Читать книгу Банк Santander - Хайме Кинделан - Страница 2

24 апреля 2002 г. в муниципалитете Боадилья-дель-Монте (сообщество Мадрид) президент банка Santander Эмилио Ботин-Санс де Саутуола-и-Гарсия де лос Риос раccказывал о создании финансового центра Santander, склонившись над эффектным макетом застройки земельного участка в 160 га. Рядом с ним стояли почетные гости: президент сообщества Мадрид Альберто Руис-Гальярдон, мэр муниципалитета Боадилья-дель-Монте Артуро Гонсалес Панеро (позднее обвиняемый по делу «Гюртель») и североамериканский архитектор ирландского происхождения Кевин Роч, победивший в организованном банком международном конкурсе и одержавший верх над такими корифеями, как Рафаэль Монео и Норман Фостер.

Разумеется, не обошлось и без множества журналистов, приглашенных освещать первый этап проекта, которым Эмилио Ботин хотел возвестить о своем триумфе. Практическая часть этого начинания состояла в следующем: Santander, ведущий банк Испании и еврозоны, собирался продать или сдать в аренду 25 больших офисных зданий в Мадриде и сконцентрировать свою деятельность в новой внушительной корпоративной штаб-квартире. Комплекс, расположенный в 17 км от площади Пуэрта-дель-Соль, включал в себя девять трех- и четырехэтажных офисных зданий, окруженных скверами и садами, полем для гольфа и другими сооружениями. Для Ботина «Финансовый центр SCH» – так назывался в то время проект банка – значил намного больше, чем просто переезд офисов из центра Мадрида на окраину. Это был невероятно амбициозный проект, первый в своем роде в Испании, способный произвести переворот в работе крупных компаний. Оригинальный проект олицетворял образ банка XXI в., прилагающего все усилия для роста и движения вперед, выбирающего в качестве приоритета инновации и эффективность, использующего самые передовые технологии и вместе с тем осознающего важность корпоративной социальной ответственности. Наконец, по определению Ботина, этот проект был «отражением того, чем мы являемся, чем хотим быть и во что превратимся».

Проект был воплощен в жизнь два года спустя. Сейчас «Финансовый центр Santander» – самый большой в мире корпоративный город одной финансовой компании. Там растут оливковые деревья, привезенные из разных уголков Испании и других стран Средиземноморья, и работают и проводят бо́льшую часть дня почти 7000 банковских сотрудников. Для них организованы корпоративный транспорт, места для отдыха, восстановления сил и занятий спортом, а также магазины и детский сад. Все здания получили названия, так или иначе связанные либо с Кантабрией – «Альтамира» (пещера в Кантабрии), «Ель Сардинеро» (район в кантабрийском городке Сантандер), – либо с Латинской Америкой. В центре комплекса находится круглая постройка – здание «Переда», которое сотрудники банка прозвали «НЛО» за венчающий его 32-метровый купол, под которым хранится коллекция произведений искусства, принадлежащая банку, а на верхнем этаже располагается застекленный кабинет Эмилио Ботина.

Именно оттуда в редкие минуты отдыха президент банка Santander мог наслаждаться роскошным видом на комплекс, символизирующий непоколебимую мощь его мультинациональной компании. Быть может, иногда, глядя сквозь огромное окно своего кабинета, Ботин задавал себе вопрос: как мелкому, сугубо национальному банку, начинавшему со 152-го места в мировом рейтинге по капитализации, удалось за какие-то 30 лет войти в элитную десятку мировых банков, утвердиться в лондонском Сити и завоевать лидерство в еврозоне и Латинской Америке? Ничто этого не предвещало в тот день, 20 ноября 1986 г., когда совет банка Santander назначил Ботина президентом с нелегкой миссией следовать по стопам своего отца.

