Читать книгу Время преступлений. Короткие рассказы для дождливых дней - Heike Bonin - Страница 2

Доктор Клебер вошел в кабинет без окон, где доктор Клэбер. Холл сидел, который смотрел на него дружелюбно и разговаривал с ним.

– Пожалуйста сядьте.

– Большое спасибо. Как вы познакомились со мной?

– У вас самые лучшие условия. Бакалавр химии, магистр биохимии, доктор биофизики. Кофе? Капучино? Латте маккиато?

– Нет, чай, пожалуйста.

– С удовольствием. С молоком?

– Да, пожалуйста.

– Реликвия из Кембриджа?

– Да, я так думаю.

– Докторантура в Институте биофизики Макса Планка и постдоктор в Стэнфорде, разработка нового метода генной терапии. Вернувшись в Германию, я основал компанию и применил этот процесс для разработки синтетических наномоторов. Очередное пребывание за границей в университете Цинхуа в Пекине. Вот твой чай. С молоком.

– Большое спасибо. В Китае потенциал генно-инженерных экспериментов менее ограничен раздражающими параграфами закона. У вас полная свобода.

– Вы, очевидно, тоже этим пользовались. При разведении людей с лишними глазами на руках и ногах для создания элитной воинской части. Вы все еще спрашиваете?

– Это было не так ново, как кажется сначала. Соответствующие эксперименты ранее проводились на плодовых мушках.

– Не будь таким скромным. Они передали все это позвоночным, да, людям. Это была веха в генной инженерии!

– Возможно.

– А теперь специалист по биологическому оружию. Оружие массового поражения, в котором патогены или естественные токсины – токсины – используются специально для убийства. Насколько практично то, что биотические токсины, хотя и не биологические агенты в строгом смысле слова, тем не менее относятся к биологическому, а не к химическому оружию из-за их происхождения от живых организмов и, следовательно, не регулируются Конвенцией о химическом оружии!

– Я сейчас ничего не говорю.

– Тебе тоже не обязательно. Как член Бундесвера вы, конечно же, обязаны соблюдать конфиденциальность. Но нас проинформировали. Как международная организация мы стоим выше любого государственного органа. И у нас есть очень эффективный отдел сбора информации.

– Я впечатлен. Не то чтобы я хотел делать какие-либо заявления о своей позиции.

– Безопасная работа. Но давайте не будем обманывать себя: вы исключительный ученый и не должны тратить свой талант, да, гений, на госслужбу!

– Ты так думаешь?

– Не поймите меня неправильно. Ваша работа в армии важна. Даже если бы у нас был длительный период мира здесь, в Центральной Европе, можно предвидеть, что мы слишком скоро будем втянуты в более обширные военные конфликты. Ресурсы, это всегда ресурсы. Посмотрите на войны в Персидском заливе! Масло, масло, масло. А в будущем речь пойдет об еще более элементарных потребностях: H2O! Скоро только богатые смогут позволить себе чистую воду.

– Это плохо.

– В 1804 году на земле было один миллиард человек. 125 лет спустя, в 1927 году, их стало вдвое больше, два миллиарда. Затем потребовалось, чтобы мировое население снова удвоилось, менее чем вдвое, за пятьдесят лет, до четырех миллиардов в 1974 году.

– Ужасно. Почему все прошло так быстро?

– Причины очевидны. После Второй мировой войны медицинское обслуживание улучшилось, а производство продуктов питания увеличилось. Это увеличило продолжительность жизни и снизило младенческую смертность. В то же время тяга к многодетным семьям сохранялась во многих местах. И: Миллионы женщин пропали без вести – и все еще пропали без вести! – Доступ к образованию и контрацепции, что привело к многочисленным нежелательным беременностям. Есть около 74 миллиона случаев нежелательной беременности в развивающихся странах в одиночку – каждый год!

– У людей нет видений и им нечего делать. Вы должны делать это так же, как я: чтобы полностью посвятить себя работе, науке и не позволять себе сдерживаться сексуальными потребностями, а также семейными и семейными обязательствами, я прохожу длительное гормональное лечение.

– Добровольный и медико-биохимический безбрачие. Я называю это последовательным!

– Мы все приносим жертвы.

– Ты так себя чувствуешь?

– Я вижу себя вынужденным частично умереть, чтобы по-настоящему жить.

– К сожалению, мы не сможем обобщить этот принцип как максиму для человечества.

– Боюсь, ты прав.

– И поэтому население мира продолжает расти в геометрической прогрессии. Удвоение с интервалом в пятьдесят лет. В 1974 году это было четыре миллиарда. Его будет восемь миллиардов в 2024 году, шестнадцать миллиардов в 2074 году и тридцать два миллиарда в 2125 году. Если человечество продолжит так расти.

