Читать книгу Лавандовая лента - Хизер Берч - Страница 6

Эдриэнн пересекла город, направляясь в закусочную Лео. Окна в ее машине были открыты, и соленый прибрежный ветер проникал внутрь и трепал ее волосы. Она наслаждалась сегодняшним днем. В конце концов, юг Флориды, с его идеальной погодой и очарованием тропиков, был ее мечтой. Она мечтала переехать сюда с тех пор, как несколько лет назад они с Эриком провели отпуск на острове Санибел. Эрик долго обещал ей это путешествие. Так что она наслаждалась каждым солнечным днем в Бонита-Спрингс. Было начало июня, и повсюду распускались яркие цветы. Она переехала сюда в марте и при виде такого буйства зелени решила, что зеленее уже быть не может. Но с приближением лета зелени стало намного больше. Сезон дождей принес с собой молодую пышную листву.

Эдриэнн пыталась сосредоточиться на том, что она может посадить в своем внешнем дворике, но постоянно отвлекалась, думая о том, куда едет и что собирается делать. Дважды она чуть было не развернулась и не отправилась домой. Но что-то заставляло ее двигаться дальше. Она понимала, что стала одержима этой парой влюбленных, но ничего не могла с собой поделать. Ее преследовала навязчивая мысль – что случилось с Грейси? Это были ее письма. Она вряд ли оставила бы их здесь.

Лео Сандерсон оказался жилистым мужчиной восьмидесяти трех лет, который все еще каждый день ходил в свою закусочную. Каждый день, ранним утром, он проходил полтора квартала, поворачивал на двери табличку с надписью «Открыто» и приветствовал своих завсегдатаев, наливая им смертельно крепкий кофе. Он оставался в закусочной до двух часов, потом пешком шел домой, а на следующий день повторял то же самое. Поскольку он был хорошо известным в Бонита-Спрингс персонажем, Эдриэнн слышала рассказы о нем. Она заезжала в закусочную всего пару раз, но оба раза он сердечно приветствовал ее и предлагал кофе.

Будучи предупрежденной об убийственности этого напитка, она попросила чай со льдом. Она села за столик рядом с входом и стала ждать, пока Лео освободится, чтобы поговорить с ним. Было почти два часа, когда он наконец стал закрывать свое заведение. Эдриэнн сделала ему знак присоединиться к ней. Он поставил кофейник на огнеупорный столик, что обычно делал, когда беседовал и шутил с посетителями.

Они обменялись любезностями, но Эдриэнн приехала сюда не для светских бесед. Она сразу же перешла к делу и протянула ему фотографию.

– Вы знаете этого человека?

– Конечно. Уильям Брайант, – сказал он, изучая фото. – Я много лет не вспоминал о нем. Но в давние времена мы были довольно дружны. Нас было несколько местных парней, которые вместе записались в армию.

Эдриэнн слегка наклонилась. Ее пульс участился, когда она услышала подтверждение того, что этот человек, как она и надеялась, был Уильямом.

Пожелтевшими от курения пальцами Лео указал на девушку.

– А это Сара.

– Значит, вот как выглядела Сара. А вы не могли бы рассказать мне о Саре и Грейси?

– Уильям был таким же, как я. Бедным. У его отца был местный бизнес, но он разорился, и семья осталась ни с чем. Уильям хорошо играл в бейсбол. Возможно, далеко пошел бы, если бы не пошел служить. – Он слегка откинулся на стуле. – Конечно, в то время никто не знал, что будет с бейсболом дальше. Некоторые говорили, что он вообще сойдет на нет после войны.

Эдриэнн вспомнила о том, что читала в письме.

– Он записался в армию, чтобы угодить родителям Грейс?

– Маме Грейси. Грейси была ее надеждой. Поскольку сама она осталась без денег, Грейси должна была выгодно выйти замуж. И тут появился Уильям и все испортил. Записавшись в армию, он стал достаточно респектабельным, чтобы жениться. У всех нас были причины пойти в армию.

Лео передал ей фото через стол.

– А зачем вам все это нужно знать?

Эдриэнн хотела ответить, но не смогла произнести ни слова. Она никак не могла объяснить свою одержимость этой историей и желанием узнать, что этот человек получил все, чего заслуживал.

– Просто… я нашла на чердаке своего дома кое-какие вещи, принадлежавшие прежней хозяйке. Я подумала, что она, может, захочет забрать их. Не думаю, что она оставила их намеренно.

