Читать книгу Не учи меня, я все умею - Хелен Гуда - Страница 2

Смотрю в иллюминатор, внизу огни большого города. Самого большого города в моей жизни. Внизу – Москва и моя новая жизнь. Пусть все плохое останется позади.

Верю, что все наладится, и мои неприятности останутся где-то там, в далеком прошлом. Отгоняю от себя плохие воспоминания и загадываю желание, что через год у меня будет любимая работа и любимый человек. Знала бы я тогда, что свои желания надо формулировать четче, обязательно оговорила бы все до мелочей, но сейчас в груди предвкушение чего-то грядущего. От этого сердце замирает, а потом пускается в бешеный галоп.

В аэропорту меня встречает Катюха, и я готова ее задушить в своих объятиях. Как же я соскучилась по ней и по Валерке. Мой крестник и просто красавчик рядом с матерью, но они смотрятся как брат с сестрой, настолько Катька молодо выглядит, а Валерка взросло. Обожаю их до одури. Они мне не просто друзья, они моя семья. Родителей уже нет, и потому я за них любого порву, как старую газету. Да, в нашем тандеме с Катей я была заводилой и подстрекателем. Но многое, что мы воротили по молодости и юности, было от невероятной жажды жизни, от энергии, что перла из нас через край, и от веры в себя. С возрастом шишек стало больше, веры в себя – меньше, а спокойствие родителей стало самым ценным. Я осталась одна как перст давненько и благодаря Кате и Валере пережила это. Они стали мне ближе во сто крат, и я растворилась в их бедах и проблемах. Но время притупило раны, и я снова стала черпать жизнь полной ложкой. Окончила кучу курсов в поисках себя и могла работать как учителем, репетитором, переводчиком, так и бухгалтером, делопроизводителем, секретарем. И швец, и жнец, и на дудочке игрец.

Какие-то курсы были закончены из-за необходимости. Работу, за которую хорошо платят, найти в провинциальном городке сложно. Какие-то от скуки, а какие-то по большому желанию и любви. Я вообще увлекающаяся натура. Катюша же целенаправленно училась, училась и еще раз училась. Забеременев от своей первой любви, который ее благополучно бросил беременной на первом курсе института и ускакал к обеспеченной дочке ректора, она погрузилась в учебу с головой. Ее родители взяли на себя заботу о малыше, а я стала крестной этому крохе. Хотя, если смотреть сейчас на этого юношу, который чуть ниже меня в свои четырнадцать, и не скажешь, что он когда-то помещался у меня в руках. Катя стала преподавателем в институте, а я секретарем профи-класса, совмещая должность главбуха. Но за каких-то пару месяцев Катя стала, как и я, сиротой. Родители умерли, а она решилась и уехала в Москву с сыном. Хотя на нее совершенно не похожи такие спонтанные решения, но тут ее подбил на эту авантюру Валера. И я осталась одна, а потом эта история с бывшим начальником. В общем, сейчас я здесь, в крепких объятиях Кати и Валеры и предвкушаю, что сейчас начнется новая веха в моей жизни. Очень важная и ответственная веха, знаковая, я бы сказала. О которой я буду рассказывать потомкам. Если они у меня, конечно, когда-нибудь будут.

– Ты как долетела? – Катя вытирает слезы радости и с тревогой всматривается в мое лицо. Лишь она одна знает правду о том, что со мной произошло, и причину моего приезда.

– Все хорошо, полет нормальный, самочувствие отличное, – я не кривила душой, я на самом деле была в наилучшем расположении духа.

– Тогда домой, там мама вкуснятину готовить будет, – Валера подхватывает мой чемодан, но мать шипит на него, чтобы он не напрягал руку.

– Сперва багаж, я к вам не налегке, – смеюсь выражению лица парня. – Мать, выделишь мне полшкафа?

Катя смеется, а Валера хмуриться.

– Его сперва собрать надо, этот шкаф, – ворчит мужичок, а я не могу сдержать смех.

– Будешь таким ворчуном – девушкам нравиться не будешь, – сказала, не подумав, хотя Катя предупреждала, что Валера с кем-то дружит, а он, словно в подтверждение моих слов, смутился и покраснел, но отвернулся в поисках таблички, указывающей на багажное отделение. Нашел и повел нас в нужном направлении. А Катя, взяв меня под руку, понизив голос, еле слышно произнесла.

– Даша, ты тему девушек пока не затрагивай, он смущается. Эта еще история с рукой. Я чуть не поседела. И я не поняла: нравится мне эта Алиса или нет, – говорит подруга и многозначительно указывает на сына, который вырвался вперед на несколько шагов и не должен, по идее, нас слышать. – Ты как?