– Вы должны что-то с этим делать.

– Выход есть.

– А что бы это было?

– У природы обычно есть способ с этим справиться. Она противодействует взрыву таких видов, как люди, с болезнями. Эпидемии. Чем выше плотность населения, тем быстрее распространяются болезни. И тем выше вероятность войны, особенно гражданской войны.

– Значит, все само получится?

– Это жестокий принцип. Мы хотим противостоять этому с милосердием.

– В каком виде?

– Мы делаем ставку на эпидемии. Но выручайте.

– Хотите снова навести чуму на человечество?

– Нет. Чума вызывается бактериями. Мы предпочитаем вирусы.

– Вы хотите, чтобы человечество было уничтожено вирусной болезнью?

– Точно.

– Что миллионы, да, миллиарды людей должны умереть?

– Во-первых, не родиться. Потому что они все равно умирают. Сам по себе.

– что ты имеешь в виду?

– Наш вирус сам по себе не смертельный.

– Но?

– Вирус…

– Разве это не «вирус»?

– Только за пределами технического языка.

– Верно. Я как биохимик должен это знать. Что делает ваш вирус?

– Вы знакомы с проблемой тростниковой жабы?

– Ага жаба?

– Лягушачье горло длиной до 22 сантиметров и весом более килограмма родом из Центральной и Южной Америки. Тростниковая жаба не только приседает перед ульями и ловит рабочих, нагруженных медом и пыльцой, но также пожирает живых мелких млекопитающих и сумчатых и привлекает сородичей, размахивая длинным средним пальцем ноги, чтобы затем съесть их.

– Отвратительный!

– Не из приятных. Но потенциально полезно.

– В каком смысле?

– В 1935 году 110 экземпляров были импортированы из Венесуэлы в Австралию. В Квинсленде жабы должны были поедать личинок жуков, уничтожавших посевы на плантациях сахарного тростника.

– Биологическая защита растений. Лучше, чем распылять яд. Блестяще.

– Можно было подумать. Но на самом деле это была попытка изгнать дьявола с помощью Вельзевула.

– В каком смысле?

– Поначалу вредные личинки, к сожалению, были почти единственным, что жабам не нравилось.

– Значит, проект провалился.

– Это было бы вдвое хуже. Но теперь проблемой стала сама жаба.

– Каким путем?

– Более крупные хищники в качестве добычи. Потому что они ядовиты и смертельны для их употребления.

– Действительно?

– Не лги. Жабы настолько ядовиты, что собаки, которые берут их только в рот, умирают в течение пятнадцати минут. В Австралии тростниковая жаба представляет собой угрозу даже для пресноводных крокодилов. Биологи Дарвиновского университета предупреждают, что популяции крокодилов в реках Северной территории уже сократились вдвое. В одной только реке Виктория почти восемьдесят процентов крокодилов умерли в течение года, потому что они съели одну из ядовитых гигантских жаб. Ученые опасаются, что крокодилы вымрут.

– И сейчас?

– Против этой жабы начали приниматься меры. Некоторое время молекулярные биологи пытались внедрить вирус в генетический материал животного, который должен был сделать жабу бесплодной.

– Ах я понимаю. А теперь вы хотите применить этот принцип к людям?

– Угадай!

– Но вы говорите «пробовал». Не получилось?

– Нет, к сожалению, не. Теперь пробуют другие средства. Одна группа изучает ген, который, как говорят, приводит к смене пола у женщин.

– Конечно, для людей это более трудное дело.

– Якобы. Между тем австралийцы прибегают к более грубым методам: они убивают жаб клюшками для гольфа.

– Ага.

– Или соберите их в полиэтиленовые пакеты и заморозьте.

– С жабами все еще можно поступать. Но не совсем с людьми. По крайней мере, не официально и не в соответствии с действующими этическими стандартами, верно?

– Предоставляется. В любом случае нам еще предстоит работать над этими стандартами. В настоящее время мы концентрируемся на биотехнологическом аспекте и продолжаем экспериментировать с идеей вируса. Приложение для населения мира настолько важно, что мы не жалеем сил на разработку концепции, пока она не заработает в приложении. Мы называем проект «Пандора 2.0».

– Пандора?

