Читать книгу Средневековье: забытая история Запада. Том 1. События и люди - И. А. Ярмизин - Страница 11

Архангел Михаил в «час Х» поведет в бой воинство Христа против Диавола. А на гравюре Г. Доре помогает крестоносцам под Антиохией

Многие из нас помнят так называемую «проблему-2000». Она заключалась в страшилках, распространяемых средствами массовой информации во всем мире, будто все компьютеры при переходе с 1999 на 2000 год выйдут из строя, а вместе с ними попадают самолеты, произойдут аварии на АЭС, в системах жизнеобеспечения городов, одним словом, наступит настоящий апокалипсис. Ближе к 31 декабря 1999 года эта раздутая проблема (если вообще она когда-либо существовала технически, а не была от начала до конца выдуманной) приобрела характер массовой истерии. После 31 декабря, когда ничего не произошло, о ней все благополучно забыли.

Тысячу лет назад, в преддверии 1000 года, народы христианской Европы также ожидали конца света. Ждали его давно. Календари, выпускавшиеся за десятки и сотни лет до этого события, неизменно заканчивались на 1000 году. Дальше – все, время заканчивалось. В скобках заметим, что это прекрасный пример, иллюстрирующий, как, с одной стороны, в мире меняется почти все, а с другой, не меняется ничего. Через 1000 лет, несмотря на весь научно-технический прогресс, история повторилась: ученые и специалисты пытались сказать что-то разумное, но их никто не слушал: пресса старательно раздувала очередную сенсацию, а широкие народные массы заходилась в истерике, ожидая очередной Апокалипсис по причине круглой даты. Продрав глаза после отмечания юбилейной даты, миллионы представителей «народных масс» не обнаружили за окном никаких изменений, что даже немного разочаровывало. Так что несостоявшимся участникам всемирного катаклизма, ничего не оставалось как позевывая, отправиться к своим холодильникам за остатками вчерашнего пиршества.

Но есть и разница. В наше время отсутствие конца света ни на кого особого впечатления не произвело. Уже 1 января, посудачив насчет счастливого спасения, люди, даже не доев новогоднее оливье, принялись обсуждать очередное грядущее уничтожение мира. На этот раз по календарю майя. В 2012 году.

1000 лет назад все было гораздо серьезнее. Еще в античные времена Ипполит Римский, трактуя Библию, утверждал, что дьявол был побежден и скован Христом всего на тысячу лет. Потом «Сатана освободится от цепей и всадники, сеющие смуту, появятся со всех концов земли». Диавол будет царствовать на земле три с половиной года, со всеми предсказанными в Апокалипсисе последствиями: небесным огнем, эпидемиями, нашествием саранчи и так далее. Потом вернется Иисус и состоится последнее сражение времен между христианской Церковью и силами тьмы под предводительством Антихриста. Он обольстит, привлечет на свою сторону очень многих из мира сего. В частности, иудеев, этих, как полагали, детей зловещей планеты Сатурн, которые признают в нем мессию, обещанного ветхозаветными пророками, и вместе с другими иноверцами развернут гонения против христиан. Почему? «Ибо они народ, потерявший рассудок. И нет в них смысла». Но все же Иисус победит.

Ближе к искомой дате широкие круги общественности стали искать знамения. И, конечно, находили их в изобилии. В качестве таковых поначалу фигурировал захват огромной части Европы армией Отгона I Великого и создание в 962 году Первого рейха. Но это было еще не очень убедительно. В конце концов, мало ли кто кого оккупировал? Карл Великий, вот, в свое время захватил еще больше.

Более солидно выглядело утверждение, что апокалипсис состоится, когда Пасха совпадет с Благовещением. В 992 году Благовещение пришлось на Страстную пятницу, и, конечно же, этот день люди ждали как последний. Но обошлось. Тогда начали говорить, что День Х наступит в течение трех с половиной лет (ведь именно столько отведено бродить по Земле антихристу, а где он сейчас строит свои козни – неизвестно). Но и в 995, и в 996 годах ничего не случилось. На удивление всем, благополучно минул и 999 год, которого боялись еще больше. Еще бы, ведь это перевернутое число дьявола – 666. Более того, об этом тогда говорили не только торговки на рынке, но и высшие авторитеты, например, папа Сильвестр II, известный маг и чернокнижник9, «ставивший» именно на 31 декабря 999 года. А кто лучше осведомлен о конце света, если не наместник Бога на земле.

Так постепенно, боясь, мир приблизился к смене тысячелетия. В этот момент христианские страны охватила предапокалиптическая паника. Многие католики тут же вспомнили учение Христа о том, что в День гнева не поможет богатство, а спасутся лишь те, кто совершает добрые поступки и ведет богоугодную жизнь. Люди принялись раздавать имущество бедным, жертвовали земли в пользу Римской церкви, уходили в монастыри и сутками напролет замаливали грехи в храмах. Никто ничего не делал – не обрабатывали землю, не сеяли, не лечили болезни, не ухаживали за животными, – все ждали Конца!

Считается, что именно с тех пор начали хоронить умерших в центре города. Ведь если понимать Откровение буквально, после второго пришествия Христа мертвые восстанут из могил. Так зачем усопшим далеко ходить?

Итак, живые разместили мертвых в городах. Невиданное дело. Античный мир смотрел на труп со страхом, а подчас и с отвращением. Почитание мертвых осуществлялось только в семейном кругу; покойников часто хоронили вдоль дорог. Но сейчас все полностью изменилось. Могилы переместились не только внутрь города, но и в его центр. Это укрепляло взаимоотношения между живыми и мертвыми и стало традицией, которая соблюдалась в течение половины следующего тысячелетия, и лишь с XVI столетия власти начали запрещать захоронение тел в черте города.

Как писал известный историк Мишле, «наступал закат мира. Заключенный ожидал во мраке темницы, заживо похороненный; крепостной крестьянин ожидал на своем поле, в тени зловещих замковых башен; монах ожидал в уединении монастыря, в одиноком смятении сердца, мучимый искушениями и собственными грехами, угрызениями совести и странными видениями, несчастная игрушка дьявола, упорно кружившего вокруг него ночью, проникавшего в его убежище и злорадно шептавшего на ухо: «ты проклят!».

А за много-много веков до Мишле пророк Софония предвещал: «День гнева – день сей, день скорби и тесноты, день опустошения и разорения, день тьмы и мрака, день облака и мглы, день трубы и бранного крика против укрепленных городов и высоких башен».

А слухи все продолжали будоражить европейцев! Согласно пророчествам, антихрист должен был родиться среди людей, причем, скорее всего, стать военным лидером, а потому был сделан вывод, что он появится в какой-нибудь не принявшей христианство стране. Тут же усилилась борьба с язычеством, и в 1000 году официально принимают христианство Норвегия, Исландия и Венгрия, а чуть раньше – в 988 году – Киевская Русь. Мотивы были самые разные. Но в любом случае нельзя сбрасывать со счетов, что, во-первых, времена были не очень толерантные, и при определенных подозрениях по поводу антихриста вполне можно было нарваться на превентивную войну, а то и какое-нибудь подобие крестового похода. Во-вторых, речь ведь шла о спасении, и поэтому в марте 1000 года исландцы всем островом перешли в христианство. Чтобы спастись! А уж когда случилось землетрясение (что в Исландии вообще-то не редкость), все поняли, – это Оно! Началось! Вот они, чудеса и катастрофы, – верное свидетельство прихода Антихриста. С ним грядет тысячелетнее царство, давно и не без ужаса ожидаемый «Миллениум»!

Рафаэль. Архангел Михаил побивающий Сатану

Но наступило второе тысячелетие, а обещанного апокалипсиса так и не произошло. Более того, как писал в своих хрониках епископ Титмар Мерзебургский, «Наступил 1000 год от рождения непорочной Девой Марией Христа Спасителя, и над миром воссияло солнечное утро». Ажиотаж вокруг несостоявщегося события явно пошел на спад. Некоторые люди, особенно лишившиеся имущества, и вовсе начали потихоньку возмущаться, а в Риме даже случился традиционный для этого города бунт. И тогда священники предложили новую дату: оказывается, слова Ипполита Римского были неправильно истолкованы. Дело в том, что Христос спустился в ад, победил дьявола и сковал его на тысячу лет уже после того, как воскрес. А значит, и дату апокалипсиса нужно считать не с момента рождения Иисуса, а со дня его распятия. Значит, описанные в Апокалипсисе события должны были начаться около 1033 года. Плюс три с половиной года, которые дьявол пойдет гулять по земле, выходит, что где-то в 1037 году. Но, устав бояться, Европа на все эти изыски реагировала уже довольно вяло. Разве что подогрели ожидания появившаяся аккурат под 33-й год комета, которую приняли за дракона, «летевшего на юг и испускавшего снопы искр», да всплывшее «морское чудовище» – кит, «напоминавший остров. Он появился в ноябре на рассвете и был виден до третьего часа дня». Но прежнего ажиотажа уже не было.

Зато на этот раз в апокалиптическую игру вступила недавно принявшая христианство Русь. Наиболее вероятным годом второго пришествия Христа русичи посчитали 1038-й – именно в этом году Благовещение совпадало с Великой субботой. Страной тогда правил Ярослав Мудрый, который решил основательно подготовиться к пришествию Мессии. Согласно «Повести временных лет», именно в 1037 году в южной части Киева были построены знаменитые Золотые ворота. Главная их функция – встреча явившегося на землю Спасителя. Они были роскошны и больше напоминали храм, причем располагались так, чтобы путник еще издали видел – он подходит к христианскому граду. Для встречи Спасителя к 1037 году с помощью мастеров из Константинополя возвели Софийский собор. Но опять ничего не произошло.

А в Европе тем временем после 1003 года начался настоящий подъем. Монах клюнийского монастыря Рауль Глабер отмечает: «С наступлением третьего года, последовавшего за тысячным, все земли, а особенно Италия и Галлия, оказались свидетелями перестройки церковных зданий… Настоящее соперничество толкало каждую христианскую общину к тому, чтобы обзавестись церковью более роскошной, чем у соседей. Мир как будто стряхивал с себя ветошь и облачался в новое белое платье церквей… даже маленькие деревенские часовни были перестроены верующими и стали еще краше».

Мирное движение около 1000 года

В тысячном году в Европе, повсеместное ожидание Апокалипсиса, все же не мешало такому важному занятию как война. И виной тому далеко не всегда были вторжения диких племен. В случае побед над ними война не прекращалась, просто на место одной «большой» приходили десятки мелких междоусобных стычек, место религиозных разногласий занимали соседские склоки. Но в то же время, около тысячного года, по всей христианской ойкумене возникает мощное движение за мир. Мир – один из главных идеалов христианства, воплощением которого служил поцелуй мира – губы в губы – которым на протяжении многих веков обменивались исключительно мужчины.

В христианстве «мир» – сакральное понятие, одно из предвоплощений райского мира. Поэтому главным действующим лицом пацифистского движения была Церковь. Церковные соборы, в которых также принимали участие крестьяне (!), впервые издают множество предписаний о защите слабых: крестьян, торговцев, паломников, женщин, священников. В общем, рядом с сословием воинов вырисовывается «сословие» безоружных. Движение за мир одобрили и «сильные мира сего». Было введено понятие «Божьего перемирия», согласно которому с вечера среды и до утра понедельника, а также в Великий пост и некоторые другие дни войны не велись. Но даже если война началась, необходимо было следовать определенным правилам. Так, зимой все расходились по домам. Но если вы все же завязали бой, то вам придется его закончить с наступлением вечера или в случае начала дождя (!).

Поскольку в обществе, по большей части неграмотном, Слово было выражением власти, почти материальным свидетельством, воинов побуждали торжественно клясться сохранять на своих землях мир между собой, щадить слабых, клириков и простой люд. Это и был мир Божий. Клятву приносили прилюдно, на реликвиях или распятии; она гарантировала честь и спасение. Отказаться же от нее значило обречь себя на вечную погибель. Начало движению было положено в Центральной Франции около 990 года, позже оно распространилось на всю Европу. Тех, кто отказывался принести клятву, помимо адских проклятий принуждали силой, – для этого, во имя «общего блага», Церковь без колебаний вооружала крестьянские отряды. Нарушение Божьего мира или Божьего перемирия считалось особо тяжким преступлением, поэтому за него не только отлучали от церкви, но и привлекали к «трибуналу мира», в который входили прелаты и сеньоры. А уж он судил «отступника», и судил крайне сурово.

Постепенно Божий мир становится миром королевским или, как в некоторых областях (например, в Нормандии), герцогским. При этом мир по-прежнему является идеалом религиозным; на государственном уровне, а потом и на международном он остается до сегодняшнего дня одной из главных коллективных задач всей Европы.

Нужно понимать, что многочисленные установления «во имя мира» вовсе не были пустыми декларациями, типа нынешних постановлений ООН. В них продумывались тонкие юридические и практические материи, и они были обязательны к исполнению. Преступавшие «табу» наказывались анафемой, изгнанием, или же на них налагалось, во искупление греха, обязательство совершить паломничество в Иерусалим.

Собор в Шарру (989) предает анафеме тех, кто жестоко обходится с клириком, «так как клирик лишен оружия». На Втором Лиможском соборе, в 1031 году, на будущих нарушителей мира наложено проклятье: все епископы одновременно погасили свои свечи и бросили их наземь, воскликнув: «Да погасит так Господь радость тех, кто не желает признавать мира и справедливости». Те, кто отказывался давать клятву о стремлении к миру и справедливости, отлучались от церкви. Отлучение распространялось даже на их оружие и лошадей. («Мы, епископы… отлучаем тех воинов, что не желают подтвердить приверженность миру и справедливости. Да будут прокляты они сами и пособники их во зле, проклятие на их оружии и на их конях»).

Чуть позже, в 1068 году, собор в Тулузе запретил нападения на церкви за исключением тех случаев, когда они укреплены: укрепления, очевидно, меняют их статус, превращая храмы в крепости. И напротив, рыцарь, если он, например, пашет землю, не имея при этом оружия, не должен подвергаться нападению, так как он не в состоянии отправлять обязанности своей профессии, – гласит одиннадцатый канон Верденского собора. Запрещаются грабежи, уничтожение урожая, виноградников, мельниц, увод в плен крестьян ради получения за них выкупа и т. д. Конечно, запрет не был абсолютным, обставлялся целым рядом оговорок, да и далеко не всегда выполнялся, но само обсуждение этих вопросов было уже огромным шагом вперед.

В 1024 году в Бургундии по инициативе короля Роберта Благочестивого, состоялась первая всеобщая ассамблея мира. На нее из всех областей Франции съехались священники, аббаты, сеньоры, крестьяне. Многочисленные реликвии, привезенные издалека по случаю этого события, явили немало чудес, вызвав прилив энтузиазма у всех собравшихся. С тех пор подобные ассамблеи много раз проводились в разных районах королевства. В подписанных на них документах, войны ограничивались как по количеству участников, так и по времени. Воины, конечно, по-прежнему обнажали меч, но уже не размахивали им без нужды направо и налево, о чем клялись на святых реликвиях. Так постепенно рождался образ рыцаря как защитника слабых.

Еще один аспект будущего наметился на этих ассамблеях: в их работе участвовали крестьяне. Это было просто невероятно, но они могли брать слово и говорить, более того, они сидели рядом с сеньорами! Бывший до того пассивной игрушкой истории, западноевропейский труженик земли постепенно входил в число ее действующих лиц. Он приобретал достоинство и ответственность, присущие человеку.

*** *** ***

Спустя 400 лет, уже на закате средневековья, движение за мир найдет свое продолжение и развитие в удивительном документе, созданном на европейской периферии. Его автор, король Богемии Иржи Подебрад, предлагает создать содружество европейских государств. Главный побудительный мотив в то время был, конечно, защита от турок (прошло всего 10 лет со дня падения Константинополя), но замысел, несомненно, более широкий, – это был, по сути, первый проект объединенной Европы. Текст датируется 1464 годом и называется «Трактатом о Европе». В нем четко определяется цель и средство создания европейского единства – отказ от войн между государствами. Впервые полтысячи лет назад из уст короля звучит призыв к мирной Европе, причем мир объявляется главным достоянием европейского содружества.

В случае конфликтов между членами содружества предусматривается вмешательство общеевропейской силы, которая должна выступить в роли третейского судьи. Предполагалось, что Ассамблея в дальнейшем будет принимать в свой состав все новых членов из числа христианских государств. Раз в пять лет все ее участники должны были собираться в разных европейских городах. Вводились общие герб, печать, казна, архивы; а также налоговый прокуратор, чиновники и т. д.

Правда, идеи Подебрада так никто и не попытался реализовать, – в середине XV века говорить о единой Европе было еще слишком рано, – но характерно, что мысли об объединении всех стран для достижения идеала – мира без войн – выдвигались политическими деятелями уже тогда.