Чтобы достичь положения, которое банк занимает сегодня, – 187 000 сотрудников, 3,3 млн акционеров, 102 млн клиентов, 14 400 офисов, присутствие в 10 странах, €1,3 трлн под управлением, – потребовалось уникальное сочетание идей, смелости и удачи. Эти качества президента-банкира Эмилио Ботина сыграли решающую роль в его успехе, превратив его в одну из самых уважаемых фигур и самый внушительный голос в среде испанских предпринимателей. Его уверенность была основана на наивысшей степени осведомленности (наверное, не меньшей, чем у самого главы правительства Испании), а также природной смелости говорить чистую правду, когда того требуют обстоятельства.

Эта книга написана в знак восхищения личностью Эмилио Ботина. Это не биография и не официальная история, сам Ботин никоим образом не повлиял на ее содержание, а банк не несет ответственности за все здесь изложенное. Она также не претендует на то, чтобы стать всеобъемлющей хроникой взлетов и падений банка Santander. Создатель настоящей книги выражает признательность авторам работ, указанных в списке литературы. Они также могут быть полезны всем заинтересованным читателям. Эти произведения рассматривают с разных ракурсов траекторию успеха банка Santander, династии Ботинов и испанской банковской системы. Настоящая книга стремится найти ключи к пониманию того, как одна мечта – совершенно невероятная и в то же время вполне понятная – стала реальностью и по каким ступеням Эмилио Ботину и его предшественникам пришлось взбираться к вершине лидерства, которое банк удерживает и по сей день.

Несмотря на бесспорные успехи банка в сфере слияний и поглощений (возможно, именно эти операции вызывали приливы адреналина у его президента), Santander всегда придерживался традиционного способа развития банковского дела. В отличие от компаний, делающих ставку на инвестиционные услуги или разработку новых финансовых продуктов, его рост основан на приобретениях по удачной цене хорошо позиционированных банков с рыночной долей не менее 10 %, но с плохим менеджментом. К ним всем Ботин и его блестящая команда применяли «шоковую терапию», позволяющую снижать цены благодаря интенсивному использованию новых технологий (в банковском секторе широко известна его платформа Partenon), а также максимальному повышению производительности труда персонала. Ботин неоднократно заявлял: «Мы не любим риск. Банки терпят крах, потому что выдают плохие кредиты. Мы гораздо консервативнее банковского сектора в целом».

Деловой мир сложен и жесток, особенно когда поднимаешься по завораживающей лестнице власти и денег. Взбираясь наверх, порой приходится забывать об уступках, останавливать важные кредитные линии, портить чужие блестящие карьеры и даже балансировать на грани законности, в чем пришлось убедиться и самому Ботину, когда он столкнулся с правосудием. Со всем этим Ботин встретился на своем пути, но результат того стоил: он почти всегда побеждал, потому что собирал информацию лучше всех своих конкурентов, предугадывал их действия и занимал позицию на поле еще до начала сражения. По словам Ботина, «в банке Santander все очень просто: для того чтобы выиграть, нужно иметь волю к победе. А она у нас была».

На этой восходящей траектории можно выделить три ключевых момента. Первый произошел через несколько лет после вступления Ботина ІІІ в должность президента, когда банк Santander занял позиции уверенного и сильного игрока в банковском секторе. А так как сейчас очень модно пренебрежительно отзываться о личностях и организациях, инициативы которых приводят к переменам, следует отметить, что именно Santander Эмилио Ботина сумел извлечь выгоду из банковской либерализации и нарушить многолетнее спокойствие банковского сектора, запустив программу Supercuenta Santander (дословно – «Суперсчет Сантандера»).

Для многих своих коллег Ботин стал предателем семьи банкиров, подвергнувшим опасности саму финансовую стабильность системы – этот деликатный искусственный механизм, основанный на хрупком доверии инвесторов. Тем не менее благодаря своей стратегии и решительной поддержке правительства и Банка Испании Ботин выиграл для своего банка значимую долю рынка под недоверчивыми взглядами конкурентов. Но прежде всего вышеупомянутая стратегия оказалась решающей для укрепления банковского сектора Испании, который на тот момент уже подвергался влиянию конкуренции со стороны европейских и международных банков. Соперничество за более редкие и ценные ресурсы парадоксальным образом укрепило возможности испанских банков в противостоянии жесткой конкуренции, пришедшей с введением в Испании евро десять лет спустя. Кроме того, испанские банки открыли для себя мощь современного маркетинга и крупномасштабной рекламы.