– Двойник библейской Евы, непослушание которой привело к изгнанию человека из рая, в греческой мифологии. Самое раннее свидетельство фигуры Пандоры было предоставлено греческим поэтом Гесиодом, который жил как фермер и животновод, в его эпической дидактической поэме «Werke und Tage» около 700 г. до н. э. В нем говорится, что бог-отец Зевс назвал своего сына Гефестом богом огня и кузнеца, которого его мать Гера сбросила с Олимпа сразу после его рождения из-за его уродливой внешности. Верховный олимпийский бог поручил своему неудачливому сыну создать женщину из глины, чтобы отомстить за кражу огня титаном Прометеем. Существо наделено богами множеством даров, таких как красота, музыкальный талант, ловкость, любопытство и дерзость, чтобы сделать его соблазнительным. Афродита, богиня любви, красоты и чувственного желания, также придает ей очарование. Афина, богиня мудрости, стратегии и борьбы, искусства, ремесел и ремесел, она украшает цветами. Наконец, Гермес, бог-покровитель транспорта, путешественников, торговцев, пастухов, торговцев произведениями искусства, риторики, гимнастики, магии и воров, придает ему очаровательный язык и дает ему имя «Пандора».

– Имя что-нибудь значит?

– Это так. По словам Гесиода, «одаренный».

– Безусловно, очень привилегированная фигура. Но какое это имеет отношение к контролю над населением мира?

– Центральное значение имеет не она сама, а сосуд, который она получает от Зевса для выполнения своей миссии. Консервная банка.

– Понимать. Ящик Пандоры.

– Если быть точным, то дело в их содержании.

– Кто бы там был?

– Черты, идеи и принципы, которых не было в мире до Пандоры.

– А именно?

– Все пороки и пороки, все беды, тяжелый труд, болезни, а также смерть.

– Подборка неприятного.

– Не только.

– Я так думаю.

– В содержании есть еще один принцип. Надежда.

– Итак, общая программа. Все плохое в настоящее время плюс перспектива улучшения в будущем. Например, идея жизни после смерти. Христианство.

– Верно.

– Я атеист. Для меня идея загробной жизни – это наркотик. Или пряник для манипулирования людьми.

– Я так же думаю. Меня также не интересует возможное будущее, хотя я агностик и не исключаю его существования. Тем не менее, я верю в надежду. Однако в этом мире.

– Захватывающе. Что происходит с банкой?

– Гермес приносит Пандору со своим сосудом Эпиметею, брату Прометея. Прометей, как тот, кто раньше думал об этом, предостерегает его принять дары от Зевса. Но – Эпиметей, как тот, кто позже думает об этом, игнорирует предупреждение и женится на Пандоре.

– Зло подозревают.

– После замужества Пандора открывает свой ящик, и на мир приходят чумы, находящиеся в нем.

– Итак, у нас есть салат. Суп, который человечество должно теперь излить. Но как насчет надежды?

– Прежде чем он сможет вырваться из ящика, он снова закрывается.

– Жалость.

– Итак, мир становится безлюдным, и Гесиод приходит к выводу, что невозможно избежать воли Зевса. Золотой век, когда человечество было избавлено от труда, болезней и смерти, окончательно закончился. Согласно другому прочтению «Трудов и дней», Падение Пандоры завершает не золотой, а героический период, то есть исторический период, из которого питаются легенды и мифы греков.

– А как же надежда? Принцип действительно существует в мире!

– Конечно, и это было уже во времена Гесиода. Поэт умалчивает о том, как и могла ли все же надежда прийти в мир. Я не филолог, но здесь греческая мифология в целом не кажется законченной и противоречивой. В конце концов, можно представить, что надежда еще может ускользнуть. Может не так быстро, но постепенно. Как летучий эфир из негерметичного сосуда.

– Хорошо.

– Или наоборот. Немецкий филолог-классик Фридрих Вильгельм Ницше в своем философском труде «Menschliches, Allzumenschliches» описывает надежду как худшее из зол, потому что «человек, как бы сильно его ни мучили другие пороки, не отбрасывает жизнь, а продолжает мучиться. снова и снова «и, таким образом, в конечном итоге продлит мучения.

– Сохранение нищеты.

– Мысль, подобная образцу для подражания для молодого Ницше. Немецкий философ Артур Шопенгауэр, который прослеживает мир до принципов воображения и воли к жизни, приходит к выводу, что этот мир – наихудший из всех возможных миров. В отличие от немецкого философа, математика, юриста, историка, политического советника эпохи раннего Просвещения и тезки вашей альма-матер Готфрида Вильгельма Лейбница, которого считали универсальным духом своего времени и одним из самых важных философов конца XVII в. в начале восемнадцатого века, а также был одним из самых важных мыслителей эпохи Просвещения. В отличие от Шопенгауэра, Лейбниц считал, что этот мир должен быть лучшим из всех возможных миров. Ибо, если бы Бог создал что-то еще, он не был бы совершенным существом, за которое его верят согласно христианской вере.

– Сумасшедшие, философы!

– С другой стороны, с Pandora 2.0 в мир появляется надежда, а не зло, пороки, пороки, тяжелый труд или болезни и, конечно же, не смерть.

– Это хорошо. И проявление надежды – это стерилизация вирусов.

– Вы поняли принцип.

– Какой формы здесь банка? Что из шприца для подкожных инъекций?

