Читать книгу Ненависть сиреневого цвета - Хикари Кагами - Страница 5

Казума весь вечер пролежал в постели, закрыв глаза. Я читал ему небольшую, но забавную сказку про омусуби6 и мышей7. Время подходило ко сну, поэтому я был в небольшом замешательстве: с одной стороны я хотел остаться, потому что переживал за друга, с другой мне тоже нужно было отдохнуть и как следует выспаться. Проблему разрешил управляющий, который принёс мой футон, а так же всё необходимое для сна в комнату Казумы. Мы вдвоём помогли раненому переодеться и умыться, всё это время Казума тихо стонал от боли. Миура-сан помог ему улечься обратно в постель, после чего вышел на несколько минут и вернулся с чашкой какого-то пахучего чая. Управляющий сел рядом с постелью Казумы, приподнял его и напоил содержимым чашки со словами:

– Пей. Это лекарство. Через десять-пятнадцать минут тебе станет легче.

Казума покорно принял лекарство, хотя по его выражению лица было заметно, что в чашке был совсем не сладкий вкусный чай, а горькая противная трава. После принятия лекарства Казума снова со стоном лёг на свой футон. Управляющий встал, повернулся ко мне и, как всегда мягким, но в тоже время повелительным тоном, сказал:

– Ёичи, поспи несколько ночей в этой комнате вместе с Казумой. Он нуждался в постоянном присмотре. Останься с ним, чтобы в любой момент ты мог помочь ему или позвать меня, если случится что-то, с чем ты не справишься. – После всех этих слов Миура-сан добавил, – а теперь готовься ко сну. Время позднее. Спокойной ночи.

Оставшись в комнате вдвоём, мы с Казумой ни о чём больше не говорили. Я решил, что не буду беспокоить друга разговорами, ведь он и так потратил много сил. Я стал снимать форму и линзы, после чего пошёл умываться. Всё, что было необходимо сделать вне комнаты, я сделал в мгновение ока, чтобы Казума оставался один как можно меньше. Вернувшись, я улёгся под одеяло и, пожелав ему спокойной ночи, стал пытаться уснуть. Однако уснуть не удавалось, в голову лезли разные тревожные мысли, я периодически вздрагивал и подскакивал от малейшего шороха со стороны Казумы. Всё же мне удалось немного задремать.

Не знаю, сколько я проспал, но разбудил меня тяжёлый стон. Это был Казума. Я приложил руку к его голове, лоб оказался горячим и мокрым. Я потряс раненого за плечо, но тот не очнулся. Тогда меня бросило в жар, я вскочил, ринулся к комнате управляющего и стал громко и настойчиво колотить в деревянную раму фусуме обоими кулаками. Миура-сан тут же открыл, будто специально ждал моего прихода, и без вопросов направился в комнату Казумы, хотя я, не смотря на молчание управляющего, всё же что-то сказал ему о состоянии раненого. Я был сам словно в бреду, поэтому плохо помню, как мы добрались до комнаты, что делал Миура-сан и что мы с ним обсуждали, помню только небольшой отрывок из того ночного разговора:

– Завтра я отвезу Казуму в больницу, – говорил Миура-сан, – в домашних условиях невозможно удостовериться, что кости сложены правильно.

– Почему вы сразу его не отвезли? – спросил я.

– Я полагал, что перелом не настолько серьёзный, и его можно будет лечить без помощи специального оборудования. Утром я отвезу его в больницу, а до этого буду лечить сам.

– Но ведь лучше, чтобы перелом лечили врачи? – почти с полной уверенностью в положительном ответе спросил я.

– Я посещал занятия в медицинском университете, поэтому сейчас лечу всё, что можно лечить без применения сложного оборудования, – объяснил управляющий, – однако я бы предпочёл, чтобы всех моих пациентов лечили именно больницы, а не я. К сожалению, цвет наших глаз закрывает перед нами все двери, в том числе и больничные. Врачи при лечении могут случайно заметить, что на глазах линзы, а этого никак нельзя допустить. Конечно, к Казуме это не относится.