Несколько мгновений Лео молчал, изучая ее водянистыми серыми глазами.

В зале стало тише, потому что несколько семей, пришедших на поздний завтрак, покинули заведение. Мимо Эдриэнн, направляясь к дверям, прошли двое молодых людей, одетых в пляжные костюмы и распространяющих запах кокосового лосьона для загара. Потом ее внимание вернулось к Лео. Старик с глубокими морщинами на лице и шее выглядел на все свои восемьдесят три года.

– Грейси мертва. Она умерла в сорок пятом году.

Он продолжал говорить, но Эдриэнн уже не слышала ничего, кроме единственного слова, крутившегося у нее в голове. Мертва. Она вздохнула. Она чувствовала глубокое огорчение и разочарование, потому что уже придумала чудесную историю любви: Уильям возвращается, женится на Грейси, у них рождается полдюжины детишек, и их жизнь прекрасна. В носу у нее защипало, и ей пришлось приложить все усилия, чтобы не расплакаться. Она сжала руки в кулаки. Ей следовало просто прочитать эти письма и забыть о них. Конечно, она понимала, что вероятность того, что женщина восьмидесяти с лишним лет еще жива, была не слишком велика. Но она умерла в сорок пятом. Через несколько лет после того, как Уильям уехал, чтобы служить своей стране.

Из-за солнца, светившего в большие окна, в ресторане было душно. Эдриэнн не хватало воздуха.

– Как? – наконец смогла вымолвить она.

Лео долго, изучающе смотрел на нее.

– Послушайте, я не знаю, почему вы так интересуетесь Грейси. Честно говоря, она не стоила того времени, которое вы потратили на нее.

У Эдриэнн расширились глаза. Как он мог сказать такое? Грейси была женщиной, которую полюбил Уильям Брайант, женщиной, которая помогала ему не сдаваться во время войны.

Лео был взволнован – может быть, даже сердит, – и Эдриэнн чувствовала себя так, словно разбередила старую рану.

Почесав лысеющую голову, покрытую жидкими вьющимися седыми волосами, он отодвинулся от стола и уставился на оконную раму.

– Мне очень жаль.

Лео продолжал молчать.

Она встряхнула головой, чтобы прогнать страх.

– У меня есть несколько писем, написанных Уильямом. Он говорит о Грейс так, словно она была ангелом.

Лео с отвращением поморщился.

– Да, она умела заставить людей так думать.

Взгляд Эдриэнн упал на фото.

– Я думала, она любила его.

– Любила, – сказал он с сарказмом. – Пока он не уехал. А она тут же влюбилась в нового парня, появившегося в городе. Уильям заслуживал гораздо большего. Он хороший человек.

Ее надежды, связанные с Уильямом и Грейси, рухнули прямо здесь, в обществе Лео. Если она все правильно понимала, они оба были мертвы и никто не стоял у окна на втором этаже дома Уилла. Она, вероятно, просто придумала этого пожилого человека, как придумала счастливую мирную жизнь Уильяма и Грейс. Но тут до нее дошел смысл слов, сказанных Лео.

– Вы сказали, он хороший человек?

Но Лео продолжал свой рассказ о горестном прошлом:

– Он вернулся домой и обнаружил, что Грейси сбежала с коммивояжером – да еще к тому же с дезертиром – и погибла в автокатастрофе в сотне миль от города. Уильям потерял все из-за нее.

– А фотография? На той части, которая оторвана, была Грейс?

– Надо полагать. – Он провел пальцем по неровному краю карточки. – Вероятно, оторвала себя, чтобы подарить этому ничтожеству, с которым сбежала.

В голове у Эдриэнн застучало. Ей нужно было уходить. Просто отправиться домой, перестать лезть в чужие дела, но, хотя ее мозг соглашался с этим, она продолжала задавать вопросы:

– Что вы имели в виду, когда сказали, что Уильям потерял из-за нее все?

– Он вернулся после войны инвалидом. Хотя и героем, – добавил Лео. – «Клекочущий орел»[1], один из лучших.

В глазах Лео появились искорки, и он сразу же помолодел.

– Я хотела бы узнать побольше о нем, если вы не возражаете.

Лео посмотрел на часы, висевшие на стене.

– Простите. Я в это время всегда ложусь поспать. – Он потер рукой затылок. – Если вы хотите узнать побольше об Уильяме, может, вам стоит спросить у него самого?

– Так значит, он еще жив? Как вы думаете, он согласится поговорить со мной? – выпалила Эдриэнн.