– Не хочу говорить об этом. Делаю вид, что ничего не произошло. И ты делай. Мне так легче, – синяки и ссадины за неделю зажили, а то, что еще осталось, я замазала тональным кремом. Да и эта сволочь старался не оставлять синяков. Вот только душу мою он не то что избил, он ее уничтожил, растоптал и дальше пошел, словно ничего не произошло.

– Я-то сделаю вид, но я свое мнение озвучила. Надо обращаться в полицию. Такие сволочи не должны ходить на свободе. По нему тюряга плачет. Тем более у тебя есть доказательства, – завела свою шарманку подруга.

– Катя! Все! Прошу, – каждое слово как камень. Мне и так тяжело погружаться в это каждую ночь в кошмарах. А еще, если этот кошмар станет явью, я точно сойду с ума. Никакие антидепрессанты тогда мне уж точно не помогут.

– Все, прости-прости, – запричитала подруга и прижалась к моему плечу.

– Ты лучше расскажи, как там поживает твой горячий студентик? – я поиграла бровями, обозначая, что же конкретно я имею в виду.

– Ой, Даш, я такая дура! – покаялась Катюха.

– Это уже не новость. Я тебя столько лет знаю, что ты меня таким признанием не удивишь, – я подначиваю приятельницу, чтобы самой отвлечься и увести разговор в безопасное для себя русло. – Колись, что между вами?

– Он мой студент. Между нами не может быть ничего, – отнекивается девушка.

– Между вами уже все было, что ломаешься-то? – я напомнила наш совместный поход в клуб перед ее отъездом в Москву.

– Но я же не знала, что он мой студент! И вообще, давай не будем об этом, – я знала этот взгляд и выражение лица. Катя смущена как школьница и банально стесняется.

–Ок, начальник, не будем, – я знала, что сейчас подруга переварит ситуацию и сама захочет все подробно обсудить. – О, а вот и мои чемоданы.

– Ого, ты весь гардероб привезла, – пожурила меня девушка, а я лишь рассмеялась.

– Я тут подумываю на ПМЖ переехать. А что? Меня там уже ничего не держит. Квартиру продам, здесь работу найду, всяко не хуже жить буду, – залихватски махнула рукой, изображая то ли бравого солдата то ли матроса, то ли казака. Было не понятно, но смешно и подруги от души рассмеялись, так, что на них начали коситься другие пассажиры.

– Ты же знаешь, я тебе всегда рада. Оставайся у нас хоть на совсем. Лишней в нашей семье никогда не будешь. Валерка, знаешь, как тебя ждал? – уверила меня приятельница, а я чмокнула ее в щеку и крепко обняла. У меня самая лучшая на свете подруга.

– Ты осторожнее с приглашениями, а то останусь. Ой, надо Валере помочь, а то ему руку напрягать же нельзя, – мы подошли к парню и помогли снять чемоданы с ленты, и покатили их втроем к выходу.

Добрались до катиной квартиры быстро. Это, конечно, не родительские хоромы, но не стоило и ожидать, что она сможет купить равноценную квартиру, но и эта очень даже хороша. Рациональная планировка, большая кухня и комнаты светлые. Мебель еще не вся собрана, но уже видно, что где будет стоять и как располагаться. И должно быть очень уютно. Самая обжитая была комнаты Валеры, и он с немалой гордостью показывал мне ее. Рассказал, как они занимались интерьером при помощи какой-то программы, но я далека от компьютерных программ, потому только кивала с умным видом, но ни черта не поняла. Катя засуетилась, накрывая на стол, а я облегченно выдохнула и снова загадала, чтобы все осталось где-то там, а здесь меня ждала удача и успех.

Мы полночи просидели с Катюшей за воспоминаниями и бутылочкой красненького и ушли спать под утро. Мне-то хорошо, а у нее дел полным-полно. Я задумалась о своем будущем, лежа утром и смотря в потолок. Хочу что-то круто изменить, но что? Покраситься и подстричься? Эта идея, конечно, хороша, но вряд ли изменения повлияют на мое будущее. Телефон пискнул сообщением, и я лениво потянулась посмотреть ,кому я там запонадобилась.

– «Доброе утро, Дарья Александровна, я денежные средства вам перевел, но не вижу расписки, что вы претензий не имеете», – сообщение сразу вернуло меня в прошлое. Как пощечиной отрезвило и перед глазами возникли картинки, которые я усиленно гнала от себя. Потянулась к сумке, но вспомнила, что переложила таблетки в чемодан, и была вынуждена вылезти из под теплого одеяла и рыться в неразобранном чемодане. Нашла, извлекла одну из блистера, посомневалась, извлекла вторую и сунула в рот. По опыту знаю, что действие таблеток почувствую быстро, попыталась уснуть снова, но желание ответить на сообщение зудело в кончиках пальцах.

– «Иди к черту!», – первый вариант сообщения был грубее, второй – слишком длинным, и вот наконец-то выбрала этот. Емко и по существу.

