Читать книгу Мой Рон - Хельга Петерсон - Страница 3

Кофе на столе остывал, дождевые капли били в стекло, и этот шум перекрывал мерное гудение ноутбука.

Майрон сидел в своём кабинете и уже полчаса искал какую-нибудь информацию о галерее «Арко-Холл». Данных было немного. Только адрес где-то в Бромли и несколько мелких фотографий. По словам Хейли Темпл именно там проходила какая-то уникальная выставка. Верилось в это с очень большой натяжкой.

Девчонка прислала свой план ближе к ночи. Точнее не план, а всего один его пункт. На вопрос Майрона, почему список состоит только из одной галереи, она ответила, что так с ходу не может придумать больше ничего, но обязательно прошерстит афишу на предмет интересных событий. Ладно, хоть один пункт есть, и то хорошо. Дело сдвинулось с мёртвой точки.

Если верить адресу, вряд ли Хейли Темпл легко добралась бы до места самостоятельно. И выбралась оттуда тоже. Майрон и сам не особенно представлял, как будет туда ехать. А учитывая способности мисс Темпл, из-за которых и её тётка, и мать, и даже кузина боятся выпускать девушку из дома одну, вообще неясно, как она выбрала «Арко-Холл» для посещения.

Короткий стук в дверь заставил Рона оторвать взгляд от монитора и повернуться. По ту сторону не стали дожидаться ответа. Дверное полотно отъехало и в проёме появилась девушка, одетая в брючный костюм и туфли на шпильке; с темными и абсолютно прямыми волосами, собранными в высокий хвост. Карие глаза с «индийским» разрезом вопросительно посмотрела на Рона.

– Занят?

– Заходи, – сухо скомандовал он.

Шпильки процокали в кабинет, дверь закрылась. Девушка подошла к вращающемуся креслу напротив стола, и без спроса опустилась в него, тут же забросив одну длинную ногу на другую. Не каждый мог позволить себе такое свободное поведение в кабинете Майрона. Пожалуй, только Амрита и могла. Она оперлась на один из подлокотников и сцепила кисти.

– У нас проблемы, – деловито заявила помощница.

Не удивительно. Амрита никогда не заходит без приглашения ради пустого трёпа. Рон нахмурился.

– Не говори мне, что дело снова в тех туристах. Я уладил вопрос.

Одна аккуратная бровь Риты картинно выгнулась.

– Как?

– Не важно, – Майрон наконец взял свой кофе и сделал глоток. – Ты же не поэтому пришла?

– Нет, – помощница скептически поджала губы. – Сейчас ситуация хуже. Шон попал в больницу с пневмонией.

– Шон из Бирмингема?

– Шон из Бирмингема.

Все мысли о непонятной галерее вылетели из головы в один момент.

Просто замечательно.

Майрон отставил чашку на стол и выпрямился в кресле. Кажется, пора проверить все шкафы в офисе на предмет колдовского мешочка. Иначе ничем не объяснить, какого чёрта на фирму стали сыпаться несчастья. Сначала пришлось прикрыть несколько маршрутов, потом стали поступать жалобы от туристов, и вот сейчас обнаружилась болезнь начальника главного филиала…

– Почему ты узнала об этом первой? – голос Рона прозвучал как-то слишком спокойно даже для него самого.

Амрита широко развела руками.

– Потому что тебя боятся, Майрон, – сообщила она. – Шон позвонил мне, потому что боялся звонить тебе.

Шикарная репутация. С одной стороны, это хорошо, но иногда доходит до абсурда.

– Он думал, я вырву из него капельницу, а его самого потащу на работу в больничной распашонке?

– Но ты же уволил Луиса неделю назад, – девушка с безразличием покрутила перед собой ладонь. Как все женщины, когда рассматривают маникюр.

– Это не одно и то же, – холодно возразил Майрон. – Луис надрался в туалете посреди рабочего дня.

– У него был день рождения.

– Это не повод консультировать клиентов пьяным.

Помощница подняла руки в жесте капитуляции. Майрон вздохнул, откинулся на спинку кресла и устало прикрыл глаза ладонью.

Рон никогда не нанимал на работу друзей и родственников. Не то чтобы и тех, и других у него было очень много, но тем не менее правило действовало всегда.

Кроме случая с Амритой Шетти.

