Читать книгу Манифест, как стать интересной - Холли Борн - Страница 15

НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО БРИ ЧУВСТВОВАЛА СЕБЯ уже не так уверенно.

Пока она смотрела на незнакомое отражение в зеркале, ее начали мучить сомнения по поводу удачности всей затеи. Бри никогда не призналась бы в этом вслух, но иногда с ней случались приступы неуверенности в себе.

Сегодня на ней был пиджак, купленный накануне. Он прекрасно облегал фигуру – и обещал сесть еще лучше, если Бри не бросит свои фитнес-мытарства. На этот раз мама подняла ее в шесть, чтобы вместе сделать «Зумбу». Упражнение, заявленное на обложке DVD как танцевальная программа на основе популярных латиноамериканских ритмов, в действительности оказалось сеансом беспросветного унижения. Бри сроду не испытывала неудобств из-за того, что не умеет трясти попой, но девушка на экране смотрела на нее так, словно это было смертельное преступление. К счастью, в тот день ее позор не вышел за пределы их огромной гостиной. В то время как Бри истекала потом, будто поросенок на вертеле, мама лишь слегка покраснела и порой начинала издавать странные пыхтящие звуки: «Чуу, чуу…» Однако в итоге на Бри накатила та же горячая волна удовлетворения, что и накануне. Целый час после этого она была готова горы свернуть. У нее все выходные не возникало желания расчесывать шрамы, что было потрясающе, учитывая, какой стресс ей предстоял.

– Здорово, правда? – спросила мама, промокая едва увлажнившийся лоб дизайнерской головной повязкой. – И знаешь что? Если ты всерьез намерена продолжать занятия, мы можем нанять домой личного тренера. Что скажешь? Я всегда думала, что приглашать его только для себя как-то расточительно, но вдвоем у нас целая команда!

Бри кивнула, с трудом переводя дух:

– Звучит неплохо.

Мама погладила ее по щеке.

– Ладно, пора мне собираться на пилатес. Удачи тебе сегодня с новым образом… – Она помедлила. – Ты в порядке, дорогая? То есть ты выглядишь восхитительно, и не пойми меня неправильно, вчера я провела прекрасный день… Но все это немного необычно. У тебя точно все хорошо?

Бри сама не знала ответа на этот вопрос. В порядке ли она? Она ввязалась в литературный проект, в котором наконец-то была уверена. У нее впервые за вечность появилась настоящая цель. И все же ее подташнивало от страха.

Она улыбнулась:

– Все отлично. Просто захотелось перемен. А вчера и правда был прекрасный день.

Последовала неловкая секунда, когда Бри уже испугалась, что мама набросится на нее с объятиями. К счастью, та лишь снова погладила ее по щеке и направилась в спальню.

В тот момент Бри чувствовала себя на коне, но теперь – с тщательно уложенными волосами и полной боевой раскраской – ее уверенность сдулась, как воздушный шарик.

– Ты делаешь это не просто так, – громко объявила она зеркалу. – У тебя есть цель. Что бы ни произошло, это материал для книги. Главное – что-то должно произойти. И не то, что обычно.

Она подтянула новые колготки. Розовые полоски исчезли, сменившись стильной парой, которую выбрала ей мама. Сзади у них была двойная подкладка и декоративные швы, создававшие иллюзию чулок. Если бы не цена в двадцать пять фунтов, они выглядели бы почти развязно.

– Ты уверена, что такое можно носить в школу? – спросила Бри.

– Конечно, – ответила мама, бросая ей запасную пару на случай встречи с каким-нибудь гвоздем. – Если твои учителя пережили тот розовый кошмар, то с этими проблем не возникнет.

– Эй!

Мама улыбнулась уголками губ:

– Прости.

Покинув безопасную гавань особняка, Бри задумалась о реакции двух людей, чьим мнением дорожила больше всего, – Холдо и мистера Феллоу. Обоих она должна была увидеть еще до половины десятого. С Холдо они шли вместе в школу, а урок английского стоял первым в расписании.

Бри заковыляла вперед, с непривычки пошатываясь на новых каблуках.

Холдо ждал на углу, погруженный в музыку, и сперва ее не заметил. Огромные наушники отгораживали его от реальности так плотно, насколько позволяла техника. Глаза парня были прикрыты, поэтому Бри не удержалась и, подкравшись к нему со спины, сдернула наушники.

– Что за черт?

Холдо наконец заметил подругу, и у него буквально отвисла челюсть.

– Бри?

– Ага.

– Серьезно? Это ты?!

Холдо нравилось считать себя феминистом. Он всегда соглашался с пылкими монологами Бри о женских правах и полностью разделял ее негодование по поводу регбистов, чьи сальные шуточки доносились в школе из каждого угла. Они провели не один вечер, обсуждая сложившуюся в обществе культуру насилия, феномен «стеклянного потолка» и стрип-клубы, которые давно пора объявить вне закона. Но сложно быть феминистом и… ну, парнем. С естественными порывами и всем таким. Как бы высокоморален ни был Холдо, Бри однажды нашла у него на компьютере склад порнографии. В секретной папке, упрятанной в другую папку с ярлыком «Исследования». И порновкусы Холдо… Скажем так, большую часть времени девушки на экране занимались отнюдь не обсуждением израильско-палестинского конфликта. Очевидно, оценивая новый облик Бри, Холдо боролся с той же моральной дилеммой.