– «Мы так не договаривались», – приходит сразу же новое сообщение.

– «Я вообще ни о чем с тобой не договаривалась, мразь»,– не сдержалась. Выключила телефон. Меня потряхивает от эмоций. Стараюсь отвлечься, забыть, вытравить из памяти эти события, но перед глазами картинки и ощущения ненавистных рук на теле, его шепот на ухо: «молчи и получай удовольствие», толчки его тела во мне, пот, стекающий с его лба и капающий на мою поясницу, его пыхтение, когда кончил, и смачный шлепок по попе, когда отвалил и отпустил заломленные руки. Беззвучно плачу, вернее слезы стекают по щекам. Таблетки постепенно действуют, и я успокаиваюсь. Не нравиться мне их пить. Эти антидепрессанты выписал врач и сказал пить чуть ли не на постоянку. Но я пила эпизодически, когда вот так вот накрывало. Сперва я просто пила. Всадишь бутылочку красненького или беленького и спать идешь. Но я слишком быстро втянулась и одной бутылочки стало не хватать. Тогда я пошла к врачу. Она мне настоятельно рекомендовала обратиться в полицию, но я не стала. Из жалости она выписала эти таблетки, так как их без рецепта не продают, а я ей коробку конфет в знак благодарности купила. На этом мое посещение психиатра закончилось.

Под этими таблетками я как сонная муха долго соображаю, бывает, приходишь на кухню и стоишь, вспоминаешь, а зачем я вообще туда шла. Но они притупляют все эмоции, и меня это устраивало. Но и таблетки – это не панацея, потому я и приехала к Кате. Отвлечься на чужие заботы, переключить внимание, в конце концов, быть полезной. А еще теплилась надежда, что здесь, в большом городе, у меня появится возможность изменить что-то в своей жизни. Надоело работать от восхода до заката и не видеть ничего вокруг. Жизнь проходит мимо, а я только в отпуске могла себе позволить расслабиться, и то на каких-то пару недель. Здесь меня никто не знает, я могу быть кем угодно. Хоть в уборщицы, хоть в стюардессы пойти работать, благо английский у меня на уровне. Так за размышлениями о будущем я и уснула, а может, это вторая таблетка так подействовала.

Дни летят один за одним. Я сменила номер, и старый козел, а по совместительству бывший шеф Геннадий Сергеевич пока не беспокоит. Не узнал еще номер или забил на меня, но мне плевать. Не напоминает о себе и слава богу, как говориться. Взвалила на себя все домашние заботы: готовка и уборка. Мне исправно помогает Валерка, и я много у него выведывала о его девушке Алисе. Интересно это все было просто до жути. Все так невинно и по-детски, но с такими огненными эмоциями, что просто дух захватывало. Что делать пока не решила. Пару раз заходила на сайты вакансий, но быстро их закрывала. Как-то меня воротило от работы, вернее от ее поиска. Еще и недели не прошло, как я гощу у Даши, так что можно пока отдыхать. Даша большую часть времени проводит со своим студентом Никитой. Не признается, но, походу, влюбилась подруга как кошка, а я и рада за нее. Даже если семьи из этих отношений не получится. Хороший здоровый секс женщине еще никогда не вредил. Потому я за нее рада и прошу не заморачиваться на условности и разницу в возрасте.

Днем, если нечего делать, хожу по району. Изучаю, что и где находиться. Район стандартный, спальный. Полно совдеповских зданий и надписей на магазинах типа «Промтовары». Брожу, думаю о своем. Вот и сегодня решила погулять и догуляла до школы, но это вроде не Валеркина школа. Рассматривала школьников, думала о своей молодости. Как-то безрадостно было на душе, и решила двигать в сторону дома. Пошла вдоль здания и решила срезать через двор, там тропинка между гаражей. Мое внимание привлек шум, и этот шум подозрительно походил на шум драки, только девчачьей, с писком и галдежом. Парни так не дерутся, у них это все как-то тише получается. Слышу крик боли и взрыв хохота и бегу на голоса. Забегаю между гаражами и вижу ужасную картину: четверо или пятеро девчонок, пересчитать не успела, ногами пинают сжавшуюся в комочек девочку.

– Ах вы, звери малолетние, вы че творите-то? – кричу быстрее, чем успеваю сообразить.– А ну пошли вон, пока я полицию не вызвала.

Девчонки взвизгнули и ломанулись между гаражами, оставив свою жертву в покое.

Подбегаю к девушке, она поднимается на локтях, болезненно скривив лицо, губы в крови. Смотрит на меня с благодарностью, пытаюсь ей помочь подняться.

– Ты как? – сижу перед девочкой на корточках и осматриваю ее, не дай бог, что сломали эти гопницы малолетние. – Ты цела? Может, скорую?

– Цела, – девочка еле говорит из-за разбитой губы.