– Это план. На самом деле предполагается, что несколько испытуемых заразятся таким образом, и вирус распространяется обычными путями заражения, такими как капельная, контактная или мазковая инфекция, или инфекция через обмен жидкостями организма или кровососущими насекомыми. Или через атмосферу, как вирус ветряной оспы при ветряной оспе на высоте нескольких метров в воздухе.

– Есть какие-то первые разработки?

– положительно. Вирус, который действует против Drosophila, рода семейства плодовых мух. Команда тестировщиков ждет одобрения.

– В какой степени результаты тестов с Drosophila могут быть переданы Homo sapiens, конечно, неясно.

– Безопасный. По этой причине необходимо разработать или продолжить разработку тестовых вирусов для целого ряда других животных-хозяев, включая тростниковую жабу, на основе уже имеющихся знаний, концепций и данных, а также для отдельных видов змей, воробьев, мышей и виды приматов.

– Если вирусы сработают, данное животное-хозяин вымрет.

– В крайнем случае, да. Сопутствующий ущерб.

– Возможно, менее желательно в случае с людьми.

– На самом деле это больная точка этого проекта и настоящая проблема. Разработать вирус, который сделает бесплодными не всех, а только некоторых людей.

– Как это будет сделано?

– На этот счет есть разные мнения и концепции. Одна сторона считает, что для каждого вируса резистентные особи всегда автоматически существуют в генофонде организма-хозяина, так что вымирание вида, связанное с вирусом, маловероятно, и поэтому этот вопрос не имеет значения.

– Правильный подход.

– Другая сторона считает, что полагаться на автоматическое присутствие резистентных особей слишком рискованно и что сопротивление должно быть заложено в дизайн вируса с самого начала.

– Вирус можно сконструировать таким образом, чтобы он работал только против одного генотипа A, в то время как генотип B был устойчивым.

– Но как лучше выбрать А и Б?

– Ни при каких обстоятельствах они не должны принадлежать к разным расам. В противном случае проект был бы равен геноциду.

– Естественно.

– Если кто-то хочет в будущем сократить численность мирового населения до доли, то B должно составлять меньшинство. Например, маркером устойчивости может быть непереносимость лактозы.

– Не уверен, что это может быть полезно. Вы можете объяснить это более подробно?

– Производство фермента лактазы контролируется генетически. В ходе эволюции люди приобрели способность вырабатывать фермент лактазу даже во взрослом возрасте. Это развитие шло рука об руку с приручением крупного рогатого скота. Большинство населения может переваривать лактозу. Теперь можно создать вирус, который сделает бесплодными только людей с толерантностью к лактозе.

– Разве это не было бы эволюционным шагом назад? Это также сделало бы излишним всю молочную промышленность и разрушило бы ее.

– Верно. Но что касается последнего, мы должны ожидать, что наш проект все равно вызовет огромные экономические потрясения.

– Предоставляется. Но вы игнорируете еще один важный момент. Непереносимость лактозы географически неравномерно распределена. Спросим у гугла. Момент. Да, поехали. Когда дело доходит до непереносимости лактозы, существует разделение на север-юг и запад-восток. В северных странах почти девяносто процентов населения могут переваривать лактозу, в то время как в южных регионах Европы только от десяти до тридцати процентов, а в окрестностях экватора и в Азии только около двух процентов могут переваривать лактозу. В целом это событие затрагивает лишь от четверти до трети населения мира. Таким образом, глобальный эффект будет меньше, чем предполагают инициаторы нашего проекта.

– Это имеет смысл для меня.

– Кроме того, ваш подход соответствовал бы геноциду по европейскому типу, в то время как в Китае вряд ли будет достигнут какой-либо эффект. Распределение населения между странами и континентами, а значит, и вся международная структура власти были бы совершенно несовместимыми.

– Вы правы. Это был быстрый выстрел. Но в любом случае мы сейчас находимся в стадии сбора идей. Я только начинаю заниматься этой темой.

– Естественно. Я это понимаю. Вы абсолютно правы. Давайте сначала проведем мозговой штурм.

– Дай мне немного подумать. Да, это так. У меня уже есть другая идея. Мы могли даже убить двух зайцев.

– Вы меня любопытны.

– Предположим, мы связываем эффективность нашего вируса с уровнем тестостерона хозяина. Чем выше уровень, тем больше вероятность стерилизации вирусом. Тогда вымрут агрессивные люди, и мир станет не только менее тесным, но и более мирным.

– Отличная идея.

– Тогда мы должны пойти за ними.

– Однако… Такой подход практически стерилизует только мужчин. Не уверен, что это решит проблему. Тогда женщинам достаточно было бы обмануть бесплодного мужчины в течение их фертильных дней, пока они не встретят фертильного мужчины.