– Значит, вы лечите всех ёк… – я тут же исправился, – людей с сиреневыми глазами, потому что им не помогают в больницах?

– Верно, Ёичи. Что ж, – Миура-сан закончил с Казумой, – теперь осталось дождаться утра. Тебе придётся ещё несколько часов последить за ним. Больше стонать он сегодня не будет, я дал ему обезболивающее, но всё же будь начеку.

Управляющий снова оставил Казуму на моё попечение. Я уже не мог спать и просто сидел рядом с постелью друга. Прошла целая вечность, прежде чем наступило утро. Я посмотрел на часы. Оказалось, что было всего пять часов утра, поэтому я подождал ещё полчаса и пошёл за управляющим. Мне не хотелось терять ни минуты, ведь мой друг так сильно страдал прошедшей ночью, а действие лекарств могло закончиться. Миура-сан был уже полностью готов к поездке, поэтому он без промедления забрал Казуму, сам накормил его и увёз с собой.

Всё то время, пока они были в больнице, я места себе не находил, бродил туда и сюда, выглядывал поминутно в окна и несколько раз пожалел, что не выпросился поехать с управляющим. Мегуми и Хидзуока молча наблюдали за мной, пока не случилось следующее. Я в очередной раз отошёл от окна, намереваясь снова пройти по комнате, но тут вдруг запнулся и растянулся на полу. Тогда Мегуми подошла, помогла мне подняться, села вместе со мной на пол и проговорила самым нежным и ласковым голосом:

– Ты изведёшь себя, Ёичи. Тебе нужно прилечь, отдохнуть, если не хочешь сам свалишься с лихорадкой.

– Верно, – поддержал Хидзуока. – Я заварю тебе успокаивающий чай.

– Да нет, я в порядке, – попытался уверить их я, даже поднялся, чтобы доказать им это, но вдруг комната в глазах пошла кругом и я понял, что теряю равновесие.

Подхватившая меня Мегуми уже чуть более строго сказала мне:

– Если ты хочешь помочь своему другу, ты должен выспаться, хотя бы ради него.

Я сдался и доверился своим семпаям. Мегуми отвела меня в комнату, где был мой футон, и уложила там, а через несколько минут пришёл и Хидзуока с чаем. Они сели рядом со мной, подождали, пока я выпью чай. После этого Мегуми сказала:

– Теперь ложись и поспи, а то ты выглядишь так, будто не спал всю ночь. А с Казумой всё будет хорошо, ведь наш управляющий точно знает, как ему помочь.

– Думаю да. Он рассказал мне ночью, что учился в медицинском университете, – согласился я.

– Это так, – подтвердил Хидзуока, – поэтому доверь всё ему и спи, пока есть возможность.

– Хорошо… – сонно ответил я, зевнул, закрыл глаза и тут же уснул.

Проснулся я только через несколько часов, вспомнил о Казуме, резко подскочил, обернулся и увидел, что друг уже лежит рядом со мной и, улыбаясь, смотрит на меня.

– Утречка, Ёичи! – довольно беззаботно произнёс он.

Я ещё немного посмотрел на него, не доверяя тому, что вижу и слышу, а потом перевернулся на своём футоне, сел поближе к Казуме и спросил:

– Как ты? Лучше себя чувствуешь? Рука болит?

– Всё отлично! А ты как? – задал встречный вопрос Казума.

– Нормально… Но мог бы и разбудить, когда вернулся… – Я уже перестал так сильно волноваться, и даже немного рассердился на беззаботность Казумы.

– Миура-сан рассказал мне, что ты не спал всю ночь, – ответил он и добавил, – поэтому, когда мы увидели тебя здесь спящим, решили не будить.

Казума сел на своём футоне, подогнул ноги под себя и, находясь в таком положении, поклонился мне и сказал:

– Извини, что заставил волноваться.

Я замахал руками и быстро сказал:

– Ой, не надо, не надо! Я вовсе не хочу, чтобы ты передо мной так извинялся! Поднимись, пожалуйста! У тебя ведь рука сломана!