– Давай маме позвоним? Номер помнишь? – перебираю варианты, как помочь девочке. Поправляю волосы. Они после салона красоты и покраски в пепельный блонд стали довольно непослушными. Извлекаю телефон из кармана джинс. Мало ли, может, эти бандитки телефон у девочки отжали, да ей и звонить-то не с чего. Приготовилась вбить номер и выжидательно смотрю на девочку. Мелькает мысль, что девчонка-то не старше Валерки, а то и младше. Худенькая, хрупкая.

– Я сама, – девочка достает телефон и набирает номер, но даже мне слышно, что в ответ гудки. Снова набирает номер. И снова никто не отвечает, и снова, но и в третий раз тишина в ответ. Девочку трясет и в итоге она начинает рыдать. Видимо, нервяки отпустили, и адреналин нашел выход в слезах.

– Тише-тише, – пытаюсь успокоить девочку, но понимаю, что мы сидим по-прежнему на земле. Помогаю подняться девочке, отряхнуть кое-как одежду. Осматриваюсь бегло по сторонам и веду девочку в сторону подъезда в надежде найти лавочку. Но закон подлости никто не отменял. Еще раз бросаю взгляд по сторонам. А вот и лавочка. Рядом с нами, на детской площадке.

Усаживаю девочку на скамью и пытаюсь утешить. Как назло, нет с собой водички, ей бы попить, быстрее бы успокоилась. Телефон девочки звонит и она нажимает зеленый кружочек. Но она переоценила себя и свою способность говорить, когда поднимала трубку. Ревет и всхлипывает. А отец, так как даже мне слышно, как он орет в трубку, пытается понять, что с дочерью.

– Алло, – перехватываю трубку, чтобы отец девочки перестал орать на ребенка и пугать ее еще сильнее. Она, между прочим, в стрессовом состоянии, а отец орет, будто его крики могут благотворно повлиять на ситуацию. Неадекват какой-то. И почему девочка отцу позвонила, а не матери? Обычно девочки матерям звонят.

– Кто вы такая? Что с моей дочерью? – еще чуть-чуть, и отец сорвется на крик.

– Меня зовут Даша. Я мимо шла и увидела, что на вашу дочь малолетки напали, – непроизвольно хмурюсь. Тон такой, будто я его подчиненная и не выполнила порученное мне задание. Не хотела бы я быть его подчиненной. Отхожу в сторону от девчушки, потому что, если это невыносимый мужчина будет продолжать в том же духе, я не промолчу. А девочке не следует слышать, как грубят ее отцу. Пусть он и хамло форменное, но для детей родители самые лучшие.

– У вас проблемы со слухом? Я спросил, что с моей дочерью? – рычит в трубку мужик, а у меня желание послать его в пешее эротическое путешествие, развернуться и уйти. Но посмотрела боковым зрением на зареванного ребенка и вздохнула. Отец – мудак, однозначно, но девочка же в этом не виновата. Если я оставлю ее одну. Мало ли вдруг эти девчонки вернуться. Нет, так нельзя.

– Слушай ты, дома будешь на жену рычать, а со мной нормально разговаривай, – обрубаю нахала.

– Ответишь? – гнет свою линию папаша, и не думая извиняться.

– Конечно отвечу. После того, как извинитесь, – ставлю на место собеседника. Слышу недовольное пыхтение, сопение, но через секунд двадцать мужчина перебарывает гордыню.

– Извините, погорячился. Что с дочерью? Где вы? – проскрежетал мужчина в трубку. Кажется, он даже зубы не расщеплял, чтобы это все сказать.

– Отпинали ее чуток. Говорит, что кости целы. От скорой отказалась. Я так внешне посмотрела, максимум синяки и губа разбита. Адрес сейчас продиктую, посмотрю только по геолокации, где мы, а то табличек на домах не видно, – решаю все же рассказать, как девочка. Все же он отец и волнуется.

– Как вы там оказались? – подозрение неосязаемо чувствуется в словах мужчины.

– Гуляла. Ваше-то какое дело? – огрызаюсь. Терпеть не могу, когда меня в чем-то подозревают. Злиться начинаю.

Называю адрес, и мужчина предупреждает, чтобы мы никуда не уходили, так как он вызовет такси. И отключился. Ни спасибо. Ни до свидания. Просто положил трубку. Вот же хамло!

– Отец вызвал тебе такси, сказал домой ехать, – я вернулась и протянула девочке телефон. Она уже успокоилась, пока я разговаривала с ее отцом. – Ты как себя чувствуешь? Голова не кружится? Ничего не сломано?

– Нет, все относительно нормально, – ребенок взяла телефон, сунула в карман и осмотрелась по сторонам.

– Ты что-то потеряла? – понимаю, что девочка что-то ищет.

– Мой рюкзак, – девочка снова начинает паниковать. Вижу, к ней снова подступает истерика, и я тоже заражаюсь ее эмоциями. Я как-то не сталкивалась раньше с таким.