Индийская студентка Рита училась с Майроном на одном факультете туризма, но на несколько курсов младше. Они часто пересекались на всяких тусовках, и это привело к знакомству и четырём свиданиям. Удачным свиданиям. Однако и Рон, и Амрита быстро поняли, что слишком похожи и ничего хорошего их не ждёт, поэтому расстались безболезненно. Продолжили общаться, но уже как приятели.

А потом деловая, бойкая индианка закончила учебу и стала искать работу, чтобы остаться в королевстве. В Индии её ждал традиционный договорной брак с парнем, которого она ни разу не видела. Но не дождался. Работу Рита нашла, потом другую, третью… А потом вспомнила про Рона.

Майрон уронил руку на стол, посмотрел прямо в немигающие большие глаза.

– Скажи мне, Рита, почему всё дерьмо мира начинает обрушиваться на голову в один момент?

Девушка снова выгнула одну аккуратную бровь.

– Мне поискать информацию в древних трактатах? – прозвучал вопрос. Деловито, сухо, обычно… Майрон проигнорировал скрытый сарказм.

– Ты знала, что туристы, которых поселили в «Бригг-Инн» с мышами в стенах, были как раз под опекой Шона? На мой вопрос, как так вышло, он клялся, что не имеет понятия. Почему он уже тогда просто не сказал, что болен и заказывал отель в бреду?

Ответ напрашивался сам, и Амрита промолчала. Майрон с шумом втянул воздух через нос. Медленно выдохнул. Всё просто. Его всегда считался жестким начальником, одни только его сдвинутые брови заставляли заикаться слабонервных менеджеров. Однако сам Рон думал о себе, как о справедливом нанимателе. Видимо, такое мнение было только у него.

Что ж, ладно. Необходимо продолжать держать себя в руках. Ор и истерики не входили в число характеристик Майрона. Он снова выпрямился в кресле, потянулся к клавиатуре ноутбука, и свернул вкладку с галереей.

– Нужно найти замену Шону.

Периферическое зрение уловило, как Амрита закатила глаза. Только она позволяла себе такое при Роне. Хотя нет. Еще Брент, но он брат и не считается. И теперь еще появилась Хейли Темпл.

Чёрт возьми, Хейли Темпл, как же не вовремя!

– Тебе нужно ехать туда самому, – помощница нетерпеливо постучала ногтем по подлокотнику кресла. – Найти замену реально, но долго. К тому времени, как я подберу кандидатуру, филиал развалится.

Он и сам это понимал. Очень-очень хорошо понимал.

– Я не могу уехать, – отрезал Рон.

– Почему?

– Не важно. У меня дела здесь. Найди человека.

– Майрон…

– А еще лучше, езжай сама.

Карие индийские глаза увеличились в размерах, став еще более… индийскими.

– Я?

Однако Майрона это не тронуло.

– Ты слышала.

– В Бирмингем?

– Не делай такое лицо.

– Чёрта с два! – ошарашено выпалила Амрита. – Я не поеду в Бирмингем! Я твой помощник, а не заместитель! Моё дело – организация твоего комфорта!

Рон решил проигнорировать несоблюдение субординации.

– Мне будет очень комфортно, если ты поедешь в Бирмингем. Ты со мной давно и знаешь всё, что нужно.

Девушка вихрем вскочила с кресла и полетела в сторону выхода. Звук от вбивающихся в пол шпилек разрезал воздух. Это всё горячая восточная кровь…

– Пойду начинать поиски замены, – рявкнула Рита, хватаясь за дверную ручку.

Но Майрон не мог ей позволить вылететь из кабинета вот так.

– Стой, – коротко приказал он. Девушка резко развернулась, будто в воронке, её длинный темный хвост мотнулся в сторону. – Ты что-нибудь знаешь о галерее «Арко-Холл» в Бромли?

Лицо помощницы вытянулось, тёмные брови взметнулись на лоб. Зря он об этом спросил…

– То есть меня ты отправляешь в Бирмингем, а сам собираешься ходить на выставки? Ты поэтому так занят?

– Отчасти, – пожал плечами Рон. Он не обязан отчитываться о своих действиях, пусть даже знаком с Амритой вечность. – Ну так что?

– Первый раз слышу, – огрызнулась та.