– Вся мораль изменится. Будет поощряться распущенность женщин, будут смягчены и разрушены социальные структуры, браки и сообщества пар. Женщины могли держать гаремы мужчин, и каждый мужчина мог принадлежать более чем к одному гарему.

– И наоборот, дополнительный вирус может стерилизовать женщин с высоким уровнем эстрогена.

– Что бы это значило?

– Надо погуглить. Каковы последствия чрезмерно высокого уровня эстрогена? Ага, вот оно. В популяции женщин с более низким уровнем эстрогена в следующем поколении частота рака матки или груди, депрессии и потери костной массы будет ниже.

– В какой-то момент переходной фазы будет слишком много людей пенсионного возраста и слишком мало людей трудоспособного возраста, так что пенсии больше не смогут финансироваться.

– В любом случае сложная проблема, которую мы сразу не решим. Но за экономические вопросы отвечает другой отдел. Следует сосредоточиться на биотехнологических аспектах.

– Информируются ли мы о развитии экономической концепции?

– Регулярно проводятся межведомственные встречи, на которых соответствующие менеджеры обмениваются идеями и обсуждаются целостные взгляды.

– Это хорошо и важно.

– Вашим повседневным делом будет управление биотехнологическим отделом, который, в свою очередь, разделен на различные лаборатории и команды.

– Кто основал вашу организацию?

– Члены-основатели были набраны из ядра движения Exctinction Rebellion.

– Как финансируется компания?

– Есть разные доноры, интересы которых нужно удовлетворять.

– Что интересует? Речь идет о решении глобальной проблемы, которая затрагивает все человечество и которая не должна становиться игрушкой частных интересов!

– Это теория. К сожалению, реализовать это практически невозможно. Мы вынуждены идти на компромисс.

– Очень отрезвляюще.

– Это реальная политика.

– У этой позиции, безусловно, есть предшественник. Что с ним произошло? Его повысили?

– Вы очень умны и задаете правильные вопросы. Я хочу быть честным. Есть силы, которые не согласны с нашим подходом и выступают против него.

– Каким путем?

– Некоторые пытались обнародовать весь проект.

– WikiLeaks?

– Даже.

– Осведомитель!

– Были бы, если бы преуспели. Однако мы знали, как это предотвратить.

– В качестве?

– Наш проект слишком важен, чтобы брать на себя даже самый маленький риск, принимая во внимание юридические или этические нормы.

– Понимать.

– Однако противники проекта думают аналогично.

– Значит, в их глазах жизнь сотрудников вашей организации?

– Мы делаем все, чтобы защитить наших сотрудников. Полностью изолировав их от внешнего мира и предложив им рай на территории. С торговыми центрами, медицинским обслуживанием, парками развлечений, культурными центрами и спортивными сооружениями.

– Конечно, это также снижает риск утечки информации изнутри.

– Ты понял.

– Но это также означает, что изоляция идет не только на пользу сотрудникам.

– Это благополучие очень важно для нас, поскольку каждый из нас вносит свой вклад в успех нашего проекта.

– Я хочу сказать по-другому: разрешено ли вашим сотрудникам покидать безопасный рай, если они того пожелают?

– К сожалению, нет.

– Я так и думал.

– Но это запрет для их же блага. Многие недооценивают опасность, с которой они сталкиваются снаружи.

– Что будет, если запрет будет превышен?

– Этого не будет.

– Точно нет? Что, если бы это случилось

– Этого надо убрать. Чтобы защитить проект.

– В чем опасность злоумышленников? Есть или были?

– Лишь очень немногие.

– Вы до сих пор не сказали мне, что случилось с предыдущим.

– Были злоумышленники, которые никак не гнушались остановить наш проект.

– Ты хватаешь змею за голову. Были ли устранены лидеры насильственно?

– Это случилось.

– Спасибо, теперь я могу получить приблизительное представление.

– Прими решение. Наслаждайтесь нашим раем, пока вы есть. Не торопитесь. Потому что это далеко идущее решение.

– Когда вы ждете моего ответа?

– Поскольку вы очень решительны, дадите мне знать через две недели.

– Что если я отменю?

– Вы слишком умны, чтобы не знать, каковы будут последствия, связанные с безопасностью.

– Естественно.

– Я позвоню одному из сотрудников, который отвезет вас к месту проживания.

– Благодарю Вас.

Доктор Холл набрал номер на своем сотовом телефоне и заговорил в него.

– Доктор. Клебер готов. Пожалуйста, подними его.

Эксперимент с путешествием во времени

Дамиан Даррош шел извилистой дорогой. Предполагалось, что это будет последнее испытание, чтобы увидеть, что он наделал. Он подошел к последнему указателю на замок Холлебелл. Он установил там временной портал. В руке он держал генератор импульсов. Он активировал его и продолжил путь. Короткая вспышка, когда он проходил мимо портала.

