Читать книгу Жестокий принц - Холли Блэк, Пэт Мэрфи - Страница 9

Они с отмщением не медлят.

Уроки истории продолжаются всю вторую половину дня и начало вечера. Котоголовый гоблин по имени Ярроу читает наизусть баллады и задает вопросы. С каждым моим правильным ответом Кардан злится все сильнее и уже не скрывает своего неудовольствия: жалуется Локку – мол, какие скучные эти уроки, – высмеивает преподавателя.

На этот раз заканчиваем еще засветло. Мы с Тарин отправляемся домой, и сестра то и дело бросает на меня предостерегающие взгляды. Солнечный свет слабеет, проходя между деревьями. Я делаю глубокий вдох, втягивая в себя запах сосновых иголок. Понимаю, что поступила глупо, но ощущаю странное спокойствие.

– Это на тебя не похоже, – говорит наконец Тарин. – Ты же обычно не ищешь ссор.

– Умиротворять их, делать вид, что ничего не случилось, этим делу не поможешь. – Я подцепляю ногой и отшвыриваю камешек. – Чем больше им сходит с рук, тем сильнее они укрепляются в мысли, что им это дозволено.

– Так ты что, собираешься учить их хорошим манерам? – вздыхает сестра. – Даже если кто-то и должен это сделать, то не обязательно ты.

Тарин права. Ярость, что кружит голову, пройдет, и я еще пожалею о неуместной шутке. Возможно, хорошо выспавшись, я ужаснусь содеянному так же, как она. Конечно, пролить бальзам на уязвленную гордость всегда приятно, но что в итоге? Одной проблемой больше.

«Ты не убийца.

То, чего тебе недостает, не зависит от тренировок».

И все же сожалений нет. Ступив с края, я хочу лишь падения.

Начинаю говорить, и вдруг чья-то ладонь зажимает рот. Пальцы впиваются в кожу вокруг губ. Бью, разворачиваюсь и вижу, как Локк держит Тарин за талию. Меня хватают за запястья. Вырываюсь, кричу, но в мире фейри крики все равно что птичье пение – обычное дело, не привлекающее внимания.

Нас ведут через лес. Смеются, вопят. Слышу, как Локк говорит что-то о жаворонках, но его слова тонут в шуме веселья. Кто-то толкает меня в плечо, и я падаю в обжигающе холодную воду, накрывающую меня с головой. Отплевываюсь, пытаюсь дышать. Во рту вкус грязи и камыша. Мы с Тарин по пояс в реке, и течение толкает нас ниже, на глубину. Погружаю ноги глубже в ил, чтобы не унесло. Тарин ухватилась за камень. Волосы у нее мокрые – должно быть, поскользнулась.

– Здесь, в реке, никси, – сообщает с берега Валериан. – Не выберетесь быстро, найдут, утащат под воду и будут там держать. Да еще кусать своими острыми зубами. – Он клацает, изображая, как именно никси будут нас кусать.

Вся компания собралась на берегу. Ближе всех Кардан, рядом с ним Валериан. Локк проводит ладонью по верхушкам камышей и рогозы. Вид у него отсутствующий. И добрым он сейчас не кажется. Похоже, ему все надоели: и друзья, и мы.

– Никси, они такие, – говорит Никасия и бьет ногой по воде. Брызги летят мне в лицо. – Сама не заметишь, как утонешь.

Я еще глубже погружаю ноги в ил. Вода наполняет сапоги, двигать ногами становится все труднее, но зато мне удается стоять неподвижно. Вот только как добраться до Тарин, не поскользнувшись?

На берегу Валериан опустошает наши школьные сумки и вместе с Никасией и Локком швыряет содержимое в реку. Мои тетради в кожаном переплете. Рулоны бумаги, растворяющиеся в воде. Книги с балладами и рассказами падают с внушительным всплеском и застревают, вклинившись между двумя камнями. Моя чудесная ручка и перья поблескивают на дне. Чернильница разбивается о камни, и река окрашивается алым.

Кардан наблюдает за мной. Хотя он еще и пальцем не шевельнул, я знаю, чьих это рук дело. В его глазах я вижу неприкрытую враждебность фейри.

– Весело? – кричу я. Меня переполняет ярость, и места для страха просто не остается. – Забавляетесь?

– По полной, – отвечает Кардан, и его взгляд скользит от меня туда, где под водой прячутся тени. Никси? Не знаю. Я понемногу продвигаюсь к Тарин.

– Это же просто игра, – говорит Никасия. – Но иногда мы играем слишком жестоко и не жалеем наши игрушки, а они ломаются.

– Но мы сами вас топить не станем, – добавляет Валериан.

Нога скользит по камню, и я ухожу под воду, бьюсь беспомощно, подхваченная течением, глотаю мутную воду, паникую, выбрасываю руку и хватаюсь за корень дерева. Снова становлюсь на обе ноги, пытаюсь отдышаться, откашляться.

Никасия и Валериан смеются. На лице Локка застыло бесстрастное выражение. Кардан шагнул в камыши, как будто чтобы лучше все видеть. Взбешенная, я возвращаюсь к Тарин, которая подается ко мне и крепко хватает за руку.

– Думала, ты утонешь. – Голос у сестры дрожит, и я вижу, что она на грани истерики.

– Все в порядке. – Тянусь к камню, нахожу побольше и поднимаю. Он зеленый и скользкий, весь облепленный водорослями. – Если на нас набросятся никси, отобьемся.