Она всё-таки дёрнула за ручку, ступила за порог, и почти хлопнула дверью. Стук каблуков стал стремительно отдаляться, и через несколько мгновений он совсем погас.

Помещение снова наполнилось мерным стуком дождя по окну и гудением ноутбука. Майрон остался один на один со своей проблемой. Обеими проблемами. Причем одна из них значительно осложняла решение другой. И наоборот.

***

Хейли встала с кровати, подошла к окну, посмотрела на пустой переулок через ситец занавесок. Ключевое слово: «пустой». Мэнсон должен был приехать десять минут назад, но его ауди до сих пор не торчала на тротуаре. Это странно, учитывая его манеру периодически смотреть на часы, сдвинув при этом брови. Удивительные брови. Многие девушки отдают деньги мастеру по перманенту, чтобы получить такой шикарный «разлёт».

Интересно, где его носит. Зачем соглашаться с назначенным временем, если не собираешься приезжать? Хейли через занавеску прислонилась лбом к стеклу, набрала полную грудь воздуха и шумно выдохнула. Вся ситуация напоминала какой-то фарс. Порог совершеннолетия давно преодолён, но почему-то нужно продолжать сидеть в маленькой душной квартирке и ждать своего надзирателя вместо того, чтобы уйти на все четыре стороны.

Однако рациональной частью мозга Хейли отлично понимала, какой поднимется шум, если так поступить. Можно в любой момент забросить вещи в сумку, найти дешевый хостел и прожить месяц в своё удовольствие, однако в тот же миг, как она выйдет за дверь, на поиски выдвинется поисковая бригада с собаками. Тревожность мамы сложно задвинуть на задний план.

В глубине квартиры зазвонил мобильный, Хейли резко отстранилась от занавески и обернулась на звук. Рефлекс. Ей на секунду показалось, что это её телефон, но нет, тот сейчас был в кармане и угнетающе молчал, при том, что сама Хейли уже была в полной боевой готовности. Рваные джинсы хорошо сидели на бёдрах, новая футболка с надписью про котов была выстирана и высушена после недавних похождений. Стойкий запах секонд-хенда отбился благодаря еще более стойкому запаху кондиционера для белья, которым пользовалась тётя Элла. Даже жаль. Не стоило стирать. В душе Хейли в какой-то момент возникла ребяческая идея завонять запахом секонд-хенда кожаный салон ауди, однако это было бы уже слишком. Хватит с Майрона Мэнсона и того, что задумано.

Если он вообще приедет, конечно.

Мобильник в кармане ожил, по комнате пронеслось звонкое «дзынь». Хейли снова подалась к окну. Знакомая машина переливалась серебром прямо под сакурой. Как внезапно он подъехал! Стоило только отвернуться, как ауди прокралась под окно, будто стояла там всегда. Телефон снова напомнил о себе звоном и Хейли рывком достала его на поверхность. Провела пальцем по экрану. Перед глазами всплыли два сообщения.

17.23 М.Мэнсон: «Я приехал»

17.23 М.Мэнсон: «Заходить не стану»

Хейли саркастично фыркнула, заблокировала экран и затолкала телефон назад в карман. А как же милое чаепитие с тётушкой? Как же их душевные беседы о том, что несмышленую девчушку нельзя отпускать одну далеко от дома? Не то чтобы Хейли была уверена, что такие беседы велись, но… Да нет, всё-таки она была уверена.

Она подхватила с кровати голубую «вареную» джинсовку, перебросила через плечо небольшую сумку, и двинулась к выходу. Нельзя заставлять ждать такую важную персону. До третьего сообщения он вряд ли снизойдёт, и тем более не станет сигналить на весь Луишем. Такие люди вообще не сигналят. Никому, никогда. Просто молча кипят на медленном огне, пока не начнут пригорать.

Телевизор в соседней комнате что-то тихо бубнил, оттуда же раздавался более громкий голос тёти Эллы. Хейли потянулась к дверной ручке, чтобы заглянуть, но передумала. Возможно, лучше уйти тихо. Она развернулась и в несколько шагов оказалась возле выхода. Затормозила на секунду.

Всё-таки предупредить тётю надо.

– Мэнсон приехал, я ухожу! – прокричала она в пустоту квартиры.