Густые кусты все еще закрывали вид, но через несколько метров тропа сделала крутой поворот вправо, и тогда можно было увидеть сияющее знамя с названием собственности. А через пятьдесят метров, за следующим поворотом налево, старые серые стены превратились в великолепный замок, каким он мог быть когда-то.

Дамиан Даррош был удовлетворен, потому что его одежда также адаптировалась к обстановке желаемой эпохи, когда он проходил через порог замка.

Катарина Белфорте впервые провела аукцион. Она вызвала следующий предмет аукциона. Это был Rolls-Royce Phantom VI, 1969 года выпуска, обода из проволоки золотистого цвета, шины с белыми стенами, боковины снизу до декоративной складки золотистого цвета, все остальное – перламутр, кожа орехового цвета. салон, правый руль. Стартовая ставка 100 000 евро.

Дамиан Даррош сидел в зале для торгов. «Я должен это иметь, – подумал он. Но он также любил даму за столом аукциониста.

Он выиграл заявку на 175 000 евро. На следующее утро он смог забрать машину.

Он вошел в офис с яркой улыбкой. « Доброе утро, дорогие. Дамиан Даррош, меня зовут. Я хотел забрать свои роллы».

Катарина Белфорте на мгновение подняла глаза. "Добрый день. Я все еще жду подтверждения того, что ваш чек был обналичен».

Он подошел ближе, посмотрел на табличку на столе и улыбнулся. « Катарина! Какое прекрасное, гордое имя».

Она просто холодно улыбнулась, игнорируя его ухаживания. Затем пришло подтверждение, которого она так ждала. Она взяла трубку. « Да, мистер Даррош сейчас будет здесь».

Дамиан скривился. « О, почему бы тебе не привести меня к моему новому приобретению? Это прискорбно, моя дорогая».

Из своего соседнего офиса вышел пожилой мужчина. "Мистер Даррош. Я с нетерпением жду возможности снова приветствовать вас с нами. Насколько далеко ушли ваши попытки превратить старые стены обратно в красивое место для экскурсий?»

«Вы имеете в виду замок Холлебелл, да? О, это определенно займет некоторое время. За год вы не сможете превратить половину руин в сияющий замок», – объявил он с сияющей улыбкой. «Но дела идут вперед. В конце концов, это не должен быть обычный замок. Может быть, к тому времени я смогу немного осветить городской пейзаж с помощью моей новой машины». И снова Дамиан лучезарно улыбнулся.

«Да, машина. Если вы последуете за мной, пожалуйста».

Перед тем как отправиться за Господом, он попрощался с Катариной с подразумеваемым поклоном: « Имею честь, дорогая».

Катарина закатила глаза. Кем он себя считает?

Катарина Белфорте закончила работу в половине шестого. Вскоре она пошла в офис босса по соседству, чтобы сообщить ему, что хочет выйти из дома.

Был теплый летний августовский день. Она поздоровалась со швейцаром, пожелала ему доброго вечера и вышла. Перед домом был припаркован Rolls-Royce Phantom VI, как раз тот, который она выставила на аукционе вчера. И новый хозяин вышел и подошел к девушке: « Милая Катарина. Могу я провести вас к входу за руку?»

Она холодно ответила: « Ты, наверное, хочешь меня разыграть?»

Он ответил смелой улыбкой. « Если хочешь, я тоже отнесу тебя на руках на машине к тебе домой».

Катарина была озадачена. Но она не хотела сдаваться. "Мистер Даррош, что вы позволяете себе, пожалуйста? Вы, наверное, не хотели прийти к мысли, что меня могли давно забрать и что я собирался на подходящее свидание, не так ли?»

«Я бы очень пожалел об этом, дорогие», – он снова ухаживал за дамой и протянул ей руку, чтобы она могла вести ее вокруг машины, так как у «роллса» рулевое колесо было с правой стороны, как и положено его положению.

«Вы эпатажный чародей, мистер Даррош».

«О, пожалуйста, Катарина, пожалуйста, назовите меня по имени. Дамиан, пожалуйста, дорогая Катарина».

«Они могут сделать это и своими словами растопить лед. Трижды «пожалуйста» в столь немногих словах. «О, боже мой, – подумала она тогда, – теперь я еще и натираю ему рот медом.

Он продолжил ее предложение, украсив его обнадеживающим взглядом. « … и ты тает».

«О нет! Конечно, нет! – Она резко отвергла его.

«Дорогая Катарина, я тоже не собирался соблазнять тебя в первый вечер».

«Не смей!» Одно неверное движение, и он рассердится, подумала она.

Дамиан Даррош был идеальным джентльменом. Он протянул ей руку и повел к левой стороне машины, открыл дверь и пригласил Катарину внутрь.

