тихо вышел из конюшни и пошел туда, где оставил коня. Ему мало что удалось узнать, но то, что он все-таки узнал, ему не понравилось. Враги знали, кто мог взять Арианну и мальчиков. Кроме того, они даже придумали способ как-то поддерживать связь между всеми тремя группами. Это означало, что в конце концов они неминуемо направятся в Скарглас. Но, по крайней мере, Брайан мог быть уверен, что французы не получат никакой помощи от тех, кто работает на этом постоялом дворе. Он решил, что не стоит рассказывать Арианне о том, что ему теперь известно. Как только она услышит, что ее враги знают, кто ей помогает, она станет еще сильнее бояться за судьбу мальчиков. Но у нее и так достаточно поводов для беспокойства, и Брайан не собирался добавлять к ним новые.

По пути обратно к Арианне Брайан думал о том, что узнал. У Люсетта оказалось больше людей, чем он предполагал. Он впервые увидел их всех вместе. По крайней мере, Брайан надеялся, что увидел всех. Десять человек и сам Люсетт. С таким количеством ему одному не справиться, особенно когда ему нужно еще охранять Арианну. Еще это означало, что если те, кто высадился на берег, действительно разделились на три группы, то Люсетт и его сообщники привезли с собой практически небольшую армию. Он подумал об остальных: о братьях, о капитане и его людях, о двух мальчиках, но легко отбросил тревогу. С его братьями все будет хорошо. Численное преимущество на их стороне даже с учетом двух других групп. Даже то, что враги теперь знают, кого преследуют, не имело значения, потому что поймать Макфингэла, который не хочет быть пойманным, ой как нелегко. Но то, что его и Арианну преследовал такой большой отряд, означало, что ему еще важнее благополучно доставить ее в Дабхейдленд. Пока Брайан ехал, ему не давали покоя слова Люсетта о том, как сильно и почему Дево жаждет добраться до Арианны. Потребность отомстить не была чужда и самому Брайану, но возникала она только тогда, когда была совершена несправедливость. Что же касается Дево, то у Брайана было ощущение, что он жаждет мести только потому, что кто-то из Марри когда-то расстроил его планы. Чем больше он узнавал о Дево, тем больше убеждался, что они и их устремления представляют для Арианны и мальчиков гораздо бóльшую угрозу. Желание Люсетта отвратительно, но с ним все просто. Он хочет убить племянников, чтобы вернуться во Францию и стать новым наследником. Если бы это было возможно, Брайан сделал бы так, чтобы Люсетт и его союзники поверили, что Арианна и мальчики погибли. К сожалению, у него не было времени осуществить этот план. К тому же у тех, кто шел по его следу, и у тех, кто преследовал его братьев, было достаточно оснований считать, что все трое живы. Так что теперь преследование можно было прекратить, только убив преследователей. Учитывая количество тех, кто шел по его следу, и тех, кто преследовал его братьев, Брайан не сомневался, что убить их можно только в битве. А если должна произойти битва, он хотел, чтобы она произошла на его земле и за его спиной стояли бы его братья.

– Ну, Фидэр будет доволен, – пробормотал Брайан. – Ему кажется, что из-за перемирия с Греями мы все слишком размякли.

– Брайан?

Услышав тихий, неуверенный голос Арианны, Брайан огляделся – и нахмурился, не увидев ее. Он медленно подъехал чуть ближе к тому месту, где оставил Арианну, и тогда наконец нашел собранные кучкой тлеющие угли костра, котелок с ароматным рагу и лошадей. Он спешился и в следующее мгновение обнаружил, что обнимает женщину, о которой часто думал – слишком часто и слишком тепло.

– Я боялась, что это они меня нашли, – проговорила она ему в грудь. Ее маленькие руки вцепились сзади в его рубашку. – Наверное, потому что я очень долго здесь сидела и все думала, думала… и стало темнеть.

Брайан держал ее в объятиях и гладил по спине, пока ее дрожь не унялась. Она была очень соблазнительна. Брайан чувствовал, что к его груди прижаты ее груди, и у него прямо-таки руки чесались от желания их погладить. Голос разума подсказывал ему, что не стоит этого делать, но он все равно взял Арианну за подбородок и приподнял ее лицо к своему. Никому не повредит, если он сорвет с ее губ один поцелуй, сказал он себе, опустил голову и коснулся ее губ своими.

Арианна видела, как его рот приближается к ее рту, и знала, что должна отодвинуться. Она знала, что не стоит с ним целоваться хотя бы потому, что им предстоит проехать вместе еще много миль, и это может вызвать между ними неловкость. Но искушение познать поцелуй этого мужчины оказалось так велико, что она не могла перед ним устоять. Хотя она пять лет была замужем, но целовалась мало, даже считая несколько поцелуев с молодыми людьми до ее помолвки. И ни один из мужчин, кто ее целовал, не был так красив, как сэр Брайан Макфингэл. И ни один из тех поцелуев не произвел на нее особого впечатления. Сейчас ей было любопытно, изменит ли мужчина, который ее так сильно интригует и на которого так приятно смотреть, ее невысокое мнение о поцелуях.