Казума выпрямился, поднял правую руку перед собой и постучал пальцами другой руки по ней. Послышался глухой звук, будто постучали по какой-то корке.

– Это гипс, – объяснил он, – поэтому рука крепко зафиксирована, к тому же она уже не болит.

– А переломы долго лечатся? – спросил я.

– Не очень. Такие месяца два. Так в больнице сказали. А Миура-сан потом объяснил мне, что нужно будет ещё месяц или два после выздоровления беречь руку, – ответил он.

– Совсем недолго… – сердито проговорил я и добавил, – И что, всё это время рука будет болеть?!

– Нет-нет, – поспешил успокоить меня друг, – всего несколько первых дней, да и то Миура-сан будет обезболивать. Да и я же сказал уже тебе, что рука не болит.

Последнее время на меня будто взвалилось нечто тяжёлое, но, после этого разговора, то тяжёлое, что давило на меня, исчезло, и стало легко и спокойно. Казума выпросил у меня, чтобы я спал с ним в комнате целый месяц, поэтому я, видя его в таком состоянии, по своей доброте, согласился. Однако через несколько дней он уже стал сам вставать, одеваться, есть и всё прочее, и моя помощь была больше ему не нужна. Я хотел переехать обратно в свою комнату, так как решил, что друг и сам справится, к тому же я больше был нужен, как уши, чтобы слушать все его рассказы перед сном, но Казума напомнил:

– Ты ведь обещал, что будешь здесь спать целый месяц?

– Но я не знал, что ты так быстро выздоровеешь, – возразил я.

– Вообще-то, моя рука всё ещё в гипсе, – парировал Казума.

– Но тебе же уже не нужна помощь, – немного сердито ответил я.

– Но мне очень одиноко без компании, – умоляюще произнёс он.

– Я и так понял, что тебе только компания и нужна.

– Ну, поживи со мной ещё немного, пожалуйста, – взмолился Казума и добавил, – знаю, я много болтаю, но я постараюсь говорить не так много. Согласен?

– Ладно, – сдался я, – уговорил…

Прошло несколько недель. Всё это время я приносил в комнату еду, убирал со стола, учился под руководством Казумы и выслушивал все его рассказы, удивляясь, как он может столько всего знать, а главное, так много говорить. Рассказы его были в основном о школе, в которой он учился. Там у Казумы был один друг, с которым он часто обедал и ходил по пути домой. С остальными одноклассниками, как ни странно, у него поладить не получалось, что меня очень удивляло. Мне казалось, что Казума свободно может заговорить с любым человеком и поддерживать с ним отношения сколько захочет. Казума очень часто рассказывал о том, что изучали в школе, поэтому я всё больше и больше хотел побывать там.

Однажды в нашу лавку зашёл парень, наш ровесник. Гость был немного полноват, ниже Казумы, имел маленькие глазки, нос картошкой, круглые щёки и слегка торчащие в разные стороны чёрные волосы. Он пришёл к Казуме. Это был тот самый друг со школы. Миура-сан проводил его наверх. Мы как раз отдыхали, ничего не учили и не читали, а просто валялись на полу, когда в комнату зашёл этот парень. Он увидел меня и представился:

– Здравствуйте! Меня зовут Шимидзу Риота. Я одноклассник Казумы, – и повернулся в сторону своего товарища, – Казума, привет!

– О! Риота, привет! – радостно воскликнул Казума, – я тут немного поранился. Знакомься, это Хиде Ёичи, мой друг.

Казума указал на меня, и я поклонился в знак приветствия, ещё раз повторив своё имя. Риота ответил тем же, но это выглядело довольно неуклюже, потому что гость имел нескладный вид и походил на медведя. После поклона Риота обратился ко мне:

– А вы значит новенький здесь, Хиде-сан?

Мне было непривычно слышать к себе столь формальное обращение, но Казума говорил, что так принято обращаться к малознакомым людям, пусть и ровесникам, поэтому, преодолевая некоторое смущение, я ответил:

– Верно. Я здесь совсем недавно и ещё учусь всему.