– Отступись. – Кардан смотрит прямо на меня. На Тарин он даже не взглянул. – Не надо было тебе заниматься с нами. Оставь все мысли о турнире. Скажи Мадоку, что тебе там не место, что мы лучше вас. Сделаешь это, и я вас спасу.

Я смотрю на него в упор и молчу.

– Тебе нужно только сдаться, – добавляет он. – Легко.

Поворачиваюсь к сестре. Тарин промокла и напугана, и это моя вина. Лето жаркое, но в реке холодно, а течение сильное.

– Тарин ты тоже спасешь?

– О, так ради нее ты все же сделаешь то, что я скажу? – Кардан пожирает меня жадным взглядом. – А это благородно? – Он берет паузу, и в этой тишине я слышу лишь сбивчивое дыхание сестры. – Благородно?

Я смотрю на никси, выжидаю, но никаких признаков движения с их стороны не видно.

– Что ты хочешь знать?

– Интересно. – Кардан делает еще шаг к воде и опускается на корточки. Теперь наши глаза на одном уровне. – В Фейриленде так мало детей, что я никогда не видел среди нас близнецов. И каково оно, быть близняшкой? Как ты себя чувствуешь? Словно тебя удвоили или как будто поделили? – Я не отвечаю. Вижу, как Никасия берет под руку Локка, наклоняется и шепчет ему что-то. Он смотрит на нее уничижительно, и она недовольно надувает губы. Может, им досадно, что нас никто не ест.

Кардан хмурится.

– Сестра-близняшка. – Он поворачивается к Тарин, и на его губах снова вспыхивает улыбка, как будто ее зажгла какая-то очередная ужасная идея. – А ты принесешь похожую жертву? Давай выясним. У меня есть к тебе щедрое предложение. Вылезаешь на берег и целуешь меня в обе щеки. Сделаешь это, и, если не станешь защищать сестру словом и делом, я не буду считать тебя ответственной за ее дерзкое поведение. Ну что? Хорошая сделка? Но для начала ты выходишь сюда, к нам, а ее оставляешь там. Покажи ей, что она всегда будет одна.

На мгновение Тарин замирает, словно заледенев.

– Иди, – говорю я. – Обо мне не беспокойся.

И все равно смотреть, как она бредет к берегу, больно. Но, конечно, так нужно. Тарин будет в безопасности, а цена значения не имеет. Нечто бледное отделяется от остальных и плывет к ней, но, завидев мою тень в воде, приостанавливается. Я делаю движение, будто бросаю камень, и оно дергается. Им нравится легкая добыча.

Валериан берет Тарин за руку и, словно некоей важной особе, помогает выйти из воды. Ее платье промокло, с него стекает вода, и она идет, будто водный дух или морская нимфа. Ступив на берег, Тарин прижимается посиневшими губами сначала к одной щеке Кардана, потом к другой. Глаза у нее закрыты, у него же открыты, и он наблюдает за мной.

– Скажи «я отрекаюсь от сестры моей Джуд», – говорит ей Никасия. – «Я не стану помогать ей. Она мне даже не нравится».

Тарин бросает в мою сторону быстрый, извиняющийся взгляд.

– Я не обязана это говорить. В сделку такое не входило.

Все смеются. Кардан раздвигает ногой камыши и чертополох. Локк пытается что-то сказать, но Кардан перебивает его.

– Твоя сестра отказалась от тебя. Видишь, чего можно достичь несколькими словами? И это еще не самое плохое. Мы можем сделать и кое-что похуже. Можем околдовать тебя так, что ты станешь бегать на четвереньках и лаять, как собачонка. Можем наложить проклятие, и ты зачахнешь из-за того, что никогда не услышишь какую-то песню или доброе слово от меня. Мы – не смертные. Мы сломаем тебя. Ты всего лишь девчонка, хрупкая и слабая. Нам даже стараться не придется. Сдавайся.

– Нет, – говорю я. – Никогда.

Он усмехается.

– Никогда? «Никогда», как и «всегда», слишком сложное понятие для смертных.

Тени в воде остаются на месте. Возможно, эти существа не решаются напасть из-за присутствия Кардана и других, которых они воспринимают как моих друзей и которые, если что, придут на помощь и защитят меня. Я жду следующего шага Кардана и внимательно за ним наблюдаю. Надеюсь, вид у меня не покорный, а дерзкий и вызывающий. Он пристально и ужасно долго разглядывает меня, потом говорит:

– Думай о нас. Всю долгую дорогу домой. Мокрая и униженная. Думай над своим ответом. Это меньшее из того, что мы можем сделать, – с этим Кардан отворачивается от нас, и через мгновение его примеру следуют остальные. Я провожаю его взглядом. Смотрю им всем вслед.

Наконец они скрываются из вида, и я вылезаю на берег и падаю на спину в грязь, рядом со стоящей Тарин. Пытаюсь отдышаться. Никси поднимаются к поверхности и смотрят на нас жадными, с молочным отливом глазами. Одна начинает выползать на берег.

Я швыряю камень, промахиваюсь, но брызги летят во все стороны, и наступление приостанавливается.

Постанывая, поднимаюсь и иду. Тарин плетется рядом и всю дорогу тихонько всхлипывает, а я думаю о том, как ненавижу их и как ненавижу себя. А потом уже ни о чем не думаю, а просто переставляю одну за другой ноги, которые несут меня мимо терновника и папоротника, вязов и вишен, барбариса и чернослива, мимо древесных духов, притаившихся среди розовых кустов, спешу домой, к ванной и постели в мире, который не мой и, возможно, никогда моим не станет.