Осматриваюсь тревожно, начиная искать рюкзак, будто это самое важное.

– Что с тобой? – я подскочила к девочке. Блин, надо у нее хоть имя-то спросить. Тоже паникую, но у девочки приступ, и до меня доходит, что это, наверно, паническая атака. В живую такое раньше не видела. Что делать не знаю, но в книгах и фильмах часто такое упоминается.

– Поищи рюкзак, – сдавленно проговаривает девочка и тычет пальцем на тропинку, где ее эти девахи избивали.

– Найти рюкзак? – переспрашиваю, так как в голове не может уложиться, что ребенок переживает из-за какого-то рюкзака, да и невнятно она разговаривает сейчас. Подросток кивает, и я бросаюсь к гаражам.

В памяти всплывает картинка, что я его вроде бы видела в кустах. Бегу туда и – о чудо! – он валяется, где я его и видела.

– Вот он, девчонки бросили его за гаражом, – Прибегаю с рюкзачком в руке и протягиваю подростку. Она уже успокоилась немного и с благодарностью мне улыбнулась. Девочка только собралась мне что-то сказать, как у нее снова звонит телефон, и она уже спокойно берет трубку.

– Да, папа, – девочка вполне спокойно отвечает на звонок. И все же, почему мама не звонит?

Что ответил ее психованный папаша, мне не слышно, но девочка немного улыбается, так что, думаю, он на нее все же не орет.

– Да, был приступ. Я не сразу смогла с ним справиться, – в голосе подростка немного виноватые нотки. Мне до одури любопытно, но девочка поднимает на меня взгляд, и я понимаю, что поймана с поличным. Действительно, взрослая тетя, а подслушиваю. Как-то это не тактично и делаю пару шагов в сторону, но у самой ушки на макушке. Что говорит папаша, мне и так было не слышно, но хоть ответы девочки услышу.

Слышу свое имя, но что еще сказала девочка отцу, не могу разобрать. На лице девочке виноватое выражение. Он ее что, ругает там, что ли?

Отвлекаюсь на машину такси, что подъехала к детской площадке, и водитель высматривает пассажирок. Возвращаюсь к ребенку. Сейчас посажу ее и с чувством выполненного гражданского долга побреду домой переосмысливать произошедшее. Меня тоже отпустил адреналин, и я поняла, что если бы эти бандитки не испугались, то запросто навешали бы мне по шее за компанию с этой девчонкой.

– Даша, сможешь со мной поехать домой? – я сперва опешила. Я не помнила, чтобы представлялась, но я сейчас тоже не совсем в адеквате. Может, и сказала, когда утешала ребенка. Очень не хочу ехать не пойми куда. Как мне потом возвращаться? Я толком города не знаю. Хотя у меня есть геолокация и карта в телефоне, если на то пошло. Но эти умоляющие глаза на все личико. И я не могу отказать ребенку. Киваю, и мы идем к машине.

– Ладно, уговорила, – нехотя уступаю. Девочка улыбнулась, но скривилась из-за разбитой губы.

– Спасибо, – ребенок искренне благодарен, и уже не так паршиво на душе, что пришлось сопровождать девочку домой.

– Давай, грузись. Покажешь мне свои хоромы. Я так понимаю, ты не в этом районе живешь, – улыбнулась ей в ответ и, подойдя к машине, открываю заднюю дверь. Ребенок быстренько шмыгнул в машину, видимо, чтобы я не передумала с ней ехать.

– Тебя как зовут-то? – все же интересуюсь я.

– Алиса, – девочка смущается, когда представляется. Видно, что милый домашний ребенок. А имечко-то распространенное, оказывается. Вот подружку Валерки тоже Алиса зовут. Видимо, модно было так называть девочек в то время.

Мы довольно долго ехали в такси, и я поняла, что мы выехали из города и едем по какому-то пригородному поселку. А по домикам, что мелькали мимо, стало понятно, что поселок явно элитный. Хотя, о чем это я? Там и охрана на въезде была, и шлагбаум, и КПП с охранником мордоворотом. Как мне отсюда выбираться, ума не приложу. Видимо, придется раскошелиться на такси на обратную дорогу. Пешком я отсюда точно не дотопаю.

Алиса по дороге рассказала мне довольно кратко о том, что же с ней произошло и кто были эти девочки, и я поразилась нынешней молодежи. Хотя о чем это я, молодежь всегда такая была, и в моем подростковом возрасте были такие девочки, кто мог зажать и за волосы оттаскать, и пощечин надавать. Вот только я была девочка не промах и себя в обиду не давала. А Алиса явно тихий и с таким папашей, наверно, затюканный ребенок. Потому и не пресекла на корню этот буллинг в свою сторону. Ей, наверно, тоже сказали: «не обращай внимания, и задиры отстанут». Ага, щаз-з-з-з. Никто не отстанет, пока будет понимать, что ему за эти приставания ничего не будет. А как только поймет, что огрести может, так сразу и начнет искать новую жертву.