Я был в небольшом замешательстве. Казалось, будто этот парень знает об истинном предназначении лавки, возможно даже сам является человеком с сиреневыми глазами, с другой стороны он мог ничего не знать об этом, ведь Казума не говорил, что Риота сиреневоглазый. Нужно было это выяснить.

Риота снова переключился с меня на Казуму, и я быстренько выскользнул из комнаты, чтобы ненароком не выдать всех тайн. Я хотел всё точно разузнать о нём у других жильцов лавки, поэтому направился прямиком к управляющему.

– Он ничего не знает о нас, – сразу же объяснил Миура-сан, как только я задал вопрос, – да и бывает здесь очень редко, раза два-три, приходил к Казуме. Постарайся вести себя с ним уважительно, как с клиентом, ни в коем случае не выдавай своей настоящей сущности. Если не хочешь возвращаться, пока они разговаривают, можешь поработать.

Я был рад, что мне не пришлось идти обратно. Как-то неудобно было оставаться с малознакомым человеком, да и, похоже, сам Риота не особо желал со мной общаться. Через полчаса гость спустился в лавку, поклонился, попрощался и вышел. Теперь я мог вернуться к Казуме. Однако я никак не ожидал от него той реакции, какую он выдал, когда я зашёл в комнату:

– И с чего это ты удрал, а? – строго спросил Казума.

– Я думал, что… – я растерялся от неожиданности, – ну я думал, что он не захочет со мной общаться, поэтому решил уйти… Да и слушать чужой разговор, мне кажется, было бы нехорошо… И я о нём не знал ничего, как себя вести с ним… Так как-то…

– Я представил тебя, как своего друга, так что ты не должен был уходить, – как-то слишком серьёзно сказал Казума, будто это было жизненно необходимо. – К тому же я тебе о нём уже рассказывал, поэтому ты знал, что это мой друг из школы.

– Но я не понял, знает ли он о нас, и мне было неловко… – Я окончательно растерялся, Казума первый раз меня так отчитывал.

Друг сердито посмотрел на меня, вздохнул и ответил:

– Конечно же, не знает. Стал бы я ему об этом рассказывать? Сам подумай. Он просто одноклассник, и мы дружим только потому, что в одном классе учимся.

– Вот как… Извини… Я не подумал… – виновато проговорил я.

– Да ладно. Что сделано, то сделано, – Казума всё же перестал сердиться.

Я вздохнул с облегчением. Как ни посмотри, а я очень дорожил Казумой, потому что он был моим единственным другом, пусть я его не всегда понимал. Я был обязан ему этой новой комфортной жизнью, ведь именно он приложил столько усилий, чтобы найти меня и помочь привыкнуть к этим условиям. Казума никогда не припоминал мне о том, что я должен быть благодарен ему за всё, эта черта мне в нём сильно нравилась, от этого благодарность сама рождалась в сердце и рвалась наружу словами и делами. Мне не хотелось, чтобы этот случай испортил наши отношения, поэтому сел рядом с Казумой и осторожно спросил:

– Ты правда не обиделся?

– Нет. Всё нормально, но больше не уходи, ни с того, ни с сего вот так, – улыбнулся Казума.

– Хорошо, – кивнул я.

– Тогда давай продолжим, на чём остановились! – весело воскликнул друг.

– Мы же ничего не делали, отдыхали просто, – с сомнением произнёс я.

– Вот именно это мы и продолжим делать. Отдых – это очень важное и сложное дело. Нужно правильно отдыхать. Главное, ни о чём не думать, просто лечь, закрыть глаза и расслабиться, – полушутя инструктировал Казума, демонстрируя все действия на своём примере.

Я засмеялся, тоже лёг на пол по велению Казумы, закрыл глаза и открыл их только под утро. Оказалось, что мы с Казумой до того расслабились, что аж уснули и проспали целый вечер и ночь. Я разбудил Казуму, мы переоделись, умылись и занялись повседневными делами: учёбой. Обыденная жизнь потекла своим чередом.