В то же мгновение, когда его губы коснулись ее губ, Арианна поняла, что этот поцелуй будет отличаться от всех, что она знала раньше. Губы Брайана были мягкими и теплыми, и их теплота, казалось, разлилась по всему ее телу. Ей захотелось стать к нему еще ближе. Поддавшись этому желанию, она обвила руками его шею. Он нажал языком на ее губы, и она с опаской приоткрыла рот. Эта часть поцелуя ей никогда особенно не нравилась. Женщины из ее клана уверяли, что когда так делает мужчина, которого ты хочешь и который кое-что умеет, то это нечто восхитительное. И всего лишь после нескольких движений его языка у нее во рту Арианна поняла, что они говорили правду. Она растаяла от удовольствия. Этот поцелуй согрел все тело. Но когда Брайан начал гладить ее по спине и поцелуй стал глубже, ощущение теплоты стало меняться на нечто другое. Внутри у Арианны стало нарастать какое-то напряжение, соски налились и заныли. В тщетной попытке облегчить эту странную, приятную боль она потерлась грудью о его грудь. Она почувствовала влажность между бедер, а в самом средоточии ее женственности все как будто слегка набухло, внизу живота зародилось какое-то томление. Потрясенная собственными ощущениями, она отпрянула от него, да так быстро, что споткнулась. Брайан протянул руку, чтобы удержать ее, но она попятилась от его прикосновения. Холодный страх разлился по венам и выстудил тепло, рожденное поцелуем. Арианна понятия не имела, что он с ней сделал, но ее это испугало. Ей нужно было подумать, а в его объятиях она думать была не в состоянии.

Она вспомнила, как терлась своим телом о его тело, и ей стало так стыдно, что она не могла встретиться с ним взглядом. Она повернулась к костру и ужину, который приготовила.

– Давайте будем есть, пока не подгорело.

Арианна мысленно ругала себя за то, что ведет себя как дурочка и выглядит так же. Брайан нахмурился, но ничего не сказал. Когда она выскочила из его объятий так, будто внезапно вспомнила, что он прокаженный, он успел мельком увидеть выражение ее лица – растерянное и одновременно испуганное. Он не пытался зайти слишком далеко или попросить слишком многого, поэтому искренне не понимал, чего она так испугалась. Брайан решил пока оставить все как есть – сбежала так сбежала. Он подошел взять немного воды, чтобы умыться. Если она хочет помолчать, то он ей позволит – пока. А сам он тем временем подумает, как лучше узнать, почему она внезапно сбежала.

В одном он был совершенно уверен: она чувствовала такой же всплеск желания, какой почувствовал и он. Его подмывало указать ей на это, а потом спросить, что ее испугало, но он знал, что это было бы большой ошибкой. Арианна не из тех женщин, которых можно торопить. Болезненное напряжение в паху сказало Брайану, что определенная часть его тела, наоборот, не прочь поторопиться. Он поморщился. Что ж, придется потерпеть, у него как раз есть в этом некоторый опыт. Арианна – словно зверек, с которым жестоко обращались, очень осторожная и легко пугается. Брайан подозревал, что она не привыкла к страсти, возможно, никогда по-настоящему ее и не испытывала. Ничто из того, что она ему рассказала до сих пор про этого мерзавца Клода, не давало оснований предполагать, что он был хорошим любовником или хотя бы пытался им быть. Пока Арианна не будет в состоянии признать, что она страстная женщина и что он разбудил в ней эту страстность, ему придется действовать очень осторожно. Но он поцелует ее еще раз, и сделает это скоро, решил Брайан, садясь у костра и наблюдая, как Арианна помешивает рагу. Было бы ошибкой не напоминать ей время от времени поцелуем о том, что между ними только что произошло, потому что тогда она бы запросто убедила саму себя, что ничего не почувствовала. И Брайан не собирался давать этой лжи ни единого шанса.

Арианна положила рагу сэру Брайану, потом себе и села напротив него по другую сторону от костра. От смущения она едва могла смотреть на него. Чем больше она думала о собственном поведении, тем больше понимала, что проявила распутство, достойное какой-нибудь шлюхи из таверны. Каждый раз, украдкой бросая на него взгляд, она смотрела на его рот, и это тоже не прибавляло ей спокойствия. Она до сих пор чувствовала на губах его вкус, и ей хотелось большего. Если это и есть страсть, то Арианна не была уверена, что хочет ее познать. Ощущение, которое она испытала, было слишком острым, и оно заставляло ее вести себя так, как она никогда не вела. Арианне не нравилось это признавать, но самым безрассудным, что она совершила в жизни, была поездка во Францию, чтобы выйти замуж за Клода. Но даже тогда она не испытала и малой части бурных эмоций, которые вызвал в ней всего один поцелуй сэра Брайана.

Позже, уже устраиваясь под одеялом, Арианна решила, что лучше держаться подальше от объятий сэра Брайана. У нее сейчас и так слишком много поводов для беспокойства, чтобы еще пускаться в бурные воды страсти. При этой мысли ее сердце кольнуло сожаление, но она решила не обращать на это внимания. Может быть, когда ее враги будут побеждены и она с мальчиками окажется в безопасности, она сможет отправиться по этой неизведанной дороге с сэром Брайаном, – если, конечно, он все еще будет поблизости. Эта мысль Арианне весьма понравилась.

– Поцеловать вас на ночь, дорогая?

Арианна повернулась к нему спиной, она и не глядя на него знала, что он усмехается, это было слышно по голосу. С другой стороны, может, ей стоит просто найти толстую палку и дать ему по голове.