Такси нас высадило около двухэтажного, хотя могу и ошибаться, там вроде под крышей еще мансарда имеется, домика. Не вычурный, ухоженный, аккуратный. Застекленная веранда, на которой видны цветы и что-то еще. Видимо, зону отдыха хозяйка себе соорудила. Алиса радушно меня провожает в дом и показывает комнаты. Ведет себя воспитанно и как радушная хозяйка, будто я подружка и в гости к ней приехала. Изнутри домик такой же аккуратный и ухоженный, как и снаружи. Чисто, мебель подобрана со вкусом, но ничего не кричит о богатстве владельцев. Может, не так давно поднялся этот орущий папаша и вот только такие хоромы осилил. В доме на кухне что-то готовит домработница, и мы поздоровались. Она поприветствовала в ответ, но ничего не сказала девочке. Видимо, отношения все же как прислуга и хозяева. Хозяева делают что хотят, а прислуга лишних вопросов не задает и делает вид, что их вовсе нет в квартире. Алиса проводила меня в свою комнату, немного по-детски обставленную, но уютную.

Почти сразу приехал врач, осмотрел девочку, написал записку отцу, дал рекомендации и укатил с миром. Домработница принесла тортик и чай, и я, с удовольствием наслаждаясь десертом, решила все же узнать, на кой черт я сюда приехала.

– Так зачем я понадобилась? – выжидательно смотрю на ребенка.

– Из-за приступа, – девочка растерянно смотрит по сторонам.

– Часто они у тебя? – подношу к губам чашку с чаем и делаю глоток. Чай в этом доме отменный.

– Сперва были очень часто, я не умела справляться со стрессом. Чуть небольшое нервное напряжение – и сразу же приступ, – девочка напряжена, ей не нравиться тема нашего разговора, но она все же рассказывает мне о своей болезни. Слушаю, но не спешу высказываться или лезть с советами.

– Как ты справилась? Покажешь упражнения? – голос дрогнул, так как я вспомнила этого старого козла – бывшего начальника. сразу же и аппетит пропал, и чай перестал быть вкусным. И

– Покажу. А ты…, – Алиса замялась, не решаясь спросить, зачем же мне нужны эти упражнения.

– Есть то, что я бы хотела забыть, – честно признаюсь ребенку и отворачиваюсь, изучая рисунок на обоях. – У всех есть то, что хотелось бы вычеркнуть из жизни, забыть или сделать вид, что этого не было. Вот только жизнь назад не отмотать, и приходится всю жизнь с этим жить. Вот и хочу узнать, как с этим жить.

Девочка больше ничего не спросила, встала с пола, где мы распивали чай, поставила чашку на стол и начала показывать упражнения. Ничего сложного, некоторые просто гимнастику напомнили, некоторые – медитации.

Следила за Алисой, стараясь запомнить все досконально, и не заметила, что в дверях комнаты возник мужчина. Почувствовала на себе взгляд и обернулась. На нас смотрел шикарный индивид мужской породы. Да, это явно не козел обыкновенный, это прям мудак отборный, подвид сексуальный. Еще и бровь так изогнул, что захотелось подойти и опустить ее пальцем на место, чтоб не кривлялся мне тут. В общем, решаю при Алисе не устраивать разбор полетов и не учить ее папашку вежливости, а сделать вид, что мы и не было телефонной перепалки.

– Добрый вечер, – встаю с пола, чтобы быть с ним на одном уровне, но и этого не достаточно. Если встану на стул, то, наверно, тогда буду выше него.

– Добрый, я Матвей, – представился мужчина и протянул мне руку, помогая встать, но поздно, я уже сама.

– У вас чудесная дочь, Матвей, мы замечательно провели время, – делаю комплимент девочке. Родителям же всегда нравиться, когда хвалят их детей, тем более я и не соврала. Алиса действительно чудесный ребенок.

– Спасибо, что позаботились о ней, – мужчина немного подозрительно смотрел на меня. А все потому, что я удивленно приоткрыла рот. Не ожидала от этого грубияна таких вежливых слов, хотя, может, он при ребенке так распинается. Киваю в знак того, что приняла его благодарность.

– Я поеду, уже поздно, приятно было познакомиться, – мужчина окинул мою фигуру таким взглядом, что я смутилась, уж слишком взгляд был плотоядный. Подхватываю свои вещи. – Пока, Алис, – почему-то захотелось обнять ребенка и спешу на выход. Папашка на минутку замешкался в комнате дочери и догнал меня, когда я натягивала кроссовки.

– Еще раз спасибо и извините за грубость. Нервы, знаете, – слышу у себя из-за спины и чувствую взгляд на своих нижних девяносто.