Миссия выполнена, совесть чиста. Сейчас нужно убегать. Хейли распахнула дверь и выступила за порог. Однако не успела скрыться. Звук телевизора за спиной стал громче.

– Подожди, Агата, – раздался голос тёти. Сама она появилась в коридоре, прижимая к уху мобильник. – Милая, а где Майрон? – этот вопрос относился уже не к Агате в трубке.

Хейли крутанулась на пятках.

– Внизу, – коротко отчиталась она. – Сказал, что не станет заходить.

– А почему? Я бы сделала ему чаю…

Предательский нервный смешок вырвался наружу. Хейли прикусила губу.

– Не знаю, – пожала она плечами. – Он не сказал. На самом деле мы уже опаздываем.

– О, ну тогда езжайте, – махнула рукой Элла и снова вошла в спальню. – Я снова с тобой Агата, что ты там говорила?

Дверь тихо закрылась, опять заглушив и телевизор, и тётин голос. Как великодушно она отпустила племянницу! Почти королевским жестом. Хейли скептически поджала губы и, наконец покинула квартиру.

С утра шёл дождь, однако тротуар успел просохнуть так, что можно было не бояться намочить кеды. Хейли выскочила на крыльцо и пулей понеслась к серебристой ауди. Машина тихо рыкнула и завелась. Как радостный домашний питомец. Водитель плохо просматривался за стеклом, но то, что его голова повёрнута анфас, было ясно даже по силуэту. Хейли подавила желание скрестить руки на груди в защитном жесте. Она была уверена, что чёрные глаза зорко следят за её приближением. Ужасная манера. Нельзя так смотреть на людей. Это жутко нервирует. Хотя Мэнсон должен прекрасно об этом знать, он всю жизнь носит при себе этот взгляд.

Хейли остановилась рядом с машиной. Поколебалась секунду между передней и задней дверью. Рука почему-то потянулась к передней. Логичнее было бы сесть сзади и снова не общаться всю дорогу, но так, наверное, будет неприлично.

Мужчина в салоне не стал ждать, когда закончатся муки выбора. Он перегнулся через пассажирское кресло, щелкнул замком, и приоткрыл дверь, толкнув её вперед. Майрон Мэнсон всё решил сам. Отлично.

Хейли сцепила зубы и послушно влезал в машину.

– Вы опоздали, – вместо приветствия выпалила она. Могла бы и не тыкать серьезного человека в его косяк, но соблазн оказался слишком велик.

Дверца хлопнула. Мэнсон отвернулся к лобовому стеклу, не глядя переключил передачу, и ауди откатилась от тротуара.

– Я знаю, – сухо обронил он.

И всё? Хейли приподняла брови в немом вопросе. Мужчина больше не смотрел на неё, но, видимо, поднятие бровей каким-то образом уловил.

– Мне пришлось устроить срочное совещание с сотрудниками.

Интересно. Хорошая причина опоздать. А тем более – не приехать вообще. Какого хрена он явился?

– Что-то серьезное? Могли не приезжать совсем в таком случае, работа важнее.

– Пусть тебя это не беспокоит, – спокойно ответил надзиратель. Он на мгновение отвернулся от лобового стекла, бросил на Хейли короткий взгляд, и снова сосредоточился на дорожном движении. – Там, куда мы едем, не предусмотрен дресс-код?

Брови Хейли опять выгнулись. Сами собой. Она бегло осмотрела мужчину: снова брюки, снова рубашка, рукава которой аккуратно завёрнуты до локтя. На спинке водительского кресла висит пиджак. Зачем задавать такие вопросы?

– Вы нормально одеты, – пожала плечами Хейли.

– Я говорил не о себе, – прозвучал спокойный ответ.

Она резко отстранилась от спинки кресла, села ровно. Кто-то просто обязан врезать ему однажды. Сегодняшний наряд был призван взбесить зарвавшегося сноба, но она не могла предположить, что он выскажет вслух свою точку зрения.

– Классная майка, да? – Хейли демонстративно оттянула на себе футболку с кошачьей надписью.

– О да, – чёрные брови слабо дёрнулись. – Прелесть. Тебе не рассказывали, что в галереи принято ходить в несколько ином виде?

Хейли прищурилась.

– А вам не рассказывали, что с людьми можно общаться в несколько иной манере?