Бри никогда не рассматривали в упор. На ее памяти мальчики множество раз провожали девочек такими взглядами: быстрое сканирование с головы до ног с чуть более длительной остановкой в области бюста. И вот это случилось с ней. И от кого! Холдо! Она видела, что он изо всех сил старается смотреть ей в лицо, но предательский взгляд нет-нет да и соскальзывает на грудь.

Пожалуй, это был единственный плюс пирожковой диеты. С правильно подобранным бюстгальтером впечатление создавалось что надо.

– Какого черта ты с собой сделала?

Бри пожала плечами и запахнула пиджак. Новое ощущение физической привлекательности будоражило кровь, но при этом вызывало неловкость.

– Просто поиграла с внешностью на выходных. Тебе нравится?

На лице Холдо отразился очередной этап внутреннего конфликта. Он явно разрывался между «Поверить не могу, что ты прогнулась под конформистские представления общества о красоте, ты же выше этого» и «Господи, ты выглядишь потрясно, пойдем переспим».

– Ты… теперь… другая. Вот и все.

В глубине души Бри надеялась на комплимент.

– Другая?

– Серьезно, Бри, зачем? – Та часть Холдо, что ниже пояса, на этот раз проиграла. – Ты выглядишь… гм, неплохо, но будто косишь под Жасмин Даллингтон. Что с тобой происходит?

– Ничего. Просто захотелось перемен.

– Это как-то связано с тем пятничным отказом?

Бри ощетинилась:

– Нет. Может, хватит уже напоминать?

– Дело в нем, да? Ты разочаровалась в карьере писателя и решила стать миленькой и доступной, как все остальные?

Бри начала терять терпение. Если бы он только знал, какую жертву она собирается принести на алтарь писательской карьеры! Если бы мог представить, какие жуткие правила ожидают воплощения в ее блокноте – исключительно ради цели стать хорошим автором.

– Да брось, Холдо. Там капля макияжа. Поверь, мозги от туши не выветриваются. К тому же… – И она постучала пальцем по его подбородку, где за выходные высыпало новое созвездие прыщей. – Может, тебе тоже стоит подумать о тональнике?

Это было мерзко. Так мерзко, что не заслуживало прощения. У Холдо вытянулось лицо, и в желудок Бри бухнулся тяжелый камень вины. Холдо попытался прикрыть прыщи рукой.

– Отлично сострила. Можешь собой гордиться.

Он избегал смотреть ей в глаза.

Они всегда подкалывали друг друга. Бри всю жизнь поддразнивала его по поводу кожи, и он не обижался. Просто отвечал: «Да у тебя на лбу вообще Южное полушарие!» или «Может, я и противнее, зато умнее».

Туда-обратно. Один другому. Колкости, прозвища, изобретенные на ходу дразнилки. И все всегда было в порядке. Что изменилось этим утром? Почему она вдруг почувствовала себя последней сукой?

Внезапно Бри поняла, что макияж, модная стрижка и сидящая по фигуре одежда обладают собственной силой. Привлекательность автоматически возносит тебя на более высокую ступень социальной лестницы. Ты немедленно выигрываешь в некоем негласном состязании. И хотя Холдо, возможно, ничуть не уступал ей в уме, теперь их отношения были неравны, потому что она выглядела лучше. И замечания по поводу его неидеальной внешности больше не звучали дружеским подтруниванием. Они звучали издевкой.

Холдо с Бри молча направились к школе – на этот раз медленнее из-за каблуков Бри. Она мучительно пыталась придумать тему для разговора, чтобы нарушить затянувшуюся паузу.

– У тебя сейчас информатика?

Холдо кивнул.

– Как продвигается игра?

– Нормально.

– Смотрел на выходных какие-нибудь новые фильмы?

– Нет.

Бри захотелось расплакаться. Но она сдержалась. Сегодняшний день – и ее роль в этом спектакле – значил слишком много. Она не могла посвятить Холдо в свои испытания, но надеялась – господи, как она надеялась! – что, когда все закончится, он поймет. Какой бы исход ни ждал эту затею.

Искусство всегда требует жертв.

Наконец они добрались до школьных ворот. Бри смотрела на них, как на вход в другое измерение. Впрочем, сейчас это было недалеко от правды.

– Увидимся за обедом? – В голосе Холдо звучала надежда.

Бри была прощена – слишком рано, как и обычно. Но ей предстояло снова причинить ему боль. Поэтому она закрыла глаза и глубоко вздохнула, чувствуя, как застревают в горле непроговоренные эмоции.

– Гм… боюсь, я не смогу – дела.

– Ладно.

Он даже не спросил, какие дела, – и это еще больше разбило ей сердце. Холдо лишь тяжело поправил сумку на плече и с грустью направился к морю учеников, которые толклись у входа с пропусками наготове.

Бри с такой же печалью осталась смотреть ему вслед, размышляя, в какое дерьмо она вляпалась. И как собирается справиться со всем этим в одиночку.