– Лечите, – отпустила колкость. Алиса нас не слышит, и причин сдерживаться у меня нет.

– Что лечить? – немного удивился мужчина.

– Нервы, говорю, надо лечить, раз они вас подводят, – повторяю фразу и выхожу из дома. Та-а-ак, теперь бы понять, как мне добраться до дома. Во дворе стоит машина, около которой крутиться мужчина средних лет. Он старательно натирает и так чистый кузов. Водитель, что ли?

– Коля, отвели девушку, – слышу голос Матвея. – Вы же не откажетесь вернуться в город с комфортом?

– Нет, не откажусь, как бы вам этого ни хотелось, – огрызаюсь и подхожу к машине.

– Я бы с удовольствием вас самостоятельно отвез, но думаю, что Алисе не стоит оставаться одной, – игнорирует мой выпад мужчина.

– Конечно не стоит, – согласилась и направилась к машине, где водитель, слыша наш разговор, услужливо открыл мне дверь заднего сиденья. Но Матвей так на него стрельнул взглядом, что мужчина дверь машины прикрыл и сам сел за руль, закрыв за собой свою дверь. В общем, сделал все, чтобы не слушать наш разговор.

– Ты чего такая колючая? – мужчина делает шаг ко мне, а я отступаю назад и оказываюсь в ловушке между машиной и Матвеем. Он улыбается, понимая, что мне отступать некуда, и с любопытством рассматривает меня. Как зверька в зоопарке, а это, знаете ли, очень раздражает.

– Чья б корова мычала, – огрызнулась. – И не смотрите на меня, как на музейный экспонат. Глазки поломаете, дядя, – сама таращусь на него, выпучив глаза, изображая то, как он смотрит на меня.

– А ты смешная, – Матвея ни капли не обижается ни на «дядю», ни на мое кривляние. Вот и скажи, что это тот же самый грубиян, который орал на меня по телефону. – Мы еще увидимся?

– Вряд ли, – нащупала руками ручку двери и открываю ее.

– Почему? – спрашивает у меня в момент, когда я пытаюсь закрыть дверцу у него перед носом. Вот бы его ему прищемить, чтоб не приставал и не совал его везде.

– Нам не по пути, – снова огрызаюсь, как школьница, к которой подкатил понравившийся ей парень, но она не знает, как себя с ним вести.

– Ну, это мы еще посмотрим, – слышу за секунду до того, как закрылась дверь. Машина плавно тронулась и вырулила со двора, а я обернулась и посмотрела на мужчину, который стоял и провожал меня взглядом. Благо заднее стекло тонировано, и он не видит, что я на него глазею.

Матвей.

Провожаю взглядом машину, в которой мой водитель увозит Дашу домой. У меня уже план созрел в голове: завтра подкараулить девушку у подъезда. Надо цветы купить, думаю, шикарные розы девушка оценит. Хотя…. А я глупо не буду выглядеть? Как подросток с цветами под подъездом. Хотя у подростка и денег-то на цветы не будет. Интересно, этот сопляк, что ошивается около Алисы, дарил ей цветы или нет?

Направляюсь в дом, надо с дочерью поговорить. Надо поговорить, но так не хочется. Лисенок начнет упрямиться, упираться, и мы поругаемся. А у нее только сегодня приступ был. Как бы снова не спровоцировать. Но и оставлять все как есть тоже нельзя. Останавливаюсь на крыльце и достаю телефон. Ищу в телефонной книге контакт «Наталья-сосет» и нажимаю кнопку вызова. Мне отвечают практически сразу после первого же гудка. Будто ждала звонка и держала телефон в руке.

– Привет, котик! Соскучился? – голос мягкий, интонация приторная, аж воротить начинает.

– Я просил меня так не называть. Ты плохо улавливаешь информацию с первого раза? – я даже не пытаюсь скрыть свое раздражение.

– Прости, – сразу же опешила собеседница от моего тона.

– Не прощаю. Завтра со своей прошмандовкой малолетней у меня в кабинете к десяти часам. Не явитесь, я эту мразь мелкую в колонию упеку! Ты меня поняла? – выражения я тоже не выбираю. Не знаю, что там Наталья навешала своей дочери, что та посмела такое устроить Алиске, но пора с этим всем завязывать. И шлюшку эту тоже пора приструнить.

– Поняла. Что случилось? – уже нет сахара в голосе одноразовой любовницы, она понимает, что пахнет жареным.

– У доченьки своей спроси. И лучше, чтобы она тебе ответила правду, хоть врать завтра будете складно, – обрываю вызов и захожу в дом. Теперь самое сложное – разговор с собственным ребенком. Как же мне сложно стало в последнее время с детьми. Никита съехал, девушка у него какая-то. Сто процентов: сейчас залетит и женит его на себе. Уж лучше б он бабником был, чем таким серьезным. Хотя….