Она проследила, как Мэнсон невозмутимо повернул руль, вошёл в поворот, выровнял машину. На выбритом мужском лице отражалась только уверенность в себе. На его танковой броне не появилось ни царапины.

– Ты действительно одета, как бунтующий тинейджер, – проговорил он, бесстрастно посмотрев в зеркало заднего вида и снова на дорогу. – Я только констатирую факт.

– Многие люди так одеваются.

– Ну да… – Мэнсон затормозил на светофоре. Оторвал руку от руля, почесал кончик прямого носа. – Некоторые, может, и одеваются.

Хейли не нашлась с ответом. Она открыла рот от возмущения, и тут же его захлопнула. Ну что за засранец! Этому обучают, в каком-то особенном месте? Что-то типа курсов «как оскорбить человека, не сказав ничего оскорбительного».

– Я не нашёл почти никакой информацию о галерее, – снова заговорил мужчина. – Что это за место?

А вот на место возлагалось еще больше надежд, чем на одежду.

– Хорошее, – пробормотала Хейли. Откинулась на кожаную спинку и уставилась строго вперед. – Вам понравится.

На Мэнсона смотреть она больше не собиралась. Пусть следит за дорогой и крутит руль. Везет к заветному «Арко-Холлу» молча. Если всё будет хорошо, то эта их поездка станет последней совместной.

Коричневое здание галереи ютилось в глухом переулке, зажатое между двумя такими же коричневыми зданиями ломбарда и ювелирной мастерской. С виду – просто дом. Никаких больших окон и экстравагантных вывесок. Кирпичные стены, деревянные рамы.

Серебристый автомобиль остановился у непримечательной тёмной двери. Хейли выглянула в окно, но открыть дверцу не решилась. Возможно, где-то она всё-таки просчиталась. Идея уже не казалась такой удачной, как изначально.

– Ты уверена, что нам сюда? – прозвучало с кресла рядом.

Она рывком обернулась. Мэнсон чуть отклонился от руля и тоже рассматривал здание.

– Вас нужно спросить, вы же здесь гид.

По бесстрастному лицу пробежала тень. Или так только показалось? Забавный каламбур, хозяина турагентства разжаловали до рядового экскурсовода.

– Не язви. Меня вёл навигатор, я здесь впервые, – спокойно проговорил Мэнсон.

Хейли скрестила руки на груди и позволила себе хмыкнуть.

– И зачем мне такой гид, который не знает местность?

– Я должен следить, чтобы тебя не украли и не сдали на органы, – он снова бросил взгляд в сторону невзрачного дома. – И сейчас убеждаюсь, что одна ты точно заблудилась бы.

Хейли ошарашено уставилась в серьёзное лицо.

Чёрт!

Твою мать!

Вот этого она не ожидала. Когда она спустя часы поисков нашла в сети самую обшарпанную галерею из возможных, то очень обрадовалась. План был прост: протащить Майрона Мэнсона по таким местам, чтобы он сам отказался от данного обещания. Однако Хейли никак не могла подумать, что эффект будет обратным.

Чёрт!

– Я умею пользоваться картами, – попробовала возразить она.

– Я наслышан, – последовал короткий ответ.

Мэнсон отвернулся, схватился за ручку, толкнул дверь и вышел из салона. Хейли не шевелилась. Её захлестнула волна немой ярости. Почему она не поехала в какой-нибудь приморский город? Почему не юг Франции, или Брайтон на худой конец? Почему из всех мест мира она рванула в Лондон? К родне? Зачем к родне, господи?

Мужчина тем временем обошёл капот, и уже собирался открыть пассажирскую дверь, но Хейли вовремя опомнилась: рванула на себя ручку и вылетела вон. Еще чуть-чуть, и дверь ударила бы мужчину куда-то в район торса. Надо было толкать сильнее. Чтоб ударила.

Она, не оборачиваясь, прошагала ко входу в дом, остановилась напротив прибитой к кирпичу металлической таблички. «Арко-Холл. Галерея». Никакой ошибки нет.

– Какую выставку мы идем смотреть? – раздался из-за плеча приятный голос.

Еще одна идея, которая казалась хорошей. Но это уже не точно. Хейли размашисто шагнула к двери и потянула её на себя.

– Абстракционизм, – пробормотала она.

– Тебе нравится абстракционизм? – в нейтральном голосе как будто мелькнуло удивление.