«Куда мы хотим пойти?»

«В мой замок, любовь моя».

«Эта дорога ведет только к этому старому замку».

«Этот замок когда-то был прекрасным замком. Может, со стороны это не так, но скоро снова станет таким же. Как вы знаете, я купил эту гору в прошлом году».

«О да, верно. Теперь я знаю, что ее имя было мне смутно знакомо».

«Вы позволите мне начать?»

Она посмотрела на него в изумлении. « Хорошо, но не обманывайся. Это ясно?»

«О, дорогая, ты правда думаешь, что я…»

Она его немного грубо перебила: « Да!»

Дамиан замолчал и сосредоточился на путешествии. «Но все же она позволяет себе это», – радостно подумал он.

Автомобиль миновал последний знак – затем короткую вспышку – и остановился в пятидесяти метрах от узкой арки перед порталом замка, который теперь превратился в замок. Цветная рамка выглядела недавно очищенной. Название собственности было четко разборчиво.

Катарина чувствовала слабость в коленях, но не хотела ничего показывать.

Тогда цель была достигнута. Дамиан вышел, обошел машину, открыл дверь и протянул руку Катарине, чтобы помочь ей выбраться.

Она с благодарностью приняла эту поддержку. « О, Дамиан, ты меня балуешь. Но я не позволяю себя соблазнять. Вы можете забыть об этом прямо сейчас».

«О чем ты думаешь, дорогая Катарина? Я сегодня не имею в виду ничего подобного. Но я бы хотел вас удивить».

«Вы, конечно, уже преуспели, но…»

«Подождите, пока мы не войдем».

Он провел свою даму к входу, поднял дверной молоток и постучал по деревянной панели. Через несколько секунд дворецкий открыл дверь, и Дамиан смог провести Катарину внутрь. «А теперь, пожалуйста, не пугайся», – умолял он настойчиво и крепче сжал ее руку.

«Ради бога, что это?» Катарина не знала, восторгаться ей или ужасаться.

Перед ними открылся бальный зал, богато украшенный, в котором уже танцевали десятки пар, людей, которых она никогда раньше не видела. И музыка, под которую танцевали, звучала очень странно, как и одежда людей. Как будто давным-давно. И Катарина стояла посреди этого, с трудом могла в это поверить.

Только сейчас она поняла, что изменилась и ее внешность. Она издала пронзительный крик. "Что здесь происходит? Что это? Как мне получить это платье?»

«Взгляд в прошлое, дорогая Катарина».

«Я не понимаю. Как мне надеть это платье? Оно…» Она слегка дергает за рукав и юбку. «Это хорошо, но…»

«Не о чем беспокоиться, дорогая. Это все реально, но все же иллюзия».

«Какая красивая иллюзия», – подумала она. « Какая эпоха, какой сейчас год? Я имею в виду, здесь, на этом фестивале, вы пытаетесь меня обмануть».

«1802 год, моя дорогая».

Катарина засмеялась. « А где Наполеон? Он тоже приглашен?»

«Он извиняется. Он ушел несколько минут назад. Может, он вернется поздно вечером».

Она снова рассмеялась, потому что подумала, что Дамиан тоже шутил.

«Могу я попросить тебя потанцевать, моя дорогая?»

«Боюсь, я не освоил эти старые танцы. Вот почему я бы предпочел еще немного осмотреться, если позволите.»

«Конечно, я могу показать вам помещение».

«Звучит хорошо. Мы идем?»

Они поднялись по большой лестнице, которая плавно вела пять метров на верхний этаж.

Им удалось обойти три большие комнаты, прежде чем они достигли первой из семи спален.

«Это потрясающе красиво!» – восхищалась Катарина огромная белая кровать с балдахином. « Но не думаете ли вы, что это сделает меня слабым».

«О, я могу только повторяться, дорогая. Сегодня я точно не имел в виду ничего подобного».

«Сегодня?» – взволнованно воскликнула она. « Не веришь… не смей!» – ее голос дрожал. Она была уверена, что он хотел только убаюкивать ее, чтобы соблазнить при следующей возможности. Но она хотела сопротивляться его ухаживаниям.

«Вы очень умная женщина, дорогая Катарина. Но, дорогая Катарина, ты меня разочаровываешь. У меня на уме не было ничего плохого. Я оказываю вам только ту честь, которую заслуживает красивая женщина».

«Мне очень жаль, но для меня это слишком сложно. Эта экскурсия показалась мне очень забавной, но не надейтесь меня убедить. Я не позволю обвить себя пальцем».

«О, дорогая Катарина…»

«Это заходит слишком далеко, добрый человек!»

Дамиан снова попытался умиротворить ее. "Пожалуйста, извините меня. Просто наслаждайся этим вечером.»