– Конечно. Может эта маленькая спортивная машинка дотянуть до Нейплса? Насколько мне известно, он все еще живет там.

– Нейплс, – сказала она. Ее машина сможет добраться туда. Она была там только на прошлой неделе. – Он живет со своим внуком, не так ли?

Лео кивнул.

– Вам рассказать, как туда доехать?

– Нет.

Она сможет найти дом Уильяма Брайанта без указаний или помощи своего навигатора. Уилл Брайант. Она вспомнила их разговор. Он ни разу не упомянул, что не знает другого Уильяма Брайанта. Просто сказал, что не может помочь ей. «Мужчины!» – побормотала она. Может быть, все представители молодого поколения были одинаковыми. В Чикаго ли, в Бонита-Спрингс ли, все говорили полуправду, когда им это было удобно. Как Эрик, обещавший, что они переедут во Флориду. И это было даже не полуправдой.

До того как купить этот дом, Эдриэнн не слышала о Бонита-Спрингс, но нашла этот городок, когда искала собственность на продажу на берегу Мексиканского залива. Она всегда мечтала жить у моря. Но Эрик отказался, хотя и обещал, пока она училась в колледже. Чикаго был единственным подходящим местом для блестящего молодого кардиолога. К тому же город был расположен на озере Мичиган. Так что она убедила себя, что это будет все равно что жить на побережье. Но озеро, даже такое огромное, сильно отличалось от океана. Она полюбила этот город, но так и не пустила там корни. Ее душа просила чего-то другого. Места, где были песок и соль.

– Спасибо вам за помощь, Лео.

– Желаю удачи.

Эдриэнн распрощалась с Лео, чувствуя прилив сил и лишь немного сожалея по поводу Грейси. Но Уильям вернулся с войны, и теперь она не могла не думать о том, что он обнаружил дома. Это возвращение явно было полно горечи и радости.

Новые вопросы мучили ее, пока она ехала по обсаженным пальмами улицам к себе домой. Как кто-то мог не любить такого человека, как Уильям Брайант? Может быть, Грейс было что скрывать? Письма были оставлены на чердаке. У нее был какой-то секрет? Эдриэнн все же казалось, что письма были там спрятаны, а не просто оставлены. Лео предположил, что на оторванной части фотографии была Грейси. Сара и Уильям остались на фото. Ее сестра и ее возлюбленный. Но зачем рвать фотографию? Может быть, Грейси отдала ее кому-то другому, а может, порвала от злости? Вероятно, Эдриэнн этого так и не узнает.

Пора было оставить всю эту затею. Отправиться домой и позволить своему воображению закончить историю после того, как было написано последнее письмо. Историю Уильяма и Грейси. Которая, как Эдриэнн с болью начала понимать, в последние несколько месяцев была полна неурядиц. И даже подлости.

Но ее сердце болело о храбром молодом солдате, который пошел на войну в надежде завоевать уважение матери своей девушки. Ей хотелось знать, оправился ли он после предательства Грейси и ран, оставивших его инвалидом.

Эдриэнн остановила машину на подъездной аллее. Она посмотрела на дом. Ее дом. Пожалуй, она достаточно узнала о его истории. Ее интересовало будущее, а не прошлое. Ей хватило драмы и в жизни, особенно в последние месяцы перед разводом. И ей не следовало ввязываться в еще одну грустную историю. Она оставит себе те письма, которые прочитала, а оставшиеся положит назад на чердак. Она не в состоянии выдержать еще одну драму.

Эдриэнн заглушила мотор. Она слышала пение птиц, но оно не казалось ей умиротворяющим. Эдриэнн знала толк в ранах и шрамах. Она могла сравнить себя с Уильямом Брайантом, почувствовать боль, которую он, должно быть, испытывал. У них с Уильямом было нечто общее. И это начинало слишком сильно бередить ее раны. Только шесть лет назад она думала, что ее мир будет сказочно идеальным. Но формула «они жили долго и счастливо» не сработала.

Когда она вышла из машины, солнце Флориды осветило ее, будто одобряя ее решения. Входная дверь больше не скрипела. Эдриэнн купила смазку и сама укрепила дверные петли. Дом был ее проектом, а не тайной полувековой давности.

Но когда она вошла внутрь, на маленьком столике рядом с дверью лежали эти письма. Письма, которые читались как поэма. И она не смогла удержаться. Она протянула руку и схватила их. Направилась в кухню, сделала себе чай со льдом и вышла на заднюю веранду, к своему любимому креслу.