Нет.

– Обожаю!

В глаза ударил белый свет флуоресцентных ламп. После серости улицы освещение показалось особенно ярким. Хейли остановилась. Прищурилась и осмотрелась. Они попали в царство белого цвета. Белые стены, белый пол, белый потолок… Коридор уходил неожиданно далеко вглубь, в каждой стене имелось по широкому арочному проёму, ведущему, очевидно, в залы. Снаружи дом казался маленьким, но это был обман зрения.

Тишина вокруг напоминала ту, какая бывает в только что построенном, но еще не «заселенном» офисном здании. Хейли нервно переступила с ноги на ногу. Она не продумала, что будет делать дальше, а импровизировать расхотелось еще в машине.

– Здесь должен быть какой-то смотритель, – спокойно проговорил Майрон Мэнсон. Хейли успела о нём забыть. Совсем ненадолго. – Я поищу.

Он уверенно выступил вперед. Плечо в белой рубашке почти незаметно задело футболку Хейли, оставляя за собой тончайший шлейф приятного парфюма. Хейли глубоко втянула воздух. Почему от самодовольных придурков всегда так хорошо пахнет? Это же какое-то клише! Придурки должны отталкивать от себя, а не выглядеть и пахнуть, как прекрасные принцы.

Мэнсон сделал несколько шагов по белоснежному коридору, но вдруг обернулся.

– Выставка платная?

Ну по крайней мере на этот вопрос ответить не сложно.

– Нет, – Хейли уверенно мотнула головой. – Вход свободный.

Он чуть заметно кивнул. Развернулся, чтобы идти дальше, но эхо шагов откуда-то из глубин здания заставило их обоих замереть. Шаги приближались довольно быстро. Мэнсон спрятал руки в карманы брюк и стал ждать неподвижной статуей. Через несколько секунд в коридор вылетел маленький худой парнишка в очках и с пучком на самой макушке головы.

– Прошу прощения, что не встретил вас! – надломленный фальцет разрезал тишину «новостройки». – Не сразу заметил! Здравствуйте!

Как он мог заметить? Хейли еще раз осмотрелась. Глаза привыкли к белому, и в одном из углов под потолком стало заметно стёклышко видеокамеры.

– Проходите, прошу, – тараторил мальчик с причёской, похожей на завязку мешка для мусора. – У нас два зала, в обоих сейчас выставляется абстракционизм, начало нулевых, – он невзначай взял Мэнсона под руку и повёл к одному из арочных проходов. – Прекрасные работы. Художники малоизвестны, но это временное явление. Картины потрясающие! Могут соперничать с именитыми полотнами…

Хейли продолжала стоять в дверях и наблюдать, как Мэнсона уводят прочь, а он ошарашено смотрел на чужую руку на своём локте. Ошарашеность выражалась в лёгком поднятии бровей. Но вот он будто опомнился, нахмурился и обернулся. Чёрные глаза впились взглядом в голубые.

– Пойдём, Хейли, – позвал мужчина.

И она пошла. Оправила футболку с котами, взялась за ремешок сумки, и пошла. Между идеально белых стен. Как в психушке. Но оказалось, то был только «подступ» к психушке. Настоящее сумасшествие открылось, когда Хейли затормозила на пороге зала, все стены которого пестрели холстами с невнятными пятнами и полосами…

– Вам провести экскурсию? – снова врезался в уши фальцет. Смотритель поправил очки на носу. Смотрел он исключительно на Майрона. – Или вы хотите побыть наедине с со своей дамой?

Ну что за идиот! Хейли быстро вступила в помещение.

– Я не его…

– Экскурсия была бы кстати, – перебил её серьёзный мужчина, и метнул прищуренный угольный взгляд. – Ты же не против хорошего рассказа о картинах?

Что на это ответить? Сама притащила его сюда – самой теперь расхлёбывать.

– Конечно! – Хейли расправила плечи, преодолела оставшееся расстояние и остановилась рядом с мужчинами. – Будет интересно послушать о… – она запнулась. Что в таких местах обычно рассказывают? – О создании картин. Очень интересно.