«Тогда, может быть, мы сможем спуститься вниз и посмотреть танцы. Может быть, Наполеон вернулся, – сказала она с глупым смехом, потому что была уверена, что это невозможно.

«Если это ваше желание, мои дорогие».

Она посмотрела на него суровым взглядом и позволила увести себя вниз по его руке.

Некоторое время они восхищались суетой и суетой.

Катарина не заметила, что со стороны подошел довольно невысокий мужчина, который теперь обратился к ней с чрезвычайно французским акцентом: « Мадемуазель Катарина Бельфорте, я рада познакомиться с вами».

Катарина удивленно обернулась. Наполеон Бонапарт действительно стоял перед ней. Нет! Этого не могло быть, но именно таким он представлял себя. Но тут Катарина подумала, как этот джентльмен мог узнать ее имя.

К странному французу подошел другой джентльмен и попросил сопровождать его. Но почему другой обратился к этому Наполеону как к консулу? Разве это не было действительным титулом настоящего Бонапарта в то время?

Дамиан прервал ход мыслей Катарины. « Дорогая Катарина, на первом свидании ты обычно говоришь о личных, но не слишком интимных вещах».

«Свидание? Вы действительно похитили меня, не так ли?»

«Ой, прости меня. Но, похоже, им это все еще нравится. Скажите мне немного о себе.»

«Я тоже ничего не знаю о тебе. Почему бы тебе сначала не рассказать нам?»

«Что ты хочешь знать, моя дорогая?»

«Мистер Даррош!» – строго сказала она.

Но он сразу ее успокоил: « Дамиан. Дорогая Катарина, пожалуйста, останься с Дамианом».

«Пока что это был очень хороший вечер, мистер Даррош. Дамиан… Большое спасибо, но …»

«Я должен поблагодарить вас за вашу прекрасную компанию», – сразу же вставил он. Затем он извинился за то, что перебил ее.

Она покачала головой, но не смогла сдержать легкую улыбку. Почему-то она все еще чувствовала себя польщенной.

Дамиан рассказал кое-что из своей жизни, включая свою научную работу, но оставил это с намеками на путешествия во времени.

Катарина осмелилась немного выйти на улицу, но она не желала раскрывать больше из своей личной жизни, чем это было необходимо, этому хвастуну, которым, как она думала, был Дамиан Даррош. И все же завязался восхитительный разговор. Поднял настроение и обильный фуршет. Около полуночи Катарина попросила, чтобы ее привезли домой. Менее чем через полчаса Дамиан остановил машину перед ее входной дверью.

«Это был очень хороший вечер, мистер Даррош. Даже если я не совсем уверен, что ты задумал. Да, да, догадываюсь, но …»

«Я почти не смею больше скрывать свое желание, дорогая Катарина. Вы красивая и чрезвычайно умная женщина в расцвете сил. Думаю, из нас получится отличная пара». Дамиан знал, что это рискованно, но он не хотел избегать кустов.

«Мистер Даррош!», – сердито указала она вместо него. "Это определенно заходит слишком далеко!»

«О, дорогая Катарина, я убит горем».

«Для меня это заходит слишком далеко. Вы мне незнакомы. И меня не так-то легко достать. Я хотел бы уточнить это, пожалуйста».

«Ты меня стыдишь, дорогая. Но позвольте мне и дальше называть вас Катариной. Пожалуйста, – умолял он томным взглядом.

Когда он хотел выйти, чтобы открыть ей дверь как идеальному джентльмену, она сказала: « Пожалуйста, не беспокойтесь. Я могу сделать это одна. Спокойной ночи, мистер Даррош, – мягко сказала она и вышла из машины.

«Для меня было большим удовольствием иметь возможность насладиться вашим обществом в тот вечер. Спокойной ночи, любовь моя.»

«Он не собирается отказываться от своего энтузиазма», – подумала она, немного позабавившись, повернулась и быстро исчезла в доме.

Катарина долго не могла уснуть. Она подумала о том, что произошло в тот вечер. Она верила в совершенную иллюзию, в голографическую постановку, которая ей, несомненно, нравилась.

На следующее утро она изучала почту, когда вошел Дамиан Даррош.

«Прекрасное доброе утро, дорогие. Как я могу сделать их день более сладким?»

Она холодно ему улыбнулась. « Не обманывай меня. Но я тоже не хочу делать злонамеренных заявлений, верно? Что вы здесь делаете?»

«Тебе приснился сладкий сон, моя дорогая?»

Катарина подумала об этом. Ее глаза немного болели. А потом она вспомнила. « Что это была за вспышка, когда мы вчера подъехали к твоему замку?»

«Конечно, это были солнечные лучи, которые где-то отражались, дорогие мои. Что еще должно быть?»