Дневной бриз покрывал воду рябью, и лучи солнца пробивались из-за туч. Эдриэнн посмотрела наверх, на горящий шар, ожидая осуждения. Но солнце тепло поцеловало ее щеки. Прохладный воздух долетал до нее с моря вместе с ароматом лета. Девушка откинулась на спинку кресла, и ее волосы рассыпались по плечам. Она положила стопку писем себе на колени, и на ее лице заиграла довольная улыбка. Это был идеальный день, чтобы сидеть и читать.

Сентябрь 1944

Дорогая Грейси,

даже держа в руках ручку, я не хочу писать эти слова. Я прошел столько миль с тех пор, как попал сюда, и с каждым шагом не переставал думать о тебе. Только ты помогаешь мне оставаться живым и двигаться вперед, когда мое сердце умоляет меня остановиться.

В лагере тихо, большинство спят или дремлют – теперь и дремота считается сном. Нас стало меньше. Немцы постоянно обстреливают нас. Но не это пугает меня. Я думаю, больше всего меня страшит темная безнадежность, которая прячется среди деревьев, притаившись в тени. Я не позволяю себе размышлять об этом. Это смерть. Такая же смерть, как от гранаты, пули или артиллерийского огня. Мы стали выполнять свою работу механически. И я думаю, что это настоящее благо. Когда мы видим, как наш друг падает в бою, мы оплакиваем его и идем дальше. У нас нет выбора. Мы должны двигаться вперед.

Грейси, я хочу попросить об одолжении тебя и Сару. Пожалуйста, не сдавайтесь. Пока я знаю, что вы обе верите в меня, я способен победить любого врага, будь это один немецкий пехотинец или целая немецкая армия.

Спасибо тебе за последнее письмо. Я получил его как раз в тот момент, когда мы отплывали. Когда мы высадились в Нормандии, остальные письма были утеряны вместе со всем моим имуществом. Мне так жаль… Каждое твое письмо было для меня золотым. Но я перечитываю их в памяти снова и снова. Может пройти некоторое время, прежде чем наша почта снова станет доходить до нас, но, пожалуйста, находи для меня слова. Скажи мне, что любишь меня, и напомни мне о доме.

Как там милая Сара? Скажи ей, что я часто вспоминаю тот день, когда увидел ее в заливе. Она плакала, и мое сердце потянулось к ней. Я никогда не встречал более нежного создания, чем милая Сара. Пожалуйста, Грейси, не забудь передать ей мои слова. Если ты увидишь моих родителей, скажи им, что я по ним скучаю. Как и ты, они не хотели, чтобы я ехал сюда. Но я их не подведу.

Грейси, тебе принадлежит вся моя любовь.

Навеки твой,

Уильям.

Эдриэнн попыталась представить, где сидела Грейс, читая эти письма. В одиночестве в своей комнате? На берегу? И Сара, нежное создание, – как она переживала потерю Уильяма, своего друга, того, кто нашел ее плачущей в глубоком месте залива? Эдриэнн отложила письма, чтобы сделать себе сэндвич, и постаралась думать об Уильяме, а не о предательстве Грейси. Вскоре она вновь смогла читать эти письма с тем же невинным восторгом, какой в самом начале испытывала к ним и героическому незнакомцу, который их писал.

Она с наслаждением ела сэндвич с арахисовым маслом и желе, запивая его холодным молоком со льдом, когда ее взгляд упал на телефонный справочник, где она впервые обнаружила адрес Уильяма Брайанта. Опершись спиной о стену, она переместила весь свой вес на одну ногу, а вторую выставила вперед. И тут же вспомнила, что именно такую позу принял тот человек, Уильям – все зовут меня Уилл, – когда стоял на пороге своего дома в Нейплсе. Она медленно поднесла ко рту сэндвич и откусила еще один кусочек.

Ее мысли снова обратились к Уильяму Брайанту, ветерану войны. Всякий раз, когда камешек падает в воду, по ней разбегаются круги. Она не была уверена, что сможет не обращать внимания на эти круги. Она понимала, что все происходящее неизбежно. Рано или поздно она опять отправится в тот дом в Нейплсе, чтобы постучать в дверь. Она была слишком любопытна. Может, сегодня она и не поедет, но это только вопрос времени. А время терять было нельзя, когда речь шла о восьмидесятилетнем старике. В конце концов, письма принадлежат Уильяму. И он должен их получить.