Смотритель широко улыбнулся, радуясь такому вниманию. Ну хоть кому-то здесь нравилось всё происходящее…

Майрону было жутко любопытно, до каких пор Хейли Темпл сможет изображать искренний интерес к выставке. И до каких пор она будет считать его, Рона, узколобым доверчивым идиотом. По его наблюдениям, её заблуждение не спешило развеяться. А вот интерес таял на глазах.

Он наблюдал, как девушка ходила за парнишкой в очках и с глупой причёской. Как она кивала с умным видом и поддакивала в нужных (что удивительно) местах. Но позиции стала терять быстро. Она просчиталась с абстракционизмом, он её победил. И Майрон её тоже победил. Хейли Темпл не могла знать, что он положительно относится к искусству, и к абстракции в том числе. Рон хорошо переносил выставку, его почти не нервировал надломленный фальцет смотрителя. Некоторые полотна даже понравились. Одно из них неплохо смотрелось бы дома, в гостиной. Так что для Майрона поездка всё-таки имела смысл.

А вот девчонка отчаянно скучала. Зачем было так утруждаться досадить малознакомому человеку, а не пойти в интересное для неё место и попытаться хорошо провести время? Да нет же, вместо этого мисс Хейли Темпл устроила ребяческую выходку, от которой сама же и страдала.

Майрон не припоминал, чтобы когда-нибудь был таким же безголовым, как не помнил и того, чтобы его окружали пустышки. Казалось, Рон с детства был серьезным и целеустремленным. И женщины ему попадались только такие.

Мальчику-смотрителю хватило полчаса, чтобы провести осмотр. Он очень старался растянуть показ на больший срок, бросал на Майрона меланхоличные взгляды, однако в галерее просто не было столько картин, чтобы ходить по ней дольше.

Когда они вышли из белого коридора в глухой переулок, перед глазами Майрона плясали цветные пятна. Всё-таки он бы рад, что визит окончен. С неба капал мелкий противный дождь, Хейли поёжилась, сняла с локтя подростковую джинсовку и надела прямо поверху переброшенной через плечо сумки. Нарисованные на спине задницы котов с поднятыми кверху хвостами скрылись из виду.

Майрон нашел в кармане брелок, и не вынимая его, нажал на кнопку. Ауди подмигнула. Рон стремительно прошёл к двери, открыл её и влез на сиденье. Если стоять под моросью дольше, его гладкие на вид волосы превратятся в пружины от старого матраса.

Пассажирская дверь открылась. В салон ввалилась девушка, запахнула на себе куртку и скрестила руки на груди. Повернулась к Майрону курносым профилем. Короткая прядь волос выпала из пучка на макушке и закрыла один глаз, но Хейли не стала её убирать.

– Отличная выставка, – проговорил Рон, вынимая ключ. – Спасибо, что нашла её.

Девчонка поморщилась. Так ей и надо.

– Всегда пожалуйста, – сказала она. Разомкнула руки и уперлась локтем в дверь, подперев кулаком голову. – Почему не едем?

Профиль повернулся анфас, аккуратные русые брови вопросительно выгнулись. Майрон откинулся на спинку кресла.

– Ты не пристегнулась.

– Господи, – пробормотала девушка и схватилась за ремень. Глаза она ожидаемо закатила.

Майрон молча следил, как она несколько раз рванула ленту на себя, неловко поёрзала на сиденье, щёлкнула замком ремня. Только тогда он вынул брелок из кармана и вставил ключ в зажигание.

– Куда идем в следующий раз?

Девчонка равнодушно пожала плечами.

– Еще не знаю. Когда узнаю – сброшу сообщением.

– Я просил тебя о графике, а не о сообщениях.

– Я помню.

– Не похоже.

Видимо, такая простая истина, как необходимость плана, не укладывалась в её неокрепшем мозгу. Интересно, где она работает, если принятие ответственности ей не свойственно в принципе.

– Не дёргайтесь, Майрон, – девчонка отмахнулась и уставилась в окно. – Будет вам список. Сможете распланировать свои дни так, чтобы и развлечься, и мир спасти.

Рон промолчал. Повернул ключ, машина завелась. Отвечать на сарказм не имело никакого смысла, особенно когда он совершенно не трогает. Дети любят бунтовать и язвить, это нормально. Но если лишить их зрителя – они успокаиваются.

Хейли Темпл успокоилась. Затихла. И вся поездка до дома её тётки прошла в молчании.