Второй ключевой момент наступил, когда возможности Ботина провоцировать бизнес своими агрессивными предложениями начали истощаться. Президент банка Santander, державшийся в стороне от первых попыток сплочения семи крупнейших банков, в результате одержал верх над своими основными конкурентами в торгах за Banesto, следуя собственному, не лишенному драматизма плану. Из своего уединенного кабинета Ботин сделал предложение, логика которого была непонятна конкурирующим банкам. За почти обанкротившуюся банковскую группу он был готов заплатить цену, которая казалась неоправданно завышенной, но, как показало время, интуиция его не подвела. Кардинально «оздоровив» Banesto, переложив определенные обязанности на государство и располагая сплоченным коллективом, Santander достиг размеров, обеспечивших ему немыслимую динамику.

Третьим большим прорывом Ботина стало слияние с относительно равным Santander банком Central Hispano. Начало сделки было трудным: мешали закулисные игры и непримиримость характеров. Вероятно, это были самые тяжелые моменты в жизни Ботина и его первое большое поражение, из которого тем не менее он вышел исполненным решимости заставить всех считаться с его амбициями и взглядами на ведение бизнеса. В результате, когда «улеглась пыль», на свет появилась крупная корпорация, вобравшая в себя три ключевых испанских банка XX в.: Banco Español de Crédito (Испанский кредитный банк), Banco Central (Центральный банк) и Banco Hispano Americano (Испано-американский банк). По решению Ботина все они должны были использовать логотип с факелом на красном фоне и неизменное название – Santander.

Есть и четвертый решающий момент, стратегически важный для понимания сущности банка Santander как глобального финансового учреждения, – покупка банка Abbey National в Великобритании, позволившая ему по праву разместиться в самом сердце лондонского Сити. На сегодняшний день Santander – второй банк в Соединенном Королевстве по объему депозитов и ипотечных кредитов и, как любил отмечать Ботин, «единственный иностранный коммерческий банк, имеющий успех в Англии».

«Двадцать лет назад, – заявил Ботин в 2005 г. в интервью журналу Euromoney, – мы даже мечтать не могли, что станем девятым по размеру банком в мире с прогнозируемой прибылью €5 млрд. В середине восьмидесятых мы зарабатывали всего €200 млн». Такой взлет выглядит особенно невероятным, если вспомнить, что речь идет о маленьком провинциальном банке, основанном горсткой коммерсантов в середине ХІХ в. с целью финансирования торговли на пристани городка Сантандер.

Это история о стремительном прорыве семьи Ботинов в период с начала ХХ в. и до сегодняшнего дня, когда три представителя династии (все с семейным именем Эмилио) почти последовательно занимали кресло президента. Вопрос только в том, может ли глобальный банк второй декады ХХІ в. с солидными инвесторами и акционерами по всему миру оставаться семейным бизнесом.

Эмилио Ботин ІІІ – один из тех бизнес-лидеров, которые внушают уважение и страх не только в Испании или Европе, но и во всем мире. Он самостоятельно добился своего положения и влияния, был частым гостем как на главных международных экономических форумах, так и в любимых университетских кампусах (одно из его увлечений). Но его способности определять и принимать правильные решения уже не зависели ни от происхождения, ни от семьи, ни от того факта, что он являлся наследником провинциального рода банкиров-бунтарей. Теперь они зависели от весьма прозаических факторов: результатов, обеспечивающих годовое распределение дивидендов в соответствии с ожиданиями, непогрешимой стратегии и устройчивого образа состоятельности и надежности. И если бы хотя бы один из этих факторов перестал работать, семья Ботин отошла бы на задний план и не смогла бы удержать руль правления в своих руках.

А теперь мы расскажем о том, как воплощалась в жизнь эта невероятная и неповторимая история успеха.

Серседилья, июль 2014 г.