Выдыхаю и словно в омут ныряю, захожу в комнату Алисы. Дочь о чем-то задумалась и не сразу обращает на меня внимание. Смотрю на лицо дочери и хочу эту Юлю и Наталью заодно придушить. На скуле синяк, губа разбита и припухла. Ох, их счастье, что я не сегодня с ними встречусь, иначе я бы уничтожил эту тварь мелкую.

– Рассказывай, – сел на диван и внимательно смотрю на дочь. Дочь не стушевалась и начала рассказ. Я ожидал, что она начнет прикрывать свою бывшую подружку, выводя ее из рассказа, но Алиса меня удивила. Она рассказывала четко и по существу, пересказывая факты.

– Почему ты так вцепилась в эту школу? Из-за этого парня Валеры? – я не смог сдержать раздражение. Только это было раздражение не на дочь, а на ее бывшую подружку. Я же вроде много всего сделал для этой девчонки, так почему люди доброту за слабость принимают? Если она думает, что Наташка меня на крючок посадила, то хрен угадала. Я таких дамочек, которые с радостью под стол ко мне заскочат, на дню по пять штук могу принимать, и они пару недель точно повторяться не будут.

Дочь потупила взгляд.

– Понятно, – я раздосадовано потер переносицу. – Очень хочу тебя наказать, но не буду, – устало смотрю на дочь и понимаю, что ей сейчас не лучше. Все, хватит на нее давить. Стараюсь стопорить себя. Раздражаюсь оттого, что дочь не может дать отпор. В жизни и не такие дамочки ей еще встретятся, надо учиться отвечать, а она у меня комнатный цветочек. Эх, была бы жена жива, она бы помогла.

– Прости, – дочь смотрит в пол, и я стараюсь придать голосу мягкость.

– Лисенок, ты пока остаешься дома, завтра свяжусь с твоей классной и решу этот вопрос. Будешь на домашнем обучении и найму репетиторов. Надо подтянуть уровень знаний до приличных, – я это решил сразу, как только узнал о происшествии, а сейчас план действий начал прорисовываться в голове более четко.

– Пап, насчет репетитора, – Алиса пытается что-то сказать, но я перебиваю ее, не дав закончить фразу.

– Ничего не хочу слушать, занятиям с репетитором быть, – обрубаю спор на корню. Устал, и нет желания сейчас препираться из-за ерунды.

– Я как раз насчет этого, – дочь спешит что-то мне сказать, полагая, что я снова ее оборву. – Можно, Даша будет заниматься со мной английским? У нее есть образование, можешь ее проверить, – дочь замолчала, а я удивленно на нее смотрю. Интересный поворот сюжета, однако.

– Хорошо, я подумаю. Дай мне ее контакты, – я даже улыбнулся своим мыслям. Если Даша будет у Алисы репетитором, то мне легче будет познакомиться с девицей поближе. Да, девушка мне понравилась. Она явно не из моего круга общения и потому еще соблазнительнее.

– А у меня нет ее контактов, я не догадалась попросить ее номер телефона, – дочь расстроено села на диван.

– Эх ты! – я ухмыльнулся и достал телефон. Мгновение, и я уже дозвонился водителю, который передал трубку Даше.

– Дарья, простите, что беспокою вас таким образом, но у меня нет вашего номера, а мне тут дочь подсказала, что вы можете позаниматься с ней английским языком. Сами понимаете, после этого случая она не будет какое-то время посещать школу, а репетитора искать мне сейчас не очень удобно, – я молчал, слушая, что говорит девушка. Даша говорила, что ей неудобно, и у нее были другие планы, и живем мы далеко, и вообще придумала массу причин и поводов, чтобы отказать под благовидным предлогом. В конце сказала, что подумает и отключилась. – Да. Конечно. спасибо. Буду ждать от вас звонка завтра, – нажимаю отбой и смотрю на дочь.

– Ну что она сказала? – Алиска нетерпеливо снова вскочила и замельтешила по комнате.

– Сказала, что подумает и ответ скажет завтра, – смотрю за беготней дочери.

– Как думаешь, она согласится? – Лисенок переживает и не может взять свои эмоции под контроль.

– Думаю, что согласится. А если нет, то я уговорю, если тебе так это важно, – Алиса порывисто бросилась обнимать меня после эти слов. А я пораженно замер на мгновение, а потом обнял в ответ. Я уже и забыл, как это – обнимать своего ребенка. Дочь даже благодарно чмокнула меня в щеку и, шепнув «Спасибо» на ухо, выскочила из комнаты, а я провожал ее удивленным взглядом.

– Ох уж эти подростки, – проворчал я, но лишь для приличия. В душе разлилась теплота от таких неожиданных объятий. Теперь это дело чести, заставить эту Дарью стать